~***~
— Чу-у-у-я! — пусть он заткнется. — Ну Чу-у-у-у-я! — пожалуйста, пусть просто закроет рот. — Да Чуя! — мать твою. — Чего тебе? — Ты проснулся? — надоедливый голос Осаму все же заставил мафиози приоткрыть глаза и осмотреть темное маленькое помещение. Дазай, черт бы его побрал, уже сидел у его клетки, как обычно, сняв с рук металлическую конструкцию, что была призвана удерживать его в заточении. — Твоими стараниями, — холодно начал Чуя, с трудом открывая заспанные глаза. — Чего ты хочешь? Первым делом Накахара принялся изучать свои руки, которые уже неприятно посинели от прочного кольца металла, что сдерживало парня далеко не один день. Никакой боли он не чувствовал, однако этот факт напрягал лишь еще сильнее, потому что, по итогу, Чуя понял, что он вообще больше не чувствует своих рук. — Тут так скучно одному, — в такт оправданиям Дазая Чуя лишь глаза закатил. Они, блин, не на курорте в конце концов. А у него еще в придачу ко всему ладони онемели. И, конечно же, не стоит забывать, что все еще именно из-за Осаму, черти бы его побрали, они вообще находились в этом месте. А тому, вы только посмотрите, скучно стало! И хотел бы Чуя в очередной раз высказать Дазаю, насколько он ублюдок, как передумал, потому что в области запястий неприятно закололо. — Мне после всего этого руки ампутировать придется, — на этот раз все же проигнорировав нытье напарника, Чуя постарался хоть немного сместить кольцо наручников подальше от образовавшийся под ними, как парень уже успел заметить, раны. И пусть результата это не возымело, но зато проявилась та самая боль. — Сюда иди, — Дазай вытянул руки, подзывая Чую подойти поближе. Чуя уже не сопротивлялся, лишь цыкнул озлобленно, — нет там ничего страшного. — И без тебя знаю, — встав с места и подойдя к решетке, Чуя вытянул руки навстречу чужим. Щелчок и наручники упали на пол, открывая образовавшуюся на запястьях язву. Резкая боль пронзила парня, стоило Дазаю коснуться пострадавших рук. — Двигать пальцами можешь? — массируя кожу, поинтересовался Дазай, стараясь понять глубину поражения. В ответ на эти слова пальцы в его руках неохотно задвигались. — Хреново. — Руки как деревянные, — боль прошлась от кончиков пальцев до локтей, стоило Чуе прислушаться к своим ощущениям. Не трагично, конечно, но и неприятно. Вчера все это выглядело намного лучше. — Еще и пить охота. — Придется потерпеть. — Дазай говорил непривычно заботливым и спокойным тоном. В такт своим словам он отпустил чужие руки, принявшись снимать со своей шеи верхний слой бинтов. — Я закрою рану, чтобы металл не терся о кожу. Чуя уже было хотел спросить зачем, но поджал губы, промолчав. Потому что знал, что Осаму вновь заговорит о своей любви и о том, как он не может спокойно смотреть на страдания своего возлюбленного. — Как я устал от твоих приколов, — выдохнул Чуя в ответ на свои мысли, уже скорее обреченно, нежели озлобленно. — Неужели тебя и впрямь все это так веселит? — Мм? — осторожно раскусив бинт на две части, Дазай взял руку Чуи в свою, принявшись осторожно забинтовывать рану вокруг запястья. Неудивительно, что металл так сильно поранил кожу. Там кроме костей и нет ничего. — Я веселюсь? — Я про все эти поцелуи и твои фразочки дурацкие. Зачем тебе это? — вопрос уже звучал заезжено, конечно, но хоть раз Чуя хотел услышать адекватный ответ. Один, чертов, раз! Просто чтобы понять и не теряться в собственных догадках. Он в плену у каких-то фанатиков и, честное слово, Чуя с удовольствием сосредоточил бы внимание исключительно на этом! Но бинтованное чучело, что уже взялось за вторую руку, привлекало слишком много внимания к своей дурацкой персоне. — Я уже говорил, что люблю тебя. Ты действительно настолько тупой? — а вот Дазай уже сдался. Вот что ему сделать, чтобы Чуя просто взял и поверил в это? Переспать с ним? Но сейчас это просто невозможно сделать. Поцеловать? Так целовал же. Просто сказать? Так прямо сейчас говорит. А взгляд Чуи лишь бегает вновь, стараясь найти какую-то там несуществующую загвоздку. — И с каких это пор? — озарение, поселившееся в глаза Чуи на этом вопросе, радовало. Но и недоверие в голосе — раздражало. Честное слово, Дазай бы с удовольствием вернул время вспять и стер тот день, когда он вообще решился заговорить о своих чувствах с Чуей. Ну потому что нет больше в этом мире человека, способного так старательно тупить. И хотел бы он сейчас увести все это в шутку, сказать, что просто прикалывался над туповатым напарником. Посмеяться над тем, что Чуя вообще повелся на нечто подобное. Но этот злобный взгляд, чарующий голос и его маленькая ручка, которую он сейчас так старательно бинтовал, лишь напоминали, почему Дазай вообще решился взяться за это вот все. Если это и шутка, то она уже зашла слишком далеко. — Думаю, что это произошло впервые, когда мне было лет шестнадцать, — на этих словах Чуя невольно одернул руку, из-за чего Дазаю пришлось схватиться за нее, заставляя новому потоку боли разлиться по телу напарника. Тот лишь шикнул тихо, привыкая к болезненным ощущениям и одновременно переваривая полученную информацию. — Спокойно сиди. Немного осталось. — Но даже если так, — заговорил Чуя, опять заерзав руками и полностью проигнорировав слова Дазая о том, чтобы перестать шевелиться. Что ж, больно-то от этого все равно только ему, решил Осаму, продолжая осторожно перебинтовывать вторую руку, — то почему ты раньше мне об этом ничего не говорил? — на этих словах Дазай лишь взгляд на Чую поднял, прикидывая то, насколько же это, блин, очевидно. — Ты себя в те годы-то вообще помнишь? Тебя и сейчас-то зрелым не назвать, а тогда и подавно. Пришел бы я к тебе с подобным заявлением, так всю Йокогаму бы по частям собирать пришлось. — Дазай даже улыбнулся, припомнив того неугомонного и несносного мальчишку, что сумел повзрослеть и, вы только посмотрите! Ничуть не измениться. Впрочем, нет. Маленький Чуя был немного смышленее. Поймав на себе пристальный взгляд синих глаз, Осаму лишь голову склонил, вновь принявшись читать, что же такого в этом взгляде написано. И стоило Дазаю уловить в них легкий шлейф обиды, как тот чуть смехом не залился, отмечая, что Чуя, оказывается, даже такое личико делать способен. А обида в Чуе засела. Дазай вообще в курсе, что он за свою жизнь перенес? Вроде в курсе. Но тогда о какой незрелости он вообще говорит? И стоило ответу на этот вопрос буквально врезаться в сознание, как Чуя лишь губы поджал. Он ведь и впрямь никогда не задумывался о своих чувствах к кому бы то ни было. А все эти прикосновения, объятия, теплые слова… — Может ты и прав, — выдвинул парень свое умозаключение, — но как же все эти слова о двойном суициде с красавицей и то, что ты бросил мафию? — Вот что ты все заладил-то. Разве это имеет значение? — губы Дазая скривились в усмешке. Нет. Пожалуй никакого значения это все не имеет. Ну просто потому что это Дазай. А тот, к слову, уже закончил перебинтовывать раны, вновь закрывая наручники на чужих руках. — Кстати, Чуя, — позвал Дазай, просовывая руку сквозь прутья и осторожно касаясь кончиками пальцев подбородка парня. По телу Чуи вновь распространилось жгучее тепло. Он просто не мог сопротивляться этому. Да и к черту все, тот даже не хотел этого делать. — Так когда я смогу перевезти к тебе свои вещи? — Как только будешь готов рискнуть сделать это, — на лице Чуи показалась усмешка. А чуть погодя, он притянулся ближе к решетке. Дазай потянулся следом и стоило их лицам оказаться достаточно близко, как Дазай коснулся чужих губ нежным, почти невесомым поцелуем, ощущая холод от прутьев, что коснулись кожи на лице. — Ты меня не запугаешь. — Это мы еще посмотрим.~***~
Стоило солнечному свету пробиться сквозь окна, как Ацуши приоткрыл глаза. Он не помнил как и когда заснул, однако, на удивление, чувствовал себя бодро и полным сил. Приподнявшись, только сейчас заметил, что все это время спал на коленях Акутагавы, который, облокотившись о спинку дивана, сладко посапывал. Утомился, видно. Встав на ноги, Ацуши первым делом взглянул на часы. Циферблат показывал семь часов утра, а значит, у ребят в запасе еще есть несколько часов. Ацуши тихо, чтобы не разбудить спящего Акутагаву, прошел на кухню. Как и во всем остальном помещении, тут было чисто и пусто. Будто и не жил никто. Пустой холодильник, немного посуды, кофе и чай. В общем, не разгуляешься. Поставив чайник, парень присел за кухонный стол, принявшись планировать сегодняшний день. Тратить время на уроки не хотелось, тем более, что им еще требовалось обсудить все с Ранпо. Их напарники все еще в плену, а завтра вроде как тот самый день, когда им надо будет вызволить их. Но почему все-таки завтра? И живы ли они вообще? Из раздумий Ацуши вывел вскипевший чайник. Парень подошел к столу, достав из полок две кофейные чашки. Парень уже не обращал внимания на то, насколько по-хозяйски он ведет себя в чужом доме и при этом не чувствует никакого дискомфорта от этого. Со стороны комнаты послышался звук шагов. — Ты чего так рано встал? Мог и поспать еще, — в проеме появилась фигура Акутагавы. Парень некоторое время наблюдал за тем, что Ацуши вообще делает, а после лишь к столу подошел, остановившись рядом с ним. — Я выспался. — Ацуши достал банку с кофе, отсыпав в каждую чашку по две столовые ложки молотых зерен. — Ты сам-то во сколько уснул? — Недавно. Нормально заснуть не получается, — взяв чайник, Рюноске залил чашки закипевшей водой. — Сахар на правой полке, если надо. Сев за стол, Акутагава устало потер тяжелые от недосыпа глаза. Ацуши же наблюдал за парнем даже с жалостью какой-то. Уж больно плохо выглядел он сегодня. — Тебе надо хорошо отдохнуть. Завтра тяжелый день. — Ацуши сел напротив Акутагавы, сделав небольшой глоток горячего напитка. — Знаю я. Нам сегодня в Агентство, как понимаю, надо? — Да. Думаю нам стоит поговорить с Ранпо и рассказать, что мы наших потеряли. Я чуть позже позвоню ему. Вроде как у них тоже новости есть. Да и Мафия что-то нашла. Если завтра все решится, то лучше узнать обо всем сегодня. — Ацуши опустил чашку на стол, участливо подметив, что глаза у Акутагавы совсем закрываются. Непроизвольно парень вытянул руку навстречу чужой, накрыв ладонь своей. — Все образуется. Акутагава лишь глаза наконец открыл, руку одернув. — Ты чего это, тигр, удумал? Кто трогать меня разрешал? — раздраженно поинтересовался тот, принявшись оценивать свою реакцию. Он вроде как и привык к Ацуши уже, но данный жест показался Рюноске чем-то уж слишком личным, чтобы каждый, кто хотел, мог позволить себе подобное провернуть. Ацуши же немного потупил, угомонившись и пробурчав себе под нос что-то вроде извинений. Кажется, он и сам слишком уж к Акутагаве привязался, решив, что они чуть ли не друзьями стали. Кофе пришлось допивать в угнетающей тишине.~***~
В Агентстве в последнее время было непривычно тихо. Все спокойно занимались работой, что хоть для каждого и прибавилась, но наконец-то делалась в срок. Куникида сам сидел за отчетами, Ранпо занимался клиентами. Второй же как раз изучал информацию, которую ребята из Агентства и Мафии смогли заполучить, когда в дверь постучали. — Заходите, — парень поднял глаза на дверь, в проеме которой вскоре образовалось две фигуры. — Привет. — Ацуши прошел внутрь кабинета первым. Следом за ним показался и Акутагава, приветственно склонив голову. Несмотря на союз организаций, внутри Агентства тот чувствовал себя, слабо говоря, неловко. Если так вспомнить, то еще совсем недавно, заявись в Мафию какой-нибудь Ацуши, то его незамедлительно расстреляли бы на месте. А сейчас он сам пришел в логово своего недавнего врага, откуда его даже не попытались выпроводить. Забавно получается. — Вы по поводу Дазая и Чуи, да? Что ж, во-первых не переживайте, эти двое точно в порядке. — Ранпо улыбнулся, берясь за одну из папок, что лежала в кипе других документов. Открыв папку, парень положил ее на стол, лицевой стороной к пришедшим ребятам: — Это Чуя и Дазай, чтобы вы знали, как они выглядят. Ацуши и Акутагава в ту же секунду принялись изучать личные дела. Там была информация о их способностях, немного общей биографии и, разумеется, фотографии. — Понятно. Но что там происходит? Куникида говорил, что тебе удалось что-то узнать. — Ацуши поднял взгляд на Ранпо, что уже тянулся к своим очкам, лежавшим на краю стола. — Все верно, — с улыбкой ответил он, беря в руки новый документ. — Начнем со способности. Способность эспера, стирающего память, работает по области. Ранее эспер, обладающий схожей способностью, проживал в Европе. Мы не можем точно сказать, возможно ли было ее обнулить, но после смерти носителя пострадавшим вернулась память. — Так вот значит что. — Ацуши, чей взгляд бегал по документу, уже успел сообразить к чему Ранпо ведет. Дазай, обладающий способностью обнуления, судя по всему, уже пытался провернуть этот трюк с теми, кто забыл пропавших. И, судя по всему, это не возымело никакого результата. — Далее. Я попросил кое-кого обратиться в полицию, чтобы написать заявление о том, что пропал человек. Так вот, офицер сказал, что не может найти в базе данных никого с этим именем. Из этого следует, что эта зараза на весь город распространилась. И в холодном остатке мы узнаем, что эта коррумпированная организация имеет посредников не только в стенах школы. Более того, мы проверили счета родителей пропавших детей. Так вот, приблизительно в то время, когда их дети пропадали, на их счетах появлялась кругленькая сумма… — То есть ты хочешь сказать… — Да. Эти родители либо сами являются членами организации, либо целенаправленно продавали им своих детей. — Но зачем? — отведя взгляд от документа, Ацуши вцепился глазами в Ранпо. Тот лишь слегка опустил голову, поправляя очки. — Нам пришлось связаться с Портовой Мафией. Им удалось выяснить, что несколько членов организации взялись за незаконную продажу органов на черном рынке. Сейчас идет операция по внедрению туда подставных агентов. Я считаю, что именно ради этого детей и похищают. К тому же, Коё говорила о странных книжках, которые есть почти у каждого учителя. А совсем недавно на окраине города открыли храм новой веры. Скорее всего, каждый, кто в нем состоит, и является членом данной организации. А что касается Дазая и Чуи. Думаю они решили оказаться в плену, чтобы вывести вас на глав этой самой организации. Скорее всего, завтра у них будет происходить собрание или что-то вроде того. — Выходит, что члены этой организации — жители города? — Как бы ужасно не было это осознавать, но да. Учителя, врачи, полиция. Возможно, их привлекли хорошие деньги, которые они могли заработать на этом. Но сейчас ваша основная цель — это эспер, стирающий память. Портовая Мафия уже вычисляет тех, кто хоть как-то связан с храмом. На всякий случай завтра ребята из мафии наведаются туда. У нас будет всего несколько часов, чтобы устранить угрозу. Акутагава… — Да? — Свяжись со своими. Гин и Тачихара отправятся с вами. Коё и Хироцу будут нужны Мори. Также мафия выделит вам несколько людей для операции. — Думаешь нам хватит этого? — Я пришел к выводу, что данная организация слаба и не имеет какой-либо боевой мощи. Они работают в тени, стараются не высовываться. Их методы — это разве что психологическое воздействие. Так что если вы не собираетесь к ним примкнуть, то вряд ли они вам что-то сделают. — Но как мы вспомним наших, если единственный способ сделать это — убить эспера? — Ацуши, конечно же, знал ответ на заданный вопрос. Их товарищи превыше человека из вражеской организации. Воспоминания о них важнее какого бы там ни было преступника. И если Детективное Агентство смогло бы пойти на менее радикальные меры, то… — Ацуши… — Ранпо прикрыл глаза. — Оставь это Мафии. Сейчас наша цель состоит в другом. — Понятно… — И, ребят, сегодня не идите в школу. Завтра у вас тяжелый день, поэтому постарайтесь отдохнуть. И советую вам поторопиться, потому что скоро Куникида вернется. Он весь день только и делает, что вас вспоминает. Пытается понять, как вы своих потеряли. — Ранпо усмехнулся, смотря на дверь. — Будем надеяться, что уже завтра все это закончится. Ацуши, стоя напротив Ранпо, пребывал в смешанных чувствах. Он и представить себе не мог, что угроза может оказаться настолько реальной, и что организация, которая появилась в городе совсем недавно, так быстро разрослась. Сам факт того, что детей похищали ради того, чтобы позже продавать их органы на черном рынке — морально истощал. — Что ж, спасибо, — как-то сдавленно произнес Накаджима, поворачиваясь полубоком к Акутагаве. — Думаю мы можем быть свободны. — Все верно, — вмешался Ранпо. — Желаю вам удачи. — Спасибо, — почти в унисон произнесли ребята, покидая кабинет.~***~
— Я и не знал, что Агентство уже в курсе всех дел. — Акутагава, идя рядом с Ацуши, спрятал руки в карманы плаща. — Мафия, думаю, тоже. Вряд ли главы бы остались сидеть без информации. Коё и Акико, скорее всего, докладывали о происходящем, — несмотря на полученную информацию, что ребятам удалось достать, Ацуши чувствовал себя разбитым. Он вспоминал школу, учителей, своих одноклассников. И сам факт того, что все они могли быть причастны к чему-то столь отвратительному и мерзкому, не укладывался в его голове. И прикрывать все это какой-то там верой? Или чем они вообще прикрываются? Такую дрянь стереть с лица города будет достаточно сложно, если верить тому факту, что организация проникла в такие важные отрасли, как образование, медицина и защита. — Ты не понаслышке должен знать, какими отвратительными бывают люди. — Акутагава, что без малого несколько минут следил за молчаливым и подавленным Ацуши, уже и смотреть на это кислое лицо не мог. Он словно мысли его читал, окунаясь с головой в этот депрессивный мыслительный монолог. Они ведь, если так вспомнить и не с таким справлялись. А тут на тебе. Идет, словно в воду опущенный, и страдает. — Я понимаю. Просто все никак не могу понять. Неужели родители и впрямь согласились пустить детей на органы? Это разве нормально? — Это уже не наше дело. Мы должны устранить угрозу городу, а не пускаться в философию. — Акутагава прикрыл глаза. Он и сам делал в этой жизни много аморальных вещей и, если честно, ничуть не раскаивался в этом. Мафия никогда не была целомудренной организацией. Допросы, пытки, убийства. Все это было нормальным для них, а значит, у вражеской организации тоже есть свои мотивы. И если бы они не встали на пути Мафии, то вряд ли Акутагава сейчас вообще был бы здесь. Потому что борьба за нравственность — это не про него. И не про Мафию, разумеется, тоже. — Наверное ты прав. — Ацуши опустил голову, вновь заговорив каким-то потерянным голосом, опускаясь воспоминаниями в свое же прошлое. Приют, издевательства, насмешки, подкрепленные какими-то совершенно отбитыми мотивами. Видимо, у людей и впрямь есть ответы на каждое свое действие. И пытаться в это вникать смысла, видимо, нет. Если можешь противостоять этому — делай, а если нет, то и не лезь. Так, получается, выходит? — Ацуши. — Да? — Пошли пройдемся. Вечером можем что-нибудь посмотреть. Подняв взгляд на Рюноске, тигр даже замялся в ответ на столь сомнительное предложение. — С чего бы вдруг? — поинтересовался он, стараясь раскусить мотивы парня. Акутагава лишь посмотрел на него устало, решив, что оставлять Ацуши одного, наедине со своими удручающими мыслями, сейчас не стоит. — У нас ведь выдался свободный день. Почему бы и нет? Как все, блин, просто.~***~
Как бы Ацуши мысленно не противился факту того, что он должен весь день провести с Акутагавой, все же отправился с ним побродить по улицам, затем перекусить и наконец пойти к нему что-нибудь глянуть. С Акутагавой было сложно, но не сказать, что Ацуши не сумел получить удовольствия от их совместного времяпровождения. Они, что удивительно, много разговаривали, хоть ранее Акутагава и казался до ужаса деревянным собеседником. Но с ним было спокойно. Ацуши даже и позабыть успел о том, что еще недавно на дух этого человека не переносил. Не говоря уже о том, что Рюноске пытался его, черт возьми, убить когда-то. И не один раз, между прочим. — О чем задумался? — участливо поинтересовался Акутагава, когда оба уже проходили внутрь все той же пустой и одинокой квартиры. — Да так, — отмахнулся парень, проходя внутрь зала, — просто мне показалось, что ты не такой уж и плохой парень. — Глупостей не говори. — Акутагава прошел в помещение следом за гостем, лениво усаживаясь на диван. Он эту ночь почти не спал, а прогулка и вовсе все силы из парня высосала. Он обошел взглядом свой же дом. Казалось, что с присутствием Ацуши здесь становится уютнее. Впрочем, связано это может быть и с тем, что ранее Рюноске редко приводил к себе посторонних людей. А если такое и случалось, то это была скорее необходимость, чем прихоть. — Если ты устал, то можешь ложиться. Я сам дойду до дома, — заприметив усталый вид напарника, Ацуши решил, что может и вовсе тут лишним быть. Сколько Акутагава не спал-то нормально? Уже как вторую неделю мало кто из участников этой миссии вообще высыпался. Ацуши и сам бы с удовольствием прилег, однако в чужом жилище все еще ощущал шлейф неловкости, что не позволял ему, так сказать, чувствовать себя как дома. — Ты не мешаешь, — отозвался Акутагава на секунду прикрыв глаза. — На самом деле, мне нравится, когда ты здесь. Ацуши, честное слово, чуть не поперхнулся воздухом на этих словах. Он, конечно, понимал, что вряд ли Акутагава имеет что-то против его присутствия. Ну потому что он сам вечно зазывал тигра к себе. Но так прямо об этом говорить? — Если хочешь, то можешь сходить в душ. И думаю, что сегодня тебе стоит поспать на кровати, — опять тот фигню какую-то несет, решил про себя Ацуши. Прям примерный хозяин, если так посмотреть. Но они ведь все еще говорят об Акутагаве. — Все хорошо. Я очень устал, поэтому с утра помоюсь. Просто дай мне какую-нибудь майку, — мысленно плюнув на все, Ацуши прошел вглубь комнаты, когда Акутагава встал с места и подошел к шкафу. Тот недолго выбирал подходящий прикид, вскоре кинув гостю одну из своих вещей. — Я все же схожу в душ. Можешь пока переодеться, — произнес Акутагава, выбирая из шкафа полотенце. Ацуши лишь потупил немного, смотря за скрывающимся за дверьми ванной комнаты — Рюноске. Голова уже, честно говоря, кружилась от усталости. Поэтому, не став тянуть, парень снял с себя уличную одежду и, надев чистую майку, прилег на застеленную в углу комнаты кровать.~***~
Выйдя из душа, Акутагава осторожно прошел в комнату, глазами бегая по помещению, чтобы найти затерявшегося не пойми где Ацуши. И каково было его удивление найти тигра на кровати, что уже свернулся клубочком в углу. Акутагава медленно подошел к кровати, принявшись вытягивать из-под парня одеяло, чтобы накрыть. Тот сначала лишь поворочался немного, а после и глаза открыл, разбуженный чужим присутствием. — Прости. Кажется я заснул. — Тихо произнес Накаджима, попытавшись принять сидячее положение. Однако сделать он это не успел, потому что чужие руки уже давили на плечи, укладывая парня обратно в постель. — Все нормально, спи. — Акутагава говорил тихо, и хоть в его голосе не играло не единой эмоции, Ацуши расслабился. Он прилег обратно, отодвигаясь. Рюноске лишь глазами похлопал и бровь вскинул, что на этот раз пробудило в тигре даже какую-то неловкость. — Мне с тобой спать что ли? — поинтересовался хозяин, присаживаясь на край кровати. — Д-да нет! — сон как рукой сняло. — В смысле как хочешь! Не то чтобы я хотел. Вернее… — вот зараза. Ацуши даже руками задергал, принявшись жестами рисовать в воздухе какие-то замысловатые узоры. Акутагава же смотрел на него с какой-то жалостью. Лишь уголок губ вверх пополз, когда лицо тигра краской залилось. — Расслабься, — решив прервать концерт, Акутагава все же залез на кровать, одновременно с этим забирая Ацуши в свои руки. — Я просто шучу. — Эй, ты что творишь? Акутагава, будто так и должно быть, обхватил Ацуши за талию, прижав покрепче к себе. Тот даже среагировать не успел, опустив ладони на грудь Рюноске, чтобы не дать тому прижать его еще ближе. На лице тигра в одну секунду заиграл самый разнообразный спектр эмоций. Гнев, непонимание, смущение. Смешалось все, что только могло. А Акутагава лишь бровь вновь вздернул, кажется не понимая, чего это Ацуши вдруг брыкаться-то вздумал. — Ты же сам у меня вчера на коленях спал. Мне показалось, что тебе это нравится. — Я случайно уснул так! И ты хоть понимаешь, что люди не могут просто брать и обниматься без причины! — Ацуши, что все еще старался оторвать от себя Акутагаву, был готов бежать. Не важно куда и зачем, но подальше от этого столь нагло удерживающего его мафиозника. Какого, блин, хрена-то? — Почему без причины? Мне тоже было приятно. Разве ты не можешь просто успокоиться и улечься? — на этих словах Акутагава уже глаза прикрыл, хоть руки и не расцепил, все так же не позволяя Ацуши отодвинуться от себя. Бедный парень совсем потерялся на этих словах, решивший, что Акутагава, видимо, какой-то эмоциональный инвалид. Ну потому что не понимать такие вот вещи мог только психически нездоровый человек. Все дальнейшие попытки вырваться так же не увенчались успехом. Со временем Ацуши сдался, уже просто вслушиваясь в тяжелое дыхание спящего напарника. И пусть у Накаджимы возможность выбраться из чужих рук появилась, делать этого парень не стал. Но и крепко заснуть он не смог, ощущая, как сильно сердце начинает биться, стоит чужой руке случайно задеть голый участок кожи. И как это, черт возьми, понимать? Еще утром Акутагава и прикоснуться к себе не давал, а теперь держит его в своих руках, словно возлюбленную. Точно инвалид. На всю свою чертову голову.