***
Назначенный день икс. Урегулировав все правовые проблемы, Мстители собрались в парке, чтобы отправить «царскую семейку» (как их прозвал Старк) обратно в Асгард. Тор нервно поглядывал по сторонам, в то время как Локи абсолютно спокойно ждал своей участи. После того, как он не виделся с Ингрид, бог обмана был в полной уверенности, что сестрица не захочет появляться и уж тем более иметь честь присутствовать на вынесении приговора. Да, он прекрасно помнил, как она вонзила в него нож и сбросила с небоскреба, но он не расценил это как предательство, а наоборот. Еще с детства у них было некое негласное соревнование: кто подставит покрупнее. Обычно всегда начинал Локи, а Ингрид просто мстила, но сейчас она сделала ход первой, от чего бог решил во что бы то ни стало выбраться из заключения и «вернуть» должок. — Что, ваша кудесница решила проигнорировать приглашение? — съязвил Старк, прибыв на место. — Просто ждала, когда вы, капуши, будете на месте, — Ингрид появилась из темной дымки, поразив присутствующих своим внешним видом. При ее первом появлении она спокойно походила на обычную девушку, но сейчас вопроса о ее причастности к асгардским богам отпал сам собой: на ней струилось алое одеяние, которое переливалось под потоками воздуха будто кровь, голову украшала темная диадема, инкрустированная внеземными кристаллами, а в глазах будто плясали огоньки пламени. — Думаю тогда мы можем приступать, — сказала Наташа, подойдя к девушке, — Хорошей дороги. — Спасибо, — Ингрид улыбнулась, старательно отводя взгляд от бога обмана, — Надеюсь, я там ненадолго и скоро вернусь. — Тогда ждем в гости, — кивнул Стив, переводя взгляд на Тора, — Если что, мы на связи. — Конечно, — улыбнулся бог грома, смотря на небо, — Но надеюсь, это будет не из-за проблем. В следующий момент в землю ударил столп разноцветного света и тройка Асгардцев исчезла, будто их никогда тут и не было.***
Путешествие по радужному мосту прошло в безмолвии. Точнее, так оно прошло для Тора. В то время как бог грома наслаждался тишиной, так как на лице Локи красовался весьма эффективный кляп, телепатически происходила неприятная беседа. — Что, решила надо мной позлорадствовать? — думал Локи, буравя девушку взглядом, — Эй, не притворяйся, что не слышишь. Тебя хлебом не корми и вином не пои, дай только мне в голову залезть. — В твоей голове нет в принципе ничего интересного, — язвительно ответила Ингрид, все так же избегая зрительного контакта, — А от вина я точно не откажусь. — Не волнуйся, сейчас будешь прекрасно пировать с Одином в честь моего заключения, — в его мыслях проскальзывали нотки злости, — Еще и Фригга будет чуть ли не летать от счастья, когда узнает, как ее лучшая ученица победила глупого великана. — Не смей так рассуждать о них, и уж тем более обо мне, — ее тон стал жестче, — Когда все думали, что ты погиб, матушка места не могла найти себе от горя. Отец был так мрачен, что с ним не говорили придворные около месяца: он все время проводил время в своих покоях, пытаясь смириться. — А ты решила развлечься в Мидгарде, — язвительная насмешка ударила девушку в самое сердце, — Хороший способ праздновать кончину… — он театрально замялся, заставляя Ингрид чувствовать себя еще отвратительнее, — Друга? Брата? Любовника? Кем я был еще в твоей жизни, не напомнишь? — Язвительной занозой в заднице, которая решила плюнуть на чувства родных, — ответочка попала в цель, заставляя Лафейсона невольно опустить взгляд, — Одного из немногих, кому я раскрыла душу, а он просто вытер об нее ноги. Я могу еще много сказать тебе, Локи, но закончу этот деструктивный диалог так: не один ты испытал боль, кто-то испытывает ее до сих пор. Вскоре перед ними предстал Хеймдалль. Всевидящий страж, не скрывая улыбки, первым делом обнял Ингрид. Еще в детстве она любила приходить к нему и слушать истории о том, что происходит в девяти мирах, а когда она стала старше, то училась его мастерству смотреть сквозь пространство. Получалось плохо, но он всегда мог найти ободряющие слова, так что чаровница быстро забывала о неудачах. — Как тут дела? — поинтересовался Тор, пожимая руку другу. — Уже все спокойно, — ответил страж, обернувшись на дворец, — Вас ожидают, так что поторопитесь. Не рискуя испытывать терпения Всеотца, они быстрым шагом направились во дворец. Смотря по сторонам, девушка испытала болезненное чувство ностальгии: да, именно тут прошло ее детство, но воспоминание о последних днях в Асгарде отравляли ее душу. В памяти ожил последние часы пребывание в этом месте: она стояла на мосту, смотря на озаренным светом факелов, ночной Асгард. Слезы струились по ее щекам, но она этого даже не замечала: за этот месяц она столько плакала, что это уже стало ее частью. Понимая, что здесь ей будет только хуже, она приняла самое тяжелое решение — уйти в Мидгард и начать жить с нуля. Хотя бы попытаться. И вот она снова здесь. Снова идет рядом со своими братьями, вот только радости от этого она не чувствовала. Ей так хотелось сорвать с бога обмана кандалы, хорошенько ему врезать за все то, что ей пришлось пережить, а потом прижаться к его груди и расплакаться… Но всю эту бурю эмоций ей приходилось прятать за холодным взглядом и полным видимым безразличием. Вот и двери в тронный зал. В следующую секунду перед ними предстала Фригга, которая сразу же бросилась обнимать Ингрид. — Доченька, наконец-то ты дома, — объятия царицы были все такими же уютными, — Как же я рада тебя видеть. Знала бы как я скучала по тебе. — Знаю, матушка, знаю, — девушка не стремилась разрывать этот момент, боясь возвращаться в реальность. — Тогда почему же ты… — подумала царица, выпуская ее из объятий. — Ты знаешь, матушка, — шепнула девушка, отстраняясь. Фригга обернулась к своим сыновьям. Тор тепло поприветствовал мать, стараясь опускать неприятную причину их встречи, однако об этом напомнил уже Один. — Снять с него кляп, — его громкий бас все так же наводил некий детский страх, который действовал уже на взрослых богов, — Подойдите, дети мои. — Меня это тоже касается? — язвительно усмехнулся трикстер, как только получил возможность говорить. — Локи, — буркнула Фригга, встревоженно смотря на сына, — Прошу тебя… Нехотя, бог обмана все-таки повиновался ее воле, подойдя вместе с Тором и Ингрид к всеотцу, окруженный десятком стражи. Царь богов величественно осмотрел присутствующих. — Я рад снова видеть тебя, дочь моя, — произнес всеотец, — И так же рад, что ты, Тор, смог выполнить мою просьбу. Однако, Локи, — он сделал недолгую паузу, которая для них показалась вечностью, — Что ты можешь сказать в свое оправдание? — Я не собираюсь пред тобой оправдыва… — начал Локи, но его резко прервала Ингрид. — Прошу, отец, смилуйся над ним, — чаровница перехватила инициативу в свои руки, — Он был расстроен и попал под воздействие чар древнего артефакта. Все это было сделано… — Ингрид, мы с тобой поговорим потом, — отрезал Один, — Сейчас я хочу оценить весь вред от того, что совершил Локи. — Но в этом есть и твоя вина… — не унималась девушка, но в следующий момент ее поразило оцепенение. — Прошу не портить радость от нашей встречи своей юношеской дерзостью, — его слова отразились от всех стен, еще больше угнетая, — Иди с матерью в комнату, и, когда придешь в себя, мы уже поговорим. Возвращая контроль над своим телом, девушка почувствовала, как нежные руки матери подхватили ее под локти. Фригга обняла дочь за плечи и вывела из тронного зала, оставляя суд позади. Они шли по длинным коридорам в полной тишине, пока вскоре не дошли до ужасно знакомых дверей. — Милая, тебе стоит выспаться, — мягко произнесла Фригга, поцеловав дочь в лоб, — А потом уже выяснять отношения. — Отец ни капли не изменился, — с грустью усмехнулась девушка, стараясь сдержать слезы, — Столько времени он винил себя в его смерти, а сейчас будто готов его своими же руками… — Не говори так, — ответила богиня, усаживая девушку на кровать, — Ваш отец строг, но справедлив, он ни за что не навредит никому из вас. — Но… — Ингрид начала проваливаться в сон, а в голове пронеслась слабая мысль, — «Усыпляющие чары, как обычно…» — Тише, милая, тише, — она укрыла дочь одеялом, — Все будет хорошо, ты дома. Вы все дома. Последнее, что девушка помнила, это ускользающий силуэт богини, которая выходила из ее комнаты. Тяжесть усталости полностью завладело ее телом, не давая возможности сопротивляться. Мысли путались между собой, и то ли сон, то ли воспоминание, перед ней предстала картина, как она, лежащая посреди комнаты, после очередной истерики будто в бреду зовет его. Часами она бормотала его имя, умоляла вернуться, обещала простить и помочь, а что на деле… Бойся своих желаний, — буркнула Ингрид, засыпая, — Иногда рай оказывается адом.