Детективное агентство "Анна и её духи". История вторая. Труп в анатомическом театре.

Штольман вернулся домой под утро усталый и злой. Он не любил терять людей. Смерть вообще казалась ему оскорблением, а смерть насильственная бросала вызов мирозданию и вырывала человека из места и времени, дарованного ему Вселенной. Яков не терпел в ком-либо стремления решить свои проблемы за чужой счёт или желания занять чьё-то место! Убийца же сочетал в себе все эти качества и множил их на жестокость и пакость помыслов. В чём виновата эта в общем-то безобидная болтливая девочка? В том, что видела или слышала больше чем надо, это ясно из слов, которые ему передала Аня. И вот — она уже не человек, а помеха, её нужно устранить, и всё вернётся в привычное русло! Подло! Мерзко! И бесчеловечно! Штольман рывком снял сюртук и, раздражённо чеканя шаг, поднялся наверх. Аня не спала! Она сидела на кровати, глаза её были припухшими от слёз. В руках у неё пищал и смешно копошился чёрный щенок с белым хвостиком, один из тех которых притащил Гастон. Штольману немного полегчало. — Смотри, это Уголёк. Мне его Гастон принёс. Сказал, чтобы я перестала плакать и занялась делом! Смотри какой! Щенок был несуразный, с какой-то большой для его тела головой, но очень милый. Попискивая, он смешно искал носом мамино молоко, но по понятным причинам не находил. Вздохнув, Аня протянула Уголька Штольману. Тот почесал малыша за ушком, отчего щенок смешно стал дёргать лапой и заваливаться набок. Яков спустился вниз и положил собачьего ребёнка в корзинку к маме, где тот немедленно завозился и наконец облегчённо зачмокал. В спальне Штольман разделся. Аня подняла одеяло, ожидая его. Обняла, погладила по голове, поцеловала в макушку. — Два часа! У меня есть два часа, — пробормотал Яков, не в силах держать глаза открытыми. Его разбудил запах кофе. Аня уже встала и накрыла столик в их маленькой гостиной. Штольман умылся, надел свежий костюм и вошёл в комнату. Его любимая была сегодня бледной и совершенно непохожей на пышущую радостью женщину вчера за столиком кафе. Ещё один повод возненавидеть мерзавца! — Яша, Элен явно узнала преступника. Или видела что-то, что могло его выдать! Она была безвредная! Немного смешная в своей болтливости и женском свойстве подмечать вокруг красивые наряды. Но совершенно безвредная! Мне так жаль её! Глаза Ани наполнились слезами! Этого Штольман не мог вынести! Он плохо переживал искренние женские слёзы, а слёзы его любимой Анечки особенно. И как когда-то в коридоре перед дверью в комнату Элис Яков гладил её вздрагивающую спину, вытирал мокрые щёки и нашёптывал: «Я его найду, я его обязательно найду!». Аня успокоилась, пообещав мужу сегодня больше не плакать, это ведь вредно для малыша. Штольман должен был ехать к Полю. Поделиться добытыми сведениями и обсудить дальнейшие планы. Потом его ждал магазин тканей и кружев. Допрос свидетелей по новому убийству взял на себя комиссар Жермен и его люди. Аня сначала хотела отправиться вместе с ним, но очевидно было, что сегодня она устала и чувствует себя не так хорошо, как хотелось бы. Она согласилась без особых уговоров, помня об обещании думать вначале о ребенке. Дядюшка составит ей компанию, он всегда мог её развеселить. Пётр Иванович обнял дорогую Аннетт и сказал, что с радостью, но только до полудня! После у него дела. Штольман не мог сейчас заниматься и этим тоже, поэтому кивнул и поручил Гастону заботу об Анне после двенадцати часов. Тот воодушевлённо дал согласие, впечатлившись важностью задания. Штольман уехал. Ане сразу стало тоскливо. Всё-таки они и правда приросли друг к другу. Нельзя же томиться по человеку, который ушёл пять минут назад! А ей казалось, что будто часть её самой вышла вместе с ним из дома! Дядюшка тут же отвлёк её разговором, посвятив в последние исследования в области вызывания духов. Гастон, открыв рот, слушал их беседу. Он вдруг понял, что Анна не просто прекрасная и невероятная женщина, которая в одно мгновение изменила его жизнь, одарив кровом, едой и добротой, а ещё и волшебница! Вот как есть! Ему старик Клавье рассказывал про провидицу с озера, что с призраками зналась! Она волшебство творила! Так значит, и Анна тоже! Мальчик чувствовал полное удовлетворение — он с самого начала знал, что она фея, и вот — всё подтвердилось! Пётр Иванович откланялся в полдень: надел шляпу, модный сюртук с отворотами, поклонился и был таков! Что же у него за дела каждый день? Неужели новая Афродита увлекла нашего дамского угодника? Не похоже! Когда в поле зрения младшего Миронова попадала трогающая его сердце дама, он становился говорлив, мечтателен и благодушен. Мужчина же был напротив сосредоточен и задумчив! Интересно! Анна немного отвлеклась от мыслей о бедной Элен. Ей было жутко думать о том, что вчера днём она всех будоражила своей быстрой речью, а вечером уже лежала у больницы - холодная и с проломленной головой! Как же так?! Нужно было снова отвлечься! Анна решила начать занятия с Гастоном. Они с ним договорились, что она научит его читать, писать и считать! Мальчик не поверил! Он никогда не сможет разобрать чернильные кляксы на бумаге! Ну не сможет, и всё тут! Его башка под другое заточена! Чтение для благородных всяких, а не для него! Настаивай Анна, он, наверно, воспротивился бы ещё больше, но там, где не помогла бы сила, выиграла ласка. Женщина нежно и приветливо уговаривала ребёнка попробовать. Гастон не смог долго упорствовать! И вот он уже сидит в кресле подле стола и, высунув от усердия язык, старается вывести первые две буквы алфавита! И о чудо! У него выходит! Мальчик мечтательно поглядывает на Анну, когда думает, что она не видит! И правда — фея! Раздался стук в дверь, Мари открыла, послышался шум в прихожей. Горничная вошла в гостиную. — Вас спрашивает комиссар Жермен, мадам! Комиссар? Интересно! Ведь он должен был сегодня опрашивать свидетелей в больнице. Неужели они уже закончили? — Проси, Мари! Гастон, мы позанимаемся немного позже! Пойди погуляй во дворе. Мальчик кивнул, но решил остаться под дверью в гостиную. Он слышал, как Штольман говорил о том, что Жермен может принести неприятности, поэтому он сходил на кухню за Жаклин — так назвали собаку — и, начёсывая розовое пёсье пузо, опустился на первую ступеньку лестницы, которая вела на второй этаж. Личная гвардия их волшебной королевы заступила на пост. В гостиной же атмосфера постепенно накалялась! Жермен, побывав у начальства и узнав о том, сколько подробностей удалось узнать частным сыщикам за один день — Штольман уже успел заехать к Полю и обо всём рассказать — пришёл в жутчайшее раздражение. Оно не могло долго держаться внутри. Вспенившись и снеся пробку благоразумия, оно сначала обдало горячей волной приближённых комиссара! Констебли и полицейские чином повыше получили такой нагоняй, которого не помнили со времен приезда высокого начальства два года назад! Но там он хоть был заслужен — ковровую дорожку на лестнице плохо закрепили и проверяющий ухнул вниз с середины пролёта. Крику было!.. Сегодня же досталось всем и вся ни за хвост собачий! В районе часа дня пришла записка с новыми сведениями, добытыми Яковом в ходе утренней работы. Он щедро ими делился с отделением полиции, желая, чтобы комиссар располагал всеми фактами! Возможно, он на что-то также натолкнулся и теперь сумеет определить убийцу! Это благородство и нежелание вступать в прямой конфликт вывели Жермена из себя ещё больше! Он сорвался с места и направился домой к Штольману. Спроси его в тот момент, зачем он это сделал, ответить он бы не смог! Его гнало вперёд уязвленное самолюбие и неспособность признать превосходство другого следователя. Дома Штольмана не оказалось, зато там была его жена! Ну что ж, ещё лучше — муж и жена - одна сатана! Анна же с некоторым недоумением слушала визитёра. Какова цель его приезда? Пока Анна понимала только то, что Яков узнал за утро много новых фактов, которые помогут в поимке преступника! Комиссар говорил это таким тоном, будто это нехорошо! Разглагольствования полицейского становились всё более громкими и всё более невнятными! Он выплёвывал слова, будто пулями палил в сторону Анны. Краснота заливало его одутловатое потное лицо, излучавшее злобу. Вдруг среди потока этой маловразумительной речи женщина вычленила: «Муж ваш явно подтасовывает факты, слишком уж скор он на новые сведения!» Никогда до этого момента Аня не знала, что способна на такую ярость! Она залила её всю, мгновенно и полностью! Она клокотала в ней и требовала спуска! Если бы в руке у неё сейчас был нож, она бы ткнула им в этого мерзкого человека! Прийти в их дом и говорить гадости про её Штольмана! Про мужчину, который не спит и не ест, когда идёт по следу преступника! Благородный, умный и сильный Яков подвергается осуждению вот этого нерадивого полицейского и бесстыжего человека! Не ожидая от самой себя такого, Анна процедила: — Пошёл вон! Комиссар резко замолчал, подумав, что он ослышался. Женщина напротив смотрела на него так, будто не он, комиссар французской полиции, был перед ней, а клоп, насосавшийся крови, которого обнаружили в постели — одновременно противно и раздавить хочется! Жермен раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг мадам Штольман заорала во весь голос: — Пошёл вон из моего дома! Хозяйка особняка двинулась на него, сжав кулаки. Комиссар попятился. Женщина, конечно, но кто его знает! — Убирайтесь отсюда сейчас же! — орала Анна, продолжая идти вперёд. Жермен отступал! — Если ещё раз вы переступите порог этого дома, я подам в суд за незаконное преследование (спасибо отцу-адвокату за образование дочери)! Или пожалуюсь вашему начальству на превышение полномочий (тут уж благодарность за науку мужу — полицейскому)! Никогда! Больше! Не сметь! Сюда! Приходить! Анна была уже в холле перед входной дверью. Гастон с восхищением и ужасом одновременно смотрел на эту фурию, в которую превратилась его фея-волшебница. Комиссар попытался забрать шляпу с полки, но Аня снова двинулась вперёд. Полицейский распахнул дверь и выбежал во двор, столкнувшись с Петром Ивановичем, который как раз возвращался домой! На пороге появилась Анна, так напомнившая ему сейчас Марию Тимофеевну во время его незабвенного проживания в доме брата в Затонске, что он отступил к перилам веранды и постарался слиться с плющом, их увивавшем. Его племянница размахнулась и швырнула на дорожку поношенную шляпу. — И вещи свои заберите! Пакость какая! Топнув ногой и почти прорычав: «А-а-а-!», женщина скрылась в доме, предварительно стукнув дверью так, что зазвенели янтарные витражи вокруг проёма. Немного переждав, Пётр Иванович осторожно зашёл внутрь. Улыбающийся Гастон встретил его у двери с Жаклин на руках. — Что здесь было? — спросил Миронов. — Битва! Мы выиграли! — ответил очень довольный Гастон.

***

Штольман, пробегав весь день по городу, вернулся к Полю, чтобы дать отчёт о новостях. В деле обозначился существенный прорыв, возможно, завтра все разрешится. Господин Мартен было доволен и предложил ему выпить по рюмочке коньяка, который, как он знал, Жак очень любил. Яков отказался, дома ждала Аня, он не хотел заставлять её волноваться! Пожалуй, он поедет! Как только будут новые сведения, он тут же напишет. Внезапно дверь в кабинет распахнулась. На пороге стоял комиссар Жермен, задыхаясь то ли от быстрого подъёма по лестнице, то ли от гнева. — Господин помощник префекта, — начал комиссар, хватая воздух. Взгляд его переместился на Штольмана, и его губы растянулись в зловредной усмешке. — О, и вы тут! Отлично! Господин помощник префекта, я подаю официальную жалобу на жену этого господина. Штольман опешил. Что? Жалобу на Аню? За что? — По какой причине, позвольте узнать! — холодно спросил он. — За нападение на полицейского при исполнении! Казалось, удивиться больше он не мог, но это не лезло ни в какие рамки! Аня, нападающая на полицейского! Что за бредовая идея! — Вы в своём уме? Поясните, что произошло! — Ваша жена позволила себе меня оскорбить и выгнала меня из дома в самой грубой манере! — А что вообще вы делали в моём доме? Тут Жермен запнулся! Этот момент он не продумал. — Допрашивал её в связи с убийством мадемуазель Боссю. — В момент убийства моя жена находилась со мной в присутствии нескольких свидетелей! И я вам об этом уже сказал с утра, когда мы встретились здесь же! Вы что, ей угрожали? Штольман не мог себе представить, чтобы Аня кого-то оскорбила или тем паче ударила просто так. Нет, тут что-то не чисто! Надо разобраться! Жермен снова замялся. — Нет. Возможно, я несколько повысил голос, это всё! Но это же не повод кидаться на человека с кулаками! Тем более на полицейского. Штольман представил, как этот неприятный человек кричит на его Аню и их ребенка, и понял, что сейчас просто его покалечит. Вероятно, что-то такое читалось на его лице, потому что комиссар вдруг захлебнулся на полуслове и отступил на шаг, а Поль встал так, чтобы быть между ним и Жерменом. Он однажды видел, как Штольман потерял контроль над собой, чуть не убив человека, жертву которого — девчушку лет десяти — он не сумел спасти! Зрелище было пугающее. — Жак, иди к ней домой! Здесь я сам всё сделаю! С трудом взяв себя в руки и старательно обойдя по дальнему краю комнаты Мориса Жермена, Яков спустился вниз и сел в экипаж. Виски сжимало, адреналин не спадал, хотелось драться и действовать. Дома Штольман распахнул ворота, проскочил через двор, швырнул трость и шляпу на вешалку и почти бегом поднялся наверх. На пороге спальни он помедлил. Негоже в таком состоянии показываться любимой женщине! Внезапно дверь раскрылась. Перед ним стояла Анна: глаза её пылали, щёки горели, ладони были сжаты в кулаки, казалось, она вся — огонь и пламя! Кудряшки на её голове пружинились и торчали во все стороны как иголки у ежа. Дышала она тяжело. «Амазонка», — подумалось вдруг Штольману. Точно, воительница из древнего мира, только лука и стрел не хватает. — Яша! — очень чётко и свирепо проговорила его жена. — Мы сейчас поедем в больницу, откроем картотеку и будем искать любое упоминание о людях, которые у нас работают, приехавших из Нормандии! Мы спать не ляжем, но найдём того, кто их убил! Ты понимаешь?! Внезапно она посмотрела прямо ему в глаза и увидела, в каком он приехал настроении. Увидев любимого так близко, Аня поняла, что слишком много времени она провела без него. Взгляд её скользнул по его губам, сбившемуся галстуку и длинным пальцам, сжавшимся в кулак. Когда она вновь посмотрела на Штольмана, он понял что пропал. Зрачки её съели радужку, в глазах был такой призыв и напор одновременно, что его тело не могло мгновенно на неё не среагировать. — Нет, — неприлично низко произнесла она. — Не сейчас же! Через полчаса! Штольман забыл как дышать. Она однажды так же с ума сводила его одними глазами, когда вечером после бала у них было свидание в парке. Но в тот раз она предпочла уйти! Сейчас же эта женщина уходить не собиралась! Она посмотрела на его волосы, которые так любила. От жары и напряжения на висках его выступил пот, заставив кудри свиться колечками. Аня обожала, когда такое происходило! — Поедем обязательно! Через час! — решительным, почти совсем охрипшим голосом шепнула она, втянула его в комнату и захлопнула дверь.