Благословленное проклятье

      Закончив трапезу, я попросила Годжо показать местные окрестности. Омлет оказался самым вкусным, что мне доводилось пробовать. Непроизвольно задумалась о том, как было бы здорово, вновь отведать готовку Сатору.       Он не отказал мне в желании прогуляться на свежем воздухе, более того, пообещал даже познакомить со своими студентами. Моё настроение стремительно стало улучшаться, заставляя отпустить грузящие домыслы о моём воскрешении. Годжо не заикался об этом, поэтому я решила тоже позволить не надолго позабыть об этом.       Слабый писк петель, растворил стеклянные двери террасы корпуса и я глубоко вдохнула. Свежий, ранний, утренний воздух, как шлёпок волны, чистый и знобящий. То, о чём я грезила, когда приходилось расставаться со своим чудесным лесом в Магоме, уходя в грязный, душный город.       Ненадолго я закрыла глаза, и мозг автоматически сгенерировал пейзажи родного края. Непроизвольно это вызвало у меня улыбку, будто сейчас я зашагала по тем избитым тропинкам высоко в горы, к своим сёстрам в деревню.       Лёгкий смешок со стороны, чей обладатель верно выдал его, наблюдая за моим детским поведением. Что тут такого? Нельзя порадоваться прохладному воздуху, Сатору? Ох, не все умеют познать счастье, лишь в простых и как принято считать, бессмысленных вещах. Я всегда воспринимала мир иначе, чем другие. Будь то слепящий отблеск от пузырящихся потоков реки или запутавшийся в волосах красно-жёлтый осенний лист, необычной формы — всё это способно разливать в душе магму странного чувства. Более того, моя сентиментальность позволяла вырабатывать светлую энергию, именно в такие моменты.       На ровно скошенных полях, сенсея ожидали студенты. Сегодня их больше чем вчера, но знакомые мне уже фигуры тоже находились на тренировочной зоне. Но видимо только для них, я уже была незнакомкой. —Доброе утро, сенсей! —бодро поздоровались ученики, но в их лицах читалась усталость и недосып.       Все маги живут в постоянном стрессе, а студенты более того, изнуряют себя ранними тренировками. Прекрасно их понимаю. В деревне, наставницы тоже принуждали вставать не свет, ни заря. Конечно наши тренировки кардинально отличались от тех, что практикуют маги с проклятой энергией. Мы никогда не славились достижениями в боевых искусствах, потому что в том не было нужды. Наша философия заключалась в помощи и изгнании проклятий, поэтому тут хватало базовых умений бега и изворотливых прыжков. — Утречко! Думаю, стоит вас посвятить сначала в ситуацию, которую вчера могли наблюдать некоторые из ваших одногруппников. В тело Мегуми вчера вселилися проклятый дух… Фушигуро? Почему ты здесь? — Я вполне сносно себя чувствую и не вижу повода пропускать тренировки, — пояснил парнишка.       По сравнению со вчерашним, сейчас он выглядел очень даже хорошо, но для его же безопасности не стоит пренебрегать моей рекомендацией об отдыхе. В былое время пустотел пожрал многих магов, высасывая из них весь сок. Одну из моих сестёр он истерзал до такой степени, оставив лишь дряхлую кожу да кости. — Я ценю твоё усердие и трудолюбие Мегуми, но не тогда, когда они вредят тебе самому. На сегодня ты освобожден от тренировки. Если тебе так хочется непременно присутствовать на занятии, то можешь остаться сугубо в качестве зрителя.       Парнишка угрюмо свёл брови, явно не довольный таким исходом событий, но промолчал. — Так, о чём я? Ах, точно, проклятый дух, чуть не убивший Мегуми! Его спасла от такой участи наше благословение, Мико! — Руми сенсей? — спросила темноволосая девушка в очках. — Мы с вами уже обсуждали. Руми погибла.       Сатору стал растолковывать студентам природу моих способностей, пропустив ту тему. Но я чувствовала как бьётся вокруг него тревога и скорбь. Я молча перебегала с лица на лицо, улавливая эмоции студентов. Любопытство в перемешку с раздражением, что явно вызвала активная жестикуляция и приторная улыбка повествователя. Дойдя взглядом до последнего студента, мне почудилось, что это юная копия Сатору! Хоть половина его лица скрывалась за высоким воротом куртки, увиденного было достаточно, чтобы предположить о родстве с Годжо.       Вглядываясь всё внимательней, пытаясь отыскать более схожие черты, как сердце резко подрывается, уносясь далеко вперед. Неизвестные силы тянут меня к тому ученику и я позволяю инстинкту вести меня.       Пламенная речь Сатору прерывает, как только я двигаюсь с места в сторону студентов. Ошарашенные внезапным движением в их сторону, ребята отступают на пару шагов назад. Я ускоряюсь и хватаю за руку испуганного светловолосого мальчика. Он не произносит не слова, лишь пугливо озирается за мою спину. — Мико, что ты делаешь? — приходит на помощь ученику Годжо. — Кто этот мальчик?       Ты не представляешь как это важно и только попробуй отшутиться Сатору. — Тоге из клана Инумаки, — вполне серьёзно ответил он, подбираясь ближе к нам.       Почему же он молчит, позволяя сенсею отвечать за себя? Чувствует ли то, что прорастает в его душе?       Его сухожилия напрягаются, пульсацией вздрагивая в моей крепкой хватке. Прости, но мне нужно удостовериться в своём предположении. Вот она! Тонкая, едва уловимая благословленная энергия. В его родословной должно быть была белая ведьма или светлый маг. Или, что бывает крайне редко, светлая энергия заложена в нём с самого рождения и гены тут не причём. — Я вижу в нём светлую энергию. Её не так много, малые ростки. — Но как такое возможно? Никто из моих студентов не использовал эту энергию.       Сомневаешься, Сатору? — Но это не означает её отсутствия. Вы узнали о ней, только после моего появления. Благословленных было единицы уже в моё время, стоит ли ожидать, что хоть один дожил до вашего времени. Но всё же, наше наследство живо в ком-то, просто вы об этом не знаете.       Ученики задумались над моими словами, пялясь на своего друга, будто могли развидеть в нём то, что доступно лишь сильнейшим магам. Даже я, как дух благословения, с трудом отыскала следы светлого в непроглядно проклятом.       Сатору Годжо отозвал меня в сторону, намереваясь высказать что-то. Вид у него был задумчивый, но на губах поигрывала улыбка. — Мико, поведай мне пожалуйста, возможно ли развить благословленную энергию в маге, что всю жизнь специализировался на проклятой?       Сатору не хватало только тетрадки и ручки, такой у него предвкушающий вид, будто сейчас я поведают ему тайную истину мироздания и он не желает упустить хоть слово. Хотя вопрос для меня позиционировался именно так. Пришлось однажды столкнуть с обратным процессом, когда светлый маг, стал обучаться проклятым техникам. — Возможно. — Ты сказала, что светлые маги занимались изгнанием проклятий из людей, верно? — его тон приобретал некую торжественность, что немного даже пугало. — Ну, да… — И это не повредит человеку? — С верным расчётом сил, нет… — Ха! — ликуя Сатору стал пританцовывать, поднимая руки вверх.       Уж не знаю, какой план возник в этой сумасбродной голове, но Годжо так повеселел. Я рада, что смогла поведать что-то особенное, заставив его так искренне улыбаться, забыв про упомянутую ранее девушку, чьё тело я занимаю. Безумный танец прервался, когда на поле появился Нанами. — Нанами! Ты как раз вовремя! Даже не представляешь, что случилось! — Сатору всё больше походил на ребенка, который спешил похвастаться перед мамой своим открытием.       Ученики синхронно вздохнули и стали усаживаться на траве, предвкушая длинную и пустую дискуссию своего сенсея. Пока Годжо уворачивался от тумаков Кенто, за своё экспрессивное потрясывание того за плечи, параллельно продолжая что-то тараторить, ко мне неожиданно обратился Мегуми: — Мико-сан, прошу принять благодарность за помощь с изгнанием из моего тела пустотела, — он склонился в поклоне, — Если я смогу быть вам чем-то полезным, то прошу обращайтесь без стеснений. — Мне отрадно видеть, что ты пребываешь в здравии.       Понятия не имею, что там задумал Годжо, но они с Кенто что-то долго обсуждали, пока студенты разминались перед боем. Мы с Мегуми сидели под козырьком веранды и он рассказывал мне о составе колледжа. У меня сложилось приятное впечатление о новых магах. Особенно интересно отчего-то было послушать про Сатору Годжо, что, как оказалось, считался сильнейшим магов нового времени.       Эпатажный, с вызывающим поведением, безалаберный, но вместе с тем, ответственный, чертовки умный и смелый — так обрисовал портрет своего сенсея Мегуми. Одно противоречило другому, но именно таким кажется он и являлся. Небольшой пазл, где ни один элемент не соотносился с другими. А покуда головоломка не соберётся, никто не увидит настоящего Сатору Годжо. — Дорогая Мико! У нас к тебе есть предложение, — закончив шушукаться с Нанами, обратился ко мне Сатору, — Не хотела бы ты возродить поколение светлых магов и ведьм?       Когда-то с подобной целью была создана община кланом Тибу, в горах близ города Магоме, где проживали белые ведьмы. Место, которое стало домом, где меня воспитывали, тренировали, взращивая юную последовательницу благословений. Из-за меня пошатнулся мир и исчезло то немалое светлое, что в нём есть. Быть может, я вернулась снова именно за тем, чтобы исправить последствия совершенного деяния сотню лет назад? Искупить вину перед всеми, кто умер с верой что когда-то удастся избавиться раз и навсегда от проклятий. Почувствовать на собственной шкуре тяжесть обучения сенсеев, от которой отмахнулась тогда? — Можно попробовать, — неуверенно отвечаю, потому что всё ещё не понимаю кто я, чтобы учить кого-то. — Не переживай, я буду тебе помогать. Учить и учиться вместе будет проще, — широко раскинув руки, подбадривал Годжо, — Тем более, есть тот, кто нуждается в нашей помощи. Юдзи! Идём-ка сюда.       Тот парень, что рассказал мне про технику Фушигуро вчера. О нём Мегуми не успел мне поведать, но я наблюдала за его разминкой. Что могу сказать — парень пышет огромной физической силой, к тому же с большим любопытством хватается за всё новое и ранее неизвестное. — Познакомься с нашим первогодкой, Итадори Юдзи! Он благородно предоставил своё тело, как сосуд для короля проклятий Сукуна Рёмену.       Сукуна? Услышав его имя, сердце кажется остановилось, а в глазах всё закружилось.

Сукуна пощади! Они ничего не сделали! Не нужно!

      Десятки ядовитых змей впивались в меня, заставляя вновь проживать те же страдания, что и тогда. Предсмертные крики, молитвы небесам вырывались из уст сестёр, когда их тела бились в агонии. Смерть долго не настигала их, потому что Сукуну было недостаточно, хотелось и дальше наслаждаться происходящем. Последнее что я помню, это запачканные руки кровью сестер, несмолкающий гогот голосов и багровый восход. — Мико… Почему ты плачешь? — ладонь Сатору дотронулась до меня, выдёргивая из чёрных вод сознания. — Почему вы позволили ему возродить?! Почему сразу же не изгнали? — контроль над голосом был потерян, потому что я не могла поверить в действительность происходящего.       На левой щеке Итадори возник хищный оскал и передо мной пронеслись все те разы, когда мне доводилось видеть эту ужасную ухмылку: — Милая Мико, ты и правда вернулась со мной в мир. С возвращением!       Тот же добродушный голос, на который я купилась столько лет назад. То с чего началась эра проклятий и массовое истребление благословений — моя слепая доверчивость всем и вся. Ладони сжимающиеся в кулаки, всполохнули яркой голубой проклятой энергией и всё вокруг потеряло цвет, кроме сосуда Сукуна.