***
Ибо моментально открыл дверь и, даже ничего сказав, молниеносно вернулся обратно в комнату и сел возле кровати. Сяо Чжань закрыл за собой дверь и тоже прошёл вглубь квартиры. Он увидел, как танцор склонился над спящей девушкой у него в кровати и проверил ей температуру. Удовлетворившись результатом, он встал и на цыпочках подошёл к Сяо Чжаню, беря его за локоть и ведя на кухню. Танцор приложил палец к губам, призывая вести себя тихо. — Ты всё купил? – он взял пакет из рук парня и заглянул в него. — Да. — Хорошо. Он вытащил всё на стол и взял новоприобретённый коробок с таблетками. Быстрыми движениями открыв его, а затем набрав в стакан воды, он вернулся к девушке – как предположил Сяо Чжань, сестре – и осторожно её разбудил. Бережно придерживая её за плечи, он помог ей приподняться и проследил за тем, как она принимает лекарство. Затем они тихонько переговорили, танцор кивнул, уложил её обратно, накрыв одеялом, и подошёл к Сяо Чжаню, попутно приглушив свет так, что остались гореть только лампа над кухонной плитой и ночник возле кровати. Танцор упёрся руками в стол и беззвучно выдохнул. — Спасибо, – полушёпотом сказал он, уверенно глядя на Сяо Чжаня. Затем танцор опустился на стул и пригласил парня последовать его примеру. Теперь они сидели друг напротив друга за столом, на котором в беспорядке лежали лекарства. — Не за что, – несколько смущённо произнёс Сяо Чжань, чуть обескураженный такой серьёзной благодарностью от Ибо. Он успел получше разглядеть его внешний вид, который казался крайне непривычным: закатанные рукава чуть смятой рубашки, растрёпанные волосы с мокрыми от пота прядями, круги под глазами, замученное выражение лица и взгляд, в котором постепенно успокаивалась тревога. — Я не мог её оставить, – танцор говорил так, будто пытался оправдаться. Он опустил голову на ладони и потёр лицо. Затем он выпрямился и чуть расслабился. – Я так испугался. — Что случилось? — Либо морепродукты, либо имбирь. Ей внезапно стало плохо. Слабость, тошнота, жар. Я никогда не сталкивался с чьей-то болезнью. — Почему ты не вызвал скорую? — Я вызвал. Они были тут чуть ранее. Оказали первую помощь и сказали, что в госпитализации нет необходимости, главное принять указанные лекарства, но их у меня не оказалось. Сяо Чжань понимающе кивнул, не зная, как поддержать. Благо, что Ибо не особо-то и напрашивался на поддержку. — Ты можешь идти, если хочешь, – он чуть растерянно посмотрел на Сяо Чжаня. – Извини, что так поздно тебя выдернул. — Это не страшно. Может, я лучше останусь, мало ли что? Нужно будет ещё куда-нибудь сходить или что-то купить. Ван Ибо задумался. Он бросил короткий взгляд через плечо – туда, где на другом конце комнаты спала сестра. Закусив губу, он повернулся к Сяо Чжаню и кивнул. — Да, ладно. Это разумно. Я постелю тебе на диване. Чжань-Чжань тоже кивнул. Они некоторое время просидели в тишине. Казалось, Ибо вот-вот заснёт прямо за столом. — Ты сам-то в порядке? – обеспокоенно спросил Сяо Чжань. — Я после смены, – вяло улыбнулся танцор, и Чжань-Чжань вспомнил, какой сегодня день недели – суббота. — Ты не спал с… позапрошлой ночи? Вместо ответа танцор улёгся на свои руки и зевнул. Сяо Чжань поджал губы, глядя на уставшего Ибо. Недолго думая, он встал и направился к дивану. Танцор встрепенулся и удивлённо проследил за его движениями, после чего нахмурился, глядя, как Чжань-Чжань вытаскивает из дивана постель и расстилает её. Парень перехватил недоумевающий взгляд танцора и улыбнулся: — Я стирал твоё постельное бельё и знаю, где оно хранится. А ты иди переоденься и ложись спать. Ибо нахмурился сильнее. Казалось, ещё чуть-чуть – и его глаза исчезнут под бровями. — Давааай, – протянул Сяо Чжань. – Не надо мне тут грозовое небо косплеить. Иди или я тебя отведу. Давай, марш. Ван Ибо продолжал хмуриться, похожий на рассерженного и чем-то обиженного львёнка, но затем всё же встал со стула и протопал в ванную, на миг остановившись и, через плечо глядя на Чжань-Чжаня, пробормотав: — И когда ты стал таким противным? Сяо Чжань усмехнулся уголком губ в ответ.***
Утром Сяо Чжань встал раньше всех, по большей части из-за того, что и не спал практически. Кроме того, у него было некое чувство тревоги по поводу того, что он впервые остался на ночь у Ибо, да ещё в такой непростой ситуации. Возможно, тревога и бессонница были связаны. Чжань-Чжань испытывал некоторый мандраж от мысли, что утром встретится с сестрой танцора, от которой последний тщательно пытался его скрыть. Удивительно, что Ибо вообще решился обратиться к Сяо Чжаню, если вспомнить, как категорично он не хотел, чтобы Чжань-Чжань появлялся, пока у танцора гостит сестра. Интересно, что Ван Ибо успел ей рассказать и рассказал ли вообще что-то? Как себя вести? Эти вопросы мучили Сяо Чжаня всю ночь, не давая заснуть. Поэтому он встал ни свет ни заря, сложил постель, прибрал на кухне, проверил и полил цветок и сел за стол, уставившись в окно, за которым потихоньку вставало солнце. — Чего ты в такую рань поднялся? – рядом нарисовался сонный Ван Ибо в футболке и спортивных штанах. Он оглядывался в поисках чего-то. — А сам-то… — Мне и не спалось особо. Сяо Чжань поднял брови. Ему тоже? — Это плохо. Я-то не работаю по ночам. Мне можно вставать в шесть утра в воскресенье. А тебе надо поспать. — К чёрту сон, – танцор, похожий на восставшего мертвеца, на деревянных ногах поплёлся в сторону кухонного стола, намереваясь устроить покушение на кофейник. Чжань-Чжань закатил глаза, поднялся со стула и остановил неумелые движения Ибо, руки которого явно готовились выронить кофейник на пол. — Я сделаю. Иди умойся. Ван Ибо исподлобья посмотрел на парня, однако спорить не стал и протопал в ванную. Когда он вернулся, в комнате уже пахло свежезаваренным кофе, а на столе стояли две чашки, одну из которых сжимал в руках Сяо Чжань. — И откуда в тебе столько энергии по утрам? – Ибо уселся напротив и отпил из своей чашки. — Оттуда же, откуда в тебе её столько по ночам. — Справедливо. С другого конца комнаты слабый голос позвал: — Ибо… Танцор тут же подскочил и рывком подлетел к сестре. Он что-то спросил, а затем помог ей подняться. Девушка села на кровати и зевнула в ладошку. Даже отсюда Сяо Чжань видел, какая она красивая, несмотря на то что только проснулась. Похоже, у них это семейное. — Кофе будешь? – Ибо внимательно смотрел на неё. Девушка кивнула, а затем рассмеялась: — Только не неси сюда, я сама встану. Ван Ибо, словно в отражении, тоже рассмеялся и сказал: — Ты смеёшься, это хороший знак. Только поэтому позволю тебе самой пойти за кофе. — Сначала умоюсь, а то у тебя гости, а я такая неопрятная, – она кивнула в сторону Сяо Чжаня, и тот почувствовал, как краснеют уши. Он отвернулся и увлечённо стал пить из чашки. — Как будто кому-то есть дело, – проворчал Ибо. – Просто представь, что его не существует. — Не будь таким, – она легонько ткнула его в грудь и улыбнулась. После этого девушка встала с кровати и, мимоходом поклонившись Сяо Чжаню, скрылась в ванной. — У тебя милая сестра, – заметил Чжань-Чжань, когда Ибо прошёл на кухню и принялся наливать кофе в третью чашку. — Да я вроде тоже ничего, – парировал Ибо, а Сяо Чжань улыбнулся от того, как ловко танцор вернул ему его же некогда сказанную фразу. — Ты… Она знает, кто я такой? – шёпотом спросил Чжань-Чжань, меняя тему. — Не совсем. — Что это значит? — Я не смог вовремя заткнуть Ци-гэ, она успела с ним немного пообщаться. И теперь она знает, что у меня есть, цитирую, “весьма привлекательный помощник”. — Привлекательный? – Сяо Чжань расплылся в улыбке. — Не обольщайся. Для Ци-гэ всякий, кто не гоблин, уже привлекательный. Чжань-Чжань закатил глаза. — То есть ты сам вообще ничего не говорил обо мне? — Я не хотел, чтобы она вообще хоть что-то знала. Пока. — Пока? – Сяо Чжань всё больше и больше переставал понимать. – А когда ты собирался рассказать? — Когда всё закончится. — О. Сяо Чжань отвёл взгляд и отпил из чашки уже остывший кофе. — В таком случае, почему ты позвонил мне? Не пойми неправильно, я рад помочь, просто, во-первых, я живу у чёрта на куличиках, а во-вторых, я, конечно, могу сейчас залезть под кровать, но вот убедить твою сестру, что она видела галлюцинацию, будет сложновато. — Она после болезни и спросонья – не так уж и сложновато, – подыграл Ван Ибо, а затем посерьёзнел: – Никто больше не смог. Я звонил Ци-гэ и паре других ребят. Все либо на работе, либо не берут трубку. Поверь, мне понадобилось усилие, чтобы позвонить тебе. — Глупый… – Сяо Чжань покачал головой. – В следующий раз сразу звони мне. Даже если и другие отзовутся, лучше я приеду тоже, чем в последний момент кто-то не сможет или сделает не так, и ты окажешься без помощи. — Да, но сестра… — Скажем ей, что я брат твоего приятеля, первокурсник, который у тебя на побегушках ради конспектов. — Ты слишком взрослый для первокурсника… — Я поступал пять раз. Ибо усмехнулся. — Ты даже для этого слишком взрослый. Тут из ванной вышла сестра, уже причёсанная и ухоженная. Она лёгкими быстрыми шажками подошла к парням, которые тут же встали, и ещё раз поклонилась Сяо Чжаню: — Здравствуй, я Ван Баньлу – цзе-цзе Ибо. — Я Сяо Чжань – его посыльный. Чжань-Чжань тоже поклонился и улыбнулся при виде вытянувшегося лица Баньлу и её неуверенном взгляде на брата. Тот вздохнул и встал рядом с Чжань-Чжанем: — Цзе, это мой друг – Чжань-гэ. Он мне очень помог. Теперь настала очередь Сяо Чжаня вытягивать лицо и неуверенно смотреть на Ибо. Сестра же тепло улыбнулась, а лицо её сделалось хитрым: — Таких красивых друзей заводишь, а своей цзе-цзе ни слова! Давно я тебя не лупила, маленький засранец? Сяо Чжань потрясённо уставился на танцора, ожидая реакции. Он ещё не видел, чтобы кто-то так разговаривал с Ван Ибо. К его куда большему изумлению, танцор закатил улыбающиеся глаза и как ни в чём не бывало прошёл к столу, уселся за него и взял в руки чашку. — Я уже давно не маленький. — Будешь маленьким, пока будешь вести себя как маленький, – Баньлу присоединилась к нему за столом, и Сяо Чжаню не оставалось ничего, кроме как сделать так же. И вот они сидели втроём на кухне, пили кофе и болтали ни о чём. Точнее, болтали в основном Ибо и его сестра, а Чжань-Чжань смотрел на их добродушную беседу, полную взаимных подколов, смеха и семейного тепла, и улыбался, лелея в душе уют от этой картины и старательно отгоняя подступающую грусть. Примерно через полчаса посиделок Ибо отправился заправлять кровать, однако прилёг всего на полминуты отдохнуть, да так и уснул. Баньлу с ласковой усмешкой посмотрела на него, после чего повернулась к Сяо Чжаню. — Я рада, что у Ибо есть такой друг, на которого он может положиться в трудную минуту. Сяо Чжань поджал губы и опустил взгляд. Слова сестры танцора проникли очень глубоко в душу, что вызвало смущение и какое-то чувство неловкости. — Знаешь, он очень трудно сходится с людьми. Ему нужно сначала узнать поближе человека, прежде чем самому раскрыться и довериться. Поэтому у него так мало друзей. Это меня всегда расстраивало. У него большой круг общения, со всеми он приятель. Но его настоящих друзей я ещё не встречала. Ты первый. — Не знаю, насколько он действительно считает меня настоящим другом. Иногда кажется, будто он меня знать не хочет. — То, что ты сидишь сейчас здесь и разговариваешь со мной – доказывает обратное. Он и на пушечный выстрел не подпускает ко мне людей, которым не доверяет. — Но мне казалось, что он так близок с Лай Ци, и... Ощущение, будто я не дотягиваю. Они знакомы тысячу лет. — Послушай. Если моего брата с человеком не связывает работа или общее увлечение, шанс, что Ибо захочет сблизиться с ним, стремится к нулю. Чтобы это случилось, человек должен безумно ему понравиться с первого взгляда. Настолько, что он, сам того не замечая, откинет свои принципы в сторону. Сяо Чжань уставился в столешницу, размышляя над словами Баньлу и параллельно думая о том, что Ибо не то чтобы прям хотел сближаться. — Ему просто хотелось, чтобы я помог с парой дел... — Если не ошибаюсь, ты – тот самый "привлекательный помощник"? – цзе-цзе улыбнулась. – Я кое-что слышала в клубе вчера. Поправь меня, если я не права, но ты вроде как выполнял его поручения? И до сих пор выполняешь. Так вот, что я тебе скажу. Я знаю своего брата. И когда он чего-то стесняется, он ни за что не скажет, а просто сделает по-своему. Помнишь, я сказала, что если вас не связывает работа, шанс сблизиться практически отсутствует? Так вот. Вас не связывали ни увлечения, ни работа. А он сделал так, чтобы связывали. И прикрыл этим своё стремление узнать тебя. Разумеется, он не скажет об этом. Чёрт, да я более чем уверена, что он и сам не подозревает о провёрнутой им схеме и причинах своего решения сделать из тебя личного ассистента. Сяо Чжань продолжал пялиться в стол, мысленно прокручивая сказанное Баньлу. Вероятно, это не было лишено смысла, тем более, кому, как не цзе-цзе, знать Ибо и его тараканов в голове. Сяо Чжань искренне хотел верить во всё, что говорила Баньлу, однако все могут ошибаться, и сестра танцора не исключение. И почему Ван Ибо такой закрытый? Насколько было бы проще, если он прямо говорил бы, что думает и чувствует. Хотя, тут Чжань-Чжань понимал, что лукавит: он и сам не может толком объясниться, чего уж ждать от танцора, который в принципе рассказывает что-то лишь раза с десятого. Баньлу протяжно вздохнула, встала из-за стола и похлопала Сяо Чжаня по плечу, меняя тему: — Поможешь мне с обедом? Я пробовала твою еду. Очень хорошо. Это действительно помогло отвлечься от тяжелых раздумий, поскольку Чжань-Чжань тут же оживился и, наблюдая, как цзе-цзе подходит к шкафам и начинает искать по ним необходимые принадлежности, ответил: — О, тогда, возможно, это не моя. Он поднялся и стал помогать доставать предметы с верхних полок, на которые указывала Баньлу. Цзе-цзе усмехнулась: — А чья ещё? Мой брат отродясь у плиты не стоял. Сомневаюсь, что он вообще знает, как ею пользоваться. Я догадалась, что это его загадочный помощник постарался. — Может, это была его девушка? Брови Баньлу взлетели вверх. — Девушка? – она обернулась на спящего Ибо и пробормотала: – Он мне ничего не говорил о девушке. Сяо Чжань пожал плечами. — В любом случае, – выйдя из раздумий, сказала цзе-цзе, – помоги мне. Что-то мне подсказывает, что ты прекрасный повар. Она тыкнула его в плечо половником. Двое людей принялись за работу. Баньлу руководила процессом, объяснив, что конкретно она хочет готовить. Цзе-цзе с интересом наблюдала, как парень управляется с овощами и зеленью, как он орудует ножом и сковородкой. Казалось, для неё это действительно увлекательное зрелище. Но при этом она, бывало, задумывалась и бросала вопрошающие взгляды в сторону диди и какие-то сожалеющие – на Сяо Чжаня. Он видел краем глаза, как та на него смотрит, то и дело хмурится и кусает губы. Кроме того, она иногда что-то бормотала себе под нос. Сяо Чжань никак это не комментировал, боясь поставить Баньлу в неловкое положение от того, что за ней наблюдают и замечают то, что она, вероятно, хотела бы скрыть. Однако самого его съедало любопытство, что на уме у этой девушки. Они довольно быстро управились на кухне, так что когда Ибо, резко проснувшись, осознал, что проспал несколько часов драгоценного дня, и, обиженный на весь мир, стал ворчать, что эти двое позволили ему так долго бездельничать, обед уже был готов и запах разносился по всей квартире. Поэтому жаловался танцор не долго, быстро соблазнившись на вкусную еду. После обеда Ибо озаботился состоянием сестры и проследил, чтобы она приняла лекарства. После всех процедур они собрались ехать на осмотр к врачу, к которому Ибо с утра записал сестру по совету Чжань-Чжаня. Все трое, каждый занимаясь своей частью, навели порядок на кухне и в комнате, собрали необходимые вещи и документы, оделись и вышли из дома. Чжань-Чжань уже по давно привычной схеме вызвал такси. Две машины – отдельно для Ибо с сестрой и для себя. Разумеется, он не планировал ехать с ними в больницу. Пока они ждали такси, Баньлу отзванивалась по телефону на работу, договариваясь о дополнительном выходном. Сяо Чжань наблюдал, как Ибо, закуривая, периодически бросает на неё слегка взволнованные взгляды, словно проверяя, не падает ли та в обморок. Не сумев сдержать своё сожаление, Сяо Чжань как-то слишком громко вздохнул и тут же отругал себя за это, потому что танцор посмотрел на него, подняв бровь и явно ожидая пояснения к такому физиологическому проявлению. — Просто… – виновато улыбнулся Сяо Чжань, словно оправдывался. Он отвёл взгляд и еле слышно сказал: – Хотел бы я, чтобы обо мне кто-нибудь так заботился. — Тебе мало заботы? Твои родители обеспечивают тебя всем, чем только можно, а менеджер жопу рвёт, чтобы ты получал всё, чего только пожелаешь. — Это другое, – цокнул языком Сяо Чжань. – Есть большая разница. Они скорее заботятся о моей карьере, нежели обо мне. Но, в конечном итоге, всё это – ради того, чтобы я работал. Не ради просто меня. С другой стороны – то, как ты заботишься о сестре. Ты не ждешь от неё никакой отдачи, вас не связывают никакие контракты, от её благополучия не зависят ни твоя карьера, ни репутация, ни что бы то ни было ещё, кроме собственных чувств. Ты делаешь это просто потому, что любишь и не вынесешь, если с ней что-то случится. Ты в самом деле переживаешь за неё. — Конечно, переживаю. Она самый близкий мой человек. Единственный, кто действительно заботится обо мне. Помогала с поиском работы, кормила за свой счёт, а когда я только начал снимать квартиру, именно она помогла всё обустроить, купила мне ночник, поставила стол, набила шкафы ненужной посудой… Внезапно Чжань-Чжань совершенно забыл, о чём волновался секунду назад, потому что его охватило новое волнение от давнего воспоминания. — Постой… Так это сестра принесла посуду?! – абсолютно потеряв контроль над охватившими его эмоциями, воскликнул он. — Да… Чего ты так всполошился? — Я… я… просто очень рад, что сестра так заботится о тебе. У вас прекрасные отношения, – сдерживая счастливую улыбку, оправдался Сяо Чжань. Однако он всё же не смог преодолеть внезапный порыв и поцеловал танцора, так что тот даже выронил сигарету. Высвободившись, Ибо раздражённо сказал: — Хватит чуть что меня целовать. — Прости, – продолжая широко улыбаться, Сяо Чжань всё никак не мог отвести светящийся взгляд от танцора. — Возьми себя в руки, – проворчал Ибо, смущённый внезапным приливом энергии у парня. Сяо Чжань активно закивал, и, стараясь изо всех сил выполнить требование танцора, он зажал себе рот рукой, боясь, что ещё чуть-чуть и будет кричать от нахлынувшей радости. — Да господи-боже, – устало протянул Ибо и, взяв Сяо Чжаня за плечи, обратился к нему. – Повторяй за мной: вдох… выдох… вдох… Он сопровождал слова нужными действиями. Сяо Чжань убрал руку ото рта и действительно начал повторять за танцором, приводя своё сумбурное состояние в порядок. К ним как раз подошла цзе-цзе и, снисходительно улыбаясь, оповестила: — Такси уже приехало. Танцор обернулся на неё, Сяо Чжань посмотрел туда же. И действительно – позади цзе-цзе стояла заведённая машина, ожидая своих пассажиров. Ибо и Баньлу направились к автомобилю. Цзе-цзе на прощание обняла Чжань-Чжаня, пожелав ему успехов в будущем и выразив надежду на следующую встречу. Танцор коротко отсалютовал, дёрнув бровями, и не сказал ни слова. Они сели в машину, и та увезла их прочь, оставляя Чжань-Чжаня дожидаться свой транспорт в одиночестве.***
Возвращаясь домой лишь в пятом часу, Сяо Чжань уже придумывал, как объяснить Лэ-гэ своё поведение. На самом деле он мог приехать куда раньше, но собственное настроение отправило его на пару-тройку часов гулять в парк, наслаждаясь освежающей прохладой дождливого дня и прочищая голову от накопившихся мыслей. Ву Лэ, как обычно, увидев в окно приближающегося подопечного, пристроился в ожидании в прихожей, так что с самого порога можно было узреть его красноречивую позу со сложенными на груди руками и скрещенными ногами. — Мои слова шутка для тебя что ли? – вместо “здравствуй, как дела”, поинтересовался менеджер. — Лэ-гэ, а можно без нотаций? — Без нотаций?! Ты, верно, забыл, какая у меня работа? Я и так потакаю всем твоим прихотям, мог бы ты проявить хоть каплю уважения? Как я, по-твоему, должен реагировать? Буквально сразу после того, как я говорю о графике и минимальных допущениях в нём, ты сбегаешь чёрт знает куда к чёрт знает кому и возвращаешься спустя почти сутки! И ни слова. Ни одного сообщения о том, что ты, чёрт возьми, в порядке. Какого, скажи мне, хрена, у тебя выключен телефон?! — Он разрядился. — И что, блять, ни одной зарядки у этого оболтуса не нашлось? — Ву Лэ! — Извиняться за свой тон не собираюсь, имею право. У меня нервы тоже не железные, знаешь ли. — Хорошо, Лэ-гэ, успокойся, ради бога. В следующий раз я предупрежу заранее, – он встретил скептический взгляд менеджера. – И зарядку возьму. Ву Лэ закатил глаза и строго произнёс: — Госпожа в зале, хочет тебя видеть. Сяо Чжань застонал. — Она очень настаивала. — Даже не сомневаюсь, – пробурчал Чжань-Чжань и поплёлся в зал. Его мама сидела одна за большим столом, накрытым на двух человек. Как только Чжань-Чжань прошёл внутрь, она не глядя начала разговор, не тратя время и силы на приветствие. — Ву Лэ сказал, что ты поменял расписание. Долго это будет продолжаться? — Что? — Твои похождения, что ещё. Вчера ты ушёл на ночь глядя и не ночевал дома. Сегодня заявляешься под вечер. Я этого не потерплю. Мы слишком много работали ради того результата, что имеем, ТЫ много работал ради него. Не позволяй мимолётным увлечениям пустить всё коту под хвост. — Да что ты знаешь о мимолётных увлечениях? – тихонько пробормотал Чжань-Чжань. — Ничего, – холодно отрезала мать. Сяо Чжань развернулся, чтобы покинуть зал, сочтя разговор оконченным. — Сядь, поужинай со мной, – раздался сзади голос, не терпящий возражений. Парень неохотно вернулся к столу и небрежно опустился на стул. Он потянулся к графину и налил немного воды в стакан. Больше он ни к чему не притронулся. Они просидели в молчании около десяти минут. Госпожа спокойно принимала пищу, а Чжань-Чжань крутил в руках стакан, глядя куда-то сквозь него. — Почему у меня нет братьев или сестёр? – вдруг спросил он. — Потому что мне хватило одного раза, – бесстрастно ответила мать. Сяо Чжань хмуро на неё посмотрел. Она поймала его взгляд, вздохнула и сказала: — Не знаю. Мы не думали никогда об этом. Просто ты родился, и мы с твоим отцом дальше этот вопрос не обсуждали. Как-то само собой подразумевалось, что одного ребёнка достаточно. Наследник есть. Почему ты заговорил об этом? — Да не важно... – отозвался Чжань-Чжань, а затем вздохнул и бесцветным голосом добавил: – Иногда в этом доме слишком одиноко... Он допил воду, встал и поцеловал мать в щёку, после чего поспешил в свою комнату, считая миссию по совместному ужину выполненной.