Опекун

Тысячи раз до этого момента он ставил свою подпись почти автоматом: Донна давала бумагу — он подписывал. Ещё более тысячи его подписей она ставила сама и получалось у нее настолько правдоподобно, что любой другой бы отнёсся к этому с подозрением. В этот день все было иначе. Эту подпись Харви ставил настолько осознанно, что она вышла кривой. — Благодарю, мистер Спектер, — улыбнулась женщина, представившаяся Ненси. — Эта копия ваша, — она протянула ему бумаги и встала, протягивая руку. Он поднялся следом и с удовольствием ее пожал, не отрывая кончиков пальцев от только что подписанного договора. Он грел ему душу. Ненси ушла, дверь тихо за ней закрылась, но на фоне опустившейся звенящей тишины этот звук казался громогласным. Харви вдохнул и выдохнул, дыхание отражалось от стен. Их с Майком стен. Он огляделся. Всё перекрасить, кухню сменить, переложить паркет, подобрать мебель… А зачем ему вообще об этом думать? Для этого есть дизайнер — где-то в его списке контактов найдется парочка номеров благодарных клиентов, он не для того пахал, как проклятый, чтобы плинтуса себе выбирать. Харви подошёл к окну во всю стену и прикоснулся к прохладной поверхности рукой, повел по ней кончиками пальцев, вышагивая вдоль. Открыл дверь на террасу. Он вышел наружу: Нью-Йорк гудел где-то внизу, спешно и суетливо. Крошечные машинки, как муравьи-работники сновали туда-сюда по бескрайним проспектам, люди, безликие и безразличные, сливались в цветастые массы серого градиента — маленькие винтики огромного механизма. Харви опёрся на ограду и вдохнул полной грудью. Голова кружилась, воздух казался разряженным и пекло солнце, будто как Икар он подлетел слишком близко на слабых восковых крыльях. Но его крылья — не воск и перья. Он возносился на вершину не за один день, укрепляя каждую ступень, на которую переносил свой вес. Под ним постамент из железобетона и стали, страховочные троссы годовой зарплаты и парашют безупречной профессиональной репутации. Он не упадет. Харви впился в поручень сильнее. Солнечный ветер обдувал лицо и слезились глаза. В кармане завибрировал телефон; украдкой проведя тыльной стороной запястья по лицу — чертов ветер — Харви ушел с террасы и ответил на звонок. Это была Донна, она редко звонила в выходной без причины. — Поздравляю с приобретением, — раздалось сразу, как он поднес телефон к уху. Ему пора было бы привыкнуть, что она всегда все знает, но иногда он и впрямь начинал думать, что у нее сверхспособности. — Как ты узнала? — усмехнулся он, растерянно прогуливаясь по своему дому и осматривая обширное, но пустое пространство. Их. До каждого миллиметра паркета. Их с Майком. — Харви, это я нашла тебе риэлтора, — рассмеялась она. — Когда переезд? — Сначала ремонт, — он прошёлся до островка на кухне и огладил столешницу. — У Соттсасс семейный бизнес по дизайну интерьеров, свяжись с ней. — Позвонила до того, как позвонить тебе. Она согласна, завтра в полдень её человек приедет подписать договор. Я вышлю ей планы пентхауса сразу после, так что, скорее всего, первые наброски будут готовы к следующим выходным. — Я рад, что ты не зря получаешь свою зарплату. — О, притворяйся высокомерным сколько хочешь, но я знаю, что сейчас у тебя глаза на мокром месте. Меня не проведешь, — усмехнулась она самодовольно, но потом добавила мягче: — Я рада за тебя, Харви. Ты заслужил это. Харви ничего не ответил. Он был благодарен и знал, что эту благодарность нет нужды озвучивать. — Когда расскажешь Майку? — На его день рождения, — Харви опёрся на столешницу островка на кухне и запрокинул голову, воображая, как тот будет прыгать от счастья. — Я сделаю так, чтобы ремонт к тому моменту уже был закончен. — Представляю, сколько Соттсасс накрутит за срочность, — усмехнулся Харви. — Нисколько, я договорюсь. Считай это моим вкладом в подарок Майка. — Ты обожаешь его, да? — Уж точно не больше, чем ты, — парировала Донна. Харви закатил глаза, ворча: — Разве я когда-то говорил, что обожаю его? — Ведь нелюбимым племянникам всегда хотят подарить пентхаус на день рождения. Ты в нем души не чаешь. — Он мне не племянник, — отмахнулся Спектер. — Мы не родственники, нас и семьей-то с натяжкой назвать можно. Но Донна только фыркнула. — Смени пластинку уже, я слышала это столько раз, что со счета сбилась. Кровные узы не нужны, чтобы быть семьёй. Да и… забота о Майке делает тебя лучше, Харви. Не я одна так думаю. — Вот как. И кто же ещё так думает? — с подозрением спросил Харви, отталкиваясь от столешницы и подходя к окну. Он никогда никому не говорил, что женат и воспитывает ребенка. Из фирмы об этом знали только Донна и Джессика, но вряд ли они бы это обсуждали. Однако больше некому. — Джессика, — подтвердила Донна его мысли. — И нет, предупреждая твой вопрос, с ней мы об этом не говорили. Мне об этом рассказал Майк, так что делай выводы, — ухмыльнулась она весело. Ну конечно ей было весело, Харви только глаза потёр устало. Майк с Джессикой — друзяшки-сплетники, ребенка дома ждёт серьезный разговор. Потому что одно дело, что Майк поддерживает с ней связь ради собственного спокойствия, и другое — обсуждать работу Харви. Он попрощался с Донной и отправил Майку сообщение. Делал он это только в исключительных случаях и один этот факт давал Майку понять заранее, что приятного будет мало. С одной стороны, мера устрашения, с другой — предупреждение, у того было около часа подготовиться к головомойке. Даже меньше: от их новой квартиры дорога занимала не так долго, как от офиса. Он заказал такси. Наблюдая за мелькающими в окне витринами, вспоминал вид с террасы: точки людей, гудение города, зелёное пятно Центрального Парка — весь Нью-Йорк лежал на его ладони, словно ему принадлежал. И он улыбнулся, представляя потрясение Майка, когда тот тоже это увидит, возьмёт весь город в свои руки и вдохнет разряженный воздух. Но сначала надавать поганцу по ушам. В квартиру — показавшуюся настолько крошечной после пентхауса, что Харви искренне удивился, как они там уживались вдвоем — он постарался войти тихо. Выяснять с Майком отношения, пусть временами и необходимо, но всегда было себе дороже — чуть перегнешь палку и у того начинался тик. А когда у него начинался тик, он пытался его прекратить, что не получалось, из-за чего Майк начинал стрессовать ещё больше и тик усугублялся. В результате этой заведомо проигранной битвы — а невролог предупреждал, что до конца подергивания скорее всего никогда не уйдут — Харви становилось тошно от самого себя и все нравоучения хоронились под песками времени. Так было в день, когда Майк пришел домой в стельку пьяным, напившись с Тревором какой-то сивушной байды; так же было и когда Харви учуял на нем запах травки, которую Майк курил, разумеется, тоже с Тревором; ровно то же случилось, когда Майк чуть не загремел в полицию из-за драки, в которую его втянул кто? Конечно, Тревор. Но подростковые выкрутасы это одно, а сплетничать о себе со своей начальницей Харви ему не позволит, хоть он с ног до головы трястись начнет. В глубине квартиры слышался приглушённый голос Майка и — Харви замер, когда понял — ещё чей-то шепот. Майк тихо смеялся, слов было не разобрать, и Харви с подозрением покосился в чрево коридора: ребенок ещё не пытался избежать серьезных разговоров, прикрываясь гостями. Вряд ли это был Эванс: Харви не скрывал своего к нему отношения, в открытую говоря, что ничего хорошего из их дружбы не выйдет, и Майк никогда не приглашал его домой. Вряд ли это была его подруга-блондинка: шепот явно мужской, но всех друзей Майка Харви по именам не знал, в его голове осел только самый проблематичный. Вздохнув, Спектер скинул пиджак на диван в гостиной и начал расстёгивать жилетку. В глубине квартиры открылась дверь — Ну все, тебе правда пора, — фыркнул Майк тихо. — Давай, а то Харви скоро придет. Ещё решит, что я тобой прикрываюсь, чтобы по башке не получить. — Ты вроде говорил, он нормальный, — обладатель голоса говорил всё ещё очень невнятно, а Майк из-за чего-то рассмеялся. — Он нормальный. Видимо прознал про что-то, что ему не понравилось, — в его голосе слышалась улыбка. И это было странно: обычно Майк сильно переживал из-за предстоящих головомоек, такая расслабленность перед часом «Х» была в новинку. С другой стороны, подобная динамика не могла не радовать. Повисла тишина, Харви начал закатывать рукава рубашки и сделал пару шагов к коридору, чтобы понять, чего они там застряли. Вид того, как какой-то хрен вылизывает Майку гланды, поверг его в шок. Первой реакцией было оторвать его от Майка и вышвырнуть из квартиры ко всем чертям собачьим. Потому что это Майк, и он ещё ребенок, и это, черт побери, парень таких габаритов, что Майка за ним не видно, и он держит его в тисках, и его рука явно пересекла все границы приличия, и Майк цепляется за его одежду, и они оба пыхтят как загнанные кролики, и это совершенно не то, что он бы хотел наблюдать в субботу по приходе домой. Ничего умнее, чем кашлянуть, Харви в голову не пришло. А вечер так хорошо начинался. С громким «блять» Майк отлетел от своего ухажёра как ошпаренный, впечатываясь в дверь и гулко прикладываясь плечом о неё же. Второй участник — как это вообще называть — резко обернулся, и Харви поблагодарил всех богов, что, несмотря на размеры, на ошеломленном лице всё ещё прослеживались детские черты. Хоть одногодка и на том спасибо, но, твою мать, парень. Парень. Какого хрена парень-то? Харви уже было думал, что в жизни не осталось ситуации, способной поставить его в тупик, а тут такой сюрприз. Не знаешь, как быть — будь вежливым, и он закатал рукав до конца, делая пару шагов навстречу стремительно бледнеющему подростку. — Харви Спектер, — он протянул руку. Сглотнув, тот ответил на рукопожатие. — Добрый вечер, мистер Спектер, сэр. Я Саймон. Саймон Деверс. Харви тактично не обратил внимания на его потную ладонь и дрожащие пальцы. — Приятно познакомиться, Саймон. — Взаимно, сэр, — глаза парнишки бегали, он судорожно облизнул губу и неловко вытер ладонь о штанину. — Я… я уже уходил, — он кинул зашуганный взгляд на Майка. — До свидания, сэр. — До встречи, — Харви сделал шаг в сторону, пропуская споро ретирующегося подростка, и смотрел ему вслед, пока громко не хлопнула входная дверь. Занятное вышло знакомство с родителями, ничего не скажешь. И парень? Чтоб тебя черти драли, парень? — Это не… не то… все не так… — раздался задыхающийся голос, и Харви обернулся, чтобы увидеть огромные паникующие глаза Майка. — Это не то, чем выглядит, клянусь, Харви, это… это… я не знаю как… Он что-то продолжал лепетать, баюкая дергающуюся руку, рвано хватал губами воздух в ужасе, захлебываясь непрекращающимся «это не то». Вздернув брови, Харви хотел было пространно спросить «а что тогда», но стоило открыть рот и Майк весь сжался, группируясь. Словно защищаясь от удара. — Я клянусь тебе, все не так, как выглядело, это просто… — Майк, — осторожно позвал Харви. -…случайно так вышло, так просто с твоего угла выглядело, мы не… мы не делали ничего такого… — Майк. -…Саймон просто мой друг, мы просто друзья, мы делали домашку по математике, мы не… — Майк! — повысил он голос, и бессвязное бормотание наконец-то прекратилось, но сжался тот ещё сильнее. — Майк, что за чушь ты городишь? — Я же говорю, мы просто друзья, — еле слышно произнес тот, не смея поднять глаз с пола. — Клянусь, Харви. Правда. Майк всегда хреново врал — к счастью — но тут и без этого все было ясно: Харви не слепой в конце концов, он же видел явно не дружеский обмен слюнями. И вроде он даже не успел сказать ещё ничего, а Майк реагировал так, будто его собирались линчевать. Можно было оставить всё, как есть, а можно — попытаться Майка успокоить и обсудить всё, хотя как и что конкретно там обсуждать Харви понятия не имел. Майк вечно умудрялся подкидывать ему какие-то сюрпризы, по приятности сравнимые с измазанной дерьмом замочной скважиной, лучше бы он в суде сутки напролет выступал, чем ломал голову над ситуациями подобными этой. Донне что ли позвонить? Подарить ей повод для шуток до пенсии. Парень, это был парень, встречался с ним Майк или нет, но это всё ещё был парень, и этот факт не лез у Харви из мыслей. Хотя, если отбросить это обстоятельство, всё становилось так сильно проще. — В следующий раз пригласи Саймона на ужин, — и потрепал дернувшегося Майка по голове. До этого он и в страшном сне не мог представить себя произносящим эту фразу, но, судя по всему, нужный эффект она произвела. Майк вскинул всё ещё испуганный взгляд, сглотнул, но больше не пытался сжаться в комок. Рука продолжала дергаться, он прижал её ближе к телу, и его взгляд бегал по лицу Харви, словно пытаясь убедиться, что ему и правда ничего не будет. Чуть улыбнувшись, Харви прошел дальше и скрылся за дверью ванной комнаты, держа благопристойную мину до последнего. Но стоило двери закрыться за его спиной, он схватился за волосы, пусть и фигурально. Майк — гей. Или не гей, кто их там разберёт: судя по редким новостям, долетавшим до него с фронтов гендерных войн, ориентаций развелось, как собак. Но факт оставался фактом: Майк целовался с парнем в их коридоре. Харви разделся и зашёл в душ, раз уж все равно оказался в ванной. Стоя под тёплыми струями, он пытался понять, как теперь быть с Майком. Стоило ли просто вести себя, будто ничего не произошло, или наоборот, сказать Майку напрямую, что всё в порядке. Стоило ли говорить об этом так, будто это что-то значимое или упомянуть вскользь. Стоило ли говорить об этом вообще. Стоило ли затрагивать тему, почему Майк ждал удара. Может, надо было просто подождать, когда сам Майк захочет обсудить это, если захочет вообще. Но, вспоминая его реакцию, Харви сильно сомневался, что это когда-нибудь произойдет. Сплошная головная боль. Как минимум, надо было дать Майку понять, что бить его за гомосексуальные отношения никто не будет. А ещё лучше — замять это всё и проговорить-таки о Джессике. За сплетни с начальством тоже не бьют, конечно, но пригрозить лишением карманных можно. Переодевшись в домашнюю одежду и убрав костюм в шкаф к остальным, которые надо будет сдать в химчистку, Харви тяжело вздохнул и пошел устраивать экзекуцию. Черт с Майком и его сексуальной ориентацией, это не его дело, но и отчитывать его теперь было тем ещё удовольствием: нервный тик и паника в голубых глазах не располагали к строгости. Дверь в комнату Майка не была захлопнута до конца — дежавю — и Харви почти повернул назад. Он аккуратно стукнул над дверной ручкой и вошёл, опираясь на косяк плечом. Нервно бродивший по комнате Майк замер, прижимая дергающуюся руку к груди. — Серьезный разговор, Майк, — щёлкнул Харви пальцами, напоминая о своем сообщении. Майк судорожно сглотнул и весь сжался. — Какого черта вы с Джессикой обсуждаете мою работу? То, что это было последним, что Росс ожидал услышать, было заметно по его вытянувшемуся лицу. Но потрясение почти тут же сменилось злостью. — Джессика? Ты хочешь поговорить о Джессике, Харви?! Начинается. — Ты хочешь поговорить о чем-то ещё? — вздернул тот бровь. — Обо всем по порядку, не пытайся сменить тему. Я не хочу, чтобы мое имя всплывало в ваших с Джессикой разговорах, ясно? Это вмешательство в частную жизнь. — Ты мой опекун, это не вмешательство в частную жизнь, — сузил Майк глаза. — Это все ещё не твоё дело, — отчеканил Харви, — и я хочу, чтобы ты это уяснил. Твоё дело — учиться и не лезть в мои дела. — «Твои» дела, — передразнил Майк, — касаются меня напрямую. Я живу тут, по закону я от тебя завишу. Случись что с тобой и Донной — меня отправят обратно в патронатную систему. — Я слышал это оправдание миллион раз, Майк, и это хреновое оправдание, — закатил Харви глаза, — никуда ты не отправишься. Хватит. Никаких разговоров обо мне с Джессикой, ты понял? — А как ещё я должен знать, что ты в порядке? — огрызнулся Майк, дрожа от злости. — Тебя не бывает дома, ты ничего мне не рассказываешь, только приходишь, спишь и уходишь. Когда мы с тобой вообще разговаривали нормально в последний раз? Пашешь круглые сутки. — Сам себе противоречишь, — отметил Харви. — Пока я работаю, тебе беспокоиться не о чем. — Может я о тебе беспокоюсь! — Беспокоиться не о чем, Майк, — повторил Харви с нажимом, но потом устало схватился за переносицу. — Ты можешь просто мне поверить и перестать скандалить? Не первый раз ты лезешь в мои дела и не первый раз я говорю тебе, что мне это не нравится. — Может, тогда тебе тоже перестать быть безразличным ублюдком?! — рявкнул Майк, сверкая яростными глазами. — И что же делает меня безразличным ублюдком? — вскинул Харви брови. — То, что я не читаю тебе сказку на ночь? Или мне собирать тебе обед в школу, как заботливая мамочка? Подбери сопли, тебе восемнадцать через два месяца. — Да пошел ты, Харви, — выплюнул Майк. — Нахрена ты меня вообще к себе взял, если тебе на меня срать с высокой колокольни? Приютил сиротку из жалости? — Да что за хрень ты несёшь? — скрипнул Харви челюстями. — А что, не так?! — крикнул Майк, доведенный до края. — Не будь меня, все было бы проще! Никто бы не лез в твои супер-важные дела, купил бы себе квартирку побогаче, жил в свое удовольствие и не терпел малолетних педиков в своем доме! Последняя фраза повисла в воздухе, Майк, загнанно дыша, бросил на Харви последний яростный взгляд и отвернулся, стискивая пальцы на правом плече в попытке унять тик, снова сжался, уменьшился виновато. Харви глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться: похоже, этого разговора не избежать. — Ты хочешь поговорить об этом? — осторожно спросил он после продолжительной паузы. — О чем? — буркнул Майк куда-то в сторону. — О Саймоне. Сжавшись ещё сильнее, подросток кинул на него молниеносный взгляд и сглотнул. — Мы друзья. Вздохнув, Харви оттолкнулся от косяка и подошёл к его кровати, опускаясь на край. — Садись, — он похлопал по простыне рядом с собой. Майк затравленно на него посмотрел и неловко опустился рядом, по прежнему не выпуская правую руку из тисков. Харви аккуратно вызволил его ладонь и сжал, не давая ей так сильно дергаться. — Вы встречаетесь? Майк вырвал свою конечность и снова прижал к груди. — Не знаю, — тихо ответил он, отводя глаза и утыкаясь ими в пол. — Ты думаешь, я ненормальный? Харви скосил на него взгляд и фыркнул. — С чего бы? — Господи, да я же..! С парнем… — Майк уронил голову и вцепился себе в волосы здоровой рукой. — Это… это странно. Неправильно. За такое… — Это было по взаимному согласию? — прервал Харви начинающийся поток самобичевания. Майк повернул голову, чтобы глянуть на него исподлобья. — Что? — Целовались вы или что вы там ещё делали, по взаимному согласию? — повторил Харви вопрос, стараясь выглядеть как можно более спокойным. Жизнь не готовила его к таким разговорам. Жизнь вообще к отцовству его не готовила, он брата-то по большему счету терпел, пока тот не вырос, а тут пубертатный подросток с кризисом сексуальной ориентации. Зачем он тут играет заботливого родителя? Плюнул бы на это всё — и дело с концом. — Ну… да, — ошеломленно пролепетал Майк. — Тогда все в порядке, — Харви протянул руку и потрепал его по голове. — И это всё, что ты можешь сказать?! — мотнул Майк головой, сбрасывая его ладонь. — А что ещё ты хочешь, чтобы я сказал? — хмыкнул Харви. — Пользуйтесь презервативами и смазкой на водной основе? Майк мгновенно пошел красными пятнами, задохнувшись от возмущения. — Нет! Черт побери, Харви! — он уронил голову на руку, все ещё прижимая вторую к груди. — Что с тобой не так? Харви рассмеялся, снова трепля его по волосам. — Все со мной в порядке. И с тобой тоже, — добавил он уже тише. И Майк неожиданно дрогнул под его ладонью, раздался тихий всхлип. Ладно, это было серьезно. Последний раз Майк плакал очень давно. — А сейчас что ревешь? Расстроился, что я тебя не ударил? — хмыкнул Спектер, продолжая гладить его по голове. — Иди ты, — прыснул Майк, шмыгнув носом, и толкнул его бедро коленом. — Почему ты вообще думал, что я подниму на тебя руку, Майк? Майк замер. Даже его ресницы перестали дрожать, когда он вперился взглядом в пол. Харви терпеливо ждал: неважно, расскажет ему Майк что-нибудь или нет, уже сам факт того, что он задумался, значил очень много. Они действительно давно не общались просто так, даже пересекались редко. Вглядевшись в его встревоженное задумчивое лицо, Харви неожиданно заметил, насколько тот изменился: вытянулось лицо, прорезались скулы и челюсть, хоть юношеская припухлость с щек еще не ушла. А из-за сосредоточенности и нервозности он казался и того старше. — А то я не знаю, как люди к этому относятся, — буркнул Майк. — На словах-то все толерантные и принимающие, а как до дела доходит, оказывается, что это грех, извращение и преступление. Типа где-то далеко геи существовать могут, но вокруг все должны быть нормальными. И вообще неважно, кем ты был — другом, братом, сыном. Потом ты просто грязный педик, недостойный жизни. Харви сглотнул. Отчего-то ему вспомнился Дерек, и в груди кольнуло осознание. — Майк, я забочусь о тебе с тринадцати лет. За это-то время можно было понять, что я тебе не враг. Но Майк только фыркнул, украдкой вытирая глаза. — Когда мне было четыре, — сипло начал он, — мой отец — настоящий отец — избил меня за то, что соседский мальчик поцеловал меня в щеку. У меня на голове шрам остался от того, как я налетел на угол стола, и тик этот, — он раздражённо махнул рукой, — тогда же впервые начался. Возможно, из-за травмы головы, может, из-за стресса или всё вместе — не знаю. Мама сразу с ним развелась, мы переехали, она даже лишила его родительских прав, — он шумно вздохнул и прочистил горло, замолкая. — Думаю, она надеялась, что я забуду, но я помню. Я всё помню. И я всегда боялся, что если ты узнаешь, то тоже… — он оборвался, костяшки его пальцев белели от напряжения. — Это был мой отец, Харви. А ты мне даже не родственник. Это был первый раз, когда Харви что-то слышал об отце Майка от него самого. От Джеймса он знал только, что родительских прав тот лишён, а по его выражению лица становилось ясно, что историй с ним было множество. Возможно, этот инцидент стал последним гвоздем в крышку гроба того брака. — Ставить меня в один ряд с таким отребьем — это откровенное оскорбление, ребёнок, — усмехнулся Харви, все продолжая поглаживать Майка по голове и невольно пытаясь найти под волосами шрам. И добавил, не скрывая сарказма: — Уж прости, что я так про твоего отца. — Да ничего, — хмыкнул тот грустно. — И хватит звать меня ребёнком, — шмыгнул он носом возмущённо. — Сам сказал: мне восемнадцать через два месяца. — Ты всё ещё в школе. Пока ты в школе, ты ребенок. — А потом что? — проворчал Майк. — «Пока ты в институте, ты ребенок», «пока ты не найдешь нормальную работу, ты ребенок» и «пока ты младше меня, ты ребенок»? Я так никогда взрослым в твоих глазах не стану, — буркнул он недовольно, бросая на него взгляд. — Стань совершеннолетним и поговорим, — хмыкнул Харви, поднимаясь, в последний раз ероша ему волосы. — И больше никаких разговоров обо мне с Джессикой. Не заставляй меня лишать тебя карманных, — строго напомнил он, направляясь к двери. Но остановился, так до неё и не дойдя. — О, и ещё одно: не вздумай приглашать Саймона на ужин. Вообще забудь, что я это произносил. — Не хочешь познакомиться с моим парнем? — фыркнул Майк, но неуверенно: то ли прощупывая почву, как он отнесётся к шуткам на подобную тему, то ли зря Харви это сказал и Майк теперь будет думать, что между ними что-то изменилось. Харви подбадривающе усмехнулся. — Не хочу семейных ужинов, ни с кем. Мне ещё надо пережить толпу пьяных подростков на твой день рождения. — Ты сильно переоцениваешь мою популярность, — почесал Майк в затылке. — Там и будет-то только Дженни, пара человек из математического класса, может, Саймон, — это имя он пробормотал неразборчиво, — ну и Тревор. И я знаю, что он тебе не нравится, — тут же вскинулся Майк, видя, как Харви нахмурился, — но он мой лучший друг. — Если он притащит траву, я сам вызову копов и сдам вас. Всех, — подчеркнул Харви. — Что говорит закон штата Нью-Йорк о хранении марихуаны? — Мы не храним! — Косяк в твоей руке — статья за хранение. Затяжка с друзьями — употребление в публичном месте. Передача бычка — распространение. Посчитаешь во сколько тебе обойдутся штрафы? Тяжко вздохнув, Майк произнес: — Ты вечно ищешь в законах лазейки. — Не я один, — парировал Харви. — Так что обещай, что никакой марихуаны. Закусив губу, Майк посмотрел на него исподлобья, отвёл глаза. — Я жду. Снова бросив на него взгляд, он в конце концов буркнул: — Ладно. Вот паршивец, планировал ведь. Харви мысленно сделал себе заметку на будущее снова поднять эту тему. — Это уговор. И да, Майк, — Майк вскинул недовольный взгляд, — на водной основе, не забудь. — Да пошел ты! Ненормальный! — тут же вспыхнул тот, и Харви, рассмеявшись в голос, покинул комнату. Он сразу ушел к себе и упал на кровать, закрывая глаза рукой. Отец избил его. Родной, мать его, отец, когда Майку было всего четыре, совсем кроху, избил до такого состояния, что тринадцать лет спустя тот всё ещё страдает от последствий. Мальчик, чья мать и любящий отчим погибли чуть ли не у него на глазах, мальчик, от которого все отказались, сирота, проведший почти три года в патронатной системе, а впоследствии живший вместе с парнем, у которого просто не было на него времени. Как ещё ему должно не повезти в жизни? Харви не хотел думать, о том, с чем Майк уже столкнулся и с чем ещё ему только предстоит из-за своей ориентации. Да, времена менялись и быть геем сейчас — не то же самое, что двадцать лет назад, но это всё ещё связано с определенными рисками, юридическими ограничениями и социальными проблемами. И всё это выпало на долю Майка. Вздохнув, Харви опустил руку на тумбочку и нащупал мобильный. «Ты знала про Майка» Знака вопроса он не ставил - не было необходимости. Это же Донна. Ответ пришел довольно быстро и, прочитав его, Харви только усмехнулся, отбрасывая телефон подальше. «Иногда я забываю, что вещи, для меня очевидные, очевидны только для меня» Харви вспомнил давнишний их разговор о Майке и его отношениях: Донна знала уже тогда. Она знала с самого начала и ничего не сказала, не намекнула — за такое уволить мало. Почему? Она считала его гомофобом? Вряд ли. Особенно с её комментариями в их с Дереком сторону. Телефон пиликнул еще раз, и Харви лениво потянулся к нему, яркий свет экрана ударил в глаза. «Будь с ним помягче» Да он и так с ним мягок за невозможности — Майку не попало ни за пьянку, ни за травку, ни за драку. Чего ещё Донна от него хочет?