Метро.

Прошло... Эм. Около недели? Да, скорее всего. Дней пять или шесть. Нельзя сказать, что работа шла полным ходом, но она все же довольно активно так ползла в сторону результата, который я уже предвкушал. И, кстати сказать, не только я. Фрэнк жаждал конца, по-моему, раза в три больше, чем я сам. Фрэнки не переставал донимать меня, подгоняя каждый день с этим рисунком. Мне уже стало привычным сидеть за своим рабочим столом, ощущая плечом голову или спину парня - в зависимости от того, как ему сегодня пожелалось сидеть. Порой он слушал музыку или дремал, прижавшись ко мне, но все же большую часть времени, проведенную вместе, мы уделяли разговорам. Я узнал довольно много интересной информации от Фрэнка. Во всяком случае, папку досье заполнить этого вполне бы хватило. Я сумел подхватить какую-то заразу, поэтому безвылазно сидел дома вот уже третий день и, черт возьми, это было таким кайфом - высыпаться каждый день. Фрэнк участливо заметил, что из-под моих глаз пропали вечно сопровождающие меня мешки, которых я, кстати, никогда не замечал. И я бы был вообще счастлив, если бы не два момента. Первое - это то, что я, все-таки, заболел и не спроста сидел дома. Нос заложило, и я его натер до такой степени бумажными салфетками, что он был покруче носа Олененка Рудольфа. Ну и второе - запас денежных средств вновь подошел к концу, и уже на сегодняшний вечер у нас не было денег, дабы купить ужин. Меня это действительно беспокоило и поэтому я, сидя в наполненной теплой водой ванне пытался размышлять на тему заработка любым путем. Но в голову ничего, кроме ограбления банка или, чтоб без промежуточных звеньев, супермаркета, ничего не приходило. Так и вижу, как мы с Фрэнком с драными чулками на лицах врываемся в этот круглосуточный магазинчик за углом, набираем продуктов и, угрожая кассирше кухонным ножом, угоняем полную тележку. Правда, нас наверняка бы тут же поймали - пока мы телегу эту поднимали бы по лестнице дома. Но это и к лучшему. Этот исход кражи вероятен почти на все сто, а это лишь способствует сохранению чистоты совести. Во всяком, случае, моей. Насчет Фрэнка просто не решаюсь думать, ибо надо начать с того, есть ли у него совесть в принципе. Это и впрямь под вопросом. Хотя я так и вижу, как он, сидя верхом на горе продуктов в телеге, покручивает в руке большой этот тесак для мяса и весело смеется, довольный проделкой. Интересно, а нас бы посадили в одну камеру? И сколько бы нам дали за угон телеги и воровство, учитывая, что все вернется на место? И изменилось бы количество дней за решеткой, если бы мы, к примеру, успели сожрать половину батона и упаковку сыра? Я сдержанно посмеивался своим бредовым мыслям, откинув голову на бортик ванны и наслаждаясь водными процедурами. Но кайфовать мне оставалось недолго - пару минут спустя в проеме незакрытой двери замаячил Фрэнк с, почему-то, папкой моих листов, на которых я иногда рисовал углем. - Ну, заходи уже, чего ты? - нетерпеливо сказал я, наклоняя голову и выглядывая в коридор. Фрэнк тут же возник передо мной, словно только и ждал моего зова. - Вылезай и собирайся, мы идем гулять! - довольно возвестил он меня, барабаня пальцами по сжимаемой в руках бумаге. - Что? Гулять? - прогундел я, даже больше демонстративно шмыгнув носом. - Я болею же, какой гулять? Там холодно! - я поежился уже от одних мыслей о выходе на улицу. - И, если ты просто хочешь, чтобы я умер от болезни, то не рассчитывай, квартиру ты не получишь. А больше тебе выгоды нет никакой, - усмехнулся я, сползая в ванну глубже. Так, что уровень воды достиг середины моих щек. - Какой умирать, ты о чем вообще? Ты слишком много должен мне еще! Поэтому смерть подождет! - улыбнулся Фрэнк, глядя сверху вниз на меня. - В любом случае, вылезай! Скоро поймешь, зачем. Тебе понравится! Пошли! - он, развернувшись, преодолел дверной проем и, оглянувшись через плечо уже из коридора, добавил. - У тебя есть десять минут! Я нахмурил брови, ссутулившись сидя в ванной и, вытянув губы "трубочкой", с силой дунул, пуская с десяток пузырей в знак своего недовольства. Но все же мне пришлось вылезти. Отказать Фрэнку я просто не мог. И, раз он пренебрег даже моей болезнью, видимо, дело и впрямь заинтересует меня. Просто я уже успел убедиться, что ему не все равно на мое самочувствие, когда он готовил для меня хоть и дрянную еду, но от нее мое самочувствие и впрямь, хоть и ненадолго, но улучшалось. Не знаю, из личных побуждений он это или из симпатии ко мне. Я, конечно же, склонялся ко второму где-то глубоко в душе, хоть мозг и твердил, что он и сам понимает факт, что больной я картину не закончу. По прошествии этих десяти минут я был почти готов - когда Фрэнк показался в коридоре, выйдя с кухни уже в какой-то теплой кофте на молнии, очень напоминающей свитер, я застегивал куртку. Он, удовлетворенно кивнув, протянул мне ту самую папку. Я, озадаченно глядя на него, взял листы в руки, но он так и не удосужился объясниться.

***

- Здравствуйте! - Фрэнк неожиданно встал перед молодой парой, которая так и замерла на месте от его неожиданного появления. Он, ослепительно улыбнувшись, указал в мою в сторону. - Не желаете ли запечатлеть свое свидание на совместном портрете? Вы очень красивая пара, вы потрясающе смотритесь вместе! Молодой человек, разве Вы не хотите портрет своей любимой? Я усмехался над тем, как Фрэнк не давал проходу людям, прогуливающимся по скверу, и буквально каждого умолял нарисовать его портрет, не скупясь на сладкую лесть. Фрэнк притащил меня сюда и, усадив на скамейку под деревьями, сказал просто ждать. - Тьфу, уроды, - когда очередная парочка, с недоверием оглядываясь на Фрэнка, поспешила от него сбежать, он, недовольно фыркнув, подошел ко мне, - чертова молодежь. Не хотят они, видите ли. Да денег у них просто нет, пффф! Он плюхнулся рядом со мной на скамейку, скрестив руки на груди. Я с улыбкой взглянул на этого горе-рекламщика: - Может место не подходящее? Можно куда-нибудь ближе к центру уйти, - я посмотрел в обе стороны сквера на немногочисленных гуляк. - Или вообще уйти домой. Что думаешь? Он не ответил, явно игнорируя меня и тем самым давая понять, что никуда мы не пойдем. Я не так уж хотел домой, ибо на улице оказалась довольно хорошая погода - выдался солнечный, хоть и прохладный, денек. Но от ветра меня спасала куртка и этот теплый длинный шарф, который я так старательно обмотал вокруг шеи. Но, все-таки, за целый час нам удалось поймать лишь двух зевак, на рисование которых у меня ушло всего полчаса в сумме. Кстати сказать, мне невероятно льстило, что оба они остались довольны и дали даже чуточку больше, чем мы попросили за работу. Но этих денег все равно было недостаточно на ужин на две персоны, который мы все еще надеялись устроить этим вечером. - Ладно, еще попытка, - он со вздохом встал, коротко взглянув на меня, и вновь ушел на середину широкой дорожки. Я сразу заметил, что он взял на прицел высокую брюнетку, которая грациозно вышагивала на встречу парню, виляя бедрами. Я наблюдал за тем, как Фрэнк, глубоко вдохнув, в один прыжок оказался перед ней, вынуждая молодую особу женского пола резко остановиться. - Девушка! - весело начал он, хотя по каким-то неприметным деталям в выражении его лица я понял, что она не так уж и сильно ему нравится. - У Вас такое красивое лицо! Что насчет Вашего портрета? Мы не задержим Вас надолго! Дамочка взглянула на Фрэнка так, словно перед ней стоял сбежавший из клиники для умственно-больных пациент, и сейчас он спрашивал что-то вроде: "А как пройти до Эйфелевой башни?" Но Фрэнк не сдавался. Изобразив пригласительный жест в сторону моей скамейки, он продолжил: - Пожалуйста, девушка! Нам будет так приятно нарисовать именно Вас! Особа одарила меня столь брезгливым взглядом, что я невольно подумал, а не облили ли меня помоями. Просто иных причин с таким отвращением смотреть на меня я не видел. - Это вот этот оборванец-то рисует? - ее голос оказался противным и писклявым. - Я сомневаюсь, что он дом-то лучше первоклассника нарисует. Я опешил. Я осмотрел себя на предмет внешности оборванца, но ничего такого не заметил. Я был далеко не бомжом с виду, да и на моем лбу не горела надпись "Художник от слова ху*" Внутри закипела злость, но в диалог вступать я не собирался. Я выжидающе взглянул на Фрэнка, сжимая от злобы папку в руках. Мне было невероятно интересно, как же он ей ответит. Он с минуту молчал и этот жест в виде стиснутого кулака, наверное, заметил только я. - Ну что Вы, девушка! - он все еще улыбался, изо всех сил стараясь выглядеть душкой. - Может, на дом он не способен, но Вы-то уж точно не сложнее дома! Девушка вскинула брови и открыла рот, явно не ожидая дерзости в ответ. Но Фрэнк не унимался: - Вас-то он сможет нарисовать. И даже так, что Ваших морщинок не будет видно и мешков под глазами! А хотите, мы нарисуем Вас в полный рост, и Вы будете не такой жирной? М? - Хам! - вскрикнула девушка, обойдя Фрэнка и быстрыми шагами удалилась от нас вдоль по аллее. - Сучка, - Фрэнк вновь вернулся на свое место рядом со мной на скамейке. Я взглянул на него, покусывая обветренные губы: - Спасибо. - За что? - он краем глаза посмотрел на меня, не поворачивая головы. - Ну, за то, что не дал оскорбить меня, - пожав плечами, я шмыгнул носом. - Да перестань,- он махнул рукой, - эта девка тупая клуша. И как бы ты ни рисовал, я не позволю тебя обижать. Я приподнял брови, молча глядя на него. Он же отвел взгляд, задумчиво глядя куда-то перед собой.