Эта на вид немолодая женщина с легкостью тащила меня к кабинету директора, как тряпичную куклу. Из-за шока я даже пропустил момент, когда мы уже поднялись на второй этаж и подошли к самой дальней двери. Она, не постучавшись, зашла, чем сильно встревожила хозяина кабинета, который был низкорослым пожилым мужчиной.
Он, нахмурившись, встал и подошел к нам.
— Аманда, что случилось? — спросил он, уставившись на меня.
— Вот, привела вам прогульщика и хулигана! — указала на меня женщина и тяжело вздохнула. — Он мало того что разбил нам окно, испугав при этом всех в классе, так еще и нагло при мне оправдывался. «Мол, если у вас в школе физкультуры нет, то у меня она есть, когда захочу, тогда и буду играть в футбол», — перефразировала она мои слова, изменив весь смысл и добавив от себя много лишнего.
— Молодой человек, ну что же вы так? Если хотели сыграть в футбол, дождались бы перемены, — покачал головой директор и вновь направился к своему столу, вынимая оттуда какие-то бумаги. — Скажите ваше имя, фамилию и в каком классе учитесь. Нам придется вызвать ваших родителей…
Я, сумев, наконец, освободиться от мертвой хватки Аманды, встал напротив стола и протянул водительские права.
— Гарольд Эванс, я в этой школе вообще не учусь, так как давно закончил ее, — заявил я, невозмутимо рассматривая вытянувшееся от изумления лицо директора. — А весь инцидент с разбитым окном и моим пребыванием на территории школы из-за того, что мои ученики заигрались и бросили мяч чуточку… сильнее.
— Что, простите? — у женщины задергался правый глаз и левая бровь. Она тут же схватила права из рук директора и внимательно осмотрела со всех сторон. — Они точно фальшивые…
— Аманда, — грубо прервал вновь начавшиеся обвинения в мою сторону директор и откинулся назад на стуле. — Прекратите уже. Мистер Эванс предъявил нам веские доказательства, мы не вправе подозревать его в чем-либо.
— Но как же…
— Он не ученик нашей школы, чтобы мы могли и дальше его задерживать, — выдохнул мужчина, и его взгляд вновь остановился на мне. — Вы сказали, что ваши ученики бросили мяч. Так что же это получается — вы работаете учителем начальной школы? — я кивнул, на что он глубоко задумался и почему-то начал набирать чей-то номер на телефоне. — Алло, Ноа, добрый день, я звоню тебе, чтобы спросить, у тебя есть такой молодой преподаватель по имени Гарольд Эванс?
Вот ведь, он мне не поверил из-за внешности, черт побери…
Это было уже даже не смешно, вся эта ситуация начала меня конкретно так выводить из себя. Да и прожигающий взгляд этой Аманды нервировал, как будто я не окно разбил, а любимого котенка задавил.
— Все, теперь все ясно… Да, я понял… Обязательно скажу… Хорошо, и ты береги себя, — пока мы
пылкими взглядами обменивались с Амандой, директор успел поговорить с моим начальником. — Ну что же, Гарольд, простите, что сразу не поверил вашим словам, мне просто нужно было убедиться самому. Просто вы… слегка молодо выглядите…
Скажи прямо, что выгляжу я, как подросток.
— Ничего страшного, всякое бывает, — я выдавил из себя улыбку. — Ну, раз мы со всем разобрались, то я…
— Ни с чем мы еще не разобрались! — влезла в наш разговор раздражительная женщина, от ее действий даже директор устало застонал. — Он все равно разбил окно, испугал бедных детей и не хочет брать на себя ответственность…
— Когда это я говорил, что не буду брать ответственность? — все-таки не выдержал я; эта женщина мало того что не давала и слова вставить, так еще и от себя приплетала лишнее. — Вы думаете, я просто так с вами послушно шел? Я сам лично хотел встретиться с директором и обсудить все с глазу на глаз.
— И что же обсудить? — скрестила она руки на груди и выжидающе уставилась на меня.
— Я уже в который раз повторяю, что мяч случайно бросил один из моих учеников. Откуда я мог знать, что из-за этого разобьется окно… — тяжело выдохнул я, готовясь все объяснить, но Аманда вновь перебила меня.
— Простой ученик младших классов никак не смог бы бросить мяч настолько далеко и сильно. Особенно если учесть расстояние между нашими школами…
Но эта
тва… женщина никак не хотела слушать меня. Я не понимал, она из принципа докапывалась до меня?
— Мадам, может, вы дадите мне закончить то, что я хотел сказать? — пытаясь сдержать гнев в себе, я вновь обратился к Аманде, на что она махнула на меня, будто разрешая мне заговорить. — Сейчас я просто заплачу за окно, и мы с вами разойдемся, хорошо? Если с моими учениками что-то произойдет, не думаю, что вы возьмете на себя ответственность.
Я саркастично повторил ее же слова, и от такой наглости она вся покраснела и стала хватать воздух ртом.
— Да… да как ты…
— Аманда, успокойтесь, пожалуйста, мистер Эванс прав. Мы не имеем права задерживать его тут. Тем более, что он согласился заплатить за окно, — сказал доселе молчаливый мужчина: он за все время нашей разборки ни разу и слова не вставил. — Хотя он этого и не должен делать, у нас на складе есть запасные. Сказали бы завхозу, он сменил бы все.
На все его слова я кивал, как болванчик. Он дело говорил, но его подчиненная совсем не была с ним солидарна.
— Но мистер Вустер, я просто не могу понять, как младшеклассник смог бросить мяч…
— Ну, раз все решили, я, наверное, пойду, — перебил я мадам «я-должна-до-всего-докопаться» и оставил на столе директора небольшую сумму. — Надеюсь, этого хватит.
Он лишь взглянул на купюры и обратно передал их мне.
— Мистер Эванс, денег правда не нужно, мы в состоянии заменить одно окно, — он твердо сунул деньги мне в руки и проводил прямо до двери, а потом тихо добавил: — Не принимайте это близко к сердцу, Аманда иногда может вывести людей из себя, но это она не со зла. Просто сейчас у нее трудный период в жизни.
Я кивнул и попрощался с ним. Аманда, все так же скрестив руки, смотрела на меня с осуждением.
Я не мог понять логику этой женщины. Выходит, если у тебя плохой день или проблемы в жизни, значит, нужно кидаться на всех, как собака, и вымещать плохое настроение на других?
Если так взять, проблемы у всех есть, я вот никак не могу отойти от войны, но я же не ругаюсь со всеми…
От собственных мыслей я чуть не споткнулся; из-за всех дел я совсем забыл, что раньше вел себя, как Аманда, да, можно сказать, что намного хуже.
И если учесть слова директора, то она не раз так поступала. А это значит, проблема немаленькая и лучше всего некоторое время держаться отсюда подальше.
Будет здорово, если мы вообще больше контактировать не будем.
Я кивнул своим мыслям и заметил, что прошел довольно далеко от кабинета директора. Подростки, проходящие мимо меня, с любопытством смотрели, но подходить, кажется, стеснялись.
Это даже к лучшему, у меня и так голова разболелась, и все из-за Тедди.
Кстати, нужно узнать, как он это сде…
Спускаясь по лестнице, я вдруг почувствовал угрозу позади себя. После войны я неосознанно продолжал находиться начеку каждую секунду. От этой привычки никак не избавиться, да я и сам не хотел, ведь она часто спасала мне жизнь.
Я машинально повернулся и увидел, как на меня падает какая-то девушка. Я видел каждое ее движение, для меня они были медленными, и поэтому я с легкостью смог бы увернуться от столкновения.
Но если она упадет, то сильно пострадает.
Я секунду колебался, из-за чего пропустил подходящий момент, чтобы отойти в сторону. Пришлось спасать кривоногую девчонку, которая непонятно как вообще умудрилась упасть с такой лестницы.
Она упала прямо в мои объятия…
Звучит, как реплика прекрасного принца из сказки, который поймал принцессу.
Но это была не сказка, я не принц, а она не принцесса, и, естественно, я не смог удержаться на месте и упал вместе с ней. Благо, стоял я на последней ступени и серьезно не пострадал. Лишь спину ушиб, врезавшись в стену.
— Дементор тебя подери, — прошипел я, пытаясь восстановить дыхание.
Девчонка полностью лежала на мне и, кажется, вставать не собиралась. А это плохо: мало того что она больно давила на мои ноги, так еще и лишнее внимание привлекала.
Вокруг нас моментально собралась толпа зевак, они спрашивали, все ли с нами в порядке и нужна ли помощь.
— Да. Помогите ей, она, кажется, в шоке, — поднимая девушку, сказал я.
После этих действий она вздрогнула и, широко распахнув глаза, посмотрела на меня.
В ее карих глазах читалось непонимание, которое передалось и мне, когда она вдруг начала глубоко вдыхать, будто обнюхивая меня…
— Юная мисс, не соизволите ли вы, наконец, встать с меня? — у меня уже оба глаза начали дергаться от идиотизма всего происходящего.
Наконец, мои слова дошли до нее, и брюнетка вмиг залилась краской. Ее лицо стало настолько красным, что еще немного, и начало бы дымиться.
Она вскочила на ноги, пролепетала извинения и убежала.
Вот так всегда, спасаешь их, а они даже спасибо не говорят…
Я тяжело выдохнул и, кривясь от зудящей боли в спине, встал.
— Эй, парень, ты в порядке? — обратился ко мне кто-то, когда я уже почти спустился с лестницы. Кто именно это был, не знаю, сил больше не было смотреть.
— Да, все в порядке.
Как же я ненавидел этот вопрос.
Я быстро шагал по коридору, чтобы, наконец, выбраться из этой злосчастной школы, но, видимо, моим планам сегодня никак не суждено было осуществиться.
Когда я повернул за угол, мне на встречу вышел высокий парень. Все бы ничего, я бы совершенно не обратил на него внимание. Да вот внешность у него слишком яркая, и глаза странного цвета. Это удивило меня, и я смотрел на него дольше положенного. А он на меня, как-то совсем растерянно, будто не ожидал увидеть.
Он как вкопанный стоял и изображал статую. Он не шевелился, и мне почудилось, что он даже не дышал. А когда я опомнился и наконец ушел, он еще долго смотрел мне в след.
Странный парень. Точнее сказать, слишком необычный.
***
Когда я вернулся на поле, естественно, никого там уже не было. Пока шел к классу Тедди, я молился, чтобы мое отсутствие не привело к большим проблемам. Все-таки это маленькие дети, и я даже боялся подумать,
что именно они могли сделать.
Невольно вспомнился первый курс в Хогвартсе, урок полетов и падение Невилла с метлы. После этого мое настроение упало ниже плинтуса. До самого класса я шел дерганным и немного встревоженным.
Но как только я увидел в пустом кабинете Тедди, с облегчением выдохнул. Он сразу же заметил меня, улыбнулся и подбежал ближе.
— Гарри! Ты где был? Уроки уже давно закончил… Ай! Больно! — возмущенно воскликнул мелкий поганец и схватился за уши, которые я потянул. — Ты что делаешь?! Пусти!
Тедди вырвался из моей хватки и прикрыл уши, которые вмиг покраснели.
— Из-за твоего броска у меня были большие проблемы, — тяжело выдохнул я и присел на ближайшую парту, рассматривая удивленного мальчика.— Как ты вообще это сделал? Магию использовал?
— Нет… это как-то само получилось, — нахмурив брови, протянул Тедди. — Я просто хотел, чтобы он полетел далеко…
— Вот и полетел далеко, разбив при этом окно и встревожив кучу людей, — перебил я ребенка, уже догадываясь, как именно у него получилось. — В следующий раз не бросай так сильно…
Еще одного раза в том дурдоме я не выдержу.
Небо уже начало темнеть, школа постепенно опустела, лишь мы с Тедди шли по пустым коридорам. Уже на выходе малыш вдруг спросил:
— Гарри, а мы пойдем на пляж? — и посмотрел с такой тоской, будто я ему сейчас откажу.
— Конечно пойдем, только на выходных, сейчас уже слишком поздно, — пообещал я ребенку, собственно, именно это я и хотел сделать.
Зачем же мне еще покупать дом рядом с морем?
Подойдя к мотоциклу, я первым делом надел на ребенка шлем и только потом сел. Уже когда мы почти отъехали от территории школы, я заметил того
странного парня на парковке. Он прожигал нас пристальным взглядом, будто пытался сканировать…
Или мысленно убить.
Я не знал, что я сделал этому парню, но он меня напрягал. Какой-то мутный тип, весь его вид кричал о том, какой он…
не такой. Я даже не знал, как подобрать слова для его описания.
Первый день, и я уже обзавелся недругом, боюсь узнать, что будет завтра…
Но, несмотря на все мои переживания, последующие дни прошли как-то обыденно. Радовало то, что была солнечная погода, и мы, наконец, могли нормально заниматься на улице.
С детьми я быстро нашел общий язык, иногда мне с ними было легче сближаться, чем со взрослыми. Это сразу же подметили мои
коллеги, которые были не прочь у меня за спиной языком почесать.
Я узнал о себе много чего нового. Начиная с того, что я украл Тедди, и заканчивая тем, что я люблю маленьких мальчиков и вообще являюсь геем, раз так хорошо слежу за собой и в свои двадцать пять выгляжу гораздо моложе…
То, что я выгляжу молодо и с детьми хорошо общаюсь, еще не значит, что я гей и педофил!
В общем, чего они только не напридумывали. Ноа на все это только руками разводил и говорил:
— Женщины, что с них взять.
К пятнице я начал привыкать к их бурной фантазии и даже иногда слушал, чего они там нового насочиняли.
И, к моему удивлению, разговор пошел не обо мне, как всегда, а об Аманде. Той учительнице, что оставила после себя плохое впечатление.
— Эта Аманда опять учудила! — первое, что сказала учительница английского языка, зайдя в учительскую. — Слышала, что она весь одиннадцатый класс наказала: не дала им уйти домой, пока они не отдраили коридоры до блеска…
Я лишь на мгновение поднял взгляд с расписания, услышав знакомое имя, и тут же продолжил свое дело.
— Ну, это в ее характере, я вообще не понимаю, как ту еще не уволили. Каждый день к директору приходят родители учеников и жалуются на ее плохое обращение с детьми, — поддержала разговор учительница математики. — Она, как бешеная собака, кидается на любого прохожего.
До их бессмысленного трещания мне было все равно, поэтому я собрал вещи, чтобы пойти на урок, но меня окликнули прямо возле двери.
— Гарольд, она ведь и к тебе придиралась в первый день? Из-за чего вообще? — как бы невзначай спросила математичка, но я понял, что она хотела узнать мое мнение.
Ага, чтобы потом распустить еще больше сплетен.
— Да, было что-то такое, я уже не помню, из-за чего именно, — избежал я щепетильного вопроса и, прежде чем меня вновь спросили, поспешно вышел.
— Мне показалось, или он соврал?
— Нет, не показалось, он действительно соврал… — донесся до меня обрывок их разговора, прежде чем я окончательно ушел.
По пути я размышлял о том, что эта Аманда, по-видимому, довела всех, но ее до сих пор не уволили.
Почему? Она такой хороший педагог?
Эти мысли не покидали меня, и концу дня я не вытерпел и спросил у Ноа. Он оказался веселым человеком, часто забегал к нам на уроки и играл с детьми.
На мой вопрос об Аманде он как-то тяжело вздохнул и сказал:
— Не при детях.
Тут-то я, наконец, понял серьезность всей ситуации. И услышав причины агрессии женщины, мне невольно стало ее жалко.
— Пять лет назад она потеряла дочь при несчастном случае. В нашем тихом городке редко кто умирает не своей смертью, поэтому такой ужас никто не забудет, особенно она…
Оказывается, дочь Аманды умерла от нападения дикого волка: он насмерть загрыз девушку, и ее останки находили по всему лесу. А ее пятилетнего сына (внука Аманды), который на тот момент был с ней, волк успел ранить. Не смертельно, но теперь мальчик навсегда был изуродован и травмирован, ведь он увидел смерть матери.
— Это, конечно, очень печально, но ведь прошло пять лет, и она все еще… в трауре?
Я не знал, как лучше подобрать слова, по отношению к этой женщине у меня было двоякое чувство. Даже если она находилась в глубокой печали, не слишком ли затянулось ее агрессивное состояние?
Даже я к третьему году выгорел эмоционально, больше не было сил как-либо бурно реагировать. Уже не говоря о том, чтобы с кем-то ругаться.
— Нет, это дело давно забыто, и Аманда вышла на работу на следующий год после смерти дочери. Вела она себя спокойно, даже иногда веселилась, но вот месяц назад умер ее муж. И, кажется, это было последней каплей. Ей не раз делали предупреждения, но увольнять пока не собираются. Во-первых, она хороший преподаватель, а во-вторых… Дилану жалко ее стало, да и с ее мужем они дружили. Так что… — Ноа закончил свой рассказ с тяжелым сердцем, по нему было видно, что не только Дилан (директор средней школы) был другом мужа Аманды, но и он.
Мы долго молчали, каждый думал о своем, Ноа — наверняка о погибшем друге, а я понятия не имел, как переварить информацию. В чужую личную жизнь лезть не хотелось, но я сделал это косвенно. И теперь мне было жалко женщину, а особенно ее внука, про которого изредка упоминал Ноа, но даже из такого мизерного количества информации я примерно догадывался, какое ранение он получил.
Бедный парнишка, не завидую я ему…
***
Какая бы плохая вещь ни случалась с чужими людьми, нам в какой-то степени плевать на это, пока воочию не видишь последствия…
Мы с Тедди встретились с внуком Аманды на следующий день после нашего разговора с Ноа.
Лучше бы не пересекались…
Как я и обещал Тедди, в субботу мы поехали к морю. Несмотря на солнечный день, все равно было немного прохладно и искупаться мы не смогли, но вот отдохнуть — да.
Малыш собирал ракушки, строил песочный замок и просто дурачился. А я наслаждался мягким теплом солнца и прекрасным видом.
В какой-то момент я увлекся этим делом и потерял из виду Тедди. Сразу стало не до любования пейзажем, я судорожно искал его. Сначала я думал, что он недалеко ушел, но как только я не нашел его на пляже, меня с головой захлестнула паника.
Я был готов прибегнуть к магии, как вдруг недалеко в лесу, рядом с берегом, услышал его плач: еле слышный, но я сразу узнал его.
Не помню, как добежал до него, перебирая в голове все плохое, что с ним могло произойти. А когда увидел его сидящим прямо на земле, я готов был рвать и метать.
Только найти того, кто это сделал…
Долго искать не пришлось, виновником оказался мальчишка, что казался на несколько лет старше Тедди. Я вначале не понял, как он смог обидеть или ранить Тедди, но стоило повнимательнее рассмотреть его, и я невольно вздрогнул.
Даже я, человек, повидавший войну и много смертей, не смог спокойно смотреть на лицо ребенка. Оно было не просто изуродовано, казалось, кто-то намеренно разрезал его ножом.
У мальчика были большие рубцы на лице, один страшнее другого. Одна сторона его рта была когда-то разорвана до уха и потом зашита. Выглядело это жутко, наверное, оттого что врач либо спешил, либо руки росли не из того места, уж очень небрежно были наложены швы.
А правую сторону его лица пересекал наискось длинный рваный шрам, тянувшийся от правой брови к подбородку. Этот шрам шел поверх глаза, который, наверное, теперь не видел, потому что зрачка не было вообще. Но самым страшным был его взгляд. Он был… безжизненным.
Такой же, какой когда-то был у меня…
— Трус, — выплюнул этот мальчишка и ушел, а Тедди еще сильнее разревелся.
Я, наконец, опомнился от шока и забрал ребенка с земли.
Чует мое сердце, что этот день Тедди навсегда запомнит… 
