После победы

После дня рождения Рона время потянулось чередой бесконечных, скучных, полных зубрёжки дней. Гарри уже с трудом верил, что когда-то наступит тот момент, когда вновь начнутся тренировки, но он, наконец, наступил. Как капитан Гарри имел право разрабатывать стратегию, чем он и занимался, несмотря на недовольное бормотание Гермионы, которой тут нечего было возразить. Плюс, обсуждение вопросов защиты и нападения позволяло ему проводить больше времени с Джинни. Иногда под предлогом обсуждения нового придуманного Джинни обхода противника им с Гарри удавалось улизнуть из замка и немного побродить вдвоём по берегу озера, взявшись за руки и болтая обо всём на свете. Накануне первой тренировки Рон сиял как новенький галеон. Его хорошему настроению не вредили даже сумрачные взгляды, которые время от времени бросала на него Гермиона. — А завтра в это же время я буду летать, — мечтательно прикрыв глаза, наверное, раз в двадцатый за вечер пробормотал Рон. — И никакой тебе учёбы, никакой Трансфигурации, никаких формул и рецептов. Гарри не сумел сдержать широкую, довольную улыбку, отражение которой тут же засияло на лице сидевшей как обычно чуть в стороне Джинни. Гермиона нахмурилась и с ожесточением застрочила что-то на своём пергаменте с такой силой, что её обычно такая аккуратная писанина тут и там покрылась довольно заметными кляксами. Гарри невольно задумался, что ей, должно быть, нелегко быть единственной среди них, кто равнодушно относится к квиддичу. С другой стороны, никто в этом не виноват, никто не мешает Гермионе быть такой же одержимой, как и все остальные. Гарри вообще представить себе не мог, что их долгие беседы с размахиванием руками, на повышенных тонах, с использованием специальных терминов, могут кому-то казаться скучными. Но, определённо, Гермионе казались. — На твоём месте, Рон, я бы переживала, что у тебя будет отнято столько времени от подготовки, — Гермиона резко придвинула к себе огромную стопку учебников, и лежавшая на самом верху стопки книга опасно закачалась у неё над головой. Гарри с Роном опасливо покосились на неё, но Гермиона, казалось, ничего не заметила. — Ещё столько всего нужно повторить, вы себе даже не представляете. — Гермиона, мы в любом случае не сможем за несколько месяцев пройти весь школьный курс, — попытался урезонить её Рон. — Даже под твоим руководством, это невозможно. Поэтому я спокойно отношусь к тому, что чего-то я знать всё равно не буду. — А если именно это что-то и попадётся тебе на экзамене? — Гермиона посмотрела на него, сузив глаза. Гарри тяжело вздохнул. Наверное, не стоит объяснять Гермионе, что их с Роном не приводит в ужас мысль о двух неотвеченных вопросах из ста? — Я не рвусь получить высшие баллы, — Рон быстро взглянул на Гарри, как будто спрашивая, а не нужны ли им в самом деле эти высокие баллы, а не останутся ли они без места в учебном центре Аврората? Гарри неуверенно пожал плечами в ответ. — На твоём месте я бы поднапряглась именно сейчас, Рон, — с безразличным видом сказала Гермиона, делая вид, что отыскивает что-то в справочнике толщиной с руку Гарри. — У тебя ещё никогда не было такого шанса сдать экзамены на действительно высокий балл. Рон слегка покраснел от неожиданно перепавшей на его долю похвалы, но ничего не ответил, снова взявшись за перо. Гарри перехватил насмешливый взгляд Джинни, который та бросила на Гермиону поверх своего учебника Зельеварения. Гермиона в ответ многозначительно подняла брови. Гарри с подозрением смотрел на эту пантомиму, не ожидая от неё ничего особенно хорошего для Рона. Джинни, наконец, заметила на себе взгляд Гарри и тут же состроила свою самую невинную рожицу, которая, однако, нисколько не обманула Гарри. ****** В вечер первой тренировки Гарри чувствовал себя до крайности взвинченным. Острая, бурлящая радость сочеталась в его душе с тихой тоской: оставалось всего несколько матчей, и его квиддичная история будет закончена. Каждая тренировка, каждый бросок квоффла, каждый взмах крылышек снитча приближал тот момент, когда, как искренне и горячо надеялся Гарри, он поднимет над головой кубок школы, как когда-то сделал это рыдающий Вуд. А потом будет огромный праздник в гриффиндорской гостиной, эйфория на следующее утро, которая затянется на неделю, Гарри знал это точно, а потом… И на этом всё, квиддич закончится. Так что, несмотря на страшное нетерпение, на желание уже сегодня, сейчас сразиться в финальном матче с командой либо Слизерина, либо Когтеврана, другие варианты Гарри не рассматривал, в глубине души было и стремление оттянуть этот момент. Было ещё довольно холодно, и члены команды зябко кутались в тёплые мантии, под которые все надели толстые свитеры. Но на всех лицах, обращённых к нему, Гарри видел своё собственное возбуждение и нетерпение, жажду ощутить на лице дыхание ветра, сжать обеими руками древко метлы, посильнее оттолкнуться ногами от промёрзшей за зиму земли и взмыть в воздух, не думая ни о чём. Здорово вытянувшийся за последние месяцы Деннис Криви оживлённо обсуждал с Дином недавно разработанную Гарри стратегию, Джинни переминалась с ноги на ногу, нетерпеливо теребя собранные в высокий хвост волосы. Кут и Пикс обменивались шуточками и помахивали битами, разминая плечевые суставы. Рон стоял рядом с Гарри, уперев метлу в землю и, задрав голову, разглядывал возвышавшиеся над ними кольца. — Давайте начинать! — Гарри хлопнул в ладоши. — У нас не так уж и много времени, чтобы набрать форму перед первым матчем. Пуффендуйцы в этом сезоне на удивление сильны, поэтому кто знает… Его слова прервал мощнейший порыв ветра. — Ладно, давайте сегодня просто немного разомнёмся, полетаем, вспомним, как играть, — уже не так уверенно продолжил Гарри, кутаясь в вязаный шарф и зябко поводя плечами. — Взлетаем, не будем терять время. Синхронно, как по команде, семь фигур взмыли в воздух. Минут двадцать они просто кидали друг другу квоффл, пока Гарри не почувствовал, что начинает замерзать. Рядом громко чихнула Джинни. — Всё, начинаем играть! — напрягая голос, чтобы перекричать завывания ветра, скомандовал Гарри. — Рон, к кольцам! Джинни, Дин, Деннис, разучиваем новую комбинацию. Джимми, Ричи, пока играете за соперников! Начинаем! Рон стрелой метнулся к кольцам и завис перед центральным, крепко вцепившись обеими руками в метлу. Джинни что-то шепнула Деннису, потом склонилась к зависшему чуть ниже её Дину и, положив руку ему на плечо, быстро заговорила что-то. «Так просто удобнее, она просто не хочет сорваться с метлы», — строго сказал себе Гарри, стараясь сделать вид, что он и не думал ревновать. — Начали! Дин молниеносным движением перекинул мяч Деннису над головой Джинни, и все трое рванулись вперёд. Деннис летел посередине, прижав к себе квоффл и ловко уворачиваясь от пытавшегося схватить его Кута. Джинни и Дин полетели каждый со своей стороны стадиона, постепенно приближаясь к кольцам. Рон, которого в новую стратегию не посвятили, чтобы он был готов отразить любую атаку соперника, неподвижно висел перед центральным кольцом, пока не догадываясь, кто совершит бросок. Чуть не долетая до центра поля, Дин резко вырвался вперёд, и Деннис устремился к нему, на ходу готовясь совершить бросок. Рон дёрнулся влево, смещаясь в сторону подлетавшего Дина, но Деннис вдруг, не оборачиваясь, перебросил мяч летевшей чуть в стороне и сзади Джинни, и та, в считанные секунды набрав скорость, метко послала квоффл в правое кольцо. Пальцы Рона скользнули в каком-то миллиметре от красного мяча, и Джинни издала победный клич. Рон выругался сквозь зубы. — Отлично! — ликующе выкрикнул Гарри. — Просто здорово! Деннис, Джинни, вы точно всё рассчитали, молодцы! Теперь, поменяйтесь местами, вы должны уметь играть на любой позиции. Минут через двадцать, когда все уже втянулись и были способны координировать свои действия самостоятельно, Гарри выпустил снитч и несколько раз подряд довольно легко поймал его. Конечно, во время настоящего матча всё будет сложнее, Гарри лучше кого бы то ни было другого знал это, но тренировка проходила так успешно, что это не могло не воодушевить. А как здорово было вырваться из тёмных, душных залов библиотеки, оторваться от огромных, неимоверно скучных учебников и летать, летать, летать, пока не перехватит дыхание! Правда, холод и довольно ощутимый ветер всё-таки давали о себе знать. Гарри с силой потёр замёрзший нос и в очередной раз выпустил снитч. Он уже почти сомкнул пальцы на крохотном трепещущем мячике, когда за его спиной вскрикнул Деннис, а потом заорал Рон: — Ты что творишь? Гарри забыл о снитче и резко повернулся. Джинни, низко пригнувшись к метле, на страшной скорости неслась вниз почти в отвесном пике. Она вытянула вперёд руку, как будто готовилась схватить снитч. Но ведь снитч только что был под носом у Гарри, это невозможно. Да и зачем охотнице бросать квоффл и гнаться за чужим мячом? Гарри пригляделся и с трудом рассмотрел какой-то маленький предмет, падавший на землю. Его-то и пыталась поймать Джинни. Гарри направил метлу в её сторону. С противоположного конца поля в ту же сторону нёсся Дин. Но Гарри прекрасно понимал, что ни один из них не успеет. Сердце забилось чаще, хотя он не пребывал в такой панике, как Рон. Джинни родилась с умением летать, это была её стихия, она наверняка знала, что делает. Но до земли уже оставалось совсем чуть-чуть, и Гарри с силой сжал древко метлы. Ещё пара секунд, и она должна выходить из пике, иначе рукоятка её «Молнии» непременно зацепит землю, и Джинни не сможет удержаться на метле. Наверное, Джинни понимала это не хуже Гарри, потому что она вдруг отчаянно рванулась вперёд, пытаясь одной рукой выровнять метлу, а второй — всё-таки схватила тот таинственный предмет в нескольких футах над землёй. Но скорость была слишком велика, и даже у Гарри бы не хватило сил в таких условиях выровнять метлу одной рукой. Рукоятка «Молнии» с силой врезалась в землю, и Джинни бросило вперёд. Гарри в каком-то ступоре наблюдал, как её сжавшееся в комочек тело описывает красивую, плавную дугу, как она, на первый взгляд, мягко приземляется на землю, продолжая одной рукой прижимать что-то к груди, как поднимает голову и с тревогой смотрит на свою метлу. Гарри и Дин подлетели к ней почти одновременно, но всё же Дину хватило такта зависнуть чуть в стороне, пока Гарри, чувствуя, как немеют руки от волнения, спрыгнул с метлы и бросился к Джинни. Сзади, на ходу бормоча ругательства, затормозил Рон, и они оба склонились над ней. — Ты… — начал Гарри, со страхом глядя на неё, но не осмеливаясь прикоснуться, чтобы не причинить боли. — Всё в порядке, — немного ошарашено потрясла головой Джинни и медленно поднялась на ноги, поддерживаемая с одной стороны Гарри, с другой — Роном. — Я успела сгруппироваться. — Что ты себе вообще думала? — рявкнул перепуганный Рон. — Что ты там такое ловила? Гарри в душе поддерживал Рона, хотя и старался ничем не показать своего раздражения. Он и сам не отличался особой осторожностью, но ругаться из-за этого не было особого смысла. Другой вопрос, что он всё же ловил снитч, потому что был ловцом, а вот что могла ловить охотница, он не имел ни малейшего представления. — Вот, — Джинни разжала руку, и Гарри с недоумением уставился на дрожавшего у неё на ладони Пикси. Пушистик ещё никогда на памяти Гарри не терял свою сонную безмятежность, но сейчас его глаза, наверное, впервые за всю его жизнь, были полностью открыты и оказались совсем даже и не маленькими, а крохотное тельце тряслось так сильно, что даже на лице Рона отразилось что-то, отдалённо напоминающее жалость. — Зачем ты взяла его с собой? — стараясь говорить как можно более непринуждённо, спросил Гарри. — Я не брала, — фыркнула Джинни и нежно пригладила вставший дыбом лиловый мех. — Наверное, он залез ко мне в карман и заснул там, а потом выпал, когда я резко повернула метлу. — Наверное, — только и сказал Гарри, заметив, как на щеках Рона заходили желваки. — Ты уверена, что всё в порядке? — Пара синяков, конечно, будет, — Джинни успокаивающе похлопала его по руке. — Но меня больше беспокоит моя метла. Рону явно стоило больших усилий промолчать и не выложить Джинни всё, что он о ней думает, Гарри видел, что друга прямо-таки распирало от желания рассказать, что, по его мнению, должно было случиться с Пикси. Гарри тоже не был счастлив от такого никому не нужного риска, но он прекрасно понимал, что Джинни не могла позволить пушистику превратиться в лиловую лепешку, размазанную по земле. При всей своей рациональности в Джинни всегда жила эта нелепая и совершенно не понятная любовь к абсолютно бесполезным карликовым пушистикам. — Кажется, ничего страшного не случилось, — радостно объявила Джинни, проверяя балансировку метлы, и Гарри вдруг вспомнил, как в ночь после смерти Грюма он, чувствуя себя последним эгоистом в такой момент, всё же попросил Билла и Люпина поискать его метлу, когда те отправились на поиски тела Грюма. Наверное, оба его прекрасно поняли: «Молния» была тем немногим, что связывало его с Сириусом. Но Гарри всё равно было за себя стыдно. — Я думал, ты разобьёшься, — чуть дрожащим голосом проинформировал вдруг Деннис, и Джинни улыбнулась ему. — Чёрт, я тоже хочу так летать! — Нет здесь ничего хорошего, Деннис, — буркнул Рон. — Так и шею сломать недолго. — Всё, продолжаем тренировку! — потребовал Гарри. — И, Джинни, убери, пожалуйста, Пикси с глаз моих. — Что девчонки находят в этих лохматых уродцах? — в полголоса спросил Рон, готовясь взлететь, и Гарри пожал плечами в ответ. Он и сам задавался этим вопросом. Если не считать этот инцидент, тренировка прошла просто отлично. Гарри нисколько не сомневался, что их шансы в этом году получить Кубок школы довольно ощутимы. Команда была нацелена на результат, игроки подобрались действительно талантливые, и Гарри смотрел в квиддичное будущее со спокойной уверенностью человека, не сомневающегося в своих силах. Несмотря на все заверения Джинни, пару дней после падения она ходила чуть прихрамывая, а её правую ногу и предплечье украшали огромные, устрашающего вида синяки. Сама Джинни только отмахивалась от предложений попросить у мадам Помфри какую-нибудь мазь, называла это производственной травмой и считала, что заплатила довольно маленькую цену за спасение жизни Пикси. Гарри ловил себя на мысли, что, если бы всё кончилось не так хорошо, он бы задушил пушистика собственными руками. Гермиона только головой покачала, когда Рон возмущённо описал ей случившееся, но ругать Джинни не стала. Тоже, наверное, как и Гарри, поняла, что это бесполезно. Если бы Джинни не была привязана к Пикси так сильно, Гарри не слишком бы возражал, если бы Живоглот в один прекрасный день решил им поужинать. **** Тренировки стали необходимыми и желанными отдушинами, которые никто, даже Гермиона, не решался отнять у Гарри и Рона. Для Гарри это была ещё и возможность побыть с Джинни. В последнее время их общение сводилось к совместным посиделкам за столом в Общем зале и нескольким редким словам и поцелуям, которыми они успевали обменяться в течение дня, по большей части — случайно встречаясь в коридорах школы. Гарри постоянно извинялся за отсутствие внимания с его стороны, и Джинни, кажется, всё понимала. Она с невероятным терпением и стойкостью переносила все трудности, и Гарри мог только восхищаться её выдержкой. Он не был уверен, что выдержал бы этот период подготовки, если бы Джинни устраивала ему сцены и требовала проводить с ней больше времени. Его особо и уговаривать не надо было бросить учёбу в режиме нон-стоп. Рон, несмотря на то, что общался со своей девушкой по четырнадцать часов в сутки, становился день ото дня всё мрачнее и раздражительнее. Гарри был склонен винить в этом учёбу, он и за собой замечал новые, несколько тревожившие его привычки. Например, ложась спать, он стал перебирать в уме выученные за день формулы и законы, чего раньше за ним никогда не водилось. Иногда он мог вскочить и начать лихорадочно искать в учебнике нужную главу, чтобы проверить правильность формулы, совсем как Гермиона. Рон как-то пожаловался, что у него голова как будто стала тяжелее, и Гарри, хоть и посмеялся над другом, потом долго прислушивался к своим ощущениям, пока не понял, что имел в виду Рон. Это сильно смахивало на перенапряжение. Гермиона отказывалась слушать их жалобы, ссылаясь на то, что в Аврорате будет ещё тяжелее. В это было сложно поверить. Гарри искренне считал, что, будь усваиваемый им материал хотя бы немного поинтереснее, дело шло бы и быстрее, и веселее. В Аврорате он будет изучать по-настоящему полезные материи, иногда даже опасные, что-то такое, доступ к чему для посторонних строго запрещён. Это интриговало, это даже хотелось учить. Но пока что предстояло как следует повторить школьную программу. Может быть, и в этом виновата была учёба, но чем ближе были пасхальные каникулы, тем тревожнее становилось на душе у Гарри. В этом году они не обещали избавления, наоборот, Гермиона часто повторяла с мечтательным выражением на лице, что они смогут заниматься повторением с утра до вечера. Рона каждый раз передёргивало при этих словах. Но дело было в другом, что-то другое, не учёба и приближавшиеся экзамены, тревожили Гарри. У него было нехорошее ощущение, что что-то происходило за стенами Хогвартса, что-то тёмное, нехорошее. Косвенное подтверждение этому находилось в письмах мистера и миссис Уизли, Билла и даже Джорджа. Ни Рон, ни Джинни старались не вспоминать череду покушений на их семью, но Гарри видел, с каким нетерпением оба вскрывали письма от родных, с какой жадностью первым делом проверяли подпись. Один раз Гарри заметил, как побледнел Рон, обнаружив, что письмо, написанное рукой миссис Уизли, было подписано Артуром. Только по таким мелочам и можно было определить, что страх не ушёл, он лишь затаился на самой поверхности, готовый воспрянуть при малейшем толчке. По тому, как Рон иногда хмурил брови и нетерпеливо закусывал губу, Гарри понимал, что родители случайно роняли в письме какой-то намёк, который затем отказывались объяснять. — Зачем нас будет встречать толпа авроров? — за неделю до каникул спросила Джинни, опуская на колени только что прочитанное письмо от мамы. — Я думала… — Что-то они темнят, — Рон сумрачно покачал головой и откинулся на спинку дивана. Полчаса назад Гермиона сжалилась над ними, и они вернулись в гриффиндорскую гостиную, устроившись на своих любимых местах в углу. — Родители, Билл, даже Перси… Что-то происходит, но нам не хотят говорить. Гермиона отложила в сторону учебник по Зельеварению, предварительно отметив страницу, и вытянулась в струнку. — Не думаю, что происходит что-то серьёзное, — не слишком уверенно пробормотала она. — Это было бы в газетах. — Скоро годовщина победы, — задумчиво почесав подбородок, выдавил Гарри. — Как бы не случилось чего-то… — Ты хочешь сказать, что это было бы символично? — уточнила прижавшаяся к нему Джинни, и Гарри крепче сжал её плечо. — Устроить что-то в годовщину? — Кто устроит? — не понял Рон. — Вы о чём? — Те, кто в душе сочувствует идеям Волан-де-Морта, — шепнула Гермиона, поёжившись от этих слов. — Их наверняка осталось больше, чем мы думаем. Тот же Люциус Малфой, например. Ему нет места при новом режиме. — Люциус Малфой не такой дурак, чтобы снова ввязаться в какую-то авантюру, — возразил Гарри, покачав головой. — Он и его семья уже в достаточной мере прочувствовали на себе все последствия выбора не той стороны. — Ну хорошо, оставим его в покое, — легко согласилась Гермиона. — Но я уверена, довольно много приспешников Волан-де-Морта осталось на свободе. Кто-то же устраивал все эти… ну, вы знаете. — Покушения на нашу семью? — нехорошо усмехнулся Рон. — На каникулах я обязательно выведаю у Билла всё, что ему известно. Отца спрашивать бесполезно, а вот Билл может что-то рассказать. — У всех у нас двойные стандарты, — вдруг глубокомысленно изрекла Гермиона, и все повернулись к ней в немом изумлении. — Что? Я имею в виду, мы отказываемся понять мистера Уизли, который пытается защитить нас от информации, могущей причинить вред, а сами скрываем от миссис Уизли кристаллик в твоей груди, Рон. — Потому что я не понимаю, зачем волновать маму, — твёрдо сказал Рон. — Она только будет переживать, а сделать всё равно ничего не сможет. — Точно так же рассуждают твои родители и сейчас, когда не хотят говорить нам об опасности, — Гермиона примирительно взяла его за руку. — Может, нам это только кажется? — без особой надежды спросила Джинни. — Просто Кингсли хочет обеспечить нашу безопасность по старой памяти, а мы уже выдумали целую историю. — Не думаю, — не согласился Гарри. — Во-первых, мы сейчас говорим об этом первый раз, а впечатление у всех сложилось одинаковое. Во-вторых, если бы всё было спокойно, не было бы никакой необходимости в аврорах и служебных машинах на вокзале. — Но наш домашний арест ещё не закончился, — напомнила Гермиона. — Нас всё ещё охраняют после того, что уже случилось. Может быть, Джинни права, и никаких новых обстоятельств нет? — Я буду рад больше всех, если это так, — буркнул Гарри, сам прекрасно понимая, как мрачно и недоверчиво это прозвучало. — Мне не нравится, что папа постоянно напоминает о бдительности, — пробормотал Рон после почти минутного молчания. — Он становится похожим на Грюма. — И даже Билл серьёзнее, чем обычно, — вздохнув, добавила Джинни. — В последнем письме он просил меня не вскрывать почту от незнакомых людей. — Да, и меня, — кивнул Рон, и Гарри только сейчас подумал, что раздражавшая его всё это время привычка Рона заглядывать ему через плечо, пока Гарри распечатывал конверт, оказалась вовсе даже и не любопытством. — Как там Тедди? — сменила угнетавшую всех тему Гермиона. — Ещё не начал ходить? — Нет, — губы Гарри сами собой растянулись в улыбке при мысли о крестнике. — Но уже сам стоит, если держится за что-нибудь. — Нужно обязательно навестить Андромеду, пока будем дома, — твёрдо сказала Джинни. — Трансгрессировать они нам не могут запретить. — Ты ещё не сдала экзамен, — напомнил ей Гарри. Хотя, все они понимали, что это была лишь формальность: Джинни могла трансгрессировать ничуть не хуже их. — Ладно, так уж и быть, я возьму тебя за руку, — сострила Джинни и чмокнула Гарри в нос. — Я спать, всем до завтра. Когда она ушла, все трое немного посидели, молча, слушая, как тихонько потрескивают дрова в камине. — Это будет странно, да? — спросила вдруг Гермиона, вынырнув из своих мыслей. — Мы скоро закончим школу, окажемся предоставленными самим себе… — И? — подозрительно поторопил её Рон. — Никому уже не будет до нас никакого дела, — Гермиона вперила в него невидящий взгляд широко раскрытых глаз. — Я имею в виду, никто не будет проверять готовность твоей домашней работы. Если ты не будешь справляться, тебя просто уволят. Это немного пугает. Гарри и Рон переглянулись. — Мне это даже в голову не приходило, пока ты не сказала, — удивлённо произнёс Рон. — Я хотел только побыстрее закончить школу. — Рон, ты собираешься в Аврорат! — Гермиона смотрела на него как на сумасшедшего. — Ты должен быть готов к тому, что тебя ждёт. Авроры — лучшие из лучших. И они упорно борются за право называться лучшими. Гарри почувствовал лёгкий холодок в груди. Это было одновременно волнующе и пугающе, но ему захотелось стать таким — лучшим из лучших. — Вы уверены, что готовы к этому? — тихо уточнила Гермиона, поглаживая запрыгнувшего к ней на колени Живоглота. — Может, стоит передумать, пока не… — Абсолютно, — со спокойной уверенностью перебил её Гарри. — Это то, чего я всегда хотел. Гермиона легко кивнула, и Гарри понял, что её атака была направлена не на него. — А ты, Рон? Только хорошо зная Гермиону, можно было разгадать, как много скрывалось за этим с виду простым вопросом. — Да, уверен. И только хорошо зная Рона, можно было заметить ту крохотную, мимолётную паузу, которую тот всё же сделал перед тем, как ответить. ******** — Мистер Поттер? Гарри оглянулся. По коридору, слабо освещённому несколькими факелами, к нему шёл Сайпрес, чёрная мантия развевалась у него за спиной. — Профессор? — Гарри чуть улыбнулся. Их с Сайпресом отношения, несмотря на всё, что случилось, оставались довольно странными. Гарри никак не мог понять, доверяет он профессору или нет. С одной стороны, он спас ему жизнь, он был членом Ордена Феникса, его знают, кажется, все, но с другой — что за тайна окружает его? Почему никто не соглашается говорить о его прошлом? — Я слышал, вы завтра отправляетесь в Нору? — полуутвердительно спросил Сайпрес. — Не совершайте глупостей, хорошо? Гарри уставился на профессора, чувствуя, как внутри начинает закипать раздражение. — Что вы подразумеваете под глупостями, сэр? — уточнил он, стараясь, чтобы голос прозвучал ровно, ему не хотелось срывать раздражение на Сайпресе. — Не делайте того, что вас попросят не делать, — в уголках губ Сайпреса мелькнула и тут же пропала скупая улыбка, но этого было достаточно, чтобы проходившая мимо младшекурсница споткнулась на ровном месте, а потом чуть не свернула себе шею, постоянно оборачиваясь на Гарри и Сайпреса. — А попросят меня, видимо, сидеть дома? — Гарри задал вопрос для проформы, он уже знал ответ. — Может быть, впервые за многие годы дело не в вас, мистер Поттер, — задумчиво произнёс Сайпрес и потёр лоб. — Не подвергайте опасности своих друзей. — Что вы хотите этим сказать? — Гарри подозрительно прищурился. — Если вам что-то известно, вам следует… — Если бы мне что-то было известно, — перебил его Сайпрес, — я бы сейчас находился не здесь. Он развернулся и пошёл прочь, а Гарри так и остался стоять в одиночестве посреди коридора, чуть не ли не открыв рот от удивления. И как прикажете это понимать? А где бы он, спрашивается, был? Что за манера говорить загадками, в конце концов? Гарри потряс головой, стараясь не особо задумываться над этим. Сайпрес обещал, что после окончания школы он расскажет Гарри всё, и Гарри собирался напомнить ему об этом. Слишком много было связано с этим таинственным профессором, слишком многое нужно было у него спросить. — Ты чего тут застыл? — Рон неожиданно хлопнул его по плечу, и Гарри чуть не подпрыгнул от неожиданности. — Чемодан собрал? Или опять утром будем народ смешить? — Да собрал, собрал, — проворчал Гарри, поудобнее перехватывая сумку. — Что там брать-то, если мы из дома почти выходить не будем? — Кстати, об этом, — Рон щёлкнул пальцами. — Я как раз думал, почему бы нам не прогуляться по маггловской части Лондона? Там меньше шансов напороться на волшебника и… — Нет, — Гарри поднял вверх ладонь. — Обойдёмся без прогулок. Что-то в разговоре с Сайпресом задело его, но он пока не мог чётко сформулировать, что именно. — Ты не заболел? — вытаращился на него Рон. — Как-то не похоже на тебя, знаешь ли. — Нет смысла подвергаться риску, — Гарри почесал нос, поправил очки, потом взглянул на Рона. — Что? Я серьёзно. — Как хочешь, — протянул Рон с таким видом, будто ожидал от Гарри какого-то подвоха. — Найдём чем заняться и дома. — Если даже мы не найдём, Гермиона нам поможет, — мрачно пошутил Гарри, и Рон кисло улыбнулся в ответ. — Ну, она будет жить у родителей, так что утром и вечером мы будем предоставлены самим себе, — безрадостно произнёс Рон. — А ты не думал пригласить её к вам? — Гарри остановился и прислонился спиной к холодному подоконнику. До начала следующего урока было ещё десять минут, а встречаться сейчас с Гермионой, которая наверняка начнёт расписывать планы на вечер, им с Роном не хотелось. — Я приглашал, — Рон, которому это позволял рост, присел на подоконник рядом с Гарри. — Но Гермиона сказала, что хочет провести побольше времени с родителями. — Ну, это нормально, — протянул Гарри, не совсем понимая, почему Рон говорит об этом с таким унылым видом. — Вообще, да, я и сам знаю, — друг кивнул и нахмурился. — Но сейчас всё как-то по-другому. — Что ты имеешь в виду? — Гарри повернул голову, чтобы лучше видеть лицо Рона. — Что там у вас по-другому? — В этом году, когда мы… ну, когда мы стали встречаться, — Гарри заставил себя сохранять серьёзное выражение лица, хотя его ужасно тянуло рассмеяться. Рон всё ещё страшно смущался, когда говорил о своих отношениях с Гермионой. — Гермиона… она как-то отдалилась. — Отдалилась? — переспросил поражённый Гарри. — Ты серьёзно? — Ну да, — Рон потряс головой. — Не знаю, как лучше объяснить. В каком-то смысле мы, конечно, стали общаться ближе, чем раньше. Но с другой стороны, сам посуди Гарри, когда это ей было неудобно жить у моих родителей? — Это она тебе сказала, что ей неудобно? — уточнил порядком озадаченный Гарри. — А почему? — А вот этого она не объяснила, — усмехнулся Рон. — Но говорила она со своим фирменным видом. Ну, знаешь, как будто это любому идиоту понятно. — Ну да, знаю, — хохотнул Гарри, уносясь мыслями к ним с Джинни. Он не собирался оспаривать превосходство Гермионы во всём, что касалось такта, поэтому теперь его здорово занимал вопрос: а удобно ли ему принимать приглашение Уизли и жить у них, несмотря на наличие собственного, немаленького дома? Гарри решил обязательно поговорить с Гермионой по этому поводу, и такой шанс представился ему сразу после последнего урока, когда Рон настоял на необходимости отнести их с Гермионой сумки в гриффиндорскую гостиную, а на самом деле — чтобы оттянуть самый неприятный момент, когда надо было заставить себя начать читать очередной учебник. — Рон сказал, что ты собираешься провести каникулы у родителей, — издалека начал Гарри, пока Гермиона раскладывала тщательно отобранные книги для сегодняшних занятий. — Я слишком мало времени проводила с родителями все эти годы, — с виноватой ноткой в голосе отозвалась Гермиона. — Хочу хотя бы немного компенсировать это. — Я понимаю, — поддакнул Гарри. — Но Рон ещё сказал, что тебе неудобно ехать в Нору… Гермиона слегка покраснела. — Почему так? — не сдавался Гарри. — Просто… — Гермиона заколебалась, подбирая слова, — мы с Роном теперь встречаемся, и мне… Мне как-то неловко жить в его доме. — Почему? — снова спросил Гарри, чувствуя, что окончательно запутывается. — Должно же быть наоборот, разве нет? — Как видишь, — улыбнулась Гермиона и чуть скованно поправила застёжку на мантии. — Ты не могла бы объяснить поподробнее? — пришлось попросить Гарри, когда стало понятно, что она не собирается углубляться в эту тему. — Я не любопытничаю, я просто думаю, может, и мне тоже… — Ох, нет, Гарри! — от души засмеялась Гермиона. — Всё в порядке, даже не думай о Гримо! — Почему? — Гарри казалось, что этот вопрос уже натёр ему язык. — Во-первых, ты парень, — совершенно неожиданно выдала Гермиона, и Гарри изумлённо вздёрнул брови. Оказывается, тут ещё есть разделение по половому признаку, кто бы мог подумать! — Ты лучший друг Рона, ты всегда приезжал к ним, с самого начала. Это нормально и привычно, когда ты живёшь в Норе. Во-вторых, вы с Джинни решили пожениться, так что всё в порядке. — По… то есть? — Гарри вытаращил на Гермиону глаза. — Какая тут вообще связь? — Ну подумай сам, — Гермиона нетерпеливо закатила глаза. — Одно дело, когда вы живёте в одном доме без всяких намерений в будущем стать мужем и женой, и совсем другое, когда… — Что за старомодные рассуждения? — изумился Гарри, который ожидал от Гермионы чего угодно, но не этого. — В жизни бы не поверил, что ты можешь переживать из-за такой ерунды! — Это не ерунда, — Гермиона упрямо вздёрнула подбородок. — Мой папа, например, уже интересовался, как это у нынешней молодёжи всё так просто. Я совсем не хочу, чтобы и мистер Уизли подумал… — Выкинь из головы, — перебил её Гарри. — Мистеру Уизли и дела нет до подобных вещей. — Мне есть, — тихо возразила Гермиона. — Не приведи Мерлин, кто-нибудь подумает, что я пытаюсь вынудить Рона… Она вдруг поперхнулась воздухом и поспешила схватить первую попавшуюся под руку книгу. Гарри сжалился над ней и не стал улыбаться слишком уж широко. — Но ты же уже оставалась в Норе, — невинно напомнил он, почёсывая переносицу и стараясь не смотреть на Гермиону, чтобы не расхохотаться. — Даже не просто в Норе, а… — Хватит! — полушутя-полусерьёзно шикнула на него Гермиона. — Именно после того случая я и подумала, что это слишком нагло и вообще — просто непозволительно. — По-моему, нормально, учитывая, что мы втроём жили в одной палатке столько времени, — пожал плечами Гарри, возвращаясь к серьёзной части разговора. — Мистер и миссис Уизли всё понимают, Рон тоже, а до кого тебе ещё есть дело? Твой отец не подумает про тебя ничего плохого. — Это неправильно, — гнула свою линию Гермиона, и Гарри понял, что это один из тех моментов, когда её невозможно было переубедить. — Это всё равно, как если бы он приехал на каникулы пожить к моим родителям, учитывая, что у него есть свой дом. — Ты сейчас описала мою ситуацию, — заметил Гарри. — А сначала пыталась меня убедить, что раз я парень, мне так можно. — Я же сказала, вы с Джинни скоро поженитесь, это другое, — повторила Гермиона. — Тут уже всё удобно. — Так уж и скоро, — буркнул Гарри и тут же пожалел об этом, потому что на лице Гермионы появилось сильно озабоченное выражение. — К тому же, никто об этом не знает, кроме нас четверых. — Ты не говорил об этом с Джинни? — уточнила Гермиона, стряхивая несуществующие пылинки с обложки лежавшей перед ней книги. — Не спрашивал, не поменяла ли она своего мнения? — По поводу квиддича? — с сарказмом спросил Гарри. — Можно и не спрашивать. — По поводу посвящения в ваши планы родителей, — покачала головой Гермиона. — Как-то нет, — Гарри откинулся на спинку стула, стараясь всеми силами показать Гермионе, что ему комфортно. — Надо бы спросить ещё раз, ты права. — Гарри, я знаю, что тебя тревожит эта ситуация, — уничтожила все его старания Гермиона. — Немного, — притворяться было бессмысленно. — Но я не буду делать из этого трагедию. Я ведь ещё даже кольцо не купил, мне было бы стыдно перед мистером и миссис Уизли. — Как будто кольцо — это самое главное, — фыркнула Гермиона. — Я уверена, что про него все бы вспомнили в самую последнюю очередь. — Но всё-таки его надо купить, — твёрдо сказал Гарри. Это он уже точно для себя решил. — Всё должно быть правильно. — Похвальное рвение, — легко пошутила Гермиона, но по её ободряющей улыбке Гарри видел, что она довольна его решением. — Покупай в магической лавке, чтобы оно само подогнало себя под размер пальца. — Что сделало? — Гарри краем глаза заметил вошедшего в библиотеку Рона и непроизвольно понизил голос. — Ты не угадаешь с размером, — тоже шёпотом, очень быстро проговорила Гермиона. — А волшебные кольца сами принимают нужную форму и подбирают размер. — Спасибо, — Гарри дал себе задание просмотреть рекламный раздел в завтрашнем выпуске «Ежедневного пророка». — Ну что, начинаем? — Я думал, вы уже половину нормы выполнили тут, — Рон плюхнулся на соседний с Гарри стул и подтянул к себе чистый лист пергамента. — А вы тут, похоже, лодырничали. — А ты где был всё это время? — тут же встрепенулась Гермиона, делая Гарри едва заметный знак не говорить Рону о состоявшемся разговоре. — Тебя не было целую вечность! — Если бы я тебя не знал, я бы подумал, что ты соскучилась, Гермиона, — ухмыльнулся Рон. — Но тебя волнует, что отвлекло меня от учёбы. — В свете приближающихся экзаменов, да, — ничуть не смутилась Гермиона. — Тебе бы только повод найти. Гарри, за эти недели уже заново привыкший к их перепалкам и убедившийся, что так будет всегда и с этим необходимо просто смириться, по привычке отключился от их голосов. Он машинально открыл учебник на указанной Гермионой странице и сделал вид, что погрузился в чтение, хотя все его мысли были поглощены Джинни и тем разговором, который, как решил Гарри, должен был между ними состояться в самом ближайшем будущем. Наверное, завтра в поезде. Гарри и сам не понимал, почему так спешит. Может быть, дело было в этих покушениях, может, он боялся не успеть побыть счастливым? Гарри осторожно потряс головой, стараясь отогнать неприятные мысли. Нет, он же не такой параноик, в самом деле? Тут было что-то другое. Ему хотелось, чтобы все знали о них с Джинни, чтобы на её пальце красовалось кольцо, большое такое, заметное, отпугивающее ненужных ухажеров. Это не было ревностью, нет. Скорее — собственническим чувством человека, который не собирается скрывать от мира свой выбор. Гарри абсолютно доверял Джинни, он не боялся, что она может передумать выходить за него замуж через год или два, просто хотелось как-то обозначить их отношения. И лучшего способа сделать это, чем попросить руки Джинни у мистера Уизли, Гарри не видел. По крайней мере, на данный момент. Но Джинни просила ничего родителям не говорить. Гарри не хотелось ссориться с ней, он уважал её решения и просьбы, но в этот раз согласен с ними не был. И почему-то в глубине души Гарри считал, что сумеет убедить Джинни в правильности своего взгляда на данный вопрос. — Гарри, ты забыл обмакнуть перо в чернила, — невзначай заметила Гермиона, и Гарри постарался сосредоточиться на учёбе. Завтра в поезде. Обязательно.