единолично

Игорь чувствует запах картошки, едва заходя в подъезд. Олег у него, на своём месте; там, где должен быть по воле судьбы или глупому стечению обстоятельств. Неважно чья заслуга, главное - рядом. Мотаться на две квартиры - отвратительная идея, но Волков, будь не ладен, постоянно находил отговорки к переезду, хоть и большая часть вещей уже давно перекочевала в квартиру Игоря: любимая потертая футболка, из ворота которой провокационно выглядывали ключицы; кружка с какой-то великой цитатой о волках; чёрная водолазка - его визитная карточка, расставание с которой грозило катастрофой. Гром сам ценит свое личное пространство, оберегает возможность побыть наедине с собой, мыслями и тараканами, самобичевание на максимуме - его сильная сторона. Но с Волковым хочется быть рядом сутками, делить проблемы и радости на двоих, просыпаться ночью в холодном поту, зная, что тебя обнимут, прижмут к себе ещё ближе, а уснешь под невнятный шёпот и единственной услышанной фразой будет "я рядом, все хорошо, спи". И что же греха тратить, разлуку с Олегом даже на пару дней Гром переживает хреново: уже прикипел, привык, прирос, а совместные вечера собирает по крупинкам, нанизывает на нить и прячет подальше, чтоб греть душу. Волков, видимо, не сразу понимает, что дома не один (с его-то рефлексами и чутьем довольно удивительно упущение этого факта), продолжает напевать себе что-то под нос. Игорь просто цепенеет. Домашний Олег, полуголый, в одних спортивных штанах - лучшее, что он видел. Кто-то восхищается картинами импрессионистов или стихами поэтов Серебряного века, кого-то ведет от звёздного неба или восхода солнца на краю Земли. Но в глазах Грома это все так...мелочи, чистое непотребство. А настоящее произведение искусства на его кухне готовит, мать его, картошку. Хотя такого Волкова точно никто не должен увидеть - делиться им кощунство, а Игорь, как настоящий единоличник, оставит его себе, скроет от этого мира и никуда не выпустит. Гром обнимает его со спины, утыкается в линию роста волос, шекочет дыханием шею, коротко целует, прихватывая зубами каждый позвонок, а потом облизывает. Олег вздрагивает в его руках и покрывается мурашками, старается не улыбаться, разворачивается в объятиях, чтоб ближе к Игорю быть, глаза в глаза. — Ужин готов. Игорь недовольно рычит. Какой ужин, когда тут Волков полуголый на его кухне? Будь его воля, до еды они бы добрались только к завтрашнему утру. — У меня ты на ужин. Вот так просто, не сводя глаз с лица Олега, отвечает Игорь. Олегом он и правда насытиться не может - после каждого прикосновения ведёт каждый раз будто первый. — Я от тебя никуда не денусь, а вот картошка остынет. Зря старался что ли? "Нет, не зря. Ты не зря. Это все не зря", - хочет сказать Игорь, хочет прокричать, что ценней Олега, у него нет никого и не было, что никуда и никогда его не отпустит, что привязан к нему крепко - не разлучить, не вырвать. Но картошка, конечно, здесь главная. И она точно не зря. Волков понимает все с одного взгляда, даже слов никаких не нужно. — Ты такой чудной. Выдыхает восхищённо, Игоря затягивает, накрывает тёмной волной, но он не тонет. Он купается, нежится, а вокруг столько любви, что сопротивляться не хочется совершенно. Кто ж добровольно откажется от такого? Дурак разве что? Гром, может быть, и дурак в каких-то моментах, но тут куш точно сорвал. И его мысли имеют прямое подтверждение, особенно когда Олег его целует: глубоко, мокро, прикусывает нижнюю губу и тут же зализывает. Отстраняется, довольно улыбаясь. — Давай уже свою картошку. Дегустировать буду. Игорь благодарит бога за смех Олега.