После победы

Гарри даже не подозревал, что будет волноваться перед разговором с мистером и миссис Уизли. Во-первых, они наверняка не будут против, а, во-вторых, свадьбу они с Джинни собирались играть далеко не сразу же. Даже не после того, как она закончит школу. И вообще, это же хорошо, это радостное событие. И Гарри очень постарался, чтобы всё было правильно. Он же сделал предложение, обозначил серьёзность своих намерений, собрался сообщить всё родителям невесты. Ничего плохого они сказать не могли. В конце концов, это же здорово — знать, что дочь рано или поздно выйдет замуж за достойного человека. Нет, конечно, у него есть свои минусы, но, в целом, он достойный человек, который очень любит Джинни и обещает любить её до конца жизни. В общем, в глубине души Гарри был уверен, что мистер и миссис Уизли только обрадуются, но лёгкую нервозность всё-таки ощущал. — Сегодня говорим? — спросила Джинни, глядя на него через зеркало. Гарри рассеянно следил за тем, как она равномерными движениями расчёсывает свои длинные волосы, и думал, что эту картину он будет наблюдать ещё много-много лет. Всю жизнь. От этого на душе становилось очень хорошо. — Сегодня, — кивнул он. Они будут рады. Они его любят. — Давай сразу после завтрака, пока папа не ушёл на работу, — предложила Джинни, скручивая волосы в высокий пучок на затылке. — Распусти, — попросил Гарри. — Я люблю твои волосы. — Жарко, знаешь ли, — пробурчала Джинни, но волосы распустила, и они огненной волной упали ей на спину. — Ох уж эти мужчины, настоящие деспоты… А мы ведь ещё даже не женаты! — Действительно, я просто чудовище! — шутливо ужаснулся Гарри. — Волосы попросил распустить. Может, лучше вечером? Времени будет больше, сможем всё обсудить. — Ну уж нет! — Джинни только что пальцем у виска не покрутила. — Ты ещё и так наслушаешься от мамы, можешь мне поверить. Пусть хоть папа на работу уйдёт. — Ты же говорила, что это наше решение, и тебе без разницы, что о нём думают родители, — напомнил Гарри и с ухмылкой заметил, как Джинни скорчила смешную гримаску. — Конечно, наше, — она с размаху плюхнулась на кровать так, что Гарри слегка подбросило. — Но это не значит, что родители, а точнее мама, не выскажут и своё мнение. Так что приготовься к бою. — А я-то что? — искренне изумился Гарри. — Решение отложить свадьбу — твоё. Вот ты и борись. Я понаблюдаю со стороны. -То есть, вот так, да? — Джинни картинно изогнула бровь. — И в болезни, и в здравии, значит? Поддержка и опора моя? Понаблюдаю со стороны? Гарри чуть не задохнулся от смеха. — А что ты хочешь? — наконец, выдавил он. — Ты же знаешь, что я бы женился на тебе сразу после окончания школы. Я ещё как-то понимаю твои аргументы, по крайней мере, честно пытаюсь. Но готов поспорить, твоя мама будет против такой длительной помолвки. — Это я и без тебя знаю, — насупилась Джинни. — Ну, поддержи меня. Скажи, что ты тоже ещё не готов, что предпочитаешь подождать, а пока просто обозначил свои намерения. — Ага, и прослыву несерьёзным и ненадёжным человеком, ты этого хочешь? — возмутился Гарри. — Нет уж, я скажу, как есть. Это и правда твоё решение, а я по-прежнему считаю, что пожениться можно и через год. Ничем твои постоянные отлучки нам не помешают. — Ещё как помешают! — Джинни начала горячиться. — Что это за семья такая, если меня никогда не будет дома? Ну, что это такое? Пародия какая-то. — Временные трудности, — Гарри пожал плечами и улёгся на кровать, сложив руки на животе и глядя в потолок. — Ты же первый и начнёшь возмущаться потом, — Джинни наклонилась над ним, чтобы заглянуть ему в лицо. — Вот увидишь, начнёшь заводить разговоры, что пора бы мне уже оставить квиддич и вернуться домой. Скажешь, что хочешь полноценной семьи, детей и… — Погоди, ты что, детей не хочешь? — Гарри даже приподнялся на локтях. — Ты точно дочь Молли Уизли? — Конечно, хочу, — Джинни насмешливо закатила глаза. — Просто не прямо сейчас. Я сама ещё ребёнок. Гарри расхохотался, откинув голову назад. — Ты уж определись: то ты взрослая, то ребёнок, — отсмеявшись, попросил он. — Когда мне удобно — я взрослая, — Джинни невозмутимо завивала кончики волос волшебной палочкой. — В остальное время я ещё ребёнок. Ну, ладно, не ребёнок, а слишком молода для… И дальше варианты. — Я тоже ещё слишком молод для детей, — согласился Гарри, поднимаясь с постели и разглаживая рубашку. — Смотрю на Андромеду и понимаю, что пока точно не готов посвятить всего себя воспитанию ребёнка. — Ну, во-первых, ребёнку обычно посвящают себя женщины, — насмешливо перебила Джинни. — Мужчины ходят на работу, напиваются с коллегами в барах по пятницам, общаются. А, во-вторых, ты не можешь определить своё отношение ко всему этому, пока у тебя нет своих детей. Тедди тебе не сын всё-таки, ты не отвечаешь за него. — Я его крёстный отец, — Гарри выделил последнее слово. — Я несу ответственность за него. И это на всю жизнь. — Да, но это чисто формально, — возразила Джинни. — Мы же оба понимаем, что у него есть Андромеда, которая и несёт на себе всю полноту ответственности. Ты помогаешь, потому что ты порядочный и потому что ты любил Римуса и Тонкс. Другой мог бы и не поинтересоваться судьбой крестника. — Ладно, может, ты и права, — сдался Гарри и, помолчав пару секунд, уточнил: — Значит, вот как ты представляешь себе нашу семейную жизнь: ты сидишь дома с детьми, а я напиваюсь с коллегами в барах по пятницам? — Я тебе напьюсь, — фыркнула Джинни. — Один раз придёшь домой пьяным — утром найдёшь свои вещи в чемодане за дверью. И это ещё я не говорю про то, что у меня будет целый арсенал скалок и сковородок для подобных случаев, чтобы достойно встречать тебя. Гарри буквально лишился дара речи. Наверное, он выглядел совсем уж комично, потому что Джинни вдруг вся затряслась от едва сдерживаемого смеха. — Я пошутила, Гарри, — выдавила она. — Я не собираюсь быть вечно контролирующей тебя женой. Я требую пространства для себя и готова предоставить его тебе. — Пошли уже, пока мистер Уизли не ушёл на работу, — проворчал Гарри, направляясь к двери. — Пространства она требует. Мистер Уизли ещё не ушёл, он сидел за столом в рабочей мантии и внимательно читал только что принесённый совой номер «Ежедневного пророка», прихлёбывая кофе из огромной кружки. Между его бровей залегла тревожная складка, и в любое другое утро Гарри спросил бы, что такого он вычитал в новостях. Но только не сегодня. — Как вы рано! — удивилась миссис Уизли, поворачиваясь от плиты. — Садитесь. Что хотите на завтрак? — Вообще-то мы хотели бы с вами поговорить, — Гарри почувствовал себя смущённым. Сколько бы он ни уговаривал себя, что всё будет хорошо, нервозность никак не хотела уходить. — С вами обоими. Миссис Уизли с грохотом опустила в раковину грязную тарелку и начала суетливо вытирать руки полотенцем, переводя взгляд с Гарри на Джинни и обратно. Мистер Уизли опустил газету на колени и тоже смотрел на них, чуть прищурив глаза. Складка между бровей стала чуть глубже. «Они как будто ожидают услышать что-то плохое», — с горечью подумал Гарри, усаживаясь напротив Артура рядом с Джинни. Миссис Уизли опустилась на скамью рядом с мужем. — У нас есть для вас одна новость, — первой начала Джинни, и Гарри заметил, как расширились глаза миссис Уизли. Поймав вмиг посуровевший взгляд мистера Уизли, Гарри понял, что начало было неудачным. Крайне неудачным. — Не совсем так, — попытался он исправить ситуацию. Краем глаза он видел, что Джинни повернулась и теперь смотрит на него. Они, конечно, договаривались, но теперь Гарри отчётливо видел, что прав был именно он. Конечно, потом ему придётся объясняться с Джинни, но сейчас он чувствовал, как нужно было поступить, а своей интуиции Гарри привык доверять. — Скорее, я хотел бы кое-что у вас попросить. Теперь все взгляды были прикованы к нему, и Гарри почувствовал, как слегка вспотели ладони. — Я… — он на секунду запнулся, — я хотел бы попросить у вас руки вашей дочери! Повисла гробовая тишина, потом мистер и миссис Уизли переглянулись. — Я знаю, это немного старомодно, — быстро добавил Гарри. — И простите, что я сначала поговорил с Джинни… И что это было ещё давно… И… Джинни ткнула его кулаком в бедро, и Гарри замолчал. — Мы очень рады, Гарри, — слегка надтреснутым голосом, наконец, проговорил мистер Уизли, снимая очки и протирая их краем мантии. — Мы с Молли будем только счастливы официально назвать тебя своим сыном. Спасибо, что спросили нас. Миссис Уизли вдруг громко всхлипнула, вскочила из-за стола и бросилась к ним, смахнув по пути со стола сковороду с омлетом. — Как я рада, как я рада! — приговаривала она, стиснув Гарри и Джинни в одном крепком объятии, так сильно, что они едва не столкнулись лбами. — Какой счастливый день! Она бурно зарыдала, и Гарри почувствовал влагу на лбу, потом на щеке. — Мама, ну прекрати, — попросила Джинни, с трудом высвобождаясь и поглаживая мать по руке. Гарри видел, что и она была растрогана. — Это же радость, не надо плакать. — Спасибо, что спросили нас, — снова повторил мистер Уизли, и Джинни бросила на Гарри взгляд, означающий признание его правоты. — Что у вас тут стряслось? — в кухню вдруг заглянул лохматый Рон, не успевший даже переодеть пижаму. — Мам, ты чего плачешь? — Гарри только что попросил руки Джинни! — сияя от радости и гордости, объявила миссис Уизли и вытерла слёзы с улыбающегося лица. — Ну и кизляки вы морщерогие! — выдал обидевшийся вдруг Рон. — Я вообще-то тоже хотел послушать! — Ты-то тут при чём? — хохотнула Джинни, возвращаясь к своей обычной манере. — Как это при чём? — совсем возмутился Рон. — Я твой брат, если ты не забыла. Я тоже хотел присутствовать при том, как мой лучший друг делает предложение моей единственной сестре. Один раз в жизни такое случается вообще-то. — Ну, предложение Гарри сделал уже давно, и там ты тоже не присутствовал, — напомнила Джинни, чуть смягчившись, и даже похлопала Рона по плечу. — Тогда ты не возмущался. — Тогда это ещё не было так официально, без одобрения родителей, — насупился Рон. Джинни уже открыла было рот, потом покосилась на сияющего как новенький галеон отца и заставила себя кивнуть. — Кстати, — Гарри только и ждал этого момента, — это и сейчас как-то не до конца официально. Все головы снова повернулись к нему. — Я до сих пор не довёл всё до конца, — Гарри полез в карман, потом сделал глубокий вздох и опустился на одно колено посреди кухни, вытянув вперёд руку с открытой коробочкой, в которой поблёскивало кольцо с бриллиантом. У миссис Уизли опять вырвался всхлип, мистер Уизли привстал из-за стола и вытянул шею, чтобы лучше видеть, и даже Рон замер с открытым ртом. — Джиневра Молли Уизли, — Гарри посмотрел прямо в широко раскрытые от изумления глаза Джинни, и его ни с того ни с сего вдруг разобрал смех, так непривычно звучало её полное имя, — ты согласна стать моей женой? На секунду ему показалось, что сейчас Джинни рассердится на него. Он никому не говорил о кольце, кроме помогавшей его выбирать Гермионы. Даже Рон ничего не знал. И сейчас Гарри вдруг подумал, что Джинни может это не понравиться. Но она вдруг наклонилась и крепко обняла его за шею, потом тоже опустилась на колени, чтобы было удобнее. — Это не ответ, — шепнул Гарри ей на ухо, и почувствовал, как она улыбнулась. — Я согласна! — громко объявила Джинни, чуть отстраняясь от Гарри, и протянула вперёд левую руку. Гарри осторожно достал из коробочки кольцо и надел его на тонкий безымянный палец Джинни. Как и уверяла Гермиона, кольцо моментально скорректировало размер и теперь идеально сидело на пальце Джинни. — Какое красивое! — восхищённо произнесла миссис Уизли и снова утёрла глаза. — И огромное, — добавила Джинни, тоже рассматривая кольцо. — Но мне нравится. Чувствую, тут не обошлось без Гермионы, да? Гарри чуть виновато кивнул. — Что? — завопил Рон. — Она знала и ничего мне не сказала? — Это я её попросил, — признался Гарри. — Она хотела. Я просто побоялся, что ты ненароком меня выдашь. — Да когда это я тебя выдавал? — Рон даже покраснел от возумщения. — А кто бросился обнимать меня посреди Большого зала, когда Гарри тебе обо всём рассказал по секрету? — ехидно напомнила Джинни. — Так я же никому не… — казалось, Рон сейчас просто лопнет. — Не поэтому, — громко перебил его Гарри. — Просто у тебя всё на лице написано. — Вот так, значит? — Рон резко развернулся к двери. — Вот так обо мне лучший друг думает? Так мне тогда и в Аврорат нельзя, у меня же всё на лице написано! Куда уж мне! — Я совсем этого не имел в виду! — крикнул ему в спину слегка опешивший от такой реакции Гарри, но Рон уже вышел из кухни, громко хлопнув дверью напоследок. — Мне кажется, у него с возрастом усыхает мозг, — глубокомысленно проговорила Джинни, прислушиваясь к отдалённым шагам Рона по лестнице, и у Гарри вырвался смешок. — Не говори ерунды! — миссис Уизли махнула на дочь рукой. — Просто он расстроился, что Гермиона ничего ему не сказала. Он не на вас обиделся. — Мне пора на работу! — спохватился мистер Уизли и заторопился к двери, по пути поцеловав Джинни в макушку и пожав Гарри руку. — Как же здорово! Какое замечательное утро! И поздравляю! В этот момент раздался громкий стук в окно. На подоконнике со стороны улицы сидела незнакомая бурая сова. Мистер Уизли, не дойдя до двери, резко свернул к окну и открыл одну створку. Сова, глухо ухнув, протянула ему лапку. Мистер Уизли наклонился пониже, потом повернулся к Гарри и настороженно произнёс: — Это для тебя. От некого Эрика Стабборна. Ты знаешь такого? Гарри отрицательно помотал головой и тоже подошёл к окну. — Как думаете, не опасно это открывать? — напряженно спросила миссис Уизли, а Джинни быстро приблизилась к Гарри, выглядывая из-за его плеча. Мистер Уизли вынул палочку и пробормотал что-то неразборчивое. Его лицо чуть просветлело. — Следов магии не видно, — заключил он. — Вроде, всё чисто, но всё-таки предлагаю быть осторожными. Гарри согласно кивнул и начал аккуратно отвязывать конверт от лапки совы. Освободившаяся птица, однако, не улетела, а продолжила сидеть на окне, из чего выходило, что этот Эрик Стабборн хотел бы получить ответ. Осторожно распечатав конверт, Гарри быстро пробежал глазами по первым строчкам и расслабился. — Это по поводу дома, он хочет посмотреть дом, — успокоил он всех, и мистер Уизли, наконец, ушёл на работу. — Спрашивает, не мог бы я показать им с женой дом на Площади Гримо сегодня во второй половине дня. — У нас нет никаких особенных планов, — пожала плечами Джинни и вернулась за стол, принимаясь за омлет с помидорами. — Тогда я напишу, что во второй половине дня буду готов, — Гарри призвал к себе перо, чернильницу и прямо на том же листе пергамента нацарапал короткий ответ, запечатал письмо, привязал его к лапке совы и закрыл за ней окно. — Ты точно уверен, милый, что хочешь избавиться от дома? — несмело спросила миссис Уизли. — Всё-таки это практически единственное, что осталось тебе от Сириуса и… — Мама! — резко оборвала её Джинни. — Мы не будем снова начинать этот разговор. Неделю назад, когда они только вернулись из Хогвартса, поделились всеми подробностями прошедших экзаменов и выпускного, Гарри с Роном решили, что стоит посвятить чету Уизли в свои планы. К которым, что было для Гарри вполне ожидаемо, отрицательно отнеслась миссис Уизли. Во-первых, она была категорически против того, чтобы они с Роном жили отдельно. Какой в этом смысл, если в их распоряжении практически целый дом? Зачем тратить деньги? Кто будет им готовить? Все робкие попытки Рона доказать, что он уже взрослый и хочет жить отдельно от родителей, только больше распаляли миссис Уизли. В конце концов, она начала с большой долей ехидства спрашивать, кто же будет стирать Рону носки и гладить мантии, чем здорово напомнила Гарри Джинни, а Рон разозлился и заявил, что в этом нет ничего сложного, и он запросто научится. Кончилось всё слезами миссис Уизли, которая заявила, что в жизни не думала, как мало значит всё то, что она делает, если этому можно «запросто научиться». Рон здорово смутился, и попытался было извиниться, но миссис Уизли ничего и слышать не хотела. И тогда в разговор, на свою голову, вступил мистер Уизли, сказавший, что лично он не видит ничего плохого в том, чтобы мальчики жили отдельно. В тот же момент на него обрушилась вся ярость этого мира, выраженная миссис Уизли в коротких, точных фразах. Гарри тогда показалось, что он буквально видел, как зашевелились остатки волос на голове мистера Уизли. Когда Молли слегка успокоилась, столкнувшись с непоколебимой решимостью Гарри в данном вопросе и согласившись, что указывать она ни ему, ни даже Рону уже не может, возникло новое недопонимание. Миссис Уизли никак не могла взять в толк, зачем бы это Гарри продавать дом на Площади Гримо. Да, мрачный. Да, неприятный. Да, конечно, жить в нём вряд ли кому-то захочется. Но ведь это память. Это родовое имение. Дом должен передаваться из поколения в поколение. Пусть он останется на чёрный день, продать всегда можно. И как же, ведь это единственное, что напоминает Гарри о Сириусе. Говорить, что помнить Сириуса, запертым в душном, тёмном доме, который он ненавидел всем сердцем, совершенно не хотелось, было абсолютно бесполезно. Миссис Уизли, признавая, что решение может принимать только Гарри как хозяин дома, однако, его не понимала и считала своим долгом заявлять об этом при каждом удобном случае. Рон как-то шёпотом, с опаской оглядываясь на дверь, заметил, что никогда не думал, насколько его мать кичится-таки чистотой крови. Не продавать дом только потому, что это семейный особняк! Ересь какая. Гарри понимал, что дело, конечно, не в этом. Просто и у миссис Уизли с этим домом было многое связано, но она вряд ли видела высокую худую фигуру с длинными грязными волосами каждый раз, когда смотрела в глубь длинного тёмного коридора. Неделю назад Гарри наведался в особняк и поручил Кикимеру привести всё в порядок и постараться сделать дом максимально привлекательным, насколько это вообще было возможно. Перси помог ему с размещением объявления на предпоследней странице «Ежедневного пророка», и теперь Гарри получал пачки писем, больше половины из которых, правда, имели к продаже дома мало отношения. Людям скорее было любопытно встретиться с Гарри, прикоснуться к повседневному миру Героя. Такие письма было очень легко выделить среди остальных. В них всегда было много посторонних вопросов, заверений в преданности и благодарностей. В письме Эрика Стабборна ничего подобного не было. — И всё-таки не могу привыкнуть к мысли, что этот дом перестанет быть твоим, — пробормотала Джинни, когда они трансгрессировали на верхнюю ступеньку крыльца. — Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что это как-то неестественно. Как если бы Хагрид решил продать свою хижину, если ты понимаешь, о чём я. — Ну так, с натяжкой, — невесело усмехнулся Гарри, закрывая за собой дверь и отвечая на приветствия Кикимера. Он посмотрел вглубь тёмного коридора, привычно прищурился, словно стараясь разглядеть фигуру Сириуса, вздохнул и снова вспомнил, почему решил продать этот дом. Хотя, когда он сидел на кухне Норы, например, дом казался ему гораздо привлекательнее, чем был на самом деле. Издалека вспоминалось только хорошее. Живой Сириус, пусть и не самый счастливый, но живой, смех, долгие вечера, проведённые в окружении друзей на огромной кухне, счастливые глаза Джинни, когда он сделал ей предложение в первый раз, их ненастоящий ребёнок, примиривший их после Рождества… Все эти воспоминания хранились в стенах этого дома. В такие моменты Гарри с трудом удерживался от того, чтобы не попросить Перси убрать объявление из «Пророка», но здравый смысл всегда брал верх. Он не будет жить в этом доме, зачем ему пустовать, если на него найдётся покупатель? — Это твоё решение, я ни на чём не настаиваю, — Джинни подошла к камину в гостиной и теперь чуть смущённо ковыряла старинный канделябр, — но, может быть, мама в чём-то права? Стоял бы он, этот дом… Продать всегда успеешь, в деньгах ты не нуждаешься… Память всё-таки. — Нет, подожди, — Гарри подошёл к ней, вгляделся в её лицо и нахмурился. — Мы должны принимать такие решения вместе. Теперь-то уж точно. — Нет, — Джинни чуть улыбнулась. — Этот дом лично твой, так что ты им и должен распоряжаться. Я тут ни при чём. — Вдруг ты хочешь здесь жить, а мне не говоришь? — с лёгкой опаской уточнил Гарри, и Джинни прыснула. — Вот чего нет, того нет, — она покачала головой. — Но мне почему-то этот дом жалко. Не знаю я, почему. Наверное, старею и делаюсь сентиментальной. Не знаю. Гарри молчал. Почему-то он был уверен, что это ещё не конец. — Просто… — Джинни окинула гостиную долгим взглядом. — Так много всего… И не только плохого, хорошего же тоже было много. И дом в последние годы служил добру, был штаб-квартирой Ордена… Ну, я не знаю. Мне его как-то жаль, сам дом. Никто его никогда не любил, а он в этом не виноват. У Гарри чуть челюсть не отвалилась. Это было не совсем свойственно Джинни, не особо разумно для неё. Прямо как её привязанность к карликовым пушистикам. — Не смотри на меня так, я сама не знаю, откуда это взялось, — Джинни даже слегка покраснела. — Но вот скажи честно, тебе ни капельки его не жалко? — Жалко, — признался Гарри. — Но я стараюсь рассуждать практично, отбросив эмоции. — А почему их, собственно, надо отбрасывать? — поинтересовалась Джинни. — Нам что, есть нечего? Гарри расплылся в широкой улыбке. — То есть, не нам, а тебе пока что, — поправилась Джинни и теперь уж точно покраснела. Гарри не мог перестать улыбаться. Очень уж приятно было услышать от неё это «нам». — В общем, решай сам, — Джинни резко оттолкнула от себя канделябр, и тот опасно качнулся на каминной полке, потом отошла к окну и, чуть приподняв портьеру, выглянула на улицу. — Я не буду вмешиваться. — Да ты и не вмешиваешься, — теперь Гарри расстроился. — Мы помолвлены, у нас теперь всё общее, и ты имеешь право голоса в таких вопросах. — Мы пока не женаты, — напомнила Джинни. — И это всё твоё. Когда я начну вносить в семейный бюджет свою часть, тогда и будет у нас всё общее. Я не хочу быть… Она не закончила фразу. Гарри смотрел на её затылок, полускрытый портьерой, и совершенно не представлял, что сказать в такой ситуации, как это исправить, как заставить Джинни почувствовать себя по-другому. — Это из-за того, что я делаю тебе дорогие подарки? — наконец, спросил он. — Нет, это в принципе, — Джинни дёрнула плечом и чуть повернулась к нему. — Я не хочу полностью зависеть от кого-то, даже от тебя. Я хочу чувствовать, что, в случае чего, смогу прокормить себя, что я не сижу у кого-то на шее, а вношу свою часть. — Я понимаю, ты хочешь реализоваться в жизни, ты говорила, — начал Гарри, — но я не представляю ситуацию, в которой тебе придётся стараться «прокормить» себя. — Их тысячи, Гарри, — Джинни закатила глаза. — Ты не можешь быть на сто процентов уверен в будущем, тебя в какой-то момент может не оказаться рядом. Что тогда? — Если со мной что-нибудь случится, все деньги, абсолютно всё достанется тебе и, я надеюсь, детям, — непонимающе пробормотал Гарри. — Ты не будешь голодать. — Я не об этом, Гарри, — Джинни подошла к нему и ласково потрепала его по плечу. — Мы с тобой ещё очень молоды. Да, мы решили пожениться, но свадьбу отложили. Всякое может случиться. Даже после свадьбы всякое может случиться. — То есть, ты имеешь в виду, что подстраховываешься на случай, если кто-то из нас бросит другого? — Гарри споткнулся на второй части вопроса. — Ты не можешь гарантировать, что будешь любить меня до последнего вздоха, — мягко сказала Джинни. — Мы не отвечаем за своё сердце. Я тоже не могу ничего обещать. — Как-то странно ты рассуждаешь, — Гарри было неприятно даже думать о таких вещах. — Мы ещё даже не поженились, а ты уже думаешь о разводе. — Я о нём не думаю, — Джинни отрицательно покачала головой, — и я надеюсь, что ничего подобного с нами не случится. Но… Ну, посмотри на маму. Если вдруг папа сойдёт с ума и уйдёт от неё к другой женщине, на что мама будет жить? — Билл… — Да, конечно, Билл, Чарли, Перси, Ф… Джордж, Рон, я, в конце концов! — нетерпеливо перебила Джинни. — Мы не дадим ей умереть с голоду. Но представь на минуту, что нас бы у неё не было. Или был бы один Билл со своей собственной семьёй. И что? Мама никогда не работала по-настоящему, она посвятила себя дому, семье. Её теперь никуда не возьмут, у неё нет опыта. И чем она будет заниматься? Дом и так стоит пустой, Рон с осени уедет, Перси тоже недолго задержится, судя по всему, у них там всё серьёзно с этой девушкой. Что мама будет делать? — Джинни, твой отец никогда… — попытался урезонить её Гарри, но Джинни только руками всплеснула. — Это вопрос доверия, Гарри, — веско произнесла она. — Мама папе доверяет. И я доверяю тебе. Но маму я понять не могу. Папа же может не специально… Всякое в жизни бывает… — Откуда у тебя в голове такие мысли? — изумлённо спросил Гарри. — Я бы ещё понял, если бы отец и правда вас бросил, это была бы травма… А так? Откуда это всё? — Называй это феминизмом, если хочешь, — невесело усмехнулась Джинни. — Но я не хочу целиком и полностью зависеть от тебя. Я не хочу спрашивать разрешения, чтобы купить что-нибудь на твои деньги. Не хочу чувствовать себя приживалкой. Гарри даже не сразу сумел подобрать слова для ответа. Он искренне не понимал, как Джинни могла чувствовать себя подобным образом. — А ещё я не хочу, — чуть помолчав, продолжила Джинни, — чтобы какая-нибудь Рита Скитер однажды написала, что наша семья тебя специально окучивала долгие годы, что Рон с тобой дружил как раз с тем расчётом, чтобы ты потом женился на мне. — Что за бред? — Гарри только за голову схватился. — Ты думаешь, никто этого не скажет? — Джинни зло засмеялась. — Не будь наивным, Гарри. — Да кому вообще есть до этого дело? — возмутился Гарри. — Это никого не касается. — Людям только дай посмаковать сплетни, — Джинни закатила глаза. — Послушай меня, — Гарри взял её руки в свои, — у меня довольно долгое время были деньги, я мог ни в чём себе не отказывать, я и сейчас не беспокоюсь за будущее, даже если мы оба не будем работать. Но всё это время у меня не было того, что куда дороже денег, — у меня не было семьи. Эти деньги — это всё, что у меня от них осталось. И я отдал бы всё до последнего кната, чтобы просто иметь семью. Джинни сжала его пальцы. — И сейчас, когда эта семья у меня есть… — Гарри чуть задохнулся, потом порывисто поднёс руку Джинни к губам и поцеловал каждый пальчик. — Я не хочу, чтобы у нас были какие-то проблемы из-за денег. Я бы их все отдал на благотворительность, но я хочу, чтобы у тебя и у наших детей было всё на свете, поэтому не сделал этого. Но я не позволю деньгам встать между нами. — Гарри, я не имела в виду… — Нет, теперь ты послушай меня, — Гарри не дал ей договорить. — Для меня эти деньги ничего не значат. Зато для меня всё на свете значишь ты. И я знаю, что ты любишь меня, а не мои деньги. Мне наплевать, что будут думать окружающие, пусть журналисты строчат свои статьи, мне всё равно. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Если тебе для этого нужна уверенность, что и ты вносишь что-то в семейный бюджет, то пусть будет так. Ты хочешь реализоваться в профессиональном плане? Хорошо. Но, ещё раз повторяю, мне самому эти деньги не особо нужны. Я сделал тебе предложение, ты сказала «да», и я тебе сейчас официально заявляю, что всё моё теперь и твоё. Хватит разделять, у нас всё общее. Я сделаю тебе ключ от ячейки в Гринготтсе, и ты можешь брать оттуда столько денег, сколько тебе захочется. И не надо спрашивать у меня разрешения, ради Бога. Вот это я и хотел сказать. — Но я так не могу, — пробормотала Джинни. — Ничего, привыкнешь, — Гарри улыбнулся и нежно провёл ладонью по её щеке. — Вот поедем во Францию, пройдёмся по магазинам, накупишь себе чего-нибудь. — Я не могу тебе ничего дать взамен, поэтому… — Джинни упрямо вздёрнула подбородок, и Гарри, поморщившись, закрыл ей рот ладонью. — Ты вообще меня слушала? — уточнил он. — Мне не надо ничего взамен, ты мне ничего не должна. Я же не виноват, что так устроен мир: мужчина добытчик, который кормит семью. — Странно это всё, — еле слышно произнесла Джинни, не поднимая глаз. — Я начинаю переживать, что это я виноват в том, что ты так себя чувствуешь, — уже не на шутку напрягся Гарри. — Что я делаю не так? — Дело не в тебе, это я почему-то такая, — успокоила его Джинни. — Хочется мне немного независимости, самостоятельности. Вот угораздило тебя влюбиться в феминистку. — Ты не феминистка, — засмеялся Гарри. — Ну, хочется и хочется, твоё право. Нет в этом ничего странного. Я уверен, Гермиона примерно так же рассуждает. — Не примерно, а так же, — подтвердила его догадку Джинни. — Времена меняются, наверное. Раньше о таком не задумывались. Я как-то пыталась поделиться своими мыслями с мамой, она меня вообще не поняла. — Главное, что мы с тобой друг друга поняли, — заключил Гарри. — Но, если я ещё раз услышу, что тебе неудобно или что ты там кем-то себя чувствуешь, я серьёзно рассержусь. Это понятно? — Понятно, — буркнула Джинни. — Разошёлся тут. — Ну потому что ты глупости какие-то говоришь, — Гарри поцеловал её в кончик носа, и в этот момент раздался звонок в дверь. — А вот и Эрик Стабборн, — Джинни высвободилась из рук Гарри и пригладила волосы. — Ну что, домик, возможно, это твой новый хозяин. Гарри промолчал, но про себя решил, что если мистер Стабборн дом не купит, то он его вообще продавать не будет. Пусть стоит, и правда жалко его. — Хозяин Гарри, к вам мистер и миссис Стабборн, — скрипучим голосом объявил Кикимер, открывая дверь гостиной, и Гарри поморщился. Надо было открыть дверь самому и не чувствовать себя сейчас ленивым аристократом. Мистеру Стабборну оказалось от силы лет двадцать. Это был высокий молодой человек, чуть выше Гарри, с тёмными волосами, которые он зачёсывал наверх, чёрными глазами в обрамлении густых ресниц и чёрной, примерно недельной щетиной. Его можно было бы назвать красивым, если бы не резкие черты лица, придающие выражению лица некоторую жёсткость. Одет он был в обычные джинсы и толстовку. — Мистер Поттер, — Стабборн протянул Гарри ладонь, и Гарри пожал её. — Моя жена, Клементайн. Миссис Стабборн была почти пепельной блондинкой с огромными голубыми глазами и пухлыми губами. Она тоже протянула Гарри ладонь с тонкими пальцами, унизанными кольцами с крупными камнями. — Приятно познакомиться, — прощебетала она и повернулась к Джинни. — Моя невеста, Джиневра Уизли, — поспешил представить её Гарри, и взгляд Клементайн Стабборн метнулся к кольцу на пальце Джинни. — Мои поздравления, — Эрик Стабборн чуть улыбнулся и сразу стал выглядеть симпатичнее. — С чего мы можем начать? — С чего вам удобнее, — Гарри пожал плечами. — Мы с Джинни можем подождать в гостиной, вы посмотрите вдвоём, если хотите. На все вопросы я готов ответить. — Вы меня, конечно, извините, — вдруг нормальным, не светским тоном произнесла Клементайн, — но мы вряд ли купим этот дом. Он на меня навевает тоску. Очень уж тёмный. — Ты уверена, милая? — на лице Эрика, обращённого к жене, была написана неподдельная нежность. — Тогда, я думаю, мы даже не будем отнимать у вас время. Прошу прощения за беспокойство. — Да, вы нас извините, — Клементайн взглянула на Джинни. — Мы с Эриком только недавно поженились, сейчас мы ищем наш первый дом, и я хочу, чтобы всё было идеально. — Я вас прекрасно понимаю, — откликнулась Джинни. — Мы с Гарри тоже в этом доме жить не хотим. — Я так понимаю, он вам достался по наследству, мистер Поттер? — осведомился Эрик. — Я, вроде, читал что-то в газетах. — Да, от моего крёстного, — подтвердил Гарри. — От Сириуса Блэка. — Ну да, чего можно ожидать от фамильного гнёздышка Блэков, — пробормотал Эрик себе под нос. — Я говорил Клементайн, что дом Блэков ей не понравится, но она почему-то вбила себе в голову, что родовые дома должны быть очень уютными. — Я думала, что люди пытаются сделать своё жилище максимально приятным для жизни, — попыталась оправдаться Клементайн, смущённо глядя на мужа. — Особенно, если в доме из поколения в поколение живёт одна семья. — Это зависит от семьи, дорогая, — снова улыбнулся Эрик, беря жену под руку. — Насколько я слышал, Блэки были не самым приятным семейством. — Вы не из Англии? — спросил Гарри, пока они шли по длинному коридору к входной двери. — У вас есть какой-то акцент. — Нет, я жил в Черногории с самого детства, закончил Дурмстранг, — обернувшись к нему, рассказывал Эрик. — После окончания школы решил годик попутешествовать, начал с Лондона, познакомился с Клементайн и уже не смог уехать. Он с любовью взглянул на жену. — Уже скоро год с момента нашего знакомства, — улыбнулась Клементайн. — И четыре месяца со дня нашей свадьбы. — Поздравляю! А ваша семья не была против вашего переезда, мистер Стабборн? — поинтересовалась Джинни, чтобы поддержать разговор. — У меня нет семьи, — последовал спокойный ответ. — И называйте меня Эрик, прошу вас. У меня где-то есть отец, он присылает мне деньги, он же оплачивал моё проживание у совершенно посторонних людей с самого детства, но я его никогда не видел. Я надеюсь с сентября устроиться на работу и перестать брать у него деньги. — Эрик хочет стать аврором, — с придыханием вставила Клементайн. — Правда? — встрепенулся Гарри. — Я тоже подал документы в Аврорат. — Здорово! — обрадовался Эрик. — Значит, есть возможность, что мы будем вместе работать. Очень надеюсь, что меня возьмут. — Его точно возьмут, — заверила Клементайн, — у него превосходные баллы. И вообще, Эрик очень способный. Его точно возьмут. — Гарри тоже точно возьмут, — Джинни чуть сузила глаза, в остальном нельзя было догадаться, что она чем-то недовольна. — Так что, в таком случае, вы точно будете вместе работать. — Тогда я рад, что мы познакомились заранее, — Эрик сердечно пожал руку Гарри. — Приятно будет увидеть хоть одно знакомое лицо. — Взаимно! До скорой встречи! — Гарри улыбнулся и закрыл за ними дверь. Пару секунд он стоял, не понимая, понравилась ему эта парочка или нет, потом повернулся к Джинни. — Она мне не понравилась, — безапелляционно заявила та. — Он нормальный, а она вся какая-то неестественная. — Да тоже нормальная, вроде, — Гарри пожал плечами, и брови Джинни медленно поползли вверх. — Ну, обычная, я имею в виду. Мне наоборот показалось, что это он странноватый. Выложил первым встречным историю своей жизни, рассказал о проблемах с отцом. — Просто открытый человек, — настал черёд Джинни пожимать плечами. — Он выглядит немного устрашающе, когда не улыбается. Я себе в детстве так тёмных магов представляла. — Ну да, внешность у него, конечно, не самая приятная, — согласился Гарри. — Хотя, если ему нормально побриться, мне кажется, будет лучше. — Борода его заставляет выглядеть старше, — пояснила Джинни. — Мне показалось, что эта Клементайн его чуть постарше, вот он и отпустил бороду, чтобы выглядеть солиднее. — Может, мне тоже стоит отпустить бороду? — подмигнул ей Гарри. — Не надо! — Джинни сделала большие, испуганные глаза. — Ты и так выглядишь очень солидно. Худой только. — Я не худой! — обиделся Гарри. — Я нормальный. — Нормальный, но и чуть-чуть поправиться не помешает, — Джинни поцеловала его в щёку, забавляясь его возмущению. — А то теперь, когда ты объявляешь о нашей помолвке направо и налево, я не хочу, чтобы люди думали, будто я тебя не докармливаю. — Опять люди? — спросил Гарри, грозно сдвигая брови. — Я пошутила, — Джинни сделала вид, что испугалась. — Ну что, домой? — Наверное, — отозвался Гарри, раздумывая, что бы ещё такое поручить Кикимеру, чтобы эльф не чувствовал себя ненужным. Выходить из дома им больше не запрещали, непосредственной угрозы для жизни кого-то из Уизли в Министерстве не видели. На следующий день после выпуска из школы в Нору наведался мистер Стивенс и объявил, что никаких следов, никаких зацепок нет. Аврорат, конечно, готов был предоставить всю необходимую защиту на неопределённое время, хоть навсегда, но, как все прекрасно понимали, никаких гарантий это не давало. Однако, после двух месяцев тишины и спокойствия напряжение немного спало. Всё было хорошо, и была надежда, что всё будет хорошо и дальше. Конечно, миссис Уизли по-прежнему дёргалась, когда кто-то из семейства задерживался, но её часы, к счастью, больше не указывали на «смертельную опасность». Гарри, Джинни, Рон и Гермиона уже несколько раз выбирались в Косой переулок навестить Джорджа, хотя в первый раз миссис Уизли закатила полномасштабную истерику по этому поводу и даже вызвала с работы мужа. Но мистер Уизли ребят поддержал, сказав, что охрана у них есть, сидеть в четырёх стенах вечно невозможно, и это уж точно никакая не защита, учитывая, что вытворял тот человек на холме. К тому же, Билл, Джордж, Перси и сам Артур каждый день ходят на работу, и, хвала Мерлину, ничего страшного с ними не случается. После долгих уговоров и увещеваний миссис Уизли, наконец, сдалась, пригрозив, правда, посвятить в некоторые подробности обстановки в волшебном мире мистера и миссис Грейнджер, чтобы не брать на себя всю полноту ответственности. Рон потом ещё долго заверял Гермиону, что его мама этого не сделает, но ему всё же пришлось пообещать поговорить с ней, на всякий случай. Гермиона от родителей многое скрывала, чтобы лишний раз не волновать их. — Завтра займёмся билетами, да? — спросила Джинни, когда они с Гарри уже шли по дорожке к двери Норы. — Расписание будет с минуты на минуту. — Да, завтра нужно обязательно всё купить, чтобы не остаться без билетов, — с энтузиазмом кивнул Гарри. Перси ещё неделю назад по секрету сообщил им, что расписание матчей Чемпионата мира по квиддичу появится сегодня к вечеру и будет опубликовано в завтрашнем номере «Ежедневного пророка». Перси же пообещал добыть им расписание раньше, чтобы они успели до утра продумать наиболее оптимальный маршрут. — Сколько это будет стоить, подумать страшно, — осторожно сказала Джинни, покосившись на Гарри и тут же добавила, заметив, как он начал поворачиваться к ней с угрожающим видом: — Хорошо, что мы можем себе это позволить, да? Гарри не выдержал и рассмеялся. — А ты быстро схватываешь, — он поцеловал Джинни, потом отстранился от неё, поражённый неожиданной мыслью, и уставился в пространство прямо перед собой. — Гарри, ты чего? — Джинни помахала рукой у него перед глазами. — Мозгошмыга словил? — Что-то типа того, — пробормотал Гарри. — Я кое-что забыл сделать. Ты можешь подождать меня немного? — Конечно, — Джинни недоумевающе пожала плечами. — А куда ты собрался, если не секрет? — Да никуда, просто с Роном надо поговорить, если он дома, — Гарри открыл дверь и с порога позвал: — Рон, ты тут? Через несколько секунд из гостиной вынырнула долговязая фигура Рона. — Ну? — недовольно спросил он, бросая взгляд через плечо, и Гарри усмехнулся, заметив у него за спиной Гермиону. — Чего тебе? — Поговорить хотел, — уклончиво ответил Гарри. — Есть минутка? — Ну есть, — Рон насторожился. — Что там у тебя? — Поднимемся в комнату? — Гарри посмотрел на Джинни. — Девушки нас простят? — Ничего не случилось? — уточнила обеспокоенная Гермиона, сдвинув брови и вглядываясь в лицо Гарри. — Всё в полном порядке, — успокоил он её. — Просто нам нужно обсудить кое-какие мужские дела. После этих слов не на шутку обеспокоился Рон. — Пошли уже, — он быстро взбежал по лестнице и нетерпеливо прищёлкнул пальцами, глядя, как Гарри неторопливо поднимается по ступенькам. — Что за мужские дела? Гарри плотно прикрыл за собой дверь и уселся на свою кровать. Его охватило смущение, как это всегда бывало, когда всплывала эта тема. — Ты сядь, — попросил он Рона, и тот плюхнулся на кровать, сверля Гарри подозрительным взглядом. — Я ещё давно хотел поговорить, но что-то всё закрутилось, и я забыл. — Это про вас с Джинни? — спросил Рон, страдальчески морщась. — Нет, — Гарри покачал головой, с трудом сдержав непрошенную улыбку. — Про нас с Гермионой? — уже не так уверенно уточнил Рон. — Нет, — Гарри всё-таки хмыкнул. — А что про вас с Гермионой? — Мало ли, — буркнул Рон, заметно расслабившись, но тут же широко раскрыл глаза: — Про человека на холме? — Нет, вообще не о том, — Гарри сел по-турецки и сцепил пальцы в замок перед собой. — Я по поводу Чемпионата мира. — Если ты собираешься сейчас сказать, что мой пригласительный — это подделка, я тебя убью, — полушутя-полусерьёзно перебил его Рон. — Перси сегодня принесёт расписание, — проигнорировал его выпад Гарри, — и мы сядем планировать маршрут. — Именно, — по взгляду Рона можно было предположить, что тот уже засомневался в адекватности друга. — К чему ты клонишь? — Завтра поедем за билетами, — напомнил Гарри. — Обязательно, — кивнул Рон, уже совершенно ничего не понимая. — Ты сейчас только не начинай орать, — сразу предупредил Гарри. — Но у тебя есть деньги? У Рона запылали уши. Он отвёл взгляд, уставившись на плакат «Пушек Педдл», потом всё-таки посмотрел Гарри прямо в глаза и с лёгким вызовом ответил: — Есть. — Ну и хорошо! — Гарри хлопнул ладонями по коленям, потом помолчал немного, размышляя, задавать ли следующий вопрос, но Рон его опередил. — Я у Билла занял, — пояснил он. — Чтобы не у родителей. — Почему ты у меня не спросил? — Гарри вдруг стало стыдно. — Я хотел предложить сам, правда, но я что-то забыл. Извини меня. — Перестань, Гарри, — Рон совсем смутился и покраснел. — Ты не должен был… — Вообще-то должен был, это же мы с Джинни прикупили тебе пригласительный, — напомнил Гарри. — И я сразу понимал, что ты пока себе не можешь позволить эту поездку. Вот если бы на следующий год… — Ха, вряд ли я буду столько зарабатывать и на следующий год! — засмеялся Рон, замахав руками. — Мне долги ещё раздавать пару лет. А ты ещё за квартиру предложил платить сначала, так что я бы всё равно у тебя больше не взял. — Ну, вообще-то, мы почти что родственники, — напомнил Гарри, расплываясь в улыбке. — Зять — это, считай, брат. — А ведь правда! — Рон выпучил глаза и расхохотался. — Об этом я как-то не подумал. — Нет, правда, — Гарри вмиг стал серьёзнее, — у меня с Джинни проблемы из-за этих несчастных денег, ещё ты тут считаешься вечно… — А что с Джинни? — спросил Рон, понижая голос и бросая взгляд на закрытую дверь. — Ей тоже всё неудобно, — покачал головой Гарри. — Всё подчёркивает, что это мои деньги, а она пока ничего в общий бюджет не вносит. — Нуууу… — глубокомысленно протянул Рон. — Наверное, какой-то резон в этом есть, но она девчонка. По-моему, это нормально, если она… как там? … не вносит пока свою часть в общий бюджет. — Вот и я говорю, — вздохнул Гарри. — И вообще, мне эти деньги не важны, а вы важны. Для меня это так просто и очевидно. — Спасибо, конечно, — смутился Рон, — но ты просто не понимаешь, что это значит — быть бедным. — Ладно тебе, я до одиннадцати лет больше фунта в руках не держал, — напомнил Гарри. — Ну, ты маленький был, это не считается, — улыбнулся Рон. — И тебе всё возместилось, не находишь? — Ну, по твоей собственной логике, тебе всё тоже возместится в один прекрасный день, — заключил Гарри. — Быстрее бы он настал уже, конечно, — пробормотал Рон. — Ну что, всё? Решили? — Не совсем, — Гарри снова заёрзал на своей кровати. — Ничего же не решили. Где будем останавливаться? Как жить будем: мы с тобой, а девчонки отдельно? Культурная программа? — Вот вообще об этом не думал, — немного опешив, признался Рон, и повисла пауза. — Ну, мы сами и не можем решить ничего. — Мы не решаем, мы советуемся, — поправил Гарри. — Потому что я не хочу узнать, что ты против, чтобы мы с Джинни жили в одном номере, когда мы этот номер уже забронируем. — Мне кажется, Джинни будет не рада, когда узнает, что мы всё тут решили без неё, — заметил Рон. — Да и Гермиона тоже. — Я правильно понимаю, что ты сейчас выразил готовность больше не лезть в наши отношения? — поразился Гарри. Рон, надувшись, молчал. — Или просто замаячила возможность пожить с Гермионой в одном номере? — блеснул проницательностью Гарри. — Я не лезу — ты не лезешь, — отрезал Рон, складывая руки на груди. — Когда я лез? — Гарри даже поперхнулся от возмущения. — По-моему, это не у меня привычка совать свой нос не в своё дело. — Я уже давно не сую нос, — проигнорировал выпад Рон. — Всё равно вы сделаете по-своему. — Ладно, ну и что в итоге? — сдался Гарри. — Сейчас начнём обсуждать вчетвером, без предварительного согласования? — Тебе не кажется, что наше предварительное согласование потеряло смысл? — немного грустно спросил Рон. — Мы уже ничего сами решить не можем. — Потому что мы уважаем своих девушек, — напомнил Гарри. — А они принимают решения с оглядкой на нас. Всё честно. — Ага, с оглядкой, как же, — прошипел Рон, мгновенно мрачнея. Когда пришла пора подавать документы, кому для приема на работу, кому — на учёбу, не обошлось без сюрпризов. Если Гарри, Рон и Дин, заранее договорившись встретиться в Министерстве, пришли на собеседование в Аврорат, Невилл улетел в Бельгию вместе с Ханной в свою Академию, Симус собрал вещи и вернулся в Ирландию, то многие однокурсники их по-настоящему удивили. Лаванда, на взгляд Гарри, вообще махнула на своё будущее рукой. На самом деле, сложно было её в этом винить. И, хотя теперь найти работу, даже будучи оборотнем, стало гораздо проще, она ничего не делала в этом направлении. Парвати заверяла всех, что самое лучшее сейчас — это дать Лаванде немного времени, что она ещё не приспособилась окончательно к своей новой жизни, что она просто не представляет, как строить будущее в таких условиях. Сама Парвати неожиданно решила попробовать стать Ликвидатором заклятий и теперь готовилась проходить обучение в Гринготтсе. Послушав комментарии Билла по этому поводу, Гарри решил, что, если вдруг не Аврорат, то и он последует за Парвати. Падма поступила в Обучающий центр при Больнице Святого Мунго. Эрни Макмиллан и Джастин Финч-Флетчли открыли на двоих ресторанчик в Косом переулке на месте старого кафе Флориана Фортескью. Гарри слышал, что семья Эрни была этим крайне недовольна. Собственно, как и его отношениями со Сьюзен Боунс, не чистокровной волшебницей, которая, пойдя по стопам своей тёти, Амелии Боунс, отправилась работать стажёром в Отдел магического правопорядка. Хотя Гарри никогда особенно близко не общался с Эрни, даже ему было видно невооружённым взглядом, что Эрни несколько откололся от своей семьи, явно не поддерживая некоторые их взгляды. Но никто не удивил Гарри и особенно Рона больше, чем Гермиона, которая до последнего не распространялась о своих намерениях. Самая блестящая выпускница этого года и, возможно, одна из самых выдающихся студенток Хогвартса за всю его историю, которую с руками оторвал бы любой работодатель, внезапно заявила, что собирается заниматься… правами домовых эльфов. Рон минуты полторы тогда тупо пялился на Гермиону с открытым ртом, напоминая при этом горного тролля. Гарри сначала был уверен, что это шутка. Он считал, что Гермиона давно уже поняла, что эльфы, в целом, довольны своей судьбой, но, как оказалось, нет. Никакие уговоры не помогли: Гермиона только и твердила, что не может ничего с собой поделать, что она в глаза себе смотреть не сможет, если не попытается хоть как-то облегчить жизнь несчастным эльфам, что, кроме неё, их судьба никого не заботит и всё в таком духе. Гарри был изумлён до глубины души, он прекрасно понимал, что Рон этого поступка Гермионы не просто не одобрит, а совсем не поймёт. Но Рон, поморгав несколько секунд, наверное, чтобы убедиться в реальности происходящего, прочистил горло и робко заявил, что «это очень… эээ… благородно» со стороны Гермионы и что это уж точно «что-то стоящее». Наедине с Гарри Рон, правда, не стеснялся в выражениях и высказал другу всё, что он на самом деле думает о работе Гермионы. Последняя, к счастью, так об этом и не узнала, преспокойно подав документы в Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. — В общем, как решим, так и решим? — Гарри оторвал Рона от невесёлых мыслей, и тот кивнул. — Гарри! Рон! — снизу до них донёсся возбуждённый голос Джинни. — Перси пришёл! Гарри с Роном переглянулись и, не сговариваясь, бросились вниз по лестнице, чуть не снося друг друга на поворотах. Они влетели в гостиную как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джинни, размахивающая над головой свитком пергамента, исписанным чётким, почти каллиграфическим почерком, повиснув у брата на шее, целует его сначала в одну, потом в другую щёку. Красный как помидор Перси, который не привык к таким нежностям в свой адрес, поправил очки и поспешил скрыться в своей комнате, смущённо отвечая на благодарственные возгласы Рона и Гарри. — Давайте смотреть! — раскрасневшаяся от радостного волнения Джинни плюхнулась на диван и разгладила на коленях лист пергамента. — Первый матч, конечно, в Париже! — Мы об этом и так догадывались, — кивнула Гермиона. — Так что билеты можно было спокойно брать. — Теперь мы знаем наверняка, — возразил Гарри, усаживаясь рядом с Джинни и вглядываясь в названия городов. С другой стороны от сестры пристроился Рон. И только Гермиона сохраняла восхитительное спокойствие, сидя в кресле напротив. — Получается, мы можем прилететь заранее, дня за три, — начала прикидывать Джинни, — чтобы успеть погулять по Парижу, всё посмотреть. Да? — Даже чуть пораньше, — посоветовала Гермиона. — В самом Париже есть что посмотреть, а ещё нужно съездить в Версаль и Фонтенбло. И в Диснейленд. Вы наверняка захотите в Диснейленд. Гарри и Рон, уже наслышанные о Диснейленде, активно закивали, и Гермиона с Джинни притворно закатили глаза. — Тогда за неделю? — спросил Гарри. — Хватит нам недели? — Думаю, хватит, — немного подумав, согласилась Гермиона. — Успеем всё основное посмотреть. И погулять тоже успеем. — Что там дальше? — поторопил Рон, подпрыгивая на месте от нетерпения. — Так, значит, первого августа церемония открытия и матч в Париже. Аргентина — Исландия, ого! — прочитала Джинни. — Потом третьего августа два матча в Туре: Норвегия — Конго и Япония — Италия. Тур — это где, Гермиона? Гермиона взмахнула палочкой, и из её сумки вылетела сложенная вчетверо большая карта Франции, которую та неторопливо разложила на столе. Гарри готов был поклясться, что Гермиона специально не доставала её раньше, чтобы этот жест произвёл большее впечатление. — Тур находится совсем близко от Парижа, — деловито заговорила последняя, указывая пальцем на точку на карте к юго-западу от французской столицы. — Часа полтора на поезде. — Прекрасно, значит, можно будет выехать даже третьего рано утром, — обрадовался Гарри. — Если что-то не успеем посмотреть в Париже. — Дальше? — снова спросил Рон, которого, похоже, такие детали не слишком-то волновали. — Пятого августа, — Джинни выдержала короткую паузу и с апломбом заявила, — Россия — Шотландия и США — Малави. Это всё будет в Дижоне. И это первая игра, которая нас хотя бы косвенно касается, всё-таки Шотландия. Джинни, Гарри и Рон тяжело вздохнули. Англия в этом Чемпионате не участвовала. Из-за установившегося в стране режима всем было не до квиддича, и сборная, посовещавшись, снялась с остававшихся отборочных матчей. А ведь так хорошо шли… — Это уже подальше, — палец Гермионы двинулся от Тура на восток. — Но там всё не особо далеко, в принципе, страна небольшая. — Седьмого августа — Уэльс — Германия! — Джинни издала победный клич, — и Болгария — Сенегал, в Тулузе. Тоже поболеем хотя бы за Уэльс. — Это на юге, — Гермиона нахмурилась, — далековато. Ну, на юго-западе, можно сказать, но этот переезд будет подальше. — Девятого августа — Франция — Португалия в Марселе, — Джинни быстро просмотрела пергамент ещё раз. — И это последний матч первого раунда. — Марсель — это портовый город на юге, — указала Гермиона. — Тут есть хоть какая-то логика. А как они поступят дальше? Ведь результаты ещё не известны. — Просто определены города, — пожала плечами Джинни. — Погодите, получается, больше всего очков у Аргентины, а меньше всего — у Исландии? — Выходит, так, — Гарри внимательно просмотрел список стран. — На втором месте Норвегия? А вот это неожиданно. — Думаю, в этом году чемпионами станут аргентинцы, — предсказал Рон. — У них сильная команда. — У шотландцев тоже всё в порядке, — вскинулась Джинни. — И, если уж на то пошло, норвежцы не так просто идут вторыми по очкам. — Какие там дальше города, Джинни? — перебила их явно скучающая от этих подробностей Гермиона. — Дальше… — Джинни вернулась к созерцанию пергамента, — дальше тут двенадцатого августа значится Монпелье, потом четырнадцатого августа — Лион, шестнадцатого — Анси, восемнадцатого — Нант. И это, я так понимаю, четвертьфиналы. — Ничего себе! — недовольно воскликнула Гермиона. — Анси — Нант! Это будет долгий переезд. Кто только составлял маршрут? — Ничего, зато всю страну посмотрим, — успокоил её воодушевлённый Рон. — Это же здорово! — Это здорово, но можно же было как-то по порядку… — прошептала Гермиона, понявшая, что она со своим возмущением осталась в стороне. — Потом куда? — Полуфиналы: двадцать первого августа в Бордо и двадцать третьего августа в Лилле, — зачитала Джинни и вопросительно посмотрела на Гермиону. — Мдааа, — протянула та, ведя пальцем по карте, Гарри следил, как с запада она двигалась на север, почти на берег Ла-Манша. — Но тут хоть понятно: финал наверняка будет в Париже. — Матч за третье место — в Сен-Мало, — Джинни подняла палец вверх, призывая к вниманию. — И это у нас двадцать пятого августа. А двадцать девятого августа финал, дамы и господа, и, конечно, он состоится в Париже. Гермиона откинулась на спинку своего кресла и оглядела оживлённые лица остальных. — То есть, меня одну несколько беспокоит, что мы будем нарезать круги по стране совершенно без какой-либо логики? — растерянно уточнила она. — Да! — хором ответили Гарри и Джинни, и оба насмешливо посмотрели на мудро промолчавшего Рона. — Нужно ещё искать гостиницы, — Гермиона покачала головой. — Бронировать всё: номера, билеты на поезда, узнавать информацию о порталах. — А давайте ничего бронировать не будем? — вдруг предложила Джинни, озорно блеснув глазами. — Пусть будет приключение. — Уверяю тебя, ты поспишь одну ночь на улице, и эти приключения окажутся у тебя вот здесь, — Рон провёл ребром ладони себе по горлу. — Лучше уж придумать, где мы будем жить. — На самом деле, я не думаю, что с жильём будут какие-то проблемы, — успокоила его Гермиона. — Во-первых, почти все города довольно большие, что-нибудь найдём, а, во-вторых, я уверена, что французское Министерство магии позаботится о том, чтобы все гости могли разместиться на ночлег где-нибудь в лесу. А палатка у нас, к счастью, есть. — Тогда завтра покупаем билеты на… — Гарри склонился к плечу Джинни, — на двадцать пятое июля? — Это же всего через восемь дней! — восторженно завопил Рон. — Совсем скоро! — Невероятно скоро, — озабочено подтвердила Гермиона. — Столько нужно успеть сделать, это кошмар какой-то. — Что, например? — не понял Гарри. — Ты по поездке имеешь в виду? — И по ней тоже, — кивнула Гермиона, сосредоточенно высчитывая что-то. Финал двадцать девятого августа, значит, в Лондон мы вернёмся никак не раньше тридцатого, а мне первого сентября на работу. — Ну, а нам с Гарри на учёбу, — пожал плечами Рон. — А мне в Хогвартс, — добавила Джинни. — И нам придётся готовиться к этому всему за два дня, — взволнованно пояснила Гермиона. — К чему готовиться-то? — спросил Рон. — Как ты собираешься готовиться к работе? — Почитаю статуты, нормативную базу в целом, немного изучу предмет, — вдохновенно принялась объяснять Гермиона. — Не могу же я прийти и заявить, что хочу бороться за права эльфов, ничего об этих правах и об истории их развития не зная. — Ладно, принимается, — согласился Гарри, в глубине души сильно сомневаясь, что Гермиона ещё не изучила предмет. — А нам с Роном что делать? Джинни понятно, ей нужно будет успеть всё купить. — Вам с Роном наверняка тоже нужно будет что-то купить, — заметила Гермиона. — И квартиру вы искать хотели. — Ну теперь это уже явно откладывается на сентябрь, — Гарри взглянул на Рона. — И, кстати, я, наверное, передумал продавать дом Сириуса, так что в самом крайнем случае поживём пока там. — О, правда? — обрадовалась Джинни. — Передумал? — Решил оставить его на чёрный день, — подмигнул ей Гарри. — Давайте ближе к делу, — прервала их Гермиона. — Завтра мы покупаем билеты на самолёт, на двадцать пятое июля, так? — Так, — за всех ответил Рон, и Гермиона что-то пометила в толстеньком блокноте, уже наполовину исписанном. — А что это у тебя такое? — Это? — Гермиона чуть смутилась. — Я просто собираю материал. Ну, интересные места, как куда добраться, чтобы не ходить по экскурсиям. Я люблю гидов, но это всегда очень долго, не думаю, что для нас это лучший выход. — Я лучше тебя послушаю, — ввернул Рон, и Гермиона польщённо зарделась. — Во Франции очень много красивых мест, а их история — это просто сказка, — добавила она. — Думаю, нам будет интересно. — А развлекаться мы будем? — уточнила Джинни. — Я имею в виду, кроме экскурсий. Отдыхать тоже нужно. — Естественно, — в голосе Гермионы прозвучал едва заметный холодок. — По вечерам будем отдыхать и развлекаться. Да и Диснейленд скучным тоже не назовёшь. Подождите, не отвлекайте меня! Значит, билеты туда на двадцать пятое июля. Билеты обратно — на тридцатое августа. Всё правильно? — Абсолютно, — Гарри бросил взгляд на карту Франции. — Послушай, Гермиона, а почему бы нам не трансгрессировать внутри страны? Зачем мы будем передвигаться на поездах? — Во-первых, трансгрессия по картинке всегда довольна опасна ошибками, — пояснила Гермиона. — Если в своей стране это не страшно, ты всегда можешь трансгрессировать в другое, знакомое место, то в чужой стране с этим могут возникнуть проблемы. Во-вторых, трансгрессия отнимает много сил, сами знаете, а мы, вроде как, едем отдыхать. И не знаю, как вам, а мне за два прошлых года ужас как надоело постоянно трансгрессировать, хочу пожить, как все люди. — Я бы тоже не отказалась спокойно передвигаться на поезде, — вступила в разговор Джинни. — Мне кажется, так можно полнее погрузиться в атмосферу другой страны, прочувствовать её. — А кто-нибудь говорит по-французски? — спросил Рон. — Или как мы будем? — Я немного говорю, — Гермиона подняла руку, как будто отвечала на уроке. — Я уже была там несколько раз с мамой и папой, мы на лыжах катались. — Да, я помню, — улыбнулся Рон. — Кстати… — Нет! — безапелляционно перебила его Гермиона. — Никаких катаний на лыжах, Рон! Не хватало ещё, чтобы ты сломал себе шею. — По-твоему, я не могу научиться что ли? — надулся Рон. — Ты же умеешь, вот и научишь меня. — Умею — это немного громко сказано, — Гермиона слегка порозовела. — Вообще-то, катание на лыжах не входит в число моих любимых занятий. И не то, чтобы я особо умела кататься. Это папа у меня большой фанат, вот мы и ездили с мамой, чтобы сделать ему приятное. Но кататься мы обе не любим. — Ну так сказали бы, не думаю, что твой папа заставлял бы вас, — пожала плечами Джинни. — Конечно, нет, — улыбнулась Гермиона. — Но папа бы здорово расстроился. Ему всегда было очень приятно, когда мы ехали куда-то всей семьёй и разделяли увлечения. — Наверное, он так же поддерживает увлечения твоей мамы? — поинтересовался Рон. — Мама очень любит театр, и папа всегда ходит с ней, уверяя, что тоже от этого без ума, — Гермиона прыснула. — Но мама говорит, что он периодически засыпает прямо на спектакле. — Может быть, просто не стоит заставлять друг друга? — задумчиво сказала Джинни. — Можно просто заниматься любимым делом в одиночестве, если твоей второй половинке что-то не нравится. — Ох, повезло вам с Гарри, что вы оба любите квиддич, — засмеялась Гермиона. — На самом деле, это не очень здорово, если пара проводит досуг по отдельности. Но это лично моё мнение. По-моему, несложно заставить себя немного заинтересоваться увлечением дорогого тебе человека. — То есть, Чемпионат мира… — грустно начал Рон, вопросительно глядя на Гермиону. — Ты же знаешь, что я не особо увлекаюсь квиддичем, — Гермиона виновато развела руками. — Мне интересно, когда играет кто-то из вас, это да. А так, я могу посмотреть, конечно, но без фанатизма. То есть, красоты игры я не понимаю. — А тебе не будет скучно? — немного испугался Рон. — Игр-то много. И неизвестно, как долго они будут идти. — Ничего страшного, — Гермиона прикоснулась к его руке. — Вы с Гарри последние несколько месяцев так усердно готовились к экзаменам, хотя, я знаю, как вам было тяжело. Даже тяжелее, чем будет мне на ваших матчах. Рон привстал и нежно поцеловал Гермиону в щёку, отчего та залилась нежным румянцем. — Кстати, когда уже придут ваши оценки? — отводя взгляд от этой парочки, преувеличенно громко спросила Джинни, смеющимися глазами глядя на Гарри. — Вам ещё нужно успеть переправить ваши баллы в Министерство. — Мне не нужно, — безмятежно отозвалась Гермиона. — У меня в отделе не такой уж и большой конкурс. — Его, наверное, вообще нет, — буркнул вмиг помрачневший Рон. — Но оценки придут со дня на день, — не обратив на него никакого внимания, продолжила Гермиона. — Я позавчера получила письмо от Сайпреса, он как раз сдавал дела декана Гриффиндора и спрашивал у МакГонагалл про оценки. Он возвращается в Аврорат в конце июля, значит, оценки должны прийти раньше. — А чего это он тебе пишет? — сердито спросил Рон, угрожающе нахмурившись. — Это я ему написала, — вздохнула Гермиона. — По школьным делам, я же была старостой школы. И заодно спросила об оценках. — А почему ты мне не сказала, что писала ему? — не успокаивался Рон. — А ничего, что я в течение года с ним постоянно общалась по этим вопросам? — ощетинилась Гермиона. — И писала ему не раз в каникулы. Но ты же никогда не интересовался моей деятельностью в качестве старосты, поэтому… — И, похоже, зря, — чуть поутихнув, выдавил Рон. — И как вы друг к другу обращаетесь? — Как раз в последнем письме профессор Сайпрес напомнил, что теперь мы можем свободно обращаться к нему по имени, — поколебавшись немного, призналась Гермиона. — Я пока что называла его профессором. — Он на Чемпионат, значит, не поедет? — поинтересовалась Джинни. — Видимо, нет, раз в конце июля он уже будет в Аврорате, — пожала плечами Гермиона. — Но он написал мне, куда можно сходить во Франции. Ну, знаете, не известные туристам места, только для местных. — Очень любезно с его стороны, — язвительно ввернул Рон. — Вообще-то да, — бросила Гермиона, даже не взглянув на него. — Кстати, он продолжает искать способы защитить твою семью, Рон. — Почему ты раньше ничего не рассказала? — спросила Джинни, откровенно забавляясь при виде лица Рона, на котором смущение и стыд боролись с ревностью и недоверием. — Потому что он пока ничего особенного не нашёл, — пояснила Гермиона. — Он просто дал понять, что не бросает поиски. И по поводу некоторых областей африканской магии он тоже пытается консультироваться. — Ну ладно, ладно, — замахал руками Рон. — Проехали. — Вот и проехали, — буднично подытожила Гермиона и начала сворачивать карту Франции. — Мне пора домой. Во сколько завтра поедем? — Думаю, надо пораньше? — вопросительно взглянув на Рона, ответил Гарри. — Утром все будут знать расписание, и билеты могут разобрать. — Не разберут, не у всех же открытый билет, — успокоила его Джинни, растягиваясь на диване и кладя ноги ему на колени. Она всё ещё сжимала в руке кусок пергамента с расписанием матчей. — Но практически все болельщики полетят на Церемонию открытия, на матчи Шотландии и Уэльса и на финал, — напомнил Рон. — Помните статистику проданных в Англии билетов? Пару недель назад в «Пророке» опубликовали такую статистику, чтобы выяснить, какие матчи интересуют британских магов больше всего. Результат получился вполне предсказуемый. — Не сможем купить билеты — воспользуемся порталом, — отмахнулась Гермиона. — В любом случае, нам обеспечат возможность добраться до места назначения. — Ну ладно, — успокоился Рон. — Да и не все же полетят за целую неделю. — Вот именно! — подтвердила Гермиона. — Люди вообще-то работают. — Ну и я скоро буду работать, — сразу же закусился Рон. — А я ничего про тебя и не говорила, — опешила Гермиона. — Я пока тоже безработная, если ты не заметил. — Вы чего опять цапаться начали по любому поводу? — спросила Джинни. — Так всё хорошо было, мы с Гарри уже выдохнули, а вы снова. — Это Рон начинает, — обиделась Гермиона. — Его и спрашивай. — Ничего я не начинаю, — завёлся Рон. — Я только за дело спрашиваю. — За какое это «дело» ты спрашиваешь, интересно мне знать? — вспыхнула Гермиона, и Гарри только глаза закатил. Этих двоих нельзя было исправить. — Идём, Джинни, — позвал он, поднимаясь на ноги. — Оставим их ругаться, если им это так уж нравится, а сами займёмся чем-нибудь более приятным. — Абсолютно с вами согласна, — Джинни уцепилась за его руку и, обнявшись, они вышли из гостиной. — У них, видимо, такой стиль отношений. Нравится им ругаться. — Мне не кажется, что Гермионе так уж нравится, — Гарри покачал головой. — Хотя, кто знает. Может, ей как раз необходимы такие эмоции. — В общем, пусть сами разбираются, — решила Джинни. — А мы чем займёмся? Гарри уселся на её кровать и побарабанил пальцами по покрывалу в цветочек. Потом вынул палочку. — Акцио, путеводитель, — пробормотал он, и в раскрытое окно влетела уже несколько потрёпанная оранжевая книжечка в мягкой обложке. — Что это такое? — с любопытством спросила Джинни, присаживаясь рядом и закидывая ноги Гарри на колени. — Это путеводитель по Франции, — Гарри положил книжку ей на ноги и начал быстро листать странички, кое-где так и испещрённые пометками. — Не одна Гермиона готовилась к этой поездке. — Я вижу, — Джинни выглядела одновременно удивлённой и позабавленной. — И что ты там напланировал? Мне уже стоит начинать бояться? — Я просто поискал какие-то места, которые могли бы стать… ну знаешь, знаковыми для нас с тобой, — Гарри немного смущённо посмотрел ей в лицо. — Что-нибудь такое романтичное. Мы с тобой всё-таки помолвлены, так что нужно это как-то отметить. — Очень хорошая идея, — Джинни улыбнулась. — И что ты придумал? — Ты знаешь, я давно хотел сходить с тобой в театр, — признался Гарри. — Ты ни разу не была, и зимой, когда я посоветовал Рону купить билеты, я очень захотел, чтобы и мы тоже… А тут, — он потряс путеводителем, — тут я увидел Оперу Гарнье. Там так красиво, туда даже просто экскурсии водят, хотя театр действующий. Может быть, сходим? Это такое статусное место, туда билеты надо за полгода покупать. Как ты считаешь? — А как же билеты за полгода? — спросила Джинни. — Ты только что сам сказал. — Я читал, что там всегда есть дорогие билеты на какие-то совсем уж крутые места, так что купим, я надеюсь, — пояснил Гарри. — В первый же день этим и займёмся. Там рядом совсем есть большой универмаг, «Галлери Лафайет», как раз и платье тебе купим. — Гарри, ты собрался все деньги потратить? — строго спросила Джинни. — Ты мне уже подарил платье, я его и надену. — Нет, туда в таком нельзя, — не согласился Гарри. — Вернее, можно, там нет дресс-кода, но мне хочется, чтобы ты туда пришла в платье в пол. Как раньше было принято. — Гарри, я не хочу идти никуда в платье в пол, — Джинни обняла его за шею и посмотрела ему прямо в глаза. — Пожалуйста. Платье в пол предполагает туфли на высоком каблуке, клатч, причёску, макияж, а это всё деньги и время. И это не особо-то удобно, ты знаешь. — Но я подумал… — расстроился было Гарри, но тут же решил не давить на неё. — У меня ещё будет возможность примерить платье в пол, — пообещала Джинни, блеснув глазами. — Какая? — не понял Гарри, и она засмеялась, покачав головой. — Наша свадьба, глупенький, — Джинни ласково поцеловала его. — На свадьбу я совершенно точно захочу классическое платье, пышное, в пол. Так что лучше потом его мне и купишь. — Мне нельзя видеть твоё платье до свадьбы, — возразил Гарри. — Примета плохая. — Кто сказал? — озадачилась Джинни. — Первый раз слышу. — У магглов такая примета есть, — смутился Гарри. — Значит, просто дашь мне денег, — прыснула Джинни. — Возьму Гермиону, и мы с ней всё купим. Устроим девичник. — Это не девичник, — хмыкнул Гарри. — Девичник можешь устроить отдельно. — А что, ты собираешься устраивать себе мальчишник? — лукаво спросила Джинни, подбоченившись и делая вид, что очень не довольна. — Конечно! — с энтузиазмом подыграл Гарри. — Как же без него? Должен же я буду отметить конец свободной, беззаботной жизни. — Действительно, бедняжка, — Джинни сочувственно погладила его по руке. — Нелегко тебе придётся. — Да быстрее бы уже! — вырвалось у Гарри, и Джинни поперхнулась воздухом. — Я ещё даже школу не закончила! — напомнила она, откашлявшись. — Дай мне немножко побездельничать. — Договорились же уже, — признал своё поражение Гарри. — Но в Оперу идём всё равно? — Если без платья и не слишком уж дорого, то идём, — кивнула Джинни и тут же добавила, заметив упрямый взгляд Гарри. — Общие же деньги, сам сказал, я должна участвовать в принятии решений. А я против столько тратить на платье, которое, возможно, надену один раз. — Не знал, что ты такая жадная, — беззлобно поддел её Гарри. — Не жадная, а рациональная, — поправила Джинни. — Мы ещё только начинаем взрослую жизнь, неразумно потратить все деньги в начале пути. А ты транжира. — Я не транжира, просто хотел доставить тебе удовольствие, — оскорбился Гарри. — Но и в твоих словах есть логика. Правда, не думаю, что нам когда-нибудь придётся думать о деньгах, у нас их действительно много. Все деньги Поттеров и довольно внушительная часть наследства Блэков — это, знаешь ли, не шуточки. — А сколько у те… у нас денег, если не секрет? — полюбопытствовала Джинни. — А то, может, я и правда жадничаю. Гарри неторопливо взял перо с её прикроватной тумбочки и нацарапал довольно внушительную цифру на полях путеводителя. — Сколько? — у Джинни даже зрачки расширились от потрясения. — Это столько сейчас осталось? После всего, что ты потратил? — Ну да, — с трудом сдерживая смех, невозмутимо ответил Гарри. — Я же тебе говорил. — Господи, я богата! — пошутила Джинни, но тут же стала серьёзной. — Знаешь, у этого есть и отрицательная сторона. — Какая? — изумился Гарри. — Пока деньги мне ничего плохого не сделали. — Не хочу, чтобы наши дети выросли похожими на Малфоя, — заявила Джинни и пояснила, видя полнейшее непонимание на лице Гарри. — Плохо, когда ребёнок растёт и ни в чём не знает отказа. Ещё хуже, когда он растёт и знает, что у него есть деньги и всегда будут, даже если он не будет работать. Это лишает цели в жизни. И не учит зарабатывать. — Откуда ты всего этого понабралась? — после нескольких секунд звенящей тишины спросил Гарри, качая головой. — Это Билл мне как-то сказал, — усмехнулась Джинни. — Рон всегда переживал, что у нас мало денег, ну и я его как-то поддержала. Ну, знаешь, что мне надоело носить подержанную одежду и учиться по чьим-то старым учебникам. Приятного-то и правда мало, хотя и не смертельно. И Билл нам прочитал лекцию, что зато мы вырастем и чего-то добьёмся в жизни. Сказал, что он всегда понимал, что ему придётся многого добиваться самому, потому что он самый старший, это раз, и ему придётся помогать родителям поднимать нас. А два — он тоже хочет детей и постарается обеспечить их всем необходимым. Но при этом он нам напомнил, что папа делает всё возможное, чтобы и нам было что есть, плюс, папа всегда настаивал, чтобы мама сидела дома. Просто нас у родителей и правда много. Но зато мы есть друг у друга, и это дороже денег. — Почему Билла ты слушаешь, когда он говорит правильные вещи, а меня нет? — поинтересовался Гарри. — Я тебе тоже говорил, что наши отношения дороже денег. — Я это поняла, — напомнила Джинни. — Более того, я всегда это подозревала в глубине души. Но с воспитанием детей надо будет подумать, в общем. — Думаю, у нас есть ещё немного времени, чтобы выработать стратегию поведения, — поддразнил её Гарри, и Джинни хихикнула. — Потренируешься в этом году в стратегическом планировании, мой капитан. — Значок ещё не пришёл, — напомнила Джинни. — Может быть, его получит Деннис. — Нет, — с абсолютной уверенностью помотал головой Гарри, — его совершенно точно получишь ты. — Эй, Гарри! — Рон забарабанил в дверь. — Там результаты экзаменов пришли! Гарри подумал было, что бежать к двери как-то несолидно, но ноги сами понесли его в гостиную, где побледневшая Гермиона, которой не нужны были эти результаты вообще, трясущимися руками уже разворачивала свой пергамент. Рон свой от волнения чуть не порвал. — Все «превосходно»! — взвизгнула Гермиона, прижимая оценки к груди. — Я сдала! Я сдала! — Как будто кто-то в этом сомневался, — Рон одарил её сияющей улыбкой и, наконец, развернул свой пергамент. — Мерлин вислоухий! — Что? Что там у тебя? — всполошилась Гермиона. — Ну что? Не молчи, Рон! — Да что! — в раздражении бросил Рон, швырнув пергамент на стол. — Все «превосходно» и одна «выше ожидаемого» по Зельеварению! Одна, чёрт возьми! Лучше бы было две, не так обидно! — Вот чёрт! — Гермиона прикрыла рот рукой. — Не расстраивайся, Рон, может быть, с «выше ожидаемого» тоже возьмут. — Ага, возьмут, как же, — Рон плюхнулся в кресло и закусил большой палец. — И что теперь делать? Я даже не думал, куда ещё можно пойти. — Похоже, вместе будем думать, — Гарри почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз. — У меня тоже «выше ожидаемого» по Зельеварению. Рон уставился на него в полной прострации. Джинни и Гермиона переглянулись. — Вас возьмут, — попыталась убедить их Джинни. — Это же всё равно очень высокие баллы. Они так никого не примут тогда. — Может быть, у Дина все «превосходно», — слабо возразил Рон. — Что-то я сомневаюсь, — покачала головой Гермиона. — Не зря же они проводят ещё внутреннее тестирование. Наверняка на его результаты они смотрят куда больше. — Так а этих результатов мы вообще не знаем, — развёл руками Гарри. — Не представляю, что теперь делать. — Отправлять им оценки и ждать, — твёрдо сказала Джинни, осторожно забирая у него из рук пергамент и расправляя его на столе. — Всё равно ничего другого и не остаётся. А через неделю мы улетаем во Францию. — Джинни права, — вступила в разговор Гермиона. — Всё будет хорошо, это очень, очень высокие баллы. — Но там нужны высшие, — напомнил Гарри. — Высшие, понимаете? — Неужели вы считаете, что вам не зачтут былые заслуги? — попыталась урезонить их Джинни. — Они же и на прошлое своих потенциальных сотрудников смотрят. А вы войну прошли, так, на минуточку. Сражались с Пожирателями. Не могу поверить, что вы оба можете всерьёз считать, что вас не возьмут. — Гарри, может, и возьмут… — Рон поднял ладони вверх, словно показывая, что с этим он нисколько не спорит. — И тебя возьмут, — убеждала его Гермиона. — Ты скоро появишься на карточках из шоколадных лягушек! Тебя куда хочешь возьмут! — Ну, если только поэтому, — Рон усмехнулся и поднялся на ноги. — Ладно, пошлём им оценки, чего тянуть. На следующий день они без проблем купили билеты на самолёт, а через три дня пришёл конверт с поздравлениями из Министерства. Гарри и Рона приняли в Аврорат.