Серебро и Сапфиры

      Весна подходила к концу, воздух становился всё теплее, а лучи солнца настырнее пробирались в своды Одинокой горы, извещая её обитателей о скором приближении лета. Торин, однако же, пребывал в глубинах библиотеки Эребора, обложившись тяжёлыми фолиантами и свитками и укутавшись в черные меха. Он сидел за массивным дубовым столом с самого утра, погрузившись в чтение летописей своего народа, внимательно пролистывая страницы и уделяя особое внимание рассказам об эльфах Лихолесья. С момента его визита в чертоги лесного короля прошёл всего месяц, но Торин временами мысленно к нему возвращался. Он не мог отрицать очевидный факт того, что лесной народ его заинтересовал, их обычаи и манеры казались ему чем-то диковинным и отчасти даже чарующим. В глубине души, однако, он знал, что такой интерес с его стороны вызван по большей части сестрой короля.       В ту ночь, когда он встретил её у реки, он так и не смог заснуть, несмотря на то, что головная боль его больше не терзала. Вместо сна он мысленно возвращался к только что пережитой встрече, прокручивал в голове всё то, что услышал от эльфийки, как и каждое её движение. Были ли то чары луны или же эльфийское колдовство, он точно не знал, да ему и было тогда всё равно, он был поглощён мыслями об этой женщине, её красоте и той атмосферой, которую она с собой принесла. С ней было легко и весело, редкость для особ королевских кровей, однако он чувствовал, что она далеко не так проста, какой хотела казаться. В голове Торина звучал настойчивый голос Двалина, говоривший, что эта женщина коварна и её общества стоит избегать, но ему было уже всё равно. Засыпая под утро, перед глазами у него стоял образ фигуры, облачённой в белое и державшей незамысловатый прутик в руках.       Гномы покинули чертоги Лихолесья наутро, и больше Торин не видел её. Балин по пути домой отметил необычную весёлость принца, про себя отмечая, что все их опасения были напрасны, и молодой наследник прекрасно справился со своей первой дипломатической миссией.       Шли дни, жизнь в Эреборе кипела и процветала, как и интерес принца к эльфам, возникший после встречи с лесным народом. Король Трор вздохнул с облегчением, узнав, что переговоры прошли благополучно, и контакт с эльфами вновь не испорчен, однако от него не ускользнул факт того, что Торин казался чересчур увлеченным новыми знакомыми. В один день он осторожно предостерёг внука, похлопав того по плечу, когда тот был в библиотеке:       — Будь осторожнее с эльфами. Их чары заметить тяжело, а когда заметишь, то будет уже поздно.       Торин поднял на деда глаза и про себя подумал, имеет ли тот в виду сейчас ту встречу с принцессой Миркур, приближение которой он не смог заметить многие десятки лет назад.       — Полагаю, что для ведения переговоров мне нужно о них знать хоть что-то, кроме того, что они бессмертны.— Лаконично ответил Торин.       — Это верно, — ответил Трор.— Чем лучше знаешь врага, тем спокойнее живётся.       Торин долго смотрел ему вслед, размышляя над последней фразой, брошенной Королём-под-Горой. Гномы и эльфы уже много лет жили в мире, с чего бы вдруг его деду считать их врагами? В глубине души, конечно, он понимал, что мир не мог быть вечным, что даже кланы гномов могли воевать между собой, как это делают постоянно люди. Что уж говорить о таких двух разных народах, как эльфы и гномы…       На следующий день Торин решил покинуть Гору, чтобы размять кости после долгих часов и даже дней проведённых в прохладной библиотеке Эребора. Он задумал пешком дойти до Дэйла, побродить по базару и просто отдохнуть и погреться на солнце. Праздник Лета был уже на носу, в воздухе витало предвкушение танцев, вина и прочих развлечений. Молодой принц только дошёл до города, как ему пришлось скинуть меховую чёрную накидку, настолько воздух был тёплым.       Он бродил по улочкам города, бесцельно разглядывая витрины торговцев и ремесленников. Воистину Дэйл был богатым городом, полным товара на любой вкус. Отовсюду доносился запах аппетитных закусок, то тут, то там мельтешили дети, сражаясь на деревянных мечах и играя на свистелках, сделанных из бука. В толпе торговцев и покупателей кого только не было: люди, гномы из Эребора, заезжие мастера из Рохана и окрестных земель. Прилавки пестрили яркими тканями, богатыми мехами, а серебряная и золотая посуда ослепительно сияла на солнце, заставляя молодого принца порой прикрывать глаза рукой. Женщины-гномы продавали искусно выполненные украшения на любой вкус и на любой кошель. Там были золотые броши и браслеты, усыпанные алмазами, а были и украшения попроще, из меди в обрамлении самоцветов. Такие безделушки пользовались особой популярностью у местных женщин, высоко ценивших работу гномьих мастеров.       Пройдя ещё пару шагов по базару, Торин случайно заметил эльфа, стоявшего поодаль с двумя лошадьми, и остановился. Не то, чтобы эльфы были редкими гостями на здешнем базаре, но эльфа-воина встретить здесь всё же было редкостью. Гном пригляделся к путнику и лошадям и почувствовал, как его сердце едва не пропустило удар. На седле одной из лошадей был закреплён тонкий лук с витиеватым рисунком и вырезанными эльфийскими письменами. Он сразу догадался, чей он, и стал оглядывать пёструю толпу в поисках Миркур.       Заметить её было несложно. Она сильно выделялась в своих тёмно-коричневых одеждах и лёгких эльфийских латах среди простого люда. Она была поглощена разглядыванием лоточка с украшениями у одной гномки, легко перебирая тонкими пальчиками кулоны и подвески. Торин осторожно приблизился к ней со спины:       — Уж не мог подумать, что увижу вас здесь.       Если он и застал её врасплох, то она не показала этого своим видом, а лишь приветливо обернулась к нему и кивнула. Передние пряди её волос были убраны и закреплены простой серебряной заколкой, в которую были помещены две еловые веточки.       — Не думала, что и я вас сегодня увижу здесь.       Мгновение Торин стоял, исподлобья глядя на неё при свете дня и отмечая про себя её прищуренные на солнце глаза и легкий румянец на щеках. Он не знал, о чём с ней поговорить, пытался лихорадочно придумать хоть что-то, от чего смущался ещё больше. От размышлений его отвлёк её голос:       — Похоже, вам тоже жарко, — она указала на чёрный мех у него в руках.— Я без этой накидки не сразу бы поняла даже, кто стоит передо мной, если бы увидела вас краем глаза. Торин усмехнулся:       — Жаль, что не успели подготовить очередной эффектный выход?       Она рассмеялась, смерив его игривым взглядом. Ему вдруг показалось, что он встретил не принцессу эльфов, которую видел лишь однажды до этого, а старого друга, которому был сердечно рад.       — И всё же, что вы здесь делаете, если не секрет? — спросил он, головой указывая на продавщицу украшениями за её спиной.— Ни за что в жизни не поверю, что вы интересуетесь такими безделушками.       — А почему бы и нет? — парировала она.— Я ведь тоже женщина, в конце концов.       Она прошла дальше по улочке, неспеша разглядывая прилавки с украшениями и прочими безделицами, на ходу касаясь их пальцами.Торин почувствовал внутреннее замешательство, поняв, что мог задать глупый вопрос:       — Простите, я не имел в виду, что вам это всё,— Он обвёл руками улицу.— Не нужно.       Он опустил взгляд в пол, чувствуя себя полным дураком. Проследив за её взглядом, однако, он понял, что её мысли заняты чем-то иного рода, нежели обида на его неосторожное высказывание. Принцесса внимательно разглядывала группу родовитых женщин-гномов, неспешно шедших поодаль и звенящих своими тяжёлыми украшениями из золота.       — Вас интересуют бороды этих прекрасных дам? — шепнул он ей на ухо, вызвав у неё ухмылку.       — Не стану скрывать, это притягивает внимание.       — Вы никогда не видели наших женщин? — Торин с трудом мог поверить, что за свою долгую жизнь она ни разу не видела женщин гномов.       — Нет, я редко бываю в людных местах вроде этого.       — Что ж, — ответил ей Торин с улыбкой. — Сегодня вы увидели что-то новое.       — У вас интересные женщины. — помедлив, ответила она, взвешивая каждое слово, боясь обидеть гнома неосторожным высказыванием. Она вдруг резко ощутила в себе недостаток умения красиво говорить, как это умел делать Трандуил в ситуациях, требующих дипломатического такта.       У фонтана на главной площади к ним подскочила девочка-гном, настырно суя в руки Миркур глиняную фигурку зверька и заклиная девушку её купить. Эльфийка покрутила глиняное создание в руках, рассматривая причудливые узоры, нарисованные детской рукой.       — Всего три медных монеты, госпожа, и этот медведь ваш!       Миркур хитро поглядела сначала на девочку, потом на Торина и опустилась на колени, чтобы лучше разглядеть ребёнка и мешочек с игрушками:       — А есть ли у тебя…хорёк?       Торин почувствовал, как кровь приливает к его щекам. Девочка протянула принцессе зверька, и та в ответ заулыбалась:       — Да, это то, что нужно!       — А медведь? Он ведь вам тоже понравился? Возьмите и его! — стала умолять девочка.       Торин протянул девочке большую золотую монетку и аккуратно вложил её в ладошку ребёнку:       — Это за всех твоих зверей.— Сказал он ей.— Передай их госпоже.       Лицо девочки засияло. Она тут же сжала монетку в кулачок и протянула мешочек сидящей подле неё Миркур. Убегая, малышка прокричала:       — Спасибо, господин! Счастья вам и вашей невесте!       Торин и Миркур переглянулись, улыбаясь детской непосредственности, однако он мог поклясться, что она смущена по тому, как покраснели её щеки и как она отводила взгляд, когда они вновь продолжили свою неторопливую прогулку по базару. На душе у него было абсолютно спокойно, как в ту ночь, когда они встретились у реки. И всё же он видел, что их пара притягивает к себе взоры горожан, до него доносились лёгкие перешёптывания.       — Как продвигается подготовка к празднику? — отрешённо поинтересовалась она, пытаясь начать светскую беседу.       — Превосходно, всё будет готово срок.— Утвердительно ответил он.       Минуту они шли молча, будто с интересом рассматривая ткани. Мысли Миркур были поглощены тем, как много внимания их с Торином пара притягивала на рынке. Признаться честно, она была рада увидеть его, но ей было неудобно под взглядом стольких людей. Девушка привыкла находиться то в тени деревьев, то быть тенью своего брата и короля. Сейчас же она спиной ощущала, как люди и гномы таращатся ей вслед, оценивая спутницу Подгорного принца. Её руки плотно сжимали тряпичный мешочек с глиняными зверьками, которые глухо позвякивали друг о друга. К реальности её вернул хрипловатый голос Торина:       — Вы придёте?       Миркур впервые с той ночи посмотрела ему прямо в лицо. Да, он был красив для гнома. Чёрные, как смоль волосы и борода, заплетённая в косичку, орлиный нос и синие глаза, которые при свете дня казались яркими, как сапфиры. Но не его черты лица заставили её неловко замолчать, когда она уже собиралась сказать «нет», а что-то в его глазах, взгляд которых был прикован к ней и ждал её ответа.       Может она была по своей природе плутовкой, но не могла порой лгать себе и отрицать, что не думала о нём хоть раз за прошедшее с той встречи время. Находясь на посту в сторожевой башне, патрулируя лес или же сопровождая брата на охоте, Миркур порой возвращалась мыслями к принцу-гному, который был так непохож на своих соотечественников. И вот теперь он стоял перед ней на базаре и спрашивал, придёт ли она на праздник Лета. Ей было очевидно, что он хочет с ней ещё увидеться, как и было очевидно её собственное желание вновь встретиться с ним.       — Обычно я редко бываю на праздниках, — начала она, наблюдая за реакцией Торина.— Но в этот раз, пожалуй, я сделаю исключение.       Торин улыбнулся ей, обнажив ряд белоснежных зубов:       — Приходите, не пожалеете.       С лёгкой душой они продолжили свой путь, проходя через ряды торговцев фруктами и прочей едой. В воздухе стоял запах свежих, только созревших фруктов и первых ягод в этом году. Торин взял два спелых зелёных яблока, оставив продавцу монетку на ходу и спросил:       — Почему всё-таки серебро?       Его встретил озадаченный взгляд светло-серых глаз.       — Всегда было интересно, почему эльфы так любят серебро, а не золото.— Пояснил он. — Есть какая-то тайна?       — Да нет, всё довольно просто.— Ответила она, протирая яблоко о ткань одежды.— Серебро напоминает нам свет звёзд, а мы, лесные эльфы, особенно любим их холодный и далёкий свет.       Торин казался удовлетворён таким ответом, который не скрывал за собой никакой древней магии или же загадки. Откусив яблоко, он заметил:       — Здесь вы не найдёте украшений по вкусу, хоть весь базар переверни вверх дном. Да и по правде говоря, среди этих побрякушек, нет вещицы, которая бы была достойна принцессы.       Оказалось, что они прошли целый круг и вернулись к месту, где стояли две лошади и эльф-стражник. Остановившись чуть поодаль от него, Миркур повернулась к своему спутнику:       — Стало быть, все самые красивые украшения можно найти лишь в Эреборе? — она игриво изогнула бровь.— В хранилище самого короля может?       Он приложил палец с массивным перстнем к губам, призывая её к молчанию и прошептал:       — Не будем о таких важных государственных вещах здесь на базаре, кто знает, может, вы хитрый лазутчик.       Она звонко рассмеялась и направилась к своему коню. Забравшись в седло, она поправила колчан со стрелами и лук, готовясь покинуть город людей. Дэйл по своему строению отдалённо напоминал спираль, поэтому, когда эльфы начали спускаться по дороге к выходу, Торин оказался выше них. Принцесса в нерешительности остановила лошадь и, к удивлению Торина, достав из мешочка глиняную фигурку хорька, протянула её ему.       — Это мой вам подарок, мой принц.— Она улыбнулась на прощание и пришпорила коня.       Торин не стал глядеть ей вслед, боясь вызвать ещё больше пересуд у себя за спиной и направился неспеша к Горе, рассматривая фигурку из глины у себя в руках.       «Это мой вам подарок, мой принц» звучало у него в голове. Он поспешил в Эребор, полный решимости отыскать среди сокровищ Горы что-то, что могло бы подойти эльфийке.       Почти весь вечер он провёл в мастерских, перебирая кольца, броши, серьги, диадемы, колье, браслеты и прочие украшения, созданные руками лучших мастеров гномьего ремесла в поисках чего-то, что могло бы напомнить свет звёзд, который так манил лесных эльфов. Не найдя ничего стоящего, по его мнению, он прошел в комнаты, где хранились материалы для изготовления изделий. Блеск алмазов, рубинов и изумрудов отражался в глазах принца, пока тот бегло просматривал лучшие образцы минералов. В конце концов, ему надоели эти поиски, и он решил смастерить что-нибудь сам.       Торин ещё в детстве научился выплавлять всякие безделушки и огранять драгоценные камни, он всегда находил это занятие интересным и умиротворяющим. Перстни, сделанные его рукой, украшали пальцы его отца и самого короля.       Позади него раздался голос пожилого ювелира, который в своё время обучал молодого принца азам работы с камнями:       — Вы ищете что-то особенное, ваше высочество?       — Нужно что-то, что хорошо подойдёт к серебру, Гамил. — уклончиво ответил Торин.       — Вы для себя ищете?       — Да. — помедлив, ответил Торин.       Ювелир подошёл к дальним хранилищам образцов и вынул небольшой ларец. Подрагивающими от старости и многолетней кропотливой работы руками он приподнял крышку, открыв взору принца два больших сапфира овальной формы, мастерски огранённых и похожих на два синих глаза.       — Превосходные камни…— прошептал Торин, рассматривая как свет от факелов играет на обтёсанных гранях.       — Да, минерал отличный попался, цвет чистейший. — Согласился старик рядом. — Синий же цвет королевский династии, берите их, если желаете.       Да, подумал Торин, представив серебро в сочетании с королевскими сапфирами, такой подарок будет достоин сумеречной принцессы.