Наше итальянское лето

      Том без стеснения стонал и царапал ногтями мрамор, сильнее прогибаясь под напором Криса, прижимающего его за поясницу. Хиддлстон едва цеплялся за узкий камень, пока Хемсворт резко вбивался в него сзади, больно сжимая бока, почти вбивая парня в мрамор.       Одна нога Тома соскользнула в воду, царапаясь о камень, но ему было все равно. Том старался сильнее прижаться, прогнуться насколько хватит спины, чтобы только глубже, сильнее впустить в себя Криса. Том прижимался к мрамору щекой, жалея, что не может видеть возвышающегося над ним Хемсворта, оставляющего синяки на его бёдрах.       Крис же наблюдал за раскрытым перед ним телом, любовался заалевшими щеками и быстрыми выдохами, смешанными со стонами. Том сильнее поддаётся ему, шире разводит ноги, едва не соскальзывая в воду, но Крис держит крепко, упивается чувством собственничества и обладания. Он даже не целует спину Тома, боясь, что начнёт кусать загорелую кожу. Контраст загорелой кожи и бледных бёдер, обычно скрытых плавками, а сейчас извивающихся перед ним, заставляет Криса медленно провести по линии загара, вырвав тем самым у Тома ещё один протяжный стон.       Крис чувствует, что вот-вот кончит, увеличивает темп до бешеного, рваного, что шлепки взмокших бёдер друг о друга оглушают.       — Давай, кончи в меня… — выстанывает Том, не желая трогать себя.       — Люблю тебя. — Сносит голову Крису, и он делает ещё пару резких движений, вбиваясь в Тома на максимум, чтобы кончить в глубине его тела. Том выгибается, стискивает зубы, чтобы дойти до пика, чувствуя в себе пульсирующий член Криса и разливающееся внутри тепло его семени. Том обожает это чувство, обожает принимать его в себе, и эти ощущения толкают его в собственное безумие, давая сумасшедшую разрядку, растекаясь его собственным семенем по древнему мрамору под ними.       Крис аккуратно выходит и падает на траву, раскидывая руки и глядя в голубые небеса, пытаясь привести в порядок дыхание. Довольный Том приваливается к его боку, тяжело вдыхая через нос. Крис чувствует жар его тела и касается пальцами плеча, начиная поглаживать.       Они так и лежат, абсолютно голые, в траве, глядя в небо и не задумываясь ни о чем. Им просто хорошо и эти минуты простого счастья безумно ценны для них.       — Твои родители уже говорили о… — Том глубоко вдыхает и замолкает. Они не любят это мерзкое слово «отъезд» и стараются не произносить его, но август давно перевалил за середину и у них оставались считанные дни этого безумного итальянского лета.       — Ничего конкретного. Я отказался смотреть дату на билетах. — Крепче прижимает его к себе Крис — Пусть будет как можно меньше времени об этом думать.       — Что нам делать? — удобнее устраивается в объятиях Том, прижимаясь — Я слишком сильно тебя люблю.       — И я тебя. — Крис чувствует все тело Тома, такое нежное, такое податливое и льнущее к нему — Что-нибудь обязательно придумаем.       — Помню твое лицо, когда вы встречали нас. Ты был так недоволен, хотел сбежать. — Чуть позже говорит Крис, все так же разглядывая безоблачное небо.       — Ты бы видел себя. Такой же высокомерный засранец, желающий быть где угодно, только не здесь.       — Я засранец? — чуть сильнее сжал его Крис, наконец, заглядывая в глаза — Я ещё помню, как ты задирал нос и делал вид, что меня не существует первые дни. Делал все на зло.       — Я не думал, что влюблюсь в тебя. — Признаётся Том, играясь их пальцами, разглядывая, как они сплетаются друг с другом — Точнее, я не понимал, что влюбился и просто злился, что ты перетягиваешь все внимание, не обращая при этом внимания на меня. Не понимал, что это значит.       — Пришлось сделать тебе сюрприз и тоже влюбится в тебя. — Приподнимается Крис, чтобы лучше видеть его лицо — В такого вредного, делающего высокомерный вид парня, единственного, кто не шёл за мной по пятам.       — Сейчас я думаю, что лучше бы ты был тем высокомерным придурком, каким вышел из машины в первый день. — Признаётся Том, проводя по лицу Криса, разглядывая его.       — Ты жалеешь? — тут же становится серьезным Крис, и Том чувствует, как он напрягается всем телом.       — Нет. Никогда! — Сильнее подаётся навстречу Том, обнимая Хемсворта за шею — Просто теперь я не знаю, как без тебя жить.       Крис молча обнимает его, стискивает руками и вдыхает запах тела. Он просто закрывает глаза, стараясь прочувствовать каждую деталь в этом моменте.       — Я люблю тебя. Люблю. — Шепчет Том, гладя любовника по голове, пропуская светлые пряди между пальцев, цепляясь за него.       Крис аккуратно кладёт Тома обратно на зелень травы, оставаясь нависать, целует открытые губы и всем телом ложится на любимого. У них осталось слишком мало времени, чтобы насладится друг другом.       Крис наблюдал за бездонным синим небом в обрамлении едва шелестящей листвы деревьев, лёжа в воде, вдыхая тёплый апельсиновый воздух. Том лежал рядом на бортике с закрытыми глазами. Только пальцы их едва касались друг друга, чтобы даже мгновение переводя дух не отрываться.       Крис встаёт на дно, оказываясь в воде по пояс, и подходит к Тому, любуясь его довольным, умиротворенным лицом с закрытыми в сладкой дреме глазами. Но Том быстро чувствует его взгляд и открывает искрящиеся глаза, рассматривая лицо напротив.       — Я ещё никогда не жил моментом. — Признаётся Крис, чувствуя, как стекают по его коже капли воды — Когда есть только здесь и сейчас, ты и я. Всегда думал наперед, о будущем, что нужно сделать. А сейчас я тут и думаю только о происходящем с нами.       — Мы же не можем пообещать друг другу будущее. — Касается его лица ладонью Том, большим пальцем водя по пухлым губам Криса.       Хемсворт на мгновение опускает взгляд, напрягается, словно хочет опровергнуть его слова, но видимо и вправду не может.       — Я уже не представляю будущего без тебя. — Признаётся Крис, повернув голову, чтобы смог поцеловать гладящую его ладонь.       — А я без тебя.       — Как жаль, что я не художник или скульптор, чтобы запечатлеть тебя. — Пальцы Криса уверенно заскользили по абсолютно голому телу — Твою талию, твои бёдра…       Крис называл часть тела и тут же касался ее легким поцелуем, продолжая перечислять, чтобы он с усердием выводил на холсте или вырезал в мраморе, если бы только мог.       — Твои пальцы… — Крис переплетает их пальцы в крепкий замок и любуется, как крепко Том стиснул его руку — Посмотри, что ты со мной делаешь… Я вдруг захотел творить.       — Зато ты никогда не испытывал мук творчества. — Чуть привстает Том, вспоминая свои безуспешные попытки придумать что-нибудь на гитаре или пианино. — Когда эмоции необходимо обличить во что-то, они рвутся и мучают, но за чтобы не брался — все не то. Выходит совершенно не так, как это было запланировано, не так, как в твоей голове.       — Сейчас испытываю. — Хемсворт впивается губами в острое плечо Тома и слегка прикусывает.       Том подаётся сильнее, выгибая шею, крепче стискивая их переплетенные пальцы. Другая рука Хиддлстона оглаживает широкие плечи Криса, спускается медленным скольжением через грудь по торсу, лаская и замирая на каждом выдохе Криса. Ладонь спускается до скрытых в воде бёдер и начинает гладить, чуть сжимать, дразнить голую кожу. Контраст сильной хватки и легких поглаживаний непередаваем. Это едва ли не иллюстрация чувств Тома, когда ласкать и сжимать до боли хочется одновременно. Он ещё просто не представляет насколько зависим от Криса.       Том садится, спускает ноги в воду и тут же обхватывает ими бедра Криса, сильно сжимая, заставляя Хемсворта податься ещё ближе. Крис тихо смеётся, взяв лицо Тома в руки и начав уже откровенно целовать соскучившиеся по ласке губы. Том стонет в поцелуй, уже обеими руками лаская пах Криса, чувствуя, как под пальцами крепнет горячая плоть.       Поцелуи становятся глубже, жёстче, Крис уже не ласкает, а почти кусает, и Том кусает его губы в ответ. Пальцы Тома скользят по твёрдому члену, гладят вверх и вниз, а вода искажает картинку. Крис же только обнимает, уже спускаясь поцелуями на плечи и грудь, заставляя и без того сбитое дыхание стать еще тяжелее. Том резко выдыхает, почувствовав легкий укус в бок, а следом в паху разливается жар желания. Крис возвращается к его губам, и Том нетерпеливо целует его, просовывая язык в рот Криса, заставляя максимально углубить поцелуй. Руки Криса блуждают по голому телу, и наконец, оказываются у основания уже вставшего члена Тома. Но Хемсворт его не касается, только стискивает бледные бёдра до алых отметин и побелевшей под сильными пальцами кожи.       Крис уже не может так стоять, пальцы Тома в его паху танцуют вместе с водой и в глазах темнеет от похоти и желания разрядки. Язык Тома сплетен с его языком и податливое тело в его руках сводит с ума. Крис быстро подхватывает Тома под ягодицы, подтягивая и отталкивая дальше в траву, заставляя Хиддлстона разомкнуть обхватывающие его ноги. Крис быстро залезает коленями на борт, не замечая, как царапается о каменные края, вновь оказываясь в плену тут же обхвативших его длинных ног Хиддлстона. Том хитро улыбается, и Крис, наконец, обхватывает его член, тут же соскальзывая к промежности и ещё приоткрытой после последнего раза дырке.       Том только шире разводит колени и призывно подаётся бёдрами, не желая ждать дольше. Его руки тянутся к плечам нависшего над ним Криса и ловко обхватывают сильную шею. Крис ещё раз быстро целует его, пытаясь наспех размазать по своему члену выступившую смазку, но этого пока мало для нормального проникновения. Пальцы Криса касаются головки томова члена и снимают выступившие капли, чтобы затем размазать по ждущей его дырочке. Том от этого только стонет, желая оказаться единым с ним как можно быстрее. Ему на все плевать, боль ничтожна и он готов принять Криса прямо сейчас. О чем он ему и говорит.       Крис сам держится на чистом упрямстве и заботе о Томе. Безумно его желание ворваться в это лоно, заполнить собой, войти до конца и ощутить жадность принимающего тела, похоть в стонах и любовь в каждом движении. Хемсворт не может больше бороться. Он быстро кусает Тома за губу, на мгновение отстраняется, чтобы размазать ещё смазки, берётся за собственный член и одним движением проталкивает разбухшую головку в давно ожидающую его дырку, вырывая у Тома наполовину болезненный, наполовину восторженный стон. Крис без промедления скользит глубже, погружается сразу весь, не давая мечущемуся под ним Тому времени вдохнуть. Лишь войдя до конца, он замирает, давая любовнику время привыкнуть, перестать извиваться на нем от сливающихся в единый ком противоположных эмоций.       Том широко раскрывает глаза и ловит ртом воздух. Ему хорошо. Ему безумно хорошо не смотря на разрывающий задницу зуд. Это пройдёт, как проходило все разы до этого. Пройдёт, чтобы оставить ощущение наполненности его любимым, единения и это непередаваемое ощущение большого твёрдого члена внутри. Том никогда не думал, что будет возлежать под мужчиной. Возлежать и получать от этого чистый кайф, впитывать каждое мгновение, потому что время для них безумно быстротечно. К ним оно ещё менее милостиво, чем к героям древних легенд, что уже почти забыты.       Том устроился удобнее, тем самым неосознанно сжав Криса в себе, от чего тот дернулся, вздрогнул всем сильным телом и уже не смог остановиться, чтобы перестать вдалбливаться в принявшее его тело.       Крис сильно сжимал кожу Тома, расцвечивал ее алыми пятнами собственных пальцев и безумно желал оставить засосы, но в последний момент всегда сдерживался. Стоны Тома становились все громче, и он заглушал их такими же кусачими поцелуями, больно впивался пальцами в плечи Криса, оставляя следы от ногтей, со всей силы сжимал бедра, скрестив ноги, чтобы внутри было так же плотно, как в его объятиях. И Крис задыхался от этой жадности, от этого жара, веса тела и с силой сжимающих его рук и ног. Но он был готов задохнуться. Оставить все в этих объятиях и быть только в них, только в Томе.       Крис попытался шире расставить колени и едва не поскользнулся на мокром мраморе. Он успел крепче обхватить Тома, что в результате они просто оказались на боку, замедлившись лишь на мгновение. Том сам заставил Криса повернуться на спину, не выпустил его из себя, а только крепче сжал, перекатываясь вместе с ним. Теперь Крис поддавал бёдрами снизу и мог крепко держать взлетающие бедра Тома, когда тот возвышался над ним и мог ласкать весь идеальный торс, извиваясь и дразнясь губами, языком и пальцами, что Крису приходилось сжимать зубы, только бы не рычать, запоминая каждую деталь открывшейся ему картины в подробностях.       Том широко провёл языком по его солнечному сплетению, глядя прямо в глаза, от чего Крису показалось, что член встал ещё больше, хотя и так уже распирал мягкие стенки томова ануса.       — Змей искуситель… — прохрипел Крис, резко садясь, едва не опрокинув ничего не подозревающего Тома — Ты кончишь первым!       Том только кивнул, глядя на Криса своими широко распахнутыми, невинными глазами, словно и не подозревает, что происходит, словно это не он сейчас трахается с парнем сбежав в тень апельсинового сада. Хиддлстон уже потянулся к своему давно требующему ласки члену, но Крис уверенно отвёл его руку.       — Ты кончишь сам.       Том не нашёлся с ответом, громко выдохнув после сильного толчка Криса, но в глазах его было отчетливое выражение, что он сделает все ради своего бога. Тем более, когда стараться особо не приходилось.       Крис все быстрее насаживал на себя Тома, направлял его бедра, успевая целовать открытые в жалких попытках вдохнуть губы, другой рукой лаская то плечи, то шею, то грудь. Том уже сам желал кончить. Сбежать от переполняющих его ощущений и чувств. Этого было сверх меры. Он растворялся в Крисе и уже почти не чувствовал его самого, только хватался за руки, припадал к широкому плечу и пытался ухватиться за шею, чтобы совсем не упасть. Оргазм расцветал откуда-то из грудины и затапливал все тело, а Том почему-то сопротивлялся сладкому безумию, возможности затеряться в звёздах на пару мгновений. Он хотел чувствовать, как прольётся в него семя Криса и отчаянно боролся с собственным безумием. Но тело взяло верх над разумом, отдалось чувствам и рассыпалось осколками, растеклось его собственной спермой и разлетелось стаей его громких стонов-криков.       В себя Том пришёл крепко прижатым к торсу Криса. Тот тяжело дышал и притягивал Тома за плечи одной рукой, опираясь на другую. Синие глаза ярко блестели, а покусанные припухшие губы сами по себе растянулись в довольную улыбку. В себе Том почувствовал ещё твёрдый член и такое желанное ему разлившееся тепло. Том не спешил слезать с любимого и все ещё сжимал мышцы, продлевая эти ощущения наполненности.       Крис зарылся пальцами в его волосы и поцеловал в покрытый испариной висок. Оргазм был оглушающим и он все ещё не мог прийти в себя, впервые в жизни чувствуя такую легкость и приятную пустоту.