– Я служу солнцу...
Пока жрец говорит, демон лежит на брюхе, подперев подбородок лапой, смотрит на алтарь со скучающей мордой, лениво скалится... Зевнул. Отвернулся, поймал и сожрал какую-то букашку, хвост сонно колышется, в какой-то момент демон чуть не уснул, но встрепенулся.– Холод, согрей. Тьма, озари. Солнце не в небе, Солнце – во мне.
Последние слова жрец говорил, глядя вверх, статуе Малиина, ледяные лица богов взирают на жреца спокойными мудрыми взорами, а когда Халлиг замолчал, с небес на него опустился столп мягкого света, мелодичный звук, демон брезгливо отвернулся. Когда столп погас, жрец вернулся к краю алтаря. Хафал морщится, словно королева, нашедшая в своей изысканной спальне кучу навоза. – И зачем эти шутовские ритуалы? Вот пожрать, винца вылакать или девку поиметь – это я понимаю, придает сил, а дурацкие молитвы... Демон издал звук, похожий на блевание. Халлиг взял «окольцо» с улыбкой. – Ну, если бы я пополнял силы так, как ты говоришь, то был бы демоном, с рогами, хвостом и красной рожей, – отвечает Халлиг, смеясь. – Но я человек, надо же как-то отличаться. Скучно, если все на одну рожу да еще и ведут себя одинаково. А так тебе есть над кем посмеяться, все развлечение, верно? Демон ухмыльнулся, на лице сердитая задумчивость, словно соображает, что над ним издеваются, только не может понять, где. – Ну да... – Лучше расскажи, как у вас дела с Велирой. Демон усмехнулся недовольно, морду в сторону. – Дура – она и есть дура! Поцапались, как обычно, и она опять куда-то убежала, то ли реветь, то ли срывать злость на пещерных тварях. А я всего-то за задницу ее ухватил, тоже мне, причина! И еще делает вид, зараза, что не нравится. Ты ж, говорю, баба, что еще с тобой делать. Кулаки друг о друга уже почесали, пора бы и это... другое чего-нибудь почесать, а она, дура, чуть башку мне саблей не снесла. И пропала. Р-р-р... Хрен поймешь этих баб! Халлиг смотрит снисходительно, с добротой, как на мальчишку. Поддакивает, изображает сочувствие. Демон сердито вздохнул. – Ну ее к бесам. Того гляди – начну завидовать тебе, которому бабы до задницы... – Я сегодня опять ходил в подземелье, в комнату застывшего времени. Продержался семь суток. Чуть с ума не сошел. А для жреца нет лучшего способа прийти в себя, чем молитва. – Понять не могу, как можно торчать столько в тесной комнатушке, где ничего нет. – Ты сидел в тюрьме под нашей крепостью гораздо дольше. – Не по своей воле! – К тому же, перед этим я стаскал в комнату книги, свитки, артефакты, оборудование для алхимии, там теперь целый угол забит до потолка. – Интересно, что бы я со всем этим барахлом делал? – произнес демон издевательски. Жрец усмехнулся. – По крайней мере, оно не брыкается, когда лапаешь. Демон рассмеялся. – Да уж! Возвращаясь по тропе в крепость, Халлиг рассказывает демону историю... Когда он и его приятель только поступили в Темный Орден, в ученики к архимагу, то решили сделать в лабораторных условиях женщину-голема, чтобы как следует развлечься. Смешали воду, землю, горячие угли, сок растений, еще нужна была живая плоть, по массе равная женщине, которая будет в итоге. Для этого насобирали целый чан насекомых. И стали читать заклинание. Темную Книгу, правда, изучили так себе, но решили, что по ходу как-нибудь разберутся, что-нибудь да выйдет. И действительно, вышло. Голая женщина с красивым телом. Со всеми женскими прелестями. Только руки и ноги были как у насекомого, с ножами и шипами, а голова гигантского муравья со жвалами, такие Хафалу и не снились. Два неудачливых темных мага полчаса орали и убегали по всей лаборатории от «женщины своей мечты», та гонялась за ними, клацая жвалами, крушила все на пути. Наконец, поймала напарника Халлига, тот орал, брыкался, Халлиг пытался помочь, но монстр даже глазищи в его сторону не повернул. Легко держал добычу за шкирку, обнюхал всего... Внимание задержалось у пояса чуть ниже живота, тварь начала разрывать в том месте одежду, пленник перепугался до полусмерти, но в этот момент ворвался учитель архимаг и быстро испепелил чудовище. А потом архимагу пришлось наколдовать ящик вина и отпаивать горе-магов, те после этого неделю не думали о женщинах, особенно напарник – помнил, как «красотка» проявила нездоровый интерес к его мужской зоне. Архимаг изучил останки монстра, сообщил, что тварь, которую они создали, питается исключительно мужскими гениталиями, после чего напарник потерял сознание. Халлиг сказал учителю, что при составлении заклинания они хотели сделать так, чтобы женщина-голем проявляла к этому месту страстный интерес, но вовсе не такого характера. Архимаг сообщил, что такие сложности ни к чему, в Темной Книге есть заклинание по вызову суккубы из царства демонов... Хафал, разумеется, доволен. Сначала ржал, бил кулаком по стене, а потом, с трудом успокоившись, еще долго гыгыкал, Халлиг тоже посмеивался, дескать, смешным юнцом был когда-то, а Эгорду оставалось лишь удивляться. – И как тебя только взяли в Светлый Орден! – воскликнул демон, когда Халлиг рассказал еще парочку историй. – Меня бы не взяли. Пришлось сменить имя и даже внешность. – А как тебя звали раньше? – Не важно. Тот смешной, но все-таки мерзкий паренек умер, и хвала богам. Туда ему и дорога. А я уже давно Халлиг, старший жрец Светлого Ордена. – Не скучаешь по тем временам? Тот ты мне по нраву куда больше, а так – зануда занудой, как и все эти светлые тараканы. – Не скучаю. Хочу забыть, что когда-то был таким. Получается, но не так быстро, как хотелось бы. – Р-р-р... Чего ты нашел в этом гребаном жречестве?! То ли дело бабы, пойло и хорошая резня! Радости, простые и понятные! А богам то нельзя, и это нехорошо, и эдак грех... Не жизнь, а каторга! – Тебе не приходилось терять. Ты демон, у тебя никого и ничего, кроме могучего и неуязвимого тела. Ты потерял отца, но сам говорил, что его даже не знал, значит, не питал привязанности. Хоть и мстишь за убийство Зараха, но это лишь повод бросить вызов противнику, потешить самолюбие победой... А я терял. И лишали меня... такие, как ты. И такие, как я. Вернее, тот я, из прошлого. И как бы я ни изменился, какую бы праведную жизнь ни вел, как бы хорошо ни изучил светлую магию, никогда не забыть, какой мразью я был. Мой путь жреца – бесконечный побег от себя. Жрец улыбается, взгляд возвращается из далекого странствия, Халлиг смотрит на демона. – Но этот путь верный. Человек – скотина, животное. Демон. Не будет шевелить пальцем, отрывать задницу от теплого места, рвать жилы, если не больно, если не припекает. Так и будет ленивой свиньей, валяться в грязи и топить в грязи других. Но теперь... я не знаю покоя, и это к лучшему. И, кроме того, меня не терзает твоя вечная болячка. – Какая? – Скука. Вечно жалуешься, что скучно до тошноты, сдохнуть от скуки... А я и забыл, что это. Бывает тяжко, грустно, мрачно, злость бывает, а вот скука – давно не мое. Всегда есть что-то интересное. – Кстати об интересном – рассказал бы еще какую историю, а то от твоей хилософии уже того... скучно! Жрец рассмеялся, но просьбу удовлетворил, даже с охотой. Эгорд слушал, но потом, хоть и было любопытно, пришлось оторваться, надо спать. Когда Эгорд проснулся, Хафала с Велирой по близости по-прежнему нет. Леарит еще спит, Тиморис тоже дрыхнет. Эгорд связался со стрекозами, но те не нашли ни демона, ни его подругу. Эгорд начал беспокоиться, и в этот момент стрекоза заметила спину Велиры, Эгорд направил невидимую разведчицу по следу. Велира вошла в пещеру оранжевого света. Волосы взметнулись вбок – тут сильный сквозняк, по земле бежит песок. Вдоль пещеры течет лавовая река, она и дает оранжевый свет, течение лавы такое же быстрое, как бег песка вдоль берегов, хотя потоки густые как варенье. Смуглянка идет вдоль берега против течения, в гору, как по лестнице без ступеней, ладонь прикрывает лицо от песка, волосы колышутся как черное пламя. В потоках лавы взрываются газовые пузыри, гроздья жидкого огня падают на берег, приходится отпрыгивать, идти вдоль стены, в этом желобе темно и холодно, Велиру все равно тянет к жару и свету лавы. На берегу и в реке, на порогах застывшего металла, растут огненные кустарники, Велира любуется на ходу, а когда растения позади, идет с выкрученной назад головой. Несколько поворотов, и перед Велирой – лавовый водопад. Коса из желтых и оранжевых волокон, вплетаясь в реку, булькает, на берегах крутые холмы из металла, склоны залиты свежей лавой, как торты кремом, она стекает обратно в реку, танцуют металлические пары, застывают на потолке пористой коркой. На одном из порогов спиной к Велире под лавопадом моется Хафал. Лава течет по хитиновым пластинам и коже, демон растирает ее ладонями по животу, на боках, под мышками, подставляет падающей адской жиже лицо, растирает, полощет лавой горло, сплевывает, а хвост тем временем обмывает ноги. Велира украдкой приближается, взгляд держится на могучей фигуре демона. Сапожки встали у подножия металлического холма, в рощице огненных кустов. В реке опять взорвался пузырь газа, фонтан брызг размером с яблоки, одно такое падает на Велиру. Девушка выхватила из-за спины саблю, плоскость клинка громко отбила каплю обратно в реку. Хафал, обмывая ладонями череп, косится в сторону Велиры. – Пришла любоваться голым мужиком? Велира вонзила саблю в землю, плавно присела на колено, словно пантера перед броском, ладони поглаживают песок на земле, на губах улыбка. – Ты о ком? Хафал повернулся мордой к гостье, продолжает мыться, можно заметить, что теперь хитиновые пластины не прикрывают пах. Велира с кошачьей грацией легла набок, ветер треплет волосы как пиратский флаг с рваными краями, палец чертит на песке завитушки, смуглянка, откинув голову, смотрит на Хафала, веки слегка опущены. – Разделась бы, искупалась, – предложил демон. Велира усмехнулась. – Я бы с радостью, но водичка вместе с грязью смоет все мясо, выплыву скелетом. Впрочем, нет, и костей не останется. – Зато, когда сдохнешь, попадешь в царство демонов. А там станешь демонессой. Сможешь плавать хоть в лаве, хоть в кислоте. – Мило. Но мне пока и это тело нравится. Велира проводит подушечками пальцев от бедра до талии. Воздух наполняется мелодичным потрескиванием, Велира повернула голову на звук, за спину, а затем перевернулась на живот, подползает к огненной рощице, восхищенный ах. Центральный куст рощи зацвел: языки пламени превратились в огнецветы, те, распустившись, выбросили искры, кружащие вокруг куста в слаженном хороводе. Огнецветы разбухают и сдуваются, словно дышат, и пламя становится пурпурным, шелковым, так и хочется погладить. Хафал косится на Велиру, порыкивает. Вновь подставил лицо потоку лавы, умывает. А затем нырнул вниз головой в реку, жало исчезло под лавой... Голова и плечи демона вынырнули недалеко от берега, зеленые глаза смотрят на Велиру. – Зачем пришла? Велира любуется цветами. – Гуляю где хочу. – Хоти в другом месте, тут моя территория. – С каких пор? – С тех самых, когда сюда пришел. Вот уйду, и топчись тут до кровавых пяток. Велира повернула голову к демону. – Разонравилось на меня смотреть? По глазам не скажешь... И еще по одному месту. Взгляд вернулся к цветам, танцу искр, подбородок опустился в чашу ладоней, та опирается на локти, ноги подогнулись, покачиваются в воздухе как метроном. – Все равно дальше глазенья не зайдет, – говорит Хафал. – Лучше на булыжники поглазею, так спокойнее. В реке опять взорвался газовый пузырь, больше обычного, брызги размером с индюков, одно такое ядро падает на Велиру, та увлечена созерцанием цветка, чутье сообщило ей о приближении лавовой кометы, но та уже совсем близко, девушка успела лишь развернуться на спину. Хафал прыгнул из реки, перевернулся через голову, приземлился между Велирой и снарядом лавы, тот разбился о широкую спину, мелкие брызги расстреляли землю вокруг Велиры, но ее не задела ни одна капля. Демон выпрямился. Остатки лавы стекают по нему, оранжевая пленка вспыхнула пламенем, его языки облизывают демона с головы до ног, человек-скорпион пылает как факел, ветер расчесывает пламя на длинные рваные ленты. Сквозь огненный кокон сияют хитиновые пластины. Велира опирается ладонями назад, смотрит в глаза демона... Встала. – Ты меня спас, что ли? Объятый пламенем хвост подплыл к ее талии, быстро оплел, подтянул к Хафалу, доспехи сберегли девушку от ожогов. Хвост талию отпустил, но ее перехватила рука демона, тоже в огне. Лицо Велиры близко от языков пламени, на лбу поблескивает пот, смуглянка выгибается назад, подальше от огня. Воткнутая в землю сабля взлетела, вернулась в ладонь хозяйки. Острие уперлось в шею демона, Велира готова дать отпор, если Хафал обнаглеет еще больше... Но и вырываться из его объятий не спешит. Демон прижимает ее живот к своему. Смотрят друг другу в глаза. – Ты что, за меня испугался? – спросила Велира. Глаза Хафала вспыхнули от гнева. – Испугался?! Оттолкнул Велиру. – Думай, что говоришь, насекомое! Я демон, я ничего не боюсь! – А зачем меня закрыл? – Да с чего ты взяла, дура? Я искупался и выскочил на берег, а тут лава в спину. – Какая лава? – Которая летела в тебя, дура! На цветочки меньше пялься! – А, так ты знал, что в меня что-то летело... – Гр-р-р-р! Демон сбил Велиру с ног хвостом, но не сильно, она успела собраться перед падением. Хафал развернулся, прыгнул к реке почти до потолка, скрутился в шар, ядро хитина рухнуло в течение лавы, взбив фонтан даже больше, чем от недавнего взрыва. На берег упали огромные капли, но ни одна Велиру не тронула. Сидя на земле, смуглянка провожает взглядом демона, тот уплывает по течению стремительно, как дельфин, хвост извивается змеей. Велира покосилась на огненные цветы, затем вновь глядит вслед Хафалу, на губах мечтательная улыбка. – Эгорд... За плечо трясут, воин-маг оборвал связь со стрекозой, оглянулся через плечо… Улыбка и глаза Леарит.