Одиннадцать душ

Над большой и безлюдной степью бушевала гроза. Между высоким бурьяном, под дождём, по грязи бежал мужчина. Поскальзываясь на мокрой глинистой почве, мужчина падал, вымазывая свой коричневый смокинг. Среди сухостоя он нашёл камень с высеченной буквой «Е»; он сам сделал это своим кинжалом несколько месяцев назад. Но сейчас мужчина находил камень, насквозь проросший розой, которая цвела алым цветом и, несмотря на грозу, была непоколебима. – Как… Как они могут быть живы?! – прокричал он. Мужчина сорвал розу и выбросил из рук: растение унесло в неизвестном направлении по ветру. – Возвращаемся в Киев, – приказал он, когда вышел из степи на трассу и сел в чёрный автомобиль. Сутки спустя переодетый в другой пиджак и рубашку мужчина резким движением рук открыл двери в здание, построенное в готическом стиле. Это был музей краеведческой культуры и мифологии. По холодному кафелю звонко стучали каблуки лаковых туфель. Мужчина быстро проходил мимо всех экспонатов. Зайдя в кабинет администрации, который был пуст, шедший приподнял ладонь и слегка покрутил ею. Шкаф полный книг двинулся с места. За ним были ступени, которые одна за другой устремлялись в темноту. Мужчина начал спускаться по ней вниз. Он что-то прошептал, после чего на стенах загорались факела, которые освещали узкий проход. Он вышел в просторный зал. В мало освещенном помещении почти невозможно было что-то разглядеть. Кирпичные, ничем не покрытые, кроме паутины, стены веяли холодом. В одной из них была дверь, в которую вошёл мужчина. За ней был кабинет, который своим видом погружал в эпоху начала двадцатого века. Окон в нём не было, поэтому на стенах были факелы, которые загорелись, как только дверь отворилась. – Дети живы, – недовольным голосом произнес мужчина, севши за стол. – Роза должна была сгнить вместе с их телами, но она по-прежнему свежа. – Неужто, Вадимир, спасителей убить не так просто, как ты того желал? – спросила спокойным тоном девушка, вошедшая за ним в кабинет. Она была неописуемо красивой. На вид молодой, с гладкой светлой кожей, русыми собранными волосами, утончёнными руками. – Если я не убью этих нечастных школьников, остальные тысячи погибших станут напрасной жертвой. – И ты всё равно не хочешь остановить кровопролитие? – печально и тревожно спросила девушка. – Тысячи людей гибнут напрасно… Ты настроил брата против брата! За все свои две с половиной тысячи лет жизни я редко встречала такое хладнокровие, как у тебя. Неужели в твоём сердце совсем нет места для более прекрасных чувств, например, любви? – Вся последняя любовь во мне умерла вместе с моей сестрой! Ты прекрасно знаешь об этом, Тамила! Колдуны Шубина погубили её! Теперь за их грехи поплатится весь род потомков Шубина! – От чего ты так уверен, что Аполлинарию погубили именно они, Вадимир? – Она была могущественной ведьмой предвидящей будущее; они убили её, чтобы убрать соперника. – Что тебе известно о Шубине? – спросила Тамила, после выдержанного молчания в несколько минут. – Лишь то, что его потомки несут в себе необыкновенный дух, и убив одиннадцать тысяч таких людей, можно получить доступ к необыкновенной силе, которой ещё не обладал ни один славянский маг. Большего мне знать и не нужно. Тамила, будто не слыша собеседника, начала свой рассказ: – Будучи смертной, я была влюблена в Шубина. Двадцать пять веков назад наше племя пришло на просторные степные земли. Ни одна человеческая нога не ступала там. Но вдруг из пустой степи на встречу нам вышел человек одетый в звериную шкуру. Скифы не бывали раньше в этих краях, потому сразу мы стали думать, что кто-то сделал это до нас. Мой отец, вождь, спросил у незнакомца, чья это земля. На что тот ему ответил: «Здесь живу только я, степи эти полностью пусты. Вы можете заселяться тут, земли эти прекрасные. Но больно дороги они мне, я привязан духом к ним. Примите меня к себе, я буду жить в мире с вашим племенем». Он был прекрасен. В молодых летах. Я влюбилась в него с первого взгляда. Такого доброго сердца я не видала ни до этой встречи, ни после. Трудолюбивый, простой душой, честный и искренний – таким был Шубин. Он поведал мне, что он не человек, а дух этих степей, потому был бессмертным. После того, как этот разговор подслушал мой брат, я узнала о предательстве моей семьи. Племя черных магов, которое знатно заплатило моему отцу, ворвались к нам ночью. Они вырезали сердце Шубина, и заставили меня выпить выжатую кровь. Тем самым они передали бессмертие моего любимого мне, а заклинанием закрепили на мне все измерения мироздания. – Зачем мне это слушать, если я и так знаю, что ты вершительница измерений? – возмущенно перебил Тамилу Вадим. – Тело Шубина выкинули в степь. Там его дух впитался в землю и передавался каждому, кто рождался на ней после кочевых племен – славянам. Потому люди, которые сейчас живут на родине Шубина, подобно ему, трудолюбивы, честны и просты. Они не могли убить лишь из зависти. – Чушь! Везде находятся предатели, тебе ли не знать? Тамила ничего не отвечала. Она понимала, что сумасшедшего колдуна не переубедить. – Мой далёкий предок Евстафий, от которого произошёл мой род и фамилия, поклялся, что наш клан магов будет защищать тебя ценою собственных жизней. Но зачем была создана такая ноша? Для чего на тебе закрепили всё мироздание? – Те черные маги после убийства Шубина забрали меня к себе. Им нужно было создать новое измерение. В легенде говорилось, что, если разбить сердце вершителю измерений, появятся новые миры. Поэтому им нужен был ранимый человек с хрупким сердцем. Договорившись с моим отцом, они нашли только один ключ для выполнения своей задачи. Но когда мы встретили Шубина, и мой брат подслушал, что тот бессмертный, мы сами дали второй ключ. А я, влюбившись в бессмертного, – третий. Я стала обладать вечностью и мое сердце разбилось одновременно. В тот миг появились новые измерения, в которые души попадают после смерти, или, когда их тело на грани между жизнью и смертью. Так чёрные маги научились воскрешать мертвецов. Но из-за того, что это была тёмная магия, души воскресших наполнялись такой же тьмой. После чего воскрешение стало запрещённым. Тамила замолчала на несколько мгновений. Вадим слушал её, не проронив ни слова. – Чёрные маги бережно хранили меня, но я всё равно их ненавидела. Так же, как ненавидела и свое племя – скифов. Славян я люблю. Особенно потомков Шубина. Я вижу в них своего любимого. Вершительница измерений вновь замолчала. Маг сидел неподвижно, глубоко погрузившись в свои мысли. – А ты их истребляешь, – налитым скорбью голосом произнесла Тамила. Она аккуратно вытерла только что выступившую слезу. Села в кресло, сложила тонкие белые руки на ноги и разочарованно смотрела в пол.