Жена - художник, горе в семье.

Вбежав на свою территорию, я схватила карандаш и скетчбук и начала лихорадочно зарисовывать  по памяти увиденного незнакомца. Его скуластое, точёное лицо с одной стороны покрытое красной сыпью, она не портила его. Тёмные волосы идеально уложенные, он точно не настоящий, как можно ухаживать за собой здесь в царстве безумия. Гладко выбритые виски, карандаш скользил по бумаге с мягким приятным уху шуршанмем. Что дальше? Глаза,  холодные как ледышки. Нет ничего опаснее светлых глаз, на них пульсация зрачка, по особенному, гипнотически заметна. Фас, три четверти, вот он в профиль, мозг не успевал за рукой, она опережала его, нанося линию за линией, любовно вылепляя его, раз за разом, штрих за штрихом. Я полностью ушла в себя, отключилась от реальности, рисуя его. Дверь в проход подсобного блока я запереть забыла, вовремя не среагировала на шорох и спохватилась лишь тогда, когда из моих рук с силой выдрали потрепанный блокнот. Это был хозяин кофетерия Фрэнк Манера, тащить из под его носа консервы было любимой игрой Сэмми, его это забавляло, меня нет. Бешенный и худой Манера был канибаллом. И во мне сейчас он видел не что иное как нежное мяско. Его обнажённое тело блестело от пота, который смывал грязь с его татуировок. Циркулярка в его руке пока не заработала, он молча уставился в блокнот, хрипло выдавив:  - Это ведь Глускин.. Взгляд его изменился. Он жадно вглядывался в рисунок, потом вдохнув произнес: -Жених... Он получился очень похожим..Это ты нарисовала? Молчание не удовлетворило людоеда, он решил поделится своим мнением. - У меня тоже есть рисунки, он подошел ближе и показал на свои татуировки. - Вот, эту мне сделали когда я был ещё подростком.. Мой друг он сделал её, так хреново, что я потом, много лет спустя пустил его на сладкий суп. И он блаженно оскалил свои жёлтые острые зубы, явно балдея от волны воспоминаний. Он начал перечислять свои татуировки и рассказывать причину по которой какой либо художник делал их ему и что было с этими художниками если ему не нравилось. Фрэнк был сейчас похож на самого обычного человека, хотя был обнажен, перепачкан в крови и имел слабость - варить суп из слишком медленных психов. Я осмелела, показала на стол - можешь положить своё орудие, давай я покажу тебе свои большие картины. Манера кивнул, пилу правда не положил, но на экскурсию отправился с большим энтузиазмом. Мы проходили от одной написанной фрески к другой, я рассказывала точно, как он, что меня двигало писать. Чем дальше тем фрески становились темнее и бордовее, к последним    Фрэнк начал подозрительно принюхиватся. - Вот это я понимаю уровень, он хрюкнул и прижался лицом к одной из картин, она была написана в полностью красных оттенках и я с изумлением увидела, как он высунул язык и жадно провел им по фреске. Он усмехнулся, скосил на меня свои ярко зелёные глаза. - Мне реально нравится твоё искусство, невеста.. Он засмеялся, резко развернулся и выбежал прочь из моего блока. Я вздрогнула, и поскорее вышла из своей галереи. Вернулась к блокноту, но его страниц мне показалось мало. Я хотела написать портрет нарисованного мной мужчины, как можно больше, в блоке ещё оставалось много незакрашенных стен. Пришлось снять платье. Было довольно жарко, видимо где - то внизу психи нахимичили с системой отопления. Сэмми где-то успел разжиться больничной чистой пижамой, правда от пижамы остались только штаны. Поэтому я переоделась в них, и бальничные шлепки на явно мужскую ногу, грудь прикрыла бинтами и ими же перебентовала руки, шрамы очень раздражали, мне не хотелось их видеть. Подойдя к понравившиейся стене, я пододвинула к ней софитов на треногах и хорошо осветила её, подтащила краски в банке и кисти. Прежде чем начинать рисовать, заботливо отмыла поверхность от пыли и провалилась в процесс. Пижама и бинты на руках, тут же окрасились каплями краски. Я писала неистово и пастозно, нос от вони эмали я спасла респиратором, коих было много в моем помещении, на глазах были пластиковые защитные очки. Когда пишешь краской, нужно отключать мозги, проваливатся в себя, в цвет. Поднимать шматки краски малярной кистью и вбивать их на поверхность стены. Дышать в унисон движения кисти пока это не сольется в единый экстаз разума и движений. Живопись не должна умирать, если ты тухлое говно, то она выдаст твою тухлость с потрахами. Поэтому ты должен быть живым, зверствовать, не давать ей передышки, выплеснуть все свои эмоции и поставить финальный штрих потом и своими слезами. Я почти закончила, когда Фрэнк вернулся. И я его не узнала. Он был вымыт, борода сбрита, волосы расчесаны пальцами, в руках ворох консервов и бутылка с минеральной водой которую он прижимал к себе циркуляркой. - Ты дверь не закрыла. Произнёс он оскалившись. - Тут, так нельзя. Нежное мясцо.. Может привлечь кого угодно. Он выложил консервы на стол, гордо поставил бутылку и уставился на меня. - У меня дело есть, на моей спине ещё есть место. Он тут же повернул ко мне свой хребет. На нем был крупно изображён четвёртый всадник апокалипсиса. - Хочу ещё.. Забить всю спину.. Особенными знаками.. Сэмми долго не проявлявший себя усмехнулся и грубо коснулся руками спины Манеры. - Хорошая работа, надеюсь ты не сожрал того кто её сделал, а? Он хлопнул его по спине и заржал - Я могу сделать лучше, гораздо лучше, но мне потребуется инструмент.. Понял меня.. Сейчас запишу тебе, что нужно для самодельной тату машинки. Найдёшь сделаю тебе татуировку. Ещё чернила нужны. Сэмми отошёл к столу и выдрав из моего скетчбука лист с женихом легко записал необходимое. Во взгляде Манеры скользнуло неподдельное уважение. Его зелёные глаза полоснули по мне острее бритвы. - Ты, сейчас кто-то другой совсем. Сказал он сев на стул. - Я приходил утром и застал испуганное нежное мясцо, но сейчас я вижу настоящего зверя. Твой внутренний демон хорош. Как тебя зовут? Сэмми оскалился, сел на против и вскрыв бутылку с водой жадно опорожнил половину. - Я Сэм, я забочусь о ней, о Эмили. Он кивнул на листок на котором написал все необходимое Фрэнку. - Что это за мужик, которого она рисует? Она влюбилась в него, так, что не давала мне действовать. Я хочу пустить его кровь на краску, сделать из кожи хороший пергамент, а что останется отдать тебе на суп. Медленно отчеканил Сэмми не отводя взгляда от зелёных глаз. - Я татуировщик, люблю рисовать картины на коже, люблю когда кровь и боль сливаются ради искусства.Мы могли с ней творить по настоящему интересные вещи, а она пошла в академию искусств рисовать всякое дерьмо.. Пейзажи.. Портреты.. Кому нахрен это надо! Резко рявкнул Сэмми и сплюнул на пол, потом хищно посмотрел на канибала, - так кто он? Фрэнк хмыкнул. - Это жених, Эдди Глускин. Живёт в блоке с швейными машинами.. Он сильный.. Очень сильный.. Ищет себе невесту. Ищет тебя..Сейчас ищет тебя, устроил такой шум. Он помешался.. Ты настоящая женщина.. Это сводит его с ума.. Сэмми не выдержал и треснул по столу кулаком. -Я не женщина ублюдок, я такой же мужик как ты.. Он обошёл стол и сел на колени Фрэнку сдавив тому руки с такой силой, что циркулярка упала на пол. Манера был в шоке, только повторял одну и ту же фразу-Пошли вместе.. Вместе на охоту.. Сэмми ощутил напряжение в паху у своей татуированной жертвы и прижался к вымытой свежей шеи Фрэнка- Я очень голоден Фрэнки.. И это ты моё мясо.. Которое я забью.. И если ты не выкатишься отсюда сейчас же.. Я порву тебе всю твою задницу.. Манера попытался что то сказать, но Сэмми уже с наслаждением вгрызься в плечо канибала, заставив его взвыть от удовольствия и страха, он попытался укусить моё плечо, но Сэмми резко встал и оттолкнул Фрэнка указав пилой на выход. Татуированной возбужденно кивнул и побежал к выходу. Сэмми был доволен и только у решётки окликнул его, легко бросив через комнату его пилу. Людоед успел схватить её и был таков. Сэмми же обернулся к портрету который я написала, потратив столько любви и заботы. - Значит он, нас ищет.. Значит он, тебе понравился.. Меня тебе не достаточно..Сэмми с наслаждением замазывал мою картину. - Когда он нас найдёт.. Я сотру его так же.. Как этот портрет..