Опекун

Харви не особо хотелось иметь дело с Кэмероном. Он перепроверил слова Донны, прошелся по его старым делам, и факт сокрытия улик именно Деннисом стал очевидным. Он обязан был поговорить с Донной насчет опеки как можно скорее. Но Боже упаси делать это в офисе. Он без слов сел на ее пассажирское кресло даже раньше, чем она открыла себе дверь. Донна кинула на него только один взгляд и, устроившись поудобнее, рассказала ему ход его мыслей так, как это умела только она — ходя по тонкой грани. — Ты не хочешь оставаться в офисе прокурора и не хочешь работать на Джессику, если она ведет дела тем же способом, что и Деннис, поэтому на всякий случай хочешь лишить ее средства шантажа, о котором она в курсе, потому что только слепой не заметит, как сильно ты привязан к Майку. — Спасибо, что избавила меня от необходимости объяснять, — Харви усмехнулся, хотя весело ему не было. — Джеймс точно не хотел бы для него такой участи. — Не притворяйся, что тебе все равно на Майка, я не поверю. — Закрыли тему. Ты сделаешь это? — Не понимаю, почему ты вообще об этом спрашиваешь, — поправила она копну рыжих волос и опустила руки на руль. — Почти девять, подвезти тебя? Харви выдохнул с облегчением и кивнул. Правда предстояло еще объяснить это Майку. Майк знал, что их брак фиктивен и что опека распространяется только на Харви, это никогда не было проблемой. Несмотря на возраст, Росса тяжело было назвать идиотом, хотя легко спутать, тот обязательно сунет любопытный нос в истинные причины, почему они решили изменить ситуацию, и обязательно докопается. Пронырливый семилетний ребенок все еще никуда не делся. Но сначала они подготовят документы. Майк был у себя, когда Харви пришел домой, и только крикнул приветствие, услышав, что тот прошел в ванную мимо его комнаты. Стоя под душем, Харви позволил промелькнуть у себя крамольной мыслишке. О том, как проще все бы было, если бы не Майк. Он бы уже ехал к Джессике, а завтра — говорил с Деннисом, и, скорее всего, в понедельник уже приступил бы к работе юриста. А ещё не был бы женат. Но что есть, то есть. Он вышел из душа и постучал к Майку, вытирая полотенцем волосы. — Ты уроки сделал? Майк крутанулся на стуле и насмешливо на него посмотрел. — Тебе не надоедает это регулярно спрашивать? Я прочитал все учебники за этот год ещё в сентябре, у меня самый высокий средний балл в классе. — Это не позволяет тебе не сдавать домашку. Не заставляй меня проверять её ежедневно, если мне ещё раз позвонят со школы со словами, что ты не написал какое-то эссе, я так и сделаю. — Да сделал я все, — проворчал Майк. — Пошли лучше фильм посмотрим. Харви с сомнением покосился на часы. — Спать пора, десять уже. — Половину? — предложил Майк, просительно смотря. — Мы ещё «Топ Ган» не досмотрели, там как раз сорок шесть минут оставалось. Тяжело вздохнув, Харви махнул рукой, зовя его за собой. Когда-нибудь Майк вырастет и щенячьи глазки перестанут действовать. — Досмотрим с того момента, где остановились. — Есть! — радостно воскликнул Майк, спрыгивая со стула, и обогнал его на пути на кухню. — Я засуну попкорн в микроволновку! — Никакого попкорна в десять вечера, — категорично отрезал Харви, открывая ноутбук. Майк возмущённо вскинулся. — Это жестокое обращение с детьми! — А смотреть фильм в десять вечера — это жестокое обращение со взрослыми, — Харви клацнул по клавиатуре, ища фильм. — Какая минута? — Пятьдесят четвёртая. Но сцена начинается чуть ра… — Майк поймал взгляд Харви и осекся, устраиваясь на диване. — Молчу. Пятьдесят четвёртая минута. Подождав загрузки, Харви поставил ноутбук на журнальный столик и подтащил его поближе, надеясь, что зарядки хватит. Он опустился рядом с Майком на диван и нажал на пуск. Этот диван был самым дорогим предметом мебели в квартире, потому что на нем по выходным спала Донна, а она не могла спать в условиях близких к боевым — в настолько плохом состоянии был оригинальный диван, сдававшийся вместе с квартирой. Харви отложил платеж Джессике, чтобы его купить, но не жалел об этом, потому что присутствие Донны благотворно влияло на Майка, а ещё потому что диван был чертовски удобный. Неудивительно, что его разморило почти сразу. Проснулся он по привычке около шести, на том же диване, укрытый одеялом Майка, судя по расцветке. Сам Майк посапывал рядом, плотно к нему прижавшись спиной и вцепившись в руку, перекинутую через его бок. Севший ноутбук все так же стоял на журнальном столике и на чёрном экране виднелись крошечные пятнышки пыли. Харви аккуратно попытался вызволить взятую в заложники конечность, но только разбудил Майка. — Пять минут, — пробормотал тот сонно, цепляясь за руку крепче и вжимаясь в Харви ещё сильнее. — Мне надо вставать на работу, — категорично отозвался на это Харви и стряхнул его хватку, возможно, чуть более грубо, чем рассчитывал. — Дай мне подняться. Иногда привычки Майка залезать к нему в кровать переходили все границы. Но Майк недовольно засопел и сел на диване, нещадно потирая глаза и зевая. Харви быстро встал и направился в душ. По выходу его ждал завтрак из пары тостов и кружка капучино с привычным узором в виде широкого листа. Майк беспечно сидел напротив все в тех же вчерашних штанах с футболкой, жуя хлопья. — Так что у вас за проблемы на работе? Харви глотнул кофе. — Это не твоя забота, Майк. Мы с Донной разберёмся. — Почему ты не позвонишь тёте Джессике? Мисс Пирсон для всех, Джессика для друзей — Харви входил в их круг, когда она была в хорошем настроении — и тётя исключительно для Майка. Один раз Харви попробовал пошутить на эту тему и его одарили таким взглядом, что он зарекся когда-либо ещё это упоминать. — Джессика — не отряд быстрого реагирования. — Она круче, — прыснул на это Майк. — Не спорю. Но некоторые вещи даже ей лучше не знать. Майк перевёл на него взгляд и долго изучал его лицо, над чем-то размышляя. — Харви, она в этом как-то замешана? В том, с чем тебе надо разобраться? Спектер скрипнул челюстями. Вот проныра. — Надеюсь, что нет. Так или иначе, этот разговор останется между нами. — Есть ещё кое-что, о чем я хотел спросить, — тихо начал Майк. — Заходила арендодательница, сказала, что у нас просрочена аренда в этом месяце. — Я договорился о переносе платежа, не переживай, — поспешил заверить его Харви и мысленно выругался. В какой раз он уже пожалел, что они летали к Великому Каньону? — В том-то и дело, — виновато отвёл Майк глаза, словно это его вина. — Она сказала, что отменяет соглашение, ей срочно нужны деньги. У неё мама в больницу попала, а у неё проблемы со страховкой. Харви мысленно выругался ещё раз. Она уверяла его, что проблем не будет и все в порядке, если оплата за текущий месяц придёт позже. Надо было с неё расписку брать. Черт возьми, людям наслово вообще верить нельзя что ли? Он хотел отдохнуть от этого хотя бы вне работы. — Харви, — снова подал Майк виноватый голос, — насколько у нас туго с деньгами? — Не так плохо, как ты себе навоображал. Я экономил, пытаясь закрыть кредит побыстрее, вот и все. Это была чистая правда, но Майк, похоже, ему не поверил. — Прости. — Не неси чушь, ребёнок, — отмахнулся он и встал из-за стола. — Спасибо за завтрак, но мог бы ещё поспать, до автобуса времени навалом. — Мне сегодня надо пораньше в школу. Я на велике поеду. Харви странно на него посмотрел, но ничего не сказал: мало ли какие там дела могут быть у шестнадцатилетки перед уроками. Может, даже девушка появилась. Что ещё могло выгнать из кровати любящего поспать Майка в такую рань? Что он узнал в обед, когда ему позвонили из школы и сообщили, что Майк продавал ответы на тесты первогодкам. С вечными шутками Майка про то, что он обчистит его кредитку, Харви пару раз думал, что из него может выйти мошенник, но он и не предполагал, что ребёнок действительно будет промышлять чем-то подобным. Поэтому когда он вошёл в кабинет директора, злой, как сто чертей, и увидел понурого Майка, забившегося в угол, он просто сказал: — Любое наказание, которое вы ему придумали, увеличьте вдвое. — Мистер Спектер, — спокойно произнес директор, привлекая к себе внимание, — будьте любезны, сядьте. — Спасибо, я постою, — не повёл Харви бровью. — Я не собираюсь здесь задерживаться дольше необходимого. — Как угодно. Принимая во внимание, что мальчик — сирота, мы обязаны сообщить об этом правонарушении в опеку, но Майк слёзно умолял меня этого не делать, пока мы не поговорим с вами. Только заслышав про это, Харви скрипнул зубами. Черт побери, он уже всерьёз раздумывал над тем, чтобы подавать на родительские права и полностью усыновить Майка, лишь бы не слышать больше про опеку. — Это было верное решение, мистер Гренджин, — ледяным голосом произнёс Харви, взбешенный преследуемой его тенью соцслужб, и полез в портфель, доставая оттуда папку, чтобы кинуть её на директорский стол. — Вы пытаетесь подкупить меня? — тут же нахмурился мужчина, кидая на Харви взбешенный прямой взгляд. — Что вы себе позволяете? — Не прыгайте к выводам, пока не посмотрите содержимое. Не меняя отношения к происходящему, директор брезгливо потянулся к папке и открыл ее. Его глаза заскользили по строчкам — и чем дальше он читал, тем быстрее краски исчезали с его лица. — Это копии, можете оставить себе, — с тихой угрозой произнес Харви, когда понял, что содержимое документов усвоено. — Откуда это у вас? — сухо спросил директор, не отрывая слепого взгляда от бумаг. — Разве это имеет значение? Общественность не обрадуется, если эти заявления будут обнародованы. — Они были отозваны! — вскинулся тот. — Все до единого. — Если поднимется шумиха, снова начнется расследование. Но и без него репутации школы будет нанесён непоправимый ущерб. — Он больше здесь не работает, жертвам была выплачена моральная компенсация. Школа чиста перед законом и перед пострадавшими. — Это не меняет того факта, что этот человек здесь работал и вам потребовалось три заявления, чтобы его уволить. Услуга за услугу: вы не сообщаете опеке, потому что это первое нарушение Майка такого рода, а я оставляю эту, — Харви взглядом указал на папку, — информацию при себе. Что касается наказания, — он метнул на Майка рассерженный взгляд, и тот сжался, — оставляю на ваше усмотрение, но, как я и сказал, помножьте на два. Только если это не отстранение, оно ему как слону дробина. А сейчас я забираю его домой. Всего доброго. Поймав взгляд Майка, Харви кивнул ему в сторону двери, но вышел первым, не удосужившись подождать даже когда он поднимется. Майк поплелся следом. В приёмной директорского кабинета сидели ещё двое учеников: долговязый довольно крупный парень и девушка почти с него ростом. Харви бы и не обратил на них внимания, если бы они не кинулись к Майку, стоило ему появиться на пороге кабинета. — Майк, ты в порядке? — взволнованно спросила его девочка, убирая светлую прядь за ухо. — Что тебе сказали? — Да конечно он в порядке! Блин, чувак, так быстро! Я думал, тебя там до второго пришествия мариновать будут. Это твой опекун? — спросил он, кивая в сторону Харви и наклонился к уху Майка, что-то шепча. Майк мигом покраснел и попытался оттолкнуть ржущего приятеля. — Тревор, совсем дебил? — зашипел он, пока названный Тревором, ухмыляясь от уха до уха, закидывал руку ему на плечо. — Да ладно, вон, Дженни тоже так думает. Харви раздражённо вздохнул и требовательно напомнил о себе: — Майк. Майк тут же выбрался из дружеских полуобъятий и поспешил к нему. — Прости, — пробормотал он, — я готов идти. — Не дай себя отшлепать! — крикнул вдогонку ему Тревор, а Дженни пихнула его в бок, шипя: «Ты совсем идиот?» — Что? Ай, каблук! Каблук! Харви раздраженно закатил глаза. Шестнадцать. Шуточки про секс. Майк, не оборачиваясь, показал Тревору средний палец и бросился догонять Харви, метаясь среди учеников. Была перемена и в коридорах было не протолкнуться. — Харви! Харви, погоди! Я могу все объяснить! — Вечером, — отрезал он, не останавливаясь. — Сейчас мне нужно возвращаться на работу: по твоей милости мне пришлось отложить заседание, больше задерживаться я не намерен. Дома поговорим. Он был так зол и расстроен из-за Майка, что чуть не проиграл суд. Даже Деннис спросил его, что происходит, но говорить с ним о проблемах у племянника Харви собирался в последнюю очередь. Он заканчивал бумажную волокиту, готовясь уже ехать домой, размышляя, куда лучше повернуть разговор с Майком: то ли взять на себя роль плохого полицейского, то ли наоборот быть всепрощающим и понимающим. То ли привлечь Донну и отыграть сценарий «добрая мама-сердитый папа». Хотя Майк наверняка не захочет, чтобы Донна узнала о его косяке. Этот рычаг давления можно припасти на следующий раз. Шесть часов было непозволительно для него рано: он редко покидал офис раньше восьми, но дома ждал Майк и серьезный разговор на тему нарушения правил. Харви даже взял такси, устало откидываясь на заднем сиденье и слепо смотря в окно. Ему двадцать шесть всего, в своих подростковых фантазиях он мечтал, что в этом возрасте у него будет дорогой костюм, приличная квартира и свобода распоряжаться своей жизнью, а не фиктивный брак и пубертатный подросток на воспитании. Это не его жизнь, не его должна быть забота — читать лекции после рабочего дня. Этим должны были бы заниматься Джеймс и Лаванда. Но судьба распорядилась иначе. Мысли о брате все еще вызывали тупую боль. Иногда Харви злился на него за то, что этот придурок, который так любил поучать его в детстве, так нелепо умер. Злился на Лаванду, которая не смогла выкарабкаться и умерла в палате интенсивной терапии. Злился на Маркуса, обидевшегося на Майка еще в первый год его сиротсва и больше с ним не связывающегося. Злился на своих родителей, что просто оставили мальчика в больнице, забыв о нем еще до того, как состоялись похороны. Харви посещал могилу брата и невестки как минимум раз в год. С родителями он не разговаривал с того самого момента, как повесил трубку в том коридоре, стоя напротив палаты и смотря на Майка, плачущего в объятиях Маркуса. С того самого момента, как принял решение забрать травмированного душевно и физически мальчишку себе. Такие воспоминания сильно сбивали настрой быть плохим парнем. Харви расплатился с таксистом, и пошел в дом, поднялся по лестнице, впервые за долгое время видя обшарпанные стены подъезда в дневном свете. Но перед самой квартирой замер на пару мгновений, раздумывая. В конце концов он вздохнул и толкнул дверь, все-таки решив сильно на Майка не давить. Первым, что бросилось в глаза, была чистота. Идеальная чистота: пол сверкал, все еще немного влажный после уборки. Потом Харви понял, что с кухни пахнет едой. И либо Майк кого-то приглашал, что вряд ли, либо он из кожи вон лез, чтобы умаслить Харви, что куда более вероятно и гораздо хуже. Майк все еще боялся, что его выгонят. После таких выводов быть плохим парнем совсем не хотелось. Снова вздохнув, Харви разулся (потому что это кощунство — ходить по влажному полу в уличной обуви) и громко позвал: — Майк! Ответа не было, ребенок, очевидно, прятался у себя. Оказалось, Майк не прятался, а слушал музыку в наушниках, причем так громко, что она долетала даже до Харви, замершего на пороге комнаты. Майк качал головой в такт и иногда хрипло подпевал обрывкам строчек, не попадая в ноты, потому что нот у этого уходробильного куска чьей-то больной фантазии не было и в помине. Харви подождал, когда начался более-менее тихий проигрыш и гаркнул снова: — Майк! Майк дернулся так, что чуть не упал со стула, одновременно сдергивая с ушей наушники и прикрывая все, что он там делал, словно Харви собирался подсматривать. — Ты меня напугал! А почему ты так рано? — Майк скосил глаза на часы на стене. — Ого, даже семи нет. — А ты не догадываешься? — дернул бровью Харви, продолжая стоять в дверях, опираясь на косяк. — Ты говорил, что можешь объяснить, я жду объяснений. Майк сразу поник, отводя взгляд в сторону, обхватывая локоть правой руки левой. Кончики пальцев правой начали неконтролируемо подергиваться. Каждый раз, когда Харви это видел, у него разрывалось сердце, потому что это напоминало об аварии и всем том, через что пришлось пройти Майку из-за полного бессердечия четы Спектеров. — Много выручил хоть? — Что? — в полном непонимании вскинулся Майк, смотря на него во все глаза. — С тестов. Много выручил? Майк опять отвел глаза в сторону, кусая губу. — Семьдесят баксов. Харви закатил глаза. — Семьдесят баксов? Ты нарушил правила школы, поставил себя под угрозу исключения и все ради семидесяти баксов? Серьезно, Майк? — Звучит так, как будто ты расстроен, что я не попросил больше, — попытался Майк ощериться, но тут же замкнулся. — Я не расстроен. Я разочарован, — отсек Харви резко. — Ты умный парень, возможно даже слишком, ты можешь найти, куда приложить свои способности. И поверь, продажа ответов на тесты — совершенно не то, чем тебе стоит заниматься. Может это и быстрые деньги, но мелкие и, что самое главное, незаконные. Ты можешь больше, Майк. — Когда? Когда я смогу больше? — вскинулся Майк отчаянно. — У нас долги по аренде, и я заглянул на твой банковский счет, у тебя нет денег! И куча кредитов! И я просто… — он снова потупился, рука задергалась сильнее, — прости, это я виноват. Харви вздохнул и оттолкнулся от косяка, приближаясь к нему. Он аккуратно присел на кровать напротив Майка и обхватил его подергивающиеся пальцы, разворачивая его на стуле к себе лицом. — Я сейчас оставлю за скобками тот факт, что ты залез в мой банк, но напомню тебе о том, что это преступление. Со своими кредитами я разберусь сам, ровно как и с арендой. Мои финансы — не то, во что я хочу, чтобы ты лез. — У тебя из-за меня столько трат… и у нас еще поездка скоро, я просто хотел заработать деньги сам, — он виновато взглянул на Харви и спрятал лицо в ладони, стискивая его пальцы правой рукой. — Прости, у тебя из-за меня опять проблемы, тебе пришлось ехать в школу и шантажировать директора, чтобы он не сообщал опеке. У тебя будут проблемы из-за шантажа? — Это не шантаж, — помотал головой Харви. — Я лишь сообщил ему, что я знаю о том, что он не хочет, чтобы кто-нибудь знал. — По-моему, это звучит вполне как шантаж, — неуверенно усмехнулся Майк. — Не уходи от темы, — вновь нахмурился Харви, и ребенок тут же съежился. — Я не хочу, чтобы ты занимался такими вещами больше, ясно? Деньги — не проблема, они никогда не будут проблемой, если мне не придется откладывать судебные заседания, потому что меня вызывают в школу. А эти семьдесят долларов ты вернешь. — Не буду я возвращать им деньги, — категорично отозвался Майк. — Они жульничали на тестах! Еще и бесплатно? Нетушки. — Резонно. Тогда к концу недели выбери любую благотворительную организацию, в субботу переведем пожертвование. — Но Харви! Нам тоже нужны деньги. Я видел объем твоих кредитов, их в жизнь не выплатить! — Майк, что я только что сказал про мои финансы? Майк виновато отвел взгляд. — Прости. — И прекращай извиняться. Просто больше так не делай. Мне надоело менять пароли и банковские карты, — он поднялся с кровати, намереваясь оставить его в одиночестве поразмышлять над произошедшим, но пальцы Майка намертво вцепились в его ладонь. Все еще нервно дергаясь. — Харви. Я там ужин приготовил. Ну, он еще недоготовлен, потому что я думал, ты позже придешь, но… — он замялся неловко, взгляд бегал, а виноватый излом бровей так никуда и не делся. Харви аккуратно потрепал его по голове, охнув, когда Майк с явным облегчением впечатался лицом ему в живот, обхватывая его обеими руками за талию. Харви только головой покачал, смиренно позволяя себя тискать. Сжав руки чуть сильнее, Майк немного поднял голову, метнув на него снизу-вверх долгий извиняющийся взгляд, его теплое дыхание оседало где-то в районе пупка даже сквозь рубашку. — Пошли, — Харви аккуратно отцепил его руки от себя, — пока ты мне тут всю одежду соплями не измазал. Что ты там готовил? — Ничего я тебе не мазал, — пробубнил шмыгнувший носом Майк, поднимаясь и идя следом за ним на кухню. — По идее котлеты. — По идее, — повторил Харви. — Эй, я тебе не Гордон Рамзи. Котлеты были вкусные, но пересоленные.

***

Через пару дней Майк подошел к нему, протягивая листы бумаги на подпись. Время было как обычно позднее, но Харви раньше с работы не возвращался, так что Майк, судя по всему, ждал его весь вечер, смотря телевизор в гостиной на диване Донны. Харви был вымотан, он откинулся на диван рядом с Майком и его хватило только на усталое: — Что это? — Согласие на школьную поездку. Помнишь, я говорил? — Тащи ручку. — Вот, — Майк тут же протянул требуемое. Харви начал ставить подписи на каждом листе, но дойдя до конца замер. И вовремя. Он резко открыл последнюю страницу целиком, Майк рядом тихо ругнулся себе под нос. — Что еще за «Благотворительная организация Майка Росса»? Майк, ты с дуба рухнул? — он пролистнул все уже подписанные листы, но к счастью, те относились действительно к школьной поездке. — Ну ты сказал найти к субботе благотворительную организацию, на счет которой мы переведем деньги, — начал бубнить Майк, — и я подумал, что мы вполне можем… — Майкл, — резко перебил его Харви, прожигая ледяным взглядом. — Ты только что. Абсолютно мошенническим способом. Подсунул мне документы на подпись. Майк вскинул на него взгляд и сглотнул. — Я… — Марш к себе! — гаркнул Харви, разозленный до черных точек перед глазами, с громким хлопком опуская бумаги на журнальный столик. — Еще раз выкинешь нечто подобное, я отправлю тебя обратно в приют! В миг, когда слова слетели с его губ, он понял, что это было худшей вещью из всех, что он мог сказать. Майк выглядел не просто ошарашенным — он был в панике, его правая рука начала неконтролируемо дергаться, и он прижал ее к телу, прежде чем вылететь прочь из гостиной. Из глубины квартиры раздался почти бесшумный звук закрывающейся двери, и Харви выругался, закрывая лицо руками. Надо ж было такое ляпнуть. Что ему теперь делать? Помедитировав на потолок пару минут и чуть не уснув, он все же поднялся. Стучался к Майку он аккуратно, чтобы не нервировать ребенка, с той стороны не раздалось ни звука. Но оно и не удивительно. — Майк, я не должен был этого говорить, — постарался он звучать как можно более спокойно. Он никогда не был силен в извинениях. — Это было низко с моей стороны. По ту сторону двери раздался какой-то шорох, но потом снова все замерло. Было настолько тихо, что Харви казалось, он слышит срывистое дыхание Майка. — Я бы никогда этого не сделал. Это твой дом, и он всегда им будет. Ему надо было добавить что-то еще? Из него дерьмовый воспитатель, он понятия не имел, как общаться с подростками, еще меньше понимал, как теперь убедить Майка, что это он кретин, а не Майк. Он вздохнул. — Я виноват, Майк. Прости. Ему стоит оставить все как есть и подождать момента, когда Майк успокоится? Или лучше дожать и обсудить все сегодня? В каком из вариантов он не сделает все еще хуже, чем есть? Почему он вообще должен этим заниматься? Майк даже не его родственник. Но, прерывая его размышления, дверь тихо открылась и в небольшую щелку стала видна опущенная растрепанная голова. — Прости, что я его так подсунул. Его правую руку не было видно за дверным полотном, но Харви был уверен, что она все еще ритмично подергивается. Если из-за его реплики к Майку вернутся кошмары, то он официально признает себя худшим опекуном года. — Смысл был в том, что эти деньги не должны остаться у нас, Майк. Ты получил их нелегально и решил отмыть через благотворительную организацию, это незаконно и аморально. Ты подсунул мне договор на подпись, надеясь, что я не прочитаю, что подписываю, это незаконно, аморально и низко по отношению ко мне, потому что ты хотел воспользоваться моим доверием, так дела не делаются. Но я все еще не должен был говорить того, что сказал. Это было низко по отношению к тебе. Майк только усмехнулся еле слышно. — Было. А еще аморально, хоть и законно, — произнес он тихо, отрывая наконец-таки взгляд от пола, изучая лицо Харви, словно пытаясь понять, была ли его шутка принята или все-таки нет. Харви усмехнулся уголком рта и потрепал его по голове. — Это твой дом, Майк. Всегда им будет. Но, ребенок, если ты еще хоть раз вляпаешься во что-то мошенническое, результат тебе не понравится. У тебя большая голова и светлое будущее, не трать свои таланты впустую, — а потом все же добавил после небольшой заминки: — И прости, за то что сказал. Вместо ответа Майк распахнул дверь и обнял его, больно роняя лоб на его плечо.

***

Опека нагрянула во вторник вечером. Было около семи, расчёт явным делом вёлся на то, чтобы застать всех дома, но дома находился только Майк, и в глазах соцслужбы это вряд ли выглядело хорошо. Харви разговаривал с Деннисом, еле сдерживая раздражение от того, что не может просто плюнуть ему в лицо, и сразу ответил на звонок, пользуясь возможностью уйти от разговора. Но когда он поднёс телефон к уху, все прочие мысли вылетели у него из головы: это был Майк и он был явно не в порядке. — Приезжай домой, Харви, срочно, — его голос дрожал, слова выходили неразборчивыми. — Они пришли зачем-то, и все очень плохо. — Кто пришёл? Что именно плохо? — Опека. Их несколько человек, это плохой знак, они пришли забрать меня, Харви. Харви кинулся собирать вещи. — Успокойся, никто тебя не заберёт, они не могут без видимых на то причин, — он зажал телефон ухом и старался говорить как можно более спокойно. — Не заставляй их ждать в коридоре, пусти внутрь. Зачем они пришли? Донна обернулась на него, кивком головы спрашивая, что случилось. Харви одними губами произнёс «опека» и жестом показал, чтобы собирала вещи и ехала к ним домой. — Они сказали, было обращение, что… что мы спим, — еле слышно выдавил Майк под конец. Харви аж дар речи потерял. — Я сейчас приеду, Майк, постараюсь добраться за полчаса. Все будет хорошо. — Угу, — совсем неубежденно выдохнул Майк. — Можешь не бросать трубку пока едешь? — Хорошо, но мне нужно переговорить с Донной, — он прижал телефон к плечу и обратился к уже одетой секретарше: — Мне нужно… — Такси тебя ждет. — А..? — Мои вещи в твоей тумбочке и в левом шкафчике в ванной. — Ты… — Буду у вас через час или быстрее, легенда как договаривались. Харви улыбнулся. — Надо… — Выдать мне премию, — подмигнула ему Донна и, подхватив сумку, поспешила прочь из помещения. Харви вновь поднёс трубку к уху. — Ты знаешь, где вещи Донны? Выложи их на видное место как минимум в ванной. — Я это сделал уже, — слишком резко сказал Майк, судя по звукам, запуская микроволновку. — Успокойся, Майк, — Харви подхватил свой портфель со стола и быстрым шагом пошёл на выход. — Я скоро буду. Они оба молчали, пока Харви ехал в такси, только Майк изредка спрашивал, где именно тот проезжаал. Он сбросил звонок только когда зашёл в подъезд и, поднявшись на второй этаж, увидел четырёх человек, стоявших перед их дверью с кружками чая. Мысленно выругавшись, что Майк их не пустил, Харви терпеливо поздоровался и втопил кнопку звонка. Майк открыл сразу. — Мог бы не держать людей в коридоре, — тихо покачал Харви головой, зайдя в квартиру. Майк лишь смерил недобрым взглядом социальных работников, прижимая дергающуюся правую руку к телу. — Здравствуй, Майк, — попыталась дружелюбно поздороваться с ним одна из женщин. — Меня зовут Эстер. Майк только ощерился. — Я никуда не поеду. Если хотите что-то спрашивать, спрашивайте тут. — Мы не предлагаем никуда ехать, мы здесь не для того, чтобы забрать тебя, — мягко произнесла она, проходя на кухню, следуя жесту Харви. Другие работники пока молчали, но и близко к Майку старались не приближаться, явно чтобы не напугать его ещё больше. Один из них собрал кружки с чаем у остальных и, спросив разрешения, отнёс их на кухню. Эстер устроилась на одном из стульев и сложила руки на столешнице. — Почему бы нам просто не поговорить? — При подозрение на сексуальное насилие работники службы опеки увозят ребёнка в центр поддержки, — произнёс Майк хмуро на одном дыхании. — Я читал законодательство штата Нью-Йорк, я знаю, как вы действуете, и я никуда не поеду. Точка. — Майк, — категорично окликнул его Харви и взглядом указал на кухонный стол. — Сядь. — Обещаю, мы никуда тебя не увезем, — улыбнулась ему Эстер, бросив взгляд на Харви. — Просто поговорим. Майк нервно посмотрел на неё, потом перевёл глаза на Харви. Харви мотнул головой в сторону стула, и, вздохнув, Майк все же сел. — Вы не могли бы дать нам возможность поговорить наедине? — обратилась она к Харви. Тот кивнул, выходя с кухни и закрывая за собой дверь. Остальные работники находились в гостиной, их было трое — белый мужчина и две черные женщины. Одна из них спросила разрешения осмотреть квартиру, Харви кивнул, но добавил, что в комнату Майка они могут зайти только с разрешения Майка. Те с требованием согласились, однако прерывать разговор своей коллеги с подростком не стали. Звон ключей в замке прозвучал через двадцать минут, Майк все ещё был на кухне. Дверь открылась нараспашку, являя Донну с огромным чемоданом, она вкатила его в центр гостиной и сняла солнцезащитные очки. — Больше я к ней одна не поеду, — категорично произнесла она и подошла к Харви, целуя его в щеку. — Будешь отдуваться вместе со мной в следующий раз. — Это угроза? — улыбаясь, вздернул Харви бровь, кладя руку ей на талию. Потом она оглянулась на социальных работников и улыбнулась уже им, подходя к ближайшей женщине, протягивая ей руку. — Донна Полсен, приятно познакомиться. — Мери Адамс, — представилась она. — Это мои коллеги: Эллис Лайтхаус и Марк Джонсон. — В чем причина вашего появления без предупреждения? — улыбнулась Донна с подчеркнутой вежливостью. — К нам поступило обращение, мисс Полсен, мы обязаны отреагировать, — доброжелательно отозвалась женщина. — Мы можем задать несколько вопросов? Почему вы приехали с чемоданом? Вы не живёте здесь? — Я была у матери на выходных, это преступление? — откинула Донна прядь рыжих волос с лица и прошествовала к дивану. — Сегодня вторник, — нахмурилась Эллис. — Выходные затянулись, — отмахнулась та, закидывая ногу на ногу. — И вы взяли такой большой чемодан на два дня? — Косметичка — бич современной женщины. — Вы всегда ездите навещать мать одна? — Она не в восторге, что я вышла замуж за мужчину с ребёнком, — сухо произнесла Донна, прожигая соцработников взглядом и остановила его на Мери, добавив тише: — Знаете, как это бывает. На миг можно было заметить сконфуженность женщины, но та быстро взяла себя в руки. Харви в который раз поблагодарил провидение, что оно ниспослало ему Донну. Открылась дверь кухни, из неё вышел Майк — уже чуть более расслабленный, но дрожь из пальцев так и не ушла. Он увидел вставшую ему навстречу Донну и сразу подошёл к ней, заключая в объятия. — Мистер Спектер, вы позволите поговорить с вами? — обратилась к нему Эстер, выглядывая из кухни. Харви бросил последний взгляд на обнимающихся Майка с Донной и прошёл вслед за соцработницей. Его спрашивали обо всем: как дела у Майка в школе, какой его любимый предмет, что он любит есть на завтрак, кто его друзья, за какую бейсбольную команду болеет, когда был у врача в последний раз. Расспросили о поездке к Великому Каньону — Майк показывал фотографии, которые они там наделали. Эстер казалась искренне заинтересованной, но Харви не купился на её дружелюбие. Она пришла сюда проверить, состоят они с Майком в сексуальной связи или нет, и с этой стороны поездка к Каньону выглядела плохо. В какой раз он о ней пожалел уже? — Почему с вами не было жены? — наконец-то задала Эстер терзающий её вопрос. Благо на этот случай у них была придумана отмазка: — Она заболела. Можете подать запрос в офис окружного прокурора, она брала больничный. — Почему на неё не оформлена опека? — Мы собираем документы, чтобы подать на нее. Но мы ещё не спрашивали Майка. Эстер слегка улыбнулась. — Я рада видеть, что в этом доме к Майку прислушиваются. Даже несмотря на то, что вы никак не связаны по крови. — Разве это имеет значение? — пожал плечами Харви. — Он мой племянник. Опека ушла около девяти. Эстер сообщила, что они послали запросы в школу, к врачу-неврологу, у которого наблюдается Майк, в офис окружного прокурора, чтобы собрать информацию и характеристики. Когда за ними закрылась дверь, Харви посмотрел на Донну: — Убедись, что Гренджин не сообщит о тестах, — но Донна уже доставала телефон. — Мне стоит спрашивать, откуда у тебя личный номер директора моей школы? — с подозрением спросил бледный Майк. Донна только потрепала его по голове. — Я все равно не отвечу, ребенок, — и ушла в комнату Харви, поднося трубку к уху. Харви вздохнул, устало потирая лицо. Должно было все навалиться в один момент? Деннис, Майк со своими мошенническими схемами, опека. Подозрение в сексуальном насилии. — Это была шутка, это была просто дерьмовая шутка, и сейчас они здесь. Что, если я рассказал слишком много? — заходил Майк кругами по комнате. — Что если они заберут меня? И ты… О, Господи, — Майк остановился, его рука начала дергаться еще сильнее, — они ведь арестуют тебя, они арестуют Донну, а если они еще и про шантаж узнают? Харви, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Господи. — Не паникуй. Никого арестовывать не будут, — уверенно успокоил его Харви. — Максимум тебя потаскают по психологам. Черт, да откуда они вообще это взяли? — По статистике… — Даже не начинай, — метнул на него взгляд Харви и Майк сразу притих. — У них было заявление. О какой дерьмовой шутке ты там говорил? Майк скуксился еще больше, отводя взгляд. — Майк. — Тебя видело полшколы, когда ты приходил забирать меня от директора, — он пожевал губу. — Кто-то сфоткал и… фотка разлетелась. Харви вздернул брови. То есть его фотография сейчас ходила по школе, полной пубертатных подростков? Он не хотел знать, зачем она им. — Ну и… они же знают, что ты мой опекун. И ты молодой. И я постоянно слышал комментарии, что ты горяч, — закатил глаза Майк раздраженно, скрещивая руки на груди. Харви подумал, что точно не хотел знать зачем им его фотография. — Потом Тревор начал прикалываться, что… ну типа… мы мутим. Но это была просто шутка, чтобы побесить меня! Он просто придурок! Но, похоже, кто-то из учителей… Черт! — Майк уронил красное лицо на подставленные руки. — Это я виноват, твою мать, Харви, прости, я никогда не хотел, чтобы ты пострадал, и… черт-черт-черт! Харви скрипнул челюстями. Видит Бог, он ненавидел шестнадцатилетних подростков. — Это просто тупая шутка, просто дерьмовая, идиотская шутка, — продолжал бормотать Майк, его подбородок дрожал, — Тревор, козел, все из-за него, что теперь делать? Прости, Харви, прости. Харви хватило сил только на то, чтобы вздохнуть и заключить мальчишку в объятия, успокаивая. — Я буду в порядке. Ты тоже будешь в порядке. Они проверят все и отстанут. Но Майк только головой помотал. — Не хочу, чтобы меня забрали, — задушенно прошептал он, явно стараясь не заплакать. — Тебя не заберут. Я же не больной, чтобы трахать несовершеннолетнего, еще и собственного племянника. — Шестнадцать — это возраст согласия в двадцати девяти штатах, — шмыгнул Майк носом в его плечо. — Не в Нью-Йорке. И какая разница? Взрослые не должны спать с подростками. — Даже по взаимному согласию? — еще тише спросил Майк, и Харви перестало нравится, куда заходит этот разговор. У Майка кто-то появился? Кто-то старше? Кто-то из преподавателей? — Майк, послушай, — аккуратно начал он. — Закон защищает несовершеннолетнего от сексуальной связи с совершеннолетним не просто так. Подросток никогда не будет на равных со взрослым, подросток не готов к тому, что потребует от него взрослый, но он всегда подчинится. — Но есть ведь примеры пар с большой разницей в возрасте. — Мы говорим не о разнице в возрасте, а о сексуальных отношениях несовершеннолетнего с совершеннолетним. Это преступление, Майк, и на то есть причины. Люди, вступающие в сексуальную связь с девочками-подростками всегда оправдываются тем, что она выглядела старше, или рассуждала не на свой возраст и ее нельзя принять за подростка, их чувства искренние и глубокие, но это все бред. Нельзя в пятнадцать рассуждать на тридцать, зато можно в тридцать рассуждать на пятнадцать, — хмыкнул Харви, думая, как бы подтолкнуть Майка к тому, что если кто-то сильно старше оказывает ему знаки внимания, надо бежать от этой женщины. — Не всякий подросток вступает или хочет вступить в отношения со взрослым и не всякий взрослый хочет отношений с подростком. В случае взрослого, это всегда желание манипулировать кем-то, кто в заранее проигрышной позиции, ни одному адекватному человеку не будет интересно строить отношения с ребенком, зато неадекватным нравится та власть, что они приобретают. В случае подростка, это… — Харви замялся, потому что с этой частью надо быть очень осторожным, — это желание любви и принятия. Желание эмоционального контакта, которого не дали в семье. Подросток ищет безусловной любви у взрослого, взрослый дает ему имитацию этой любви в обмен на секс. Но такую любовь можно получить только дома, Майк. — А если там правда есть чувства? Если они правда любят друг друга? Харви вздохнул. Шестнадцатилетний романтик, блин. — Обязательно заниматься сексом до совершеннолетия тогда? — А если это подросток соблазнил взрослого? — То что это говорит об умственном развитии взрослого? — фыркнул Харви с издевкой. — Если подросток заставил тебя пойти против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, то ты идиот и не имеешь права жаловаться, что тебя посадили. Я сажал людей за такое, Майк, и все как один говорили, что это была инициатива подростка, опустим, сколько из них лгали. Это просто попытка переложить вину. Послушай, Майк, секс — это то, к чему ты должен быть готов, желательно с тем, с кем нет большой разницы в возрасте, по крайней мере пока ты не достиг совершеннолетия. Потому что это делает вас равными. Отношения со взрослым — это попытка получить любовь от того, кто мог бы быть твоим родителем, это симуляция. Только… — черт, он ненавидел это говорить. Майк чертов сирота, — только родители могут любить и принимать тебя таким, какой ты есть, просто потому что ты есть и давать тебе любовь просто так, не ожидая ничего взамен. Харви чувствовал, как у Майка задрожали руки. — А ты любишь меня, Харви? Просто потому что я есть? Просто за то, что я есть? Приплыли. Вот этого-то Харви и боялся. Они никогда об том не говорили, а он со своей стороны не старался выстроить родственных связей. У них десять лет разницы — ещё слишком мало для отца с сыном, но уже слишком много для друзей. Они не были сильно близки даже когда жили в одной комнате, и он не рассчитывал на установление братских отношений. Но они ужились и — Донна права, в чем он ей не признается — привязались друг к другу, это было хорошо, но родственниками их назвать у Харви язык не поворачивался. — Я никогда не смогу заменить тебе родителей, Майк. И, если честно, я никогда и не пытался. Но я рад, что ты здесь, я рад, что ты — это ты. — Но ты любишь меня? Хоть немного? Харви только вздохнул, зарываясь пальцами ему в волосы. — О чем речь, ребенок. Руки Майка сжались вокруг него еще крепче. Правая ладонь нервно подергивалась.

***

Донна осталась ночевать у них, и они все строем развалились на ее диване, смотря фильм. Была очередь Донны выбирать, поэтому они смотрели «Привидение» с Деми Мур, и она, сидя по левую руку от Майка, тренировалась плакать как богиня. Сидящий между ними Майк был тих и задумчив, Харви надеялся, что вставил ему мозги на место, но его все еще терзали смутные сомнения: он должен был знать, в безопасности Майк или нет. — Майк, — раздался разбитый голос Донны, и Харви почувствовал, как Майк подпрыгнул рядом с ним, потому тоже перевел взгляд налево. У Донны получилось идеально пустить одну слезу, она смотрела на них глазами, полными мировой скорби, будто на ее хрупких плечах лежал груз ответственности за всех не вернувшихся с фронтов всех мировых войн. Ее подбородок не дрожал, лицо выражало полное опустошение, и Харви весь подобрался. — Ну как, достаточно правдоподобно? — тут же изменилась она в лице, смотря то на него, то на Майка. — Ты меня напугала, — шепнул Майк, толкая ее в бок локтем. — Я подумал, что-то реально случилось! Донна довольно улыбнулась и осторожно промакнула слезы. — Харви, что скажешь? — Что смотрю этот фильм из чувства уважения к тебе. — Это классика! — вступился за Донну Майк. — Это нонсенс. Майк привалился к его плечу и, почесав нос о его футболку в знак неодобрения, снова уставился в экран. *** Донна продолжала жить с ними, пока соцслужбы работали по заявлению — это должно было занять не больше сорока дней, так что скорее всего на месяц она была прикована к их квартире. Документы для оформления ее опеки были готовы через неделю, оставался только разговор с Майком и затем суд. Майк новость воспринял с радушием и долей подозрения, еще и донимал их потом почти весь день, с чего вдруг они решили изменить ситуацию. А Харви все пытался вывести его на хоть какие-то откровения касательно личной жизни, но ребенок был нем, как рыба. В конце концов Харви пришлось признать свое бессилие и обратиться к Донне. — Мне нужно знать, встречается ли Майк с кем-нибудь, — произнес Харви в воздух в ее машине, когда они оба задержались на работе почти до десяти вечера. — С чего тебя заинтересовала его личная жизнь? — вздернула бровь Донна, не отнимая сосредоточенного взгляда от дороги. — С того, что у нас состоялся странный разговор на тему отношений. Так ты знаешь? — Я все знаю. Но я обещала Майку никогда не разговаривать об этом с тобой. — Просто скажи, что к нему не подбивает клинья какая-нибудь любительница маленьких мальчиков. Донна кинула в его сторону удивленный взгляд. — Я обещала не разговаривать на эту тему, Харви, и я не стану, — очень обтекаемо и совершенно не обнадеживающе. — Единственное, что я могу сделать, это успокоить тебя, что все хорошо. — Меня не надо успокаивать. — По тебе видно, — фыркнула Донна, включая поворотник. — Сейчас изведешься весь. — И уволю тебя. — Ты никогда меня не уволишь, Харви Реджинальд Спектер, — с такой серьезностью произнесла она, что это звучало жутко. Особенно потому что Харви не говорил ей своего второго имени. — Я слишком много о тебе знаю, — добавила она под конец как ни в чем не бывало и подмигнула ему, на миг отрываясь от дороги. Харви передернул плечами, сгоняя поток мурашек от ее тона. Но он давно подозревал, что в этом она права. Возможно только не до конца осознавал насколько. Жалобу о сексуальном насилии закрыли, признав ее несостоятельной, соцслужбы перестали их навещать и наводить шороху на работе — у Харви был очень выматывающий разговор с Деннисом на тему причин такого повышенного внимания опеки — а Майк, которому все же пришлось съездить в центр поговорить с психологами, наконец-то начал нормально спать. В день, когда Донне одобрили опеку, Харви поехал выяснять отношения к Джессике. К его огромному облегчению, о Кэмероне и его маленьком хобби по сокрытию улик она не знала. И Харви не стал откладывать в долгий ящик: заявился к Деннису домой ночью, где надо — надавил и со спокойной душой протянул ему заявление на увольнение. Оставалось уладить формальности с «Пирсон Хардман» и он наконец-то станет работать тем, кем хотел всегда. Подписывать контракт с Джессикой он поехал рано утром, лично, потому что была вещь, которую он хотел с ней обсудить: Донна. Но Джессика сказала нет. Только если он будет платить ей из своей зарплаты. Харви прикинул в уме, сколько она зарабатывает сейчас, сколько «Пирсон Хардман» предлагают ему, и понял, что свои кредиты и долг перед Джессикой не выплатит никогда, если останется на этом же уровне дольше чем на полгода. А он не останется. Их переход в «Пирсон Хардман» они праздновали втроем, раскошелившись на ресторан побогаче. Майку даже разрешили немного алкоголя. По окончанию Донна поехала к себе, о чем-то пошептавшись с Майком напоследок, Майк ее обнял, и Харви уловил только скомканную благодарность. То, что алкоголь был ошибкой, стало ясно в такси, когда Майк разве что на колени к нему не забрался, пытаясь устроиться поудобнее, чтобы вздремнуть. Харви ловил взгляд таксиста через зеркало заднего вида и хотел ему вмазать за мысли, что были написаны у него на лбу. С тактильностью Майка надо было что-то делать — второе приключение с опекой ему нахрен не упало.