Последний рассвет

В здании крематория залы были такие светлые: мраморный пол и бежевые стены. Хёнджин был одет в белую рубашку и чёрные брюки, волосы собраны в хвостик. Чанбин был в своей обычной одежде – чёрная футболка, косуха и джинсы. Парни молча шли в зал, где хранился прах отца Хвана. В некоторых залах эхом раздавался плач людей. От этого было не по себе. Когда ребята подошли к нужному залу, Хван остановился перед входом на пару секунд. Он наклонил голову, закрыл глаза и вздохнул, затем он зашёл, а Чанбин так же молча последовал за ним. Наконец, они остановились напротив одного из стеллажей. В камере, где стояла урна, находилась та же свадебная фотография, что висела в квартире Хвана, только фото было обрезано, на нём не было лица матери. С другой стороны, в деревянной рамке находилось ещё одно фото: молодой отец Хвана держал его на руках только что после выписки из родильного отделения. Это первая совместная фотография отца и сына. Хёнджин стоял молча и смотрел на эти фото, позади него находился Чанбин. – Ты ничего не скажешь ему? – обратился Чанбин к Хёнджину. – А есть смысл? Он разве услышит? Если бы он был жив, я бы сказал ему, – отвечал Хван, не сводя глаз с урны. – Чтобы ты сказал? – Что он был самым лучшим отцом. Что никто и никогда не сможет заменить мне его, как бы я этого не хотел, – голос Хвана дрожал, было тяжело говорить. – Ты спрашивал меня, – Хван повернулся к Чанбину, – жалею ли я о чём-то? Да, только об одном: за вечер до случившегося мы поссорились с отцом, и я сказал, что не хочу его видеть. Всё из-за запрета посидеть дольше за компьютером. Он мне говорил идти спать, а я разозлился. Утром мы не виделись, он уже был на работе, но когда я вернулся со школы… – Хван зажмурил глаза, – это единственное, о чём я так сильно жалею. Чанбин положил руку на правое плечо Хвана и прижался к нему слева, смотря на его лицо. Чанбин кусал губы, как и всегда, когда хотел что-то сказать, но сомневался. – Я думаю, он очень любил тебя, несмотря даже на твой поступок тогда. Тебе не нужно сожалеть, – Чанбин легонько похлопал Хёнджина по плечу. – Не стоит того. Я оставлю вас, выйду на террасу, подожду тебя там. Чанбин удалился, Хван остался на месте. Пальцы рук были сцеплены в замок, голова опущена. Хёнджина гложило чувство вины, давило в одной точке слева от груди. Все воспоминания с отцом, как кинолента, стали проноситься в голове и вызывали желание разрыдаться, но Хван держался, хотя его глаза всё же немного наполнились слезами. – Ты мне так сейчас нужен, – заговорил вслух Хёнджин, будто отец слышал его. Чанбин ещё не успел уйти далеко и услышал это. Он остановился. Может это и было неправильно, но знать, о чём переживает сейчас Хван, очень хотелось. – Я так сильно скучаю по тебе… так сильно. Мне было бы легче, будь ты рядом. Ты бы, как и всегда, – Хёнджин всхлипнул, будто набрал воздух в свои лёгкие, в которых жгло, – сказал фразу «Мы переживём это». И без тебя я действительно не могу выжить. Может быть, всё было бы иначе, если бы ты был жив? Хёнджин поднял взгляд и с сильной тоской посмотрел на фото отца. Чанбин прислонился к стене. Хотелось хоть как-то утешить Хвана, но вернуться было не лучшей идей. Он не хотел давать знать, что подслушал разговор. – Я постараюсь продержаться до последнего, постараюсь быть счастливым, как ты всегда того хотел, отец. Обещаю! Хван поклонился, Чанбин понял, что тот скоро выйдет из зала, и поспешил на террасу. Хван постоял ещё пару минут в тишине и покинул зал. Чанбин сидел на скамье, было прохладно и моросил дождь. Хван подошёл к нему и сел рядом. Чанбин посмотрел на него, Хёнджин ничего не говорил, он был в мыслях, о чём-то думал, но вслух не сказал. – Можем мы не возвращаться в хоспис? – наконец раздался голос Хвана. – Куда ты хочешь вместо этого? – Чанбин не удивился просьбе. Честно говоря, он бы на его месте тоже не желал провести последние дни в одном месте и прожить так скучно остаток своей жизни. – Куда угодно. Давай сбежим? – Хван посмотрел на Чанбина, а тот смотрел на Хвана. Пару секунд ребята просто глядели друг на друга, будто не нужно было никаких слов, чтобы понять, что они хотят сказать. Чанбин достал из куртки телефон и набрал номер Джисона. – Привет, – обратился Чанбин, как только Хан поднял трубку. – Как живёшь? Всё в порядке? – Ужа-а-асно соскучился по тебе, бро, – голос Хана был слышен, и Хван слегка улыбнулся. – Жив, здоров, всё пучком, ты сам? – Да, я тоже. У меня к тебе просьба, – Чанбин снова посмотрел на Хвана, тот внимательно слушал его, – твоя машина в рабочем состоянии? – Вполне. Тебе зачем? Куда опять валить собрался? – дразняще наезжал Хан. – Одолжи мне на некоторое время? Я не уверен, на сколько дней, но постараюсь обращаться с ней нежно. – Ты и нежность – вещи несовместимые, – послышался смех Хана, – ладно, чувак. Приезжай, забирай. Чего-нибудь ещё надо? Чанбин задумчиво помычал. – Есть кое-что ещё. Одолжи мне денег? – Чего-о-о, эй! – Хан почти кричал в трубку. – Ты там опять напортачил и решил свалить от полиции что ли? Давай, объясняй, с какого фига я должен тебе ещё деньги одалживать? – Я объясню, когда мы приедем к тебе за машиной. Я верну долг, у меня дома есть сумма, помнишь? Я говорил, что откладываю на байк. Проблема в том, что я не могу появиться дома. – С кем это «мы»? Ты кого-то украсть из хосписа решил? Хван засмеялся, и Чанбин тоже улыбнулся. – Да, забираю тут одного чувака на медовый месяц. Короче, если ты мне не поможешь, мы больше не бро, – Чанбин шутливо повысил голос. – Да, когда я тебе не помогал-то? Ладно, жду вас, всё будет. Только успокойся, чертёнок, – Хан бросил трубку, как и обычно. Не любил прощаться. – Какие высокие у вас отношения. Чертёнок? Мило-о, – Хёнджин подразнивал Чанбина. – Я чертёнок, а он придурок. Я так его и называю иногда. Какой план действий? Мы вызываем такси и едем в мой город, берём машину, деньги, и валим подальше? – Шикарный план. Медовый месяц? – Хёнджин засмеялся ещё больше. – Я уже предвкушаю. Главное, чтобы у тебя не было проблем, – он внезапно стал серьёзным и взглянул на Чанбина. – Мне ничего не страшно. Даже если отец придушит меня собственными руками, мне будет не жалко умирать, потому что всё будет не зря. А вот вопрос, как ты будешь себя чувствовать, остаётся открытым. Ты уверен, что будет всё норм? – Что мне может навредить? Для меня нет ничего страшнее, чем ждать свой конец в стенах душной комнаты. Как день сурка, который однажды оборвётся, но оборвётся с ним и всё остальное. Чанбин покивал. – Мне лишь нужно будет обезболивающее. Но я в силах, думаю, всё пройдёт хорошо... Кристофера не будем предупреждать? Никого? Будет знать только этот твой придурок? Ему можно доверять? – Он точно нас не спалит. Выключим телефоны и сбежим. Куда хочешь поехать? Только нам сначала нужно будет до Ансона, это мой город. А затем рванём, куда скажешь. – Куда хочешь, просто увези меня подальше. Хван стал серьезным. Сейчас всё, чего хотелось, это не возвращаться ни в хоспис, ни домой. – Тогда… – Чанбин смотрел вдаль. – Предлагаю просто поехать в первый попавшийся на карте город. Дождь перестал моросить, и из-за небольших туч показалось солнце. Хван почувствовал себя сейчас так хорошо. Будто сама мысль о возвращении в хоспис мешала нормально дышать и двигаться, а теперь стало легче. Хёнджин посмотрел на Чанбина, тот разглядывал небо. Глаза сверкали от солнечных лучей. Так спокойно было рядом с ним, хотя это удивительное знакомство состоялось всего лишь несколько дней назад. Хван будто снова почувствовал себя рядом с отцом, пусть и в облике Чанбина.

***

Ребята вернулись домой к Хвану, чтобы взять некоторые вещи. Сначала они перекусили: доели, что осталось от завтрака. Хёнджин складывал тёплые вещи в рюкзак, потому что по прогнозу погоды обещали похолодание. Неизвестно, где ребята будут жить и будет ли там достаточно тепло. В комнате родителей Хёнджин из шкафа достал плёночный отцовский фотоаппарат, он был вполне в рабочем состоянии, а из коробки взял новую плёнку. Кадров на 30 должно хватить. Хван на минуту присел на кровать и посмотрел на фотоаппарат. Для кого он будет делать фотографии? Только для Чанбина. Но нужно ли ему это? В дверном проёме появился Со. – Чего сидим? Скоро вызываю такси, нам добираться далеко. Ты готов? – Да, почти. Осталось сложить лекарства все, по дороге придётся остановиться у аптеки и докупить кое-что. Слушай, – тон голоса Хвана сменился. – Ты часто фотографируешь? Чанбин задумался. Он достал телефон и открыл галерею. Там была одна фотография какого-то чека, даже не помнил, что это и для чего. – Не, а что? – Я хочу взять этот фотоаппарат. Останутся фотографии на память, для тебя. Если тебе нужно, конечно… Со подошел и аккуратно взял фотоаппарат из рук Хвана. Он осмотрел его со всех сторон. Агрегат был тяжеловатым. Со никогда не пользовался таким. – Нужно, если научишь. Хван улыбнулся и кивнул, Со улыбнулся в ответ. Всю дорогу шёл моросящий дождь, но в машине было тепло. Хван от усталости вторую половину пути спал, прижавшись к плечу Чанбина. Чанбин же не любил спать в транспорте. Он списался с Ханом, и они договорились встретиться в кафе «Два кита», где бывало зависали. Наконец-то они добрались до пункта назначения, Со помог выйти Хвану, потому что тот ещё не до конца проснулся и был в полудрёме. Неудивительно, он так быстро уставал, а утомительная поездка вообще отняла силы. Немного давило в висках. Хан уже ждал в кафе, которое было похоже на те закусочные из американских фильмов 80-х годов. Окна по всему периметру зала, на них жалюзи, красные диванчики вместо стульев и барная стойка, за которой госпожа Ли работала вот уже много лет. Чанбин и Хёнджин вошли в кафе, оглядываясь, они искали Хана. Тот показался в самом углу зала, маша им рукой. Ребята подошли и Чанбин представил Хана и Хёнджина друг другу. Хван был довольно стеснителен, так показалось Джисону. Джи вёл себя куда тише, чем обычно. – Ты прям сегодня на удивление спокойный, – Чанбин подкалывал Хана, – успокоительное выпил что-то? – Ой, да закройся. Я скучал, а ты опять начал. Как ты с ним справляешься? – Хан обратился к Хвану, который сонно улыбался с этих двоих. – Он со мной тихий, – Хёнджин слегка засмеялся и взглянул на сидящего рядом Чанбина. Тот с шутливым презрением смотрел на него. – Ладно, давай ближе к делу, – Джисон стал серьёзным. – С чего вы сбежать решили-то? – Из-за меня, – ответил Хван, – мне просто нужно развеяться. Совершенно нет никакого желания возвращаться в хоспис, – Чанбин кивал в знак подтверждения слов Хвана. Джисон задумчиво надул щёки. Чанбин и Хван смотрели на него и выжидали какого-то ответа. – Вообще, у нашей семьи есть в Сихыне дом, он пустует. Остался от бабушки, ты помнишь, – обратился Хан к Чанбину, – мы как-то были там, когда ты прятался от отца после того раза? – Да, да, – Чанбин не хотел раскрывать подробности перед Хваном, потому что «тот раз» был из-за школьной драки, тогда ребята провели несколько дней в полиции. – Родаки всё равно сейчас отдыхают в Таиланде, дом пустует, можете потусить там. – А твой отец знает об этом месте? Найдёт нас? – спросил Хван Чанбина. – Не-е, наши с Ханом родители не знакомы даже. Тогда он меня нашёл не там, а спалил, когда я картой кредитной воспользовался. Дурак я ещё тот. Карта-то отца была. Короче говоря, отец не знает про этот дом. – А Джисон поедет с нами? – Хёнджин обращался к Чанбину, тот нахмурил брови и посмотрел на Хана, который хитро улыбался. – Ну, да… втроём веселее, не? – ответил Со. Хотя, что-то внутри него так и противилось мысли о том, что Джисон будет с ними. Он до жути шумный малый, Чанбину же искренне хотелось, чтобы Хёнджин мог проводить время в тишине. Госпожа Ли принесла порции картошки из печи и соусы. Хан заранее заказал, когда Чанбин позвонил, что они скоро подъедут. Пахло изумительно. – Да, ладно, ребята, – откусывая картофель, заговорил Хан. – Я переночую и свалю. Оставлю вас, у меня всё равно экзамены послезавтра, я даже нифига не готовился. – Так ты всё-таки решил поступать? Образумился что ли? – Чанбин говорил немного насмешливо. – Да запарили старшие выносить мне мозг. Поэтому и подал документы. Вот и будет первый вступительный экзамен, точнее, скорее, как собеседование, что ли. Фиг знает, – жуя, полным картофеля ртом объяснял Хан. Ребята трапезничали. В кафе играла приятная музыка. За окном было пасмурно и ветрено. Хёнджину показалось, что он вернулся в старые деньки, когда так же вместе с пацанами из школы сидел в кафешках. Хан казался весёлым, Чанбин же был каким-то серьёзным. Он беспокоился, не отразится ли эта поездка на здоровье Хвана. Но, с другой стороны, хотелось сделать всё, чтобы Хёнджин развеялся и смог провести время хорошо. Парни закончили есть, поблагодарили и вышли из кафе, направившись к припаркованной у обочины машине Хана. – Слушай, я украду Со на пару минут? – обратился Джисон к Хвану и разблокировал машину, чтобы тот смог пока сесть в неё и закинуть вещи. Хван кивнул и залез на заднее сиденье машины. – Чувак, что случилось? – Джи всё ещё не понимал до конца, почему вдруг Чанбину понадобилось куда-то валить и нужны были деньги. Чанбин водил большим пальцем по нижней губе и смотрел на сидящего в машине Хёнджина. – Ему совсем недолго осталось, – Со посмотрел на Хана, тот выглядел серьёзным и слегка напуганным. Глаза Джи были такие круглые от удивления, хотя удивления, может, как такового и не было. – Мне просто хочется позаботиться о нём, – голос Чанбина был низким и тихим. – Я понял, хотя на тебя это не похоже. Видимо, дело серьёзное, – Хан кивнул и сглотнул. Ему было немного не по себе, хотелось быть максимально аккуратным с Хваном. – Следи за языком, ок? – немного пригрозил Чанбин Хану. – И всё же, спасибо. Выручил. Чанбин похлопал по плечу Хана и они направились к машине.