После победы

Март — Апрель 2000 года В конце концов, Гарри никогда и не отличался железным терпением. Он ударил кулаком по столу так сильно, что сидевший рядом Рон подпрыгнул и ударился коленом о стол. Стивенс замолчал. Они с Гарри сверлили друг друга взглядами, но в отличие от Гарри, который тяжело дышал от ярости, с наверняка красным лицом, глава Аврората сохранял каменное спокойствие. Хотя, и создавалось ощущение, что это затишье перед бурей. — Поттер? — тихо произнёс Стивенс, и Гарри отметил, что он опустил «мистер». К стажерам обращались не просто по фамилии, тем самым как бы отделяя их от настоящих авроров. Хорошо это или плохо, он подумать не успел. — Я хочу знать, что делается для безопасности семьи Уизли, — Гарри старался подражать спокойствию Стивенса, но получалось у него плохо. С выдержкой у него тоже было не всё в порядке. — Я ведь, кажется, уже объяснил, что это тема для закрытых совещаний, на которых присутствуют только… — А я вас не как стажер спрашиваю! — выпалил Гарри, стараясь не замечать, как со своего места за столом напротив ему отчаянно мигает Дин. — Я вас спрашиваю как гражданское лицо. — В таком случае, как гражданскому лицу я вам поясняю, что Аврорат не имеет права разглашать конфиденциальную информацию тем, кого она не касается. — Меня она не касается? — Гарри задохнулся от возмущения. На щеках Стивенса заходили желваки. — Хорошо, ладно, — Рон выпрямился на стуле. — Тогда я как гражданское лицо, которого это касается, задаю тот же вопрос. — Ваши отец и брат, мистер Уизли, всегда в курсе происходящего, и я не вижу… — Слушайте, я совершеннолетний волшебник, сотрудник Аврората, чёрт возьми, спрашиваю вас, что происходит, а вы не можете даже… — Да просто они ничего не делают, Рон! — Гарри крутанулся на месте, посмотрел на друга и впервые озвучил то, о чём они оба думали уже долгое время. Повисла звенящая тишина, потом Стивенс медленно поднялся на ноги с белым от ярости лицом и очень тихо произнёс: — Достаточно. Дин покачал головой и уставился на сложенные на столе руки. Гарри поймал изумлённый взгляд Эрика и с досадой отвернулся. Он не отказался бы ни от одного своего слова, но его раздражало, что он потерял контроль над собой. — Мистер Поттер, мистер Уизли, вы оба отстранены от занятий на неопределённое время за вопиющее нарушение субординации, — сказал Стивенс. — Будет назначено специальное разбирательство, на котором решится вопрос вашего дальнейшего пребывания в Аврорате. Потрудитесь, пожалуйста, покинуть здание Министерства магии. Гарри резко поднялся на ноги, стул с грохотом повалился на пол. Ни на кого не взглянув, он вышел из кабинета. За его спиной громко сопел Рон. Они уже почти дошли до лифта, когда сзади послышался топот нескольких пар ног. Гарри обернулся и с изумлением увидел, как к ним почти бегом приближаются Дин, Эрик и Дафна. — Совещание закончилось? — спросил Рон. — Нет, но мы тоже отстранены, — пожал плечами Дин. — Что?! — гнев снова ударил в голову, и Гарри даже не подумал понизить голос. — Да какое право он имеет… — Уймись, Гарри, — Дафна положила руку ему на предплечье. — Мы сами этого захотели. — В смысле? — Рон выглядел не менее ошарашенным. — Вы что, попросили, чтобы вас отстранили? — Нет, — Эрик закатил глаза. — Просто сказали, что на вашей стороне. Ну, что вы правы и должны всё знать. — Устроили бунт на корабле, — улыбнулся Дин. — Впятером ведь нас не выгонят, правда? — улыбнулась Дафна. — Вот пусть теперь и думают, что делать. Гарри с Роном переглянулись. Это было чертовски приятно — ощущать такую поддержку. — Мы же команда, да? — усмехнулся Дин, а потом вмиг посерьёзнел. — После того, через что мы прошли, это выглядит почти детской шуткой. — И не вздумайте ничего говорить! — Дафна подняла палец вверх и заставила открывшего было рот Гарри замолчать. — Это был наш выбор, и мы его сделали. У нас тоже есть свои принципы, знаете ли. — Ладно, — буркнул Рон. — Но подумайте хорошенько, это может стоить вам карьеры. — Как и вам, — заметил Эрик. — Так что мы все в одной лодке. Гарри неопределённо пожал плечами. Они с Роном так и не обсудили то ужасное чувство, посетившее обоих в Запретном лесу, когда им пришлось развернуться и оставить Сайпреса одного. Оба знали, что испытывал другой, но упорно молчали. Пока этого никто не произнёс, то никакого решения принимать не нужно. — Что будем делать? — спросил Дин и засунул руки в карманы брюк под форменной мантией. — Интересно, а мне нужно выселяться? — Думаю, вряд ли, — нахмурилась Дафна. — Они же не могут выставить тебя на улицу. — Но если вдруг что, то перебирайся к нам, — сразу же предложил Гарри. — Места хватит. — Я бы тебя тоже пригласил, но у меня сейчас всё как на минном поле, — вздохнул Эрик. Гарри заметил, что Дафна слегка покраснела. — Ну так что, может, посидим где-нибудь? — предложил Рон. — Пойдемте к Эрни, днём там должно быть посвободнее. Эрик слегка поколебался, но всё-таки согласился. Когда они вышли на улицу, Гарри поравнялся с ним и негромко спросил: — Как у вас с Клементайн? Получше? — Да как тебе сказать, — Эрик потёр лоб. — Мне кажется, она всерьёз подумывает о разводе. — А ты? — А я… я уже не уверен, что это такая плохая идея. Гарри повернул голову и увидел, как лицо Эрика исказила гримаса боли. — Но ты ведь не хочешь этого, — заметил он. — Тебе больно даже от одной мысли. — Потому что я люблю её, — Эрик страдальчески свёл свои густые брови. — Но если так будет всю жизнь, то, может, лучше расстаться как можно раньше, чтобы у нас обоих было время как-то устроить свою жизнь. Она ни капли не счастлива. И никогда не будет. Последние слова он произнёс с таким сильным чувством, что Гарри даже приостановился. — Почему ты так говоришь? — спросил он. — Неужели ты не сумеешь сделать её счастливой, если так любишь? — Иногда это просто невозможно, — голос Эрика посуровел, он старался не смотреть Гарри в глаза. — Обстоятельства бывают сильнее нас. Есть вещи важнее, и если приходится выбирать… — Есть вещи важнее, чем твоя любовь к жене? — Гарри ушам своим поверить не мог. Эрик обожал Клементайн, это было настолько же очевидно, как и то, что погода для середины марта стоит аномально тёплая. — Что, например? Эрик долго не отвечал. — У меня есть определённые обязательства, которые возникли ещё до моей встречи с Клементайн. И если от неё я не хочу отказываться, то от них просто не могу. Его голос звучал тускло и несчастно, но в то же время твёрдо. — Это как-то связано с твоим отцом? — попытался угадать Гарри, но Эрик покачал головой. — Ладно, если вдруг захочешь поделиться, ты же знаешь, что мы рядом. Или если мы чем-то можем помочь… — Не можете, — отрубил Эрик. — И я не хочу больше об этом говорить. Наверное, мне лучше пойти домой и провести время с Клемми. Извинись за меня перед остальными, пожалуйста. Он развернулся, нырнул в узкий проулок, крутанулся на месте и сразу же исчез. Гарри несколько секунд ещё смотрел на то место, где он только что стоял, а потом поспешил догнать остальных. — А где Эрик? — спросил Дин. — Просил извиниться, пошёл домой, — отозвался Гарри, у которого их странный разговор никак не хотел выходить из головы. — Провести время с Клементайн. — У них серьёзные проблемы, — сказала Дафна. — Им не помешает дополнительное время. Гарри машинально кивнул, потом поймал внимательный взгляд Рона и постарался мысленно сказать ему не задавать вопросов сейчас. Пока они шли до Косого переулка, Гарри молчал, погруженный в свои мысли. Что-то сказанное Эриком беспокоило его, но он никак не мог понять, что именно. Эрни встретил их с распростёртыми объятиями, как всегда. Это был один из тех редких дней, когда Джастин тоже был в кафе, и они здорово поболтали. Гарри не был уверен, что они имеют право говорить с посторонними о внутренних делах Аврората, поэтому на все вопросы они ответили только, что им дали несколько выходных. Джастин с Эрни переглянулись, но больше ничего спрашивать не стали. В какой-то момент, когда Эрни отвлёкся, Джастин пошёл отсыпаться перед завтрашней поездкой к какому-то далёкому поставщику из Ирландии, Гарри осознал, что Дина и Дафну пора оставить одних. Он легонько толкнул Рона локтем в бок и указал на эту парочку, что-то увлеченно обсуждавшую на другом краю стола. Рон непонимающе поднял брови, и Гарри только глаза закатил. — Ребята, мы, наверное, пойдем, — сказал он. — Заглянем к Флёр, раз уж у нас время есть. Он успел пнуть Рона под столом до того, как тот открыл рот. — Как она? — спросила Дафна. — Ей уже скоро…? — Да, месяца через полтора-два, — кивнул Рон. — Поверить не могу, что скоро стану дядей. — Ты, Рон, будешь классическим дядюшкой, — усмехнулся Дин, и Рон настороженно глянул на него. — Таким, который представления не имеет, что делать с детьми, и просто суёт им деньги по праздникам. Это напомнило Гарри тётушку Мардж. — И ничего подобного, — Рона это, кажется, задело. — Я прекрасно лажу с Тедди, если хочешь знать. — Это правда, — подтвердил Гарри. — Из Рона получается отличная лошадка. Дин засмеялся, а Дафна сказала: — На самом деле, здорово, что вы можете потренироваться. Когда у вас появятся свои дети, вы уже будете знать, что делать. — Не гони лошадей, — улыбнулся Гарри. — Нам до своих ещё дорасти надо. Ну ладно, счастливо оставаться. Они вышли из «E&J» и зашагали по Косому переулку. Светило солнце, было действительно тепло и даже лёгкий ветерок не портил ощущений. Сидеть в такую погоду в квартире не хотелось. — Слушай, может и правда навестим Флёр? — спросил Рон. — Я что-то подумал, она же целыми днями сидит там одна, в своей Ракушке. — Почему Билл не перевёз её в Нору? — Гарри ничего не имел против. — Думаю, что он побоялся обострить только пришедшие в норму отношения между мамой и Флёр, — Рон почесал нос. — Ты же знаешь маму, иногда она может быть чуточку слишком заботливой. — Мне её забота всегда была приятна, — пожал плечами Гарри и тут же понял, что соврал. — Да, давай, вспомни пятый курс, когда мама была против, чтобы Сириус тебе рассказывал про оружие, — Рон хохотнул. — Не помню я, чтобы ты был в восторге. — Честно говоря, — медленно сказал Гарри, — теперь я понимаю, что она хотела мне только добра. — Как и Сириус, в своей манере, — парировал Рон. — Тут у каждого своё. Ты хотел знать, поэтому был на стороне Сириуса. И я тоже. Гермиону спроси, она, наверное, на мамину сторону встанет. — Интересно, Гермиона уже слышала? — Гарри искоса глянул на Рона. — Что нас отстранили? — Рон пожал плечами. — Наверняка слышала, такие новости быстро разлетаются. — Вряд ли она будет довольна, — заметил Гарри. — На самом деле, не знаю, — Рон выглядел задумчивым. — Она что-то не особенно рада моему выбору. Я вообще-то от её работы тоже не в восторге, но она меня не спрашивала. — Как и ты её. — Да, — признал Рон. — В общем, есть вариант, что она только рада будет, если меня выгонят. Нас обоих. — Не выгонят нас, — рассердился Гарри. — Стивенс прекрасно знает, что не прав. Все это знают. Рон ничего на это не ответил. — Ты правда думаешь, что они больше ничего не делают, но боятся в этом признаться? — через пару минут спросил он. — Папа мне тоже ничего не рассказывает. И Билл. Как будто мы всё ещё дети, честное слово. — Не знаю, — Гарри нахмурился. — Я не считаю, что они специально ничего не делают. Я думаю, что они не знают, что делать дальше. Но больше всех меня раздражает Сайпрес. Чем он занимается? Его сегодня даже не было на совещании, какого Мерлина? — Очень похоже на то, что он взялся за свою жизнь, — Рон помрачнел. — Нет, мы от него ничего не имеем права требовать, он не отвечает за действия Жака. Но он же сам вызвался, наобещал с три короба. — Может, ему нужно прийти в себя, разобраться с проблемами? — предположил Гарри. — Чтобы его ничто не отвлекало. — Что меня всегда бесило, так это их вечная скрытность, — Рон взглянул на часы. — Можно ведь так и сказать, разве нет? Слушай, если мы действительно в Ракушку, то давай поторопимся, а то уже много времени. Флёр скоро начнёт готовить ужин. Гарри огляделся по сторонам в поисках достаточно безлюдного переулка, и такой вскоре обнаружился. Они с Роном нырнули в него и сразу же трансгрессировали к Ракушке. Хорошо зная Билла, они с улицы отправили Флёр патронуса, и через несколько секунд она распахнула перед ними дверь. — Привет! Какой приятный сюрприз! — воскликнула она, стоя на пороге. Гарри постарался придать лицу нормальное выражение, потому что не хотел, чтобы его челюсть отпала, как у Рона. Флёр была огромной. В последний раз они видели её ещё в январе, и её живот с тех пор увеличился до почти невероятных размеров. Как только у неё ноги не подламываются, подумал Гарри. Сама Флёр при этом не выглядела толстой, даже лицо у неё не располнело, скорее было похоже на то, что она проглотила огромный воздушный шар. — Привет, — Рон осторожно поцеловал её в щёку. — Решили тебя навестить. Не помешаем? — Нет, конечно, — Флёр подставила Гарри другую щёку. — У меня тут и так гости. Проходите. Гарри, снимавший мантию, повернулся, чтобы спросить, какие гости, и замер на месте. В дверях гостиной стоял Сайпрес и смотрел на них с таким же изумленным выражением. — Что ты тут делаешь? — спросил напрягшийся Рон. — Почему ты не в Министерстве? — Мистер Стивенс отпустил меня на свободный график, — сказал Симон, и Гарри заметил, что он старается не встречаться ни с кем глазами. — С чего бы это? — Рон сложил руки на груди. — Можешь спросить у него, — отозвался Сайпрес. — Если он посчитает нужным поделиться с тобой, то так и сделает. Вы же знаете, что я не имею права говорить. — Ты хочешь сказать, ты на задании? — переспросил Гарри. — А вот почему вы не в Министерстве? — Сайпрес его вопрос напрочь проигнорировал. — Если я не ошибаюсь, у вас сейчас должны быть полевые занятия. — Нас временно отстранили, — отрезал Рон, всё ещё буравивший Симона недовольным взглядом. — Что? — воскликнула Флёр, напряженно следившая за их разговором. — Но почему? — За нарушение субординации, — нехотя признался Гарри. Взгляд Сайпреса посуровел. — Вы опять лезли к мистеру Стивенсу с неуместными вопросами? — С неуместными? — взвился Рон. — Я бы не называл… — Ладно, — Сайпрес поднял ладонь. — Я понял. Флёр, если не возражаешь, я пойду. — Но мы же не закончили! — воскликнула она. — И я тебя даже покормить не успела. — Это ничего, — Симон улыбнулся и натянул мантию. — Я сегодня ужинаю у родителей Энни, они меня каждый раз кормят как в последний. Попрощайся за меня с Габриэль. Он кивнул Гарри и Рону и вышел за порог. Услышав, что Габриэль здесь, Рон немного расслабился. — А Билл в курсе, что у тебя тут бывают гости? — спросил он, по мнению Гарри, слишком уж задиристым тоном, и в лицо Флёр тут же бросилась краска. — Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, уперев руки в бока и надвигаясь на него своим огромным животом. — Уж не думаешь ли ты… — Нет, конечно! — поспешно выкрикнул Рон и отошел поближе к дверям гостиной, а когда всё ещё сердитая Флёр протиснулась мимо него к кухне, посмотрел на Гарри, округлил глаза и прошептал: — Святые пятки Мерлина! Гарри прыснул и тут же прикрыл рот рукой. На сегодня они наломали дров достаточно. — О, привет! — в коридор высунулась белокурая голова Габриэль. — А где Симон? — Ушёл, — ответил Рон и прошёл в гостиную, где развалился в большом кожаном кресле Билла. Вообще-то тот этого терпеть не мог, так что Рон пользовался возможностью. — Ушёл? — переспросила Габриэль. — Но… — А что он вообще здесь делал? — как бы невзначай спросил Гарри. — Спроси у него, — Габриэль пожала плечами. — Нехорошо так поступать за спиной у человека, тебе не кажется? Гарри мысленно чертыхнулся и тоже прошёл в гостиную. Через пару минут Флёр вкатила в комнату столик, на котором стояли пузатый чайник, четыре чашки и вазочка с печеньем. — Ну, зачем ты? — всполошилась Габриэль. — Сказала бы мне. — Я же катила его, — тяжело дыша сказала Флёр и с облегчением распрямилась. — Я и так ужасно использую тебя, а ты ведь осталась, чтобы развлекаться. На самом деле, Гарри не понимал, зачем Габриэль осталась в Англии, почему не вернулась во Францию вместе с родителями. Насколько он знал, она почти никуда не выходила из Ракушки, помогала Флёр по хозяйству и иногда навещала мисси Уизли в Норе. Пару раз они вытаскивали её в свою квартирку, пока Джинни была на каникулах, но эти двое никогда не были особенно дружны и явно не собирались становиться подругами теперь. — Мне прекрасно, — быстро ответила Габриэль. — Гораздо веселее, чем дома. Флёр внимательно посмотрела на неё, чуть прищурив глаза, но больше ничего не сказала. — Я пытался спросить у Габриэль, что здесь делал Симон, — сделал ещё одну попытку Гарри, — но она мне ничего не сказала. — И я не скажу, — очаровательно улыбнулась Флёр. — На самом деле, ему просто нужна информация. Мы говорим о старых добрых временах, когда мы ещё учились в Шармбатоне. Не забывай, что я ведь тоже знала Жака. Гарри замер, не донеся чашку до рта. — Он расспрашивает тебя о Жаке? — спросил Рон. — А разве вы с ним общались? — Нет, никогда, — Флёр покачала головой, сердито закусила губу и стала очень похожа на Хагрида в те моменты, когда тот считал, что сболтнул лишнего. — В общем, это личное дело Симона, и все вопросы вам стоит задать ему. — Мы его сейчас впервые видели за месяц! — рассердился Рон. — На письма он не отвечает и даже в Министерстве редко появляется. Свободный график у него, оказывается. — Ну и оставьте вы человека в покое, — пожала плечами Габриэль. — Очевидно же, что он не хочет с вами разговаривать. От подобной наглости Гарри совершенно растерялся. — Понимаешь, это очень сложно сделать, когда тебе нужны ответы на волнующие тебя вопросы, дать их может только определённый человек, а он этого делать не собирается, — с обманчивой мягкостью ответил Рон. — Радуйся, что тебе это чувство незнакомо. — Да ну? — вскинулась Габриэль. — Ты в этом так уверен? Она отодвинула свою чашку, резко вскочила со стула и вышла из гостиной, высоко задрав голову. — Что я такого сказал? — поинтересовался Рон, виновато взглянув на Флёр. Та махнула рукой. — Не бери в голову, я сама не понимаю, что с ней происходит. Нужно отправить её домой. Лучше расскажите мне, что теперь с вами будет. — Да ничего не будет, — Гарри про Аврорат говорить не хотелось. — Официальное разбирательство. Выговор, наверное, объявят. — Остальные ребята нас поддержали, чтобы всех не выгнали, — улыбнулся Рон. — Да и честно говоря… Он осёкся. Флёр внимательно переводила взгляд с одного на другого. — Как-то вы быстро остыли, — заметила она. — Ещё даже работать не начали, а уже всё. — Так вот именно, мы хотели работать и учиться в процессе, — пояснил Гарри. — А по факту мы только уроки учим, а к настоящей работе нас не подпускают. Особенно сейчас бесит, когда это нас напрямую касается. Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь может подойти к вопросу так же серьёзно, как мы. — Во-первых, Симон подходит к вопросу не менее серьёзно, можешь мне поверить, — с нажимом сказала Флёр. — На слово! Ничего у меня не спрашивайте. Во-вторых, кто же вас подпустит к работе, необученных? Билл тоже не сразу выезжал на объекты, знаешь ли. Это же как использовать вас в качестве пушечного мяса. — Сомневаюсь, что нас с Гарри можно назвать необученными, — многозначительно сказал Рон. — Кое-что мы всё-таки умеем. — Я даже не сомневаюсь, — Флёр чуть скривилась. — Но поймите вы, Министерство уже много-много лет работает по определённым правилам. Не может мистер Стивенс сейчас все эти правила поменять ради вас. Стажёров никогда не подпускали к полевой работе, это всегда всех бесило, но правила есть правила. Они же вас защищают. — Откуда ты столько знаешь про Аврорат? — поинтересовался Гарри. — Тонкс рассказывала, — на лицо Флёр легла тень. — Как там Тедди? — Хорошо, — губы Гарри непроизвольно расплылись в улыбке. — Бегает, всё крушит, сводит Андромеду с ума. — Сто лет его не видела, — Флёр опустила глаза на свой живот. — И потом у меня долго не будет свободного времени. Нужно обязательно что-то придумать. Я обещала себе, что не брошу ребёнка Тонкс. Я бы хотела, чтобы наши дети дружили. — Я думаю, все наши дети будут дружить, — с уверенностью сказал Гарри. — И все мы будем приглядывать за Тедди. — Ты большой молодец, Гарри, — серьёзно сказала Флёр. — В твоём возрасте быть таким ответственным… — Я просто понимаю, какого это, — быстро перебил её Гарри. — Вот и всё. — Извини, — Флёр покраснела. — Я не хотела. — Да всё нормально, — он улыбнулся. — Я не очень комфортно себя чувствую, когда меня хвалят за что-то, что, по моим ощущениям, просто естественно. Никто ведь не превозносил Сириуса за его заботу обо мне. Флёр ничего не сказала, но её брови поползли вверх. — Сириус заботился обо мне! — вот теперь Гарри начал злиться. — Как умел, но заботился. — Он тебя любил, — кивнула Флёр. — Любовь предполагает заботу, — ему захотелось уйти. — Спасибо за чай. Рон, если ты хочешь посидеть ещё, то я буду в квартире. Но Рон поднялся вслед за ним. — Мне кажется, с Флёр на сегодня хватит, — он снова поцеловал невестку в щёку. — Сиди, мы знаем, где дверь. — Скоро уже мы увидим прекрасную девочку, — сказал Гарри. — Будем держать за вас кулачки. — Спасибо, — Флёр подложила под спину подушечку и, когда они уже были у двери, до них долетел её голос: — Не думайте про Симона плохо, пожалуйста, он очень старается. — Смотря что он старается сделать, — пробормотал Рон, когда они медленно брели по пляжу. Домой обоим не хотелось, но скоро у Гермионы заканчивался рабочий день, и она наверняка отправится прямо к ним, чтобы обсудить случившееся. В квартире было чуть ли не холоднее, чем на улице, и Гарри сразу же натянул шерстяные носки. Скоро у Джинни пасхальные каникулы, и он не собирался их проболеть. К тому же, когда они с Роном были вдвоём, то устраивали гонки в носках по паркетному полу, благо коридор в их квартире был длинный. Но сегодняшний день не подходил для дурачеств. Рон сидел на кухне и двигал по столу стакан с чаем, поминутно поглядывая на часы. Гарри сел напротив, набрался храбрости и бросился в омут с головой. — Тебе ведь тоже не нравится в Аврорате? Рон чуть вздрогнул, потом перевёл на него взгляд, и Гарри прочитал в нём явное облегчение. — Нет, не нравится, — ответил тот и оставил стакан в покое. — И не только потому что мы учимся всё время, тут Флёр права, так было бы везде, а ещё и… — Потому что эти их правила кажутся сомнительными, — закончил Гарри. — Я себе всё представлял не так. — Точно, — Рон серьёзно смотрел на него. — И что ты думаешь с этим делать? — Представления не имею, — признался Гарри. Ему наконец-то, впервые за многие месяцы, стало легко. — Я всегда хотел быть только аврором, и у меня даже запасных вариантов нет. Может, в Ликвидаторы заклятий пойти? Парвати нравится, да и Билл в восторге. Но там тоже нужно будет учиться, а мы уже год потеряли. — Да уж, — неопределённо сказал Рон. — И самое главное — мне хотелось бы защищать людей, — не унимался Гарри. — Мне кажется, что это моё призвание что ли. — В этом у меня нет никаких сомнений, — уголки губ Рона поползли вверх. — Технически Ликвидаторы тоже защищают людей, просто абстрактных. Все эти заклятия ведь могут кого-то убить. — Это похоже скорее на сапёров, как у магглов. — На кого? И Гарри пришлось объяснять Рону, кто такие сапёры. Тот очень впечатлился. — Круто! И правда чуть-чуть похоже. И тоже очень опасно. — Мне кажется, совсем без опасности мне станет скучно, — признался Гарри. — Я какой-то мазохист. — Адреналиновый наркоман, — выдал Рон. — Что? Гермиона как-то так про тебя сказала. Правда, она про квиддич говорила. В это время хлопнула входная дверь, и голос Гермионы позвал: — Эй, бунтари, вы дома? Рон метнулся в коридор, чуть не снеся по пути соседний стул. Гарри пошёл за ним, но медленнее, чтобы дать этим двоим как следует поздороваться. В последнее время они четверо стали чудовищно тактичны по отношению друг к другу, даже Рон: он начал стучать в дверь, прежде чем войти. Скорее всего, просто не хотел увидеть ничего лишнего. Если бы Гарри знал, что так будет, то попросил бы Джинни переехать сразу же, как только они сняли эту квартиру. Когда он вошёл в гостиную, Гермиона как раз садилась на диван и укутывала ноги в плед. — Я сейчас принесу тебе носки, — Рон исчез за дверью. — Почему у вас так холодно? — спросила Гермиона, и Гарри только руками развёл. — Судя по бунтярам, ты уже всё слышала. — Конечно, слышала, — Гермиона фыркнула. — В Министерстве только об этом и говорят. Все знают, что стажёров Аврората временно отстранили от занятий, но никто не знает, почему. Я сегодня чувствовала себя настоящей звездой, меня только ленивый не спросил, что стряслось. — А ты и сама не знаешь, — поддел её Гарри. Ему было странно, что Гермиона с порога не засыпала их вопросами. — Всё я знаю, — ухмыльнулась она. — Что ты там знаешь? — спросил Рон и, плюхнувшись на диван, натянул ей на ноги носки, которые были велики ей по меньшей мере на четыре размера. — Кроме того, что всё. — Знаю, почему вас отстранили от занятий, — Гермиона улыбкой поблагодарила его и спустила ноги на пол. Кончики носков смешно болтались впереди. — Вы снова пристали к мистеру Стивенсу с вопросами, потом вышли из себя и наговорили лишнего. А ребята просто решили вас поддержать. — Кто тебе рассказал? — спросил Рон, подозрительно покосившись на Гарри. — Сейчас вы бы не успели. Ты у Флёр не была? — Нет, — удивилась Гермиона. — Я даже не знала, что вы к ней заходили. Я просто догадалась. Какие тут ещё могут быть варианты? — Действительно, — усмехнулся Гарри. — Если только мы не сказали Стивенсу, что все их правила — это чушь собачья. Гермиона нахмурилась и подалась чуть вперёд. — Вы же этого не сделали, правда? — спросила она и посмотрела на Рона. Она не сердилась, в её взгляде была только озабоченность. — Нет, — Рон мотнул головой. — Но, если честно, очень хотелось. Гарри кивнул. Гермиона переводила взгляд с одного на другого и молчала, как будто собиралась с силами. — Гарри, — наконец, сказала она, перебирая бахрому на пледе и не глядя ему в глаза, — я заметила, что ты уже пару месяцев называешь начальника просто по фамилии, без обязательного «мистер». Это как-то связано с тем, что правила, по которым живёт Аврорат — чушь собачья? — Я не заметил, что стал называть его так, — удивился Гарри. — Я не специально. — Думаю, что связано, — кивнула Гермиона и поднялась с дивана. Она подошла к окну и выглянула на улицу, чуть отдёрнув занавеску. Гарри не мог отвести взгляд от её носков, Рон — от Гермионы в принципе. — Это нужно постирать, вам не кажется? Она держала в руках белую льняную ткань. — Мы как-то не особенно разглядываем шторы, — улыбнулся Рон. — Я скажу маме. — Слушай, а тебе не кажется, что твою маму пора оставить в покое? — повернулся к нему Гарри. — Мы же съехали из Норы, чтобы быть самостоятельными, а она и так то уборку у нас придёт делать, то еду нам принесёт. — Если ты хочешь стирать шторы сам, я у тебя на дороге не встану, — успокоил его Рон. — Я не хочу. Гермиона слегка покраснела. — Мы можем кого-нибудь нанять, — не успокаивался Гарри. — Ну, знаешь, вроде приходящей домработницы. — Мама взбесится, — Рон покачал головой. — Скажет, что мы спятили: наняли чужого человека ещё и за деньги. К тому же, мне кажется, она слегка заскучала теперь, когда дома остались только папа и Перси. Она ведь привыкла, что в Норе постоянно толпа народу. Ей только в радость будет. — Мне так не кажется, — стоял на своём Гарри. — Неправильно это, мы эксплуатируем твою маму. — Я постираю занавески, — сказала Гермиона, и Гарри порадовался, что в этот момент его голова была повёрнута к Рону. Так она не заметила его изумления. — Ты что сделаешь? — переспросил Рон, которому не так повезло. Гарри надеялся только, что он сам догадается закрыть рот. — Постираю занавески, — повторила Гермиона, щёки которой теперь были почти малиновыми. — У вас тут есть стиральная машинка, это легко. Только нужно купить порошок. — Кажется, он там даже есть, в ящике, — припомнил Гарри. — Мы им просто никогда не пользовались. — Тогда вы снимайте шторы, а я пойду приготовлю всё необходимое, — распорядилась Гермиона и направилась в ванную. Гарри с Роном переглянулись. — Как это — снимайте шторы? — почему-то шёпотом спросил Рон. — Они снимаются, — засмеялся Гарри. — Ты не знал? — Никогда не задумывался, ты знаешь. Рон подошёл к окну и, задрав голову, уставился на гардину. — А у нас ведь вряд ли есть стремянка, — заметил Гарри. — Я пойду принесу табуретку. — А Акцио нет? Нельзя? — поинтересовался Рон. — Может, они сами? — Ну, попробуй, — Гарри задержался в дверях. Рон вынул волшебную палочку, направил на занавеску и произнёс: — Акцио, шторы! В следующую секунду его с головой накрыло белой волной. — Ты похож на приведение, — сквозь смех выдавил Гарри, пока Рон пытался выпутаться. — Вы там как, готовы? — крикнула Гермиона. — Помощь нужна? — Всё в порядке, — с достоинством отозвался Рон и, завернувшись в занавеску, как в плащ, отправился в ванную. Гарри ещё немного посмеялся, а потом подошёл к непривычно голому окну и застыл, глядя на улицу. По тротуару спешили прохожие, и Гарри задался вопросом, мучается ли кто-то из них той же неопределённостью, что терзает его. Он никак не мог понять, как же так получилось? Он ведь мечтал попасть в Аврорат, хотел защищать людей, приносить пользу. Что изменилось? Правила его не устраивают, ну и что? Они ведь не затрагивают гражданское население. Люди всегда на первом месте, всё, как он хотел. Правила касаются только взаимоотношений между самими аврорами. Может быть, они даже разумные: потерять одного аврора всегда лучше, чем двух или трёх. Но… Неужели это значит, что он должен будет развернуться и уйти, если его товарищ будет погибать? Гарри был уверен, что не сможет так жить. Даже если это будет не Рон, какая разница, если это будет человек? — Гарри? — позвал его Рон. — Пойдёшь чай пить? — Пойду, — согласился Гарри. — Шторы стираются? — Не знаю, Гермиона там сама, — Рон пожал плечами. — Я чайник ставил. Пойду спрошу её. Гарри постоял ещё немного, потом переместился на кухню, налил себе чаю, выпил уже половину чашки, а Рона с Гермионой всё не было. В конце концов, Гарри не выдержал и пошёл по направлению к ванной. Картина, которую он там застал, повергла его в недоумение. Рон стоял, согнувшись в три погибели, и смотрел на крутящийся барабан стиральной машинки. Гермиона наблюдала за ним и хихикала в ладошку. — Что он делает? — спросил Гарри, разглядывая друга. — Смотрит, как крутится барабан, — ответила Гермиона и снова засмеялась. — Как Живоглот. — Я всё слышу, — сказал Рон и выпрямился. — Просто ни разу в жизни не видел ничего подобного. А как это сделает шторы чище? То, что они крутятся в воде? — Там же ещё стиральный порошок, — напомнила Гермиона. — Что-то вроде шампуня для вещей. А как вы себе одежду стираете? — Мама стирает, — буркнул Рон. — Я же не знал, что это можно сделать так просто. — Пойдёмте пить чай, пока не остыл, — предложил Гарри. Он подозревал, что Гермиона ещё с ними не закончила, поэтому не сильно удивился, когда она сказала: — Вернёмся к мистеру Стивенсу. Он вас разочаровал? Рон произнёс что-то нечленораздельное. Гермиона покосилась на него, но ничего не сказала. — Меня — да, — признался Гарри. — Сначала я думал, что он очень подходит на роль главы Аврората, но теперь, когда я с ним поработал, хотя это нельзя так назвать… Его правила, а это ведь его правила! Раньше такого точно не было, возьмите хотя бы воспоминания Сайпреса… — Это было военное время, это ни о чём не говорит, — возразила Гермиона. — Пусть так, — не сдавался Гарри. — Я думал, что он доверяет своим сотрудникам. А он… — Прямо как Дамблдор, — кивнул Рон. — Не как Дамблдор, — вскинулся Гарри. — У них нет ничего общего! — Вообще-то, есть, — сказала Гермиона. — Ты просто не видишь этого, потому что Дамблдора ты любил. — Что? Нет! — Гарри вскочил на ноги и стал расхаживать по кухне. — В смысле, я, конечно же, по-своему любил Дамблдора, но это не имеет никакого отношения… — Слушай, я никогда не был близок с Дамблдором, — перебил его Рон. — И для меня всё ровно так же: мистер Стивенс с кем-то делится информацией, и этот кто-то не я. Очень похоже. — Дамблдор почти всегда советовал мне всё рассказывать вам двоим, — напомнил Гарри. — Потому что он знал, что мы пойдем с тобой, — Гермиона слегка улыбнулась. У Рона покраснели уши. — Нет, не в этом дело, — Гарри чувствовал, что начинает горячиться, и постарался взять себя в руки. — На нём ведь лежала огромная ответственность. На Дамблдоре. И он пытался дать мне максимально пожить нормальной жизнью. — Ты просто простил Дамблдора, вот и вся разница, — с нетипичной для него проницательностью заявил Рон. — Для меня всё одинаково. — Кто сказал, что я его простил? — осведомился Гарри и снова сел. — Я пока не пришёл ни к какому решению. То, что он скрывал от меня такие важные вещи, это чудовищно. Этому не может быть прощения. — Ты простил его Гарри, потому что он сделал всё, чтобы помочь тебе, — мягко возразила Гермиона. — Он просто тоже любил тебя, и, возможно, не всегда видел положение вещей ясно. — Если кто и не имеет к нему претензий, так это я, — уши Рона всё ещё были ярко-красного цвета. — Но иногда, когда я думаю об этом, мне становится жутко. Откуда он так хорошо меня знал? Как будто следил за мной. — Может быть, и так, — задумалась Гермиона. — Оставил же он мне «Сказки Барда Бидля». — В этом случае выбор был невелик, — усмехнулся Гарри. — Мы с Роном не умеем читать руны. — Вернёмся к мистеру Стивенсу, — Гермиона была непреклонна. — Я уже давно замечаю, что вас обоих что-то гложет. Может быть, пора рассказать, что именно? Гарри посмотрел на Рона, тот пожал плечами. — Ничего особенно определённого, — начал Гарри. — Просто их правила, они странные. Не уверен, что они нам подходят. Мне, по крайней мере, не буду говорить за Рона. — Мне тоже, — подтвердил Рон. — Что за правила? — Гермиона старалась говорить нейтральным тоном. — Мы не можем… — начал было Гарри, но быстро передумал. — К чёрту всё! В общем, их правила прямо предписывают бросать товарищей в беде. — Что? — нейтральный тон исчез как по мановению волшебной палочки. — Объясните подробнее. — Не уверен, что мы можем, но мне всё равно, — Рон махнул рукой. — Короче, в Аврорате действуют странные правила, и я уверен, раньше ничего подобного не было, это наверняка нововведение мистера Стивенса. Самое важное — жизнь гражданского лица превыше всего. — А что вас здесь не устраивает? — спросила Гермиона. — Здесь всё нормально, — усмехнулся Гарри. — Внутри самого Аврората всё не так радужно. — Помнишь, как мы с Гарри пошли в Запретный лес? — спросил Рон, и Гермиона фыркнула. — Ты издеваешься? — В общем, первым после нас туда примчался Сайпрес, — продолжил Рон, глядя в стол, — и приказал нам уходить. — По правилам мы должны были уйти, мы стажёры, он — аврор, — вставил Гарри. — И мы послушались. — Но мы услышали голос, поняли, что появился Магистр или кто это был, — продолжил Рон. — Симон мог быть в опасности. Мы это понимали. — Но вернуться не могли, потому что он отдал нам приказ уходить, — закончил Гарри. — Даже если бы не отдал, — возразил Рон. — Мы всё равно должны были уйти, потому что понимали: нам не справиться. Если мы останемся, то погибнем вместе с Симоном, вот и всё. — А Аврорату проще потерять одного аврора, чем аврора и двух стажёров. После этого повисла тишина. Гермиона молчала, покусывая нижнюю губу. — Так, — наконец, сказала она. — Я поняла. И вам невыносимо было оставлять Сайпреса один на один с опасностью. — Даже когда появился Коул, — Гарри покачал головой, — мы не могли вернуться. Даже если бы мы слышали, что их пытают, убивают… Мы. Не. Имели. Права. Возвращаться. — Но это же чудовищно! — щёки Гермионы снова вспыхнули, на этот раз от возмущения. — Вы всё равно не сможете работать на таких условиях. Особенно ты, Гарри. Это просто… это просто противоречит твоей природе. Прости, Рон, но у Гарри это ярче выражено. — Я не в обиде, — кивнул Рон. — Я и сам знаю. Но меня это тоже убивает. — Вот поэтому мы и думаем, а есть ли смысл продолжать, — закончил Гарри. — Если мы уйдем из Аврората, нам не придётся подчиняться идиотским правилам, руки у нас будут развязаны, и мы сможем вести своё независимое расследование. — Но тогда Симон вряд ли сможет вам помогать, — заметила Гермиона. — А Симон и так не слишком нам помогает, — зло выпалил Рон. — Он занимается какими-то своими делами. На свободном графике, попрошу заметить. — Я уверена, что Симон ищет блокнот, — укоризненно склонила голову Гермиона. — Чем ещё он может заниматься? — Своей жизнью, если верить ему, — отозвался Гарри. — Он налаживает отношения с родителями Энни, возобновил дружбу с Джеком. Это его друг детства. — Я помню, — кивнула Гермиона. — Ты не можешь требовать, чтобы он отказался от своей жизни… — Я могу! — воскликнул Гарри. — Я действительно могу! Если бы это не касалось жизней Джинни и Рона, я бы, конечно, не смог. Но теперь, когда мы ничего не можем сделать, я могу требовать всё, что угодно и от кого угодно. А от Симона тем более. Он должен был держать Жака при себе, не дать ему уйти. Или хотя бы отнять у него блокнот. Теперь не время стараться наладить свою жизнь. Чего ради он это делает? — Так рассуждать нельзя, — отрезала Гермиона. — Он ещё молод, он имеет право на нормальную жизнь. Мы не можем обвинять его в ошибках Жака. В конце концов, никто не пострадал от них больше, чем он сам. — Это был его выбор, — негромко сказал Рон. — Он знал, к чему это может привести, и выбрал Жака. — Ты тоже знал, к чему может привести то, что ты ушёл с Гарри, но ты всё равно ушёл, — заметила Гермиона. — И, если бы Пожиратели отомстили за это твоей семье, кто смог бы обвинить тебя? Гарри снова встал и уставился в окно. Людей на улице стало меньше, но они всё ещё куда-то спешили. Такие нервные, беспокоящиеся из-за каких-то житейских мелочей. Такие счастливые. — Ладно, обратно к нашей теме, — предложила Гермиона. — Уйти из Аврората никогда не поздно. Но что вы будете делать вместо этого? — Мы думали, может пойти в Ликвидаторы заклятий, — неуверенно сказал Рон. — Но там наверняка есть свои подводные камни. — Наверняка, — кивнула Гермиона. — То есть, вы ничего не делали? Просто страдали? — Да мы только сегодня обсудили это между собой! — возмутился Гарри. — Давайте закажем еды, а? — попросил Рон. — Мы ведь не ужинали и уже явно никуда не пойдем. — Давайте сначала разберёмся с вами, — непререкаемым тоном сказала Гермиона. — То есть, поправьте меня, если я ошибаюсь, уже несколько месяцев вы считаете, что ваша работа вам не подходит, и ничего не делаете? Просто плывете по течению? Гарри посмотрел на Рона, тот только моргал. — А что мы можем сделать, по-твоему? — спросил Гарри. — Множество вещей! — теперь Гермиона вскочила на ноги и в возбуждении заходила по кухне. — Мне на ум приходит сразу несколько вариантов. И самый первый — это пойти к мистеру Стивенсу и поговорить. Неужели не очевидно? — Ты всерьёз считаешь, что он станет нас слушать? — Гарри зло засмеялся. — Сейчас не станет, — язвительно сказала Гермиона. — А если бы вы пришли тогда, сразу же, то почему бы и нет? И разговаривали бы нормально, без обвинений и истерик. — Да когда мы… — Рон прикусил язык. Истерикой их сегодняшнее выступление было назвать нельзя, но и цивилизованной беседой это не было. — Хорошо, какие варианты есть у нас сейчас? — Гарри выделил последнее слово. — В нашем нынешнем положении? — Как минимум — подумать, — Гермиона тяжело опустилась на стул, как будто её разом покинули силы. — Чего вы хотите? Что для вас самое важное в вашей работе? Сядьте, запишите всё это. Пораскиньте мозгами. — Я последние месяца три только и делаю, что раскидываю мозгами, — буркнул Рон. — Не очень успешно, как я посмотрю, — огрызнулась Гермиона. — Хватит строить из себя жертв. Вас в Аврорате никто не держит, перед вами открыты все дороги на свете. Вам нужно только иметь храбрость выбрать одну из них. Гарри ненавидел это признавать, но она была права. Ему просто не хотелось ничего менять, хотя он и знал, что это необходимо. В Аврорате ему, по крайней мере, уже всё было известно. Начинать что-то другое, с самого начала? Эта мысль не внушала оптимизма. Рон тоже приуныл окончательно. — Есть ещё один вариант, — медленно произнёс Гарри. — Можно попробовать всё изменить. Я уверен, есть рычаги давления на Стивенса. Может быть, через публичную огласку, может, стоит привлечь к этому Кингсли. Гермиона и Рон молча смотрели на него. — Я не хочу уходить из Аврората. Я хочу, чтобы Аврорат работал так, как мне представляется правильным. — Пока мистер Стивенс у руля, вряд ли это возможно, — Рон напряжённо смотрел на него. — Но мистеру Стивенсу не обязательно всегда быть у руля, — тихо добавила Гермиона. Гарри сделал глубокий вдох. — Тогда мне придётся возглавить Аврорат. И всё будет так, как хочу я. Как, я чувствую, будет правильно. Сейчас это не так. В глазах Гермионы что-то блеснуло, она улыбнулась ему. Рон был явно растерян. — Тогда тебе придётся закончить обучение, — сказал он. — Это уж точно. — Значит, закончу, — отозвался Гарри. — Просто нет ничего другого, чего бы я хотел больше, чем защищать людей. — Наконец-то я слышу что-то, похожее на план, — Гермиона всё ещё улыбалась. — А ты, Рон? Что думаешь делать ты? — То же, что и всегда, — тот усмехнулся, как будто что-то перед ним прояснилось, — буду помогать Гарри. — Ты не должен… — Я так хочу. Я согласен с тобой, сейчас Аврорат работает не так, как должен. Я тоже хочу всё изменить, и я помогу тебе. А потом, когда ты возглавишь его, я подумаю, что делать дальше. У меня к тому времени будет опыт. Да и вообще, это явно не один год займет. — А я к тому времени перейду в Отдел магического правопорядка и попробую обеспечить вам поддержку с юридической точки зрения, — с энтузиазмом добавила Гермиона. — Ты что? — второй раз за вечер челюсть Рона отвисла. — Ты собираешься переходить? — Кажется, я всегда это говорила, — Гермиона развела руками. — Я помогу эльфам, оборотням, всем популяциям, чем смогу, а потом двинусь дальше. Многое нужно менять на законодательном уровне, одними декретами тут не обойтись. — На секунду я подумал, что тебе хочется быть поближе к Дилану, — пошутил Рон. — Вот уж чего мне не хочется, — быстро сказала Гермиона. — Не после того, как он разбил тебе бровь, по крайней мере. — О, я не имел ничего против, — как-то по-особенному взглянул на неё Рон, и Гарри поспешил отнести свою кружку в раковину. — Это не слишком амбициозно? — спросил он через минуту. — Я ведь всего лишь стажёр. — Пока что, — ответила Гермиона. — Гарри, я никогда не думала, что тебя устроит быть рядовым аврором. Ты рождён для чего-то большего. — Если только ты уже не исчерпал это большее, — засмеялся Рон. — Но я согласен с Гермионой. — А если я… если я возглавлю Аврорат, — Гарри нерешительно взглянул на него, — ты останешься работать под моим началом? Рон замер на секунду, его глаза затуманились, потом он серьёзно посмотрел на Гарри и покачал головой. — Думаю, что нет, — мягко ответил он. Гермиона отошла к стене и постаралась сделаться незаметной. — И дело не в моей гордости или чем-то таком. Просто я не хочу усложнять тебе жизнь. Как ты будешь посылать меня на опасные задания? А если со мной что-то случится? Ты никогда себе этого не простишь. — Но ты не должен отказываться от своей мечты ради меня! — Аврорат никогда не был моей мечтой, — Рон смотрел куда-то поверх его плеча. — Я просто пошёл за тобой, потому что не готов был к тому, что наши пути разойдутся. И я никогда не знал, чем хочу заниматься. А быть аврором — это престижно, и им неплохо платят. Я же поклялся себе, что никогда не буду бедным. Для меня это важно. Так что я сделаю всё, чтобы тебе помочь, а потом уже подумаю. Может, через несколько лет что-то в моей голове прояснится, и я пойму, кем хочу стать, когда вырасту. — Ты уверен? — взволнованно спросил Гарри. — Потому что я могу и не… — Нет, не можешь, — перебил Рон. — Или тебе тоже придётся уйти из Аврората, а ты этого не хочешь, Гарри, что бы ты сейчас ни думал. Я не могу представить тебя в другом месте, честно. Если и есть на свете человек, который должен стать главой Аврората, то это ты. Я думаю, все это понимают. — Клянусь, я сегодня подумал об этом впервые, — Гарри вдруг устыдился неизвестно чего. — И вам не кажется, что это слегка непорядочно? — Нисколько, — Гермиона снова шагнула вперёд. — Ты ведь не сам себя назначишь, верно? Это сделает Кингсли, а он объективный человек, этого у него не отнять. Ты прекрасно понимаешь, что он не поставит тебя во главе Аврората, если ты этого не заслужишь. — Значит, мне остаётся только заслужить это, — пробормотал Гарри. — Докажи, что правила Стивенса не работают, — посоветовала Гермиона. — Только постарайся не слишком рисковать при этом, иначе Джинни убьёт нас. — Нужно рассказать Джинни, — Гарри поморщился. — Она вряд ли будет рада. — Она поняла всё гораздо раньше тебя, — усмехнулась Гермиона. — Поверь мне. Я ужасно устала, но есть ещё один момент, который нам нужно обсудить. — Ты не останешься? — грустно спросил Рон. — У меня завтра в девять утра совещание, — с сожалением ответила Гермиона, — но я планирую остаться завтра. Рон повеселел. — Пойдёмте на диван, — предложил Гарри. — Он мягкий. Когда они уютно устроились в гостиной и, по настоянию Рона, заказали еду из китайского ресторана за углом, лицо Гермионы приняло серьёзное выражение. — Рон, нужно что-то делать с твоим кристаллом. Рон, не ожидавший ничего подобного, поперхнулся воздухом. — Не надо с ним ничего делать, он меня не беспокоит, — выдавил он. — Когда он тебя забеспокоит, будет уже поздно, — заметил Гарри, и Гермиона поёжилась. — Мы не можем так рисковать, — решительно сказала она. — Я перечитала всё, что смогла найти по теории магии, по всему выходит, что мы можем удалить его хирургическим путём. Рон уставился на неё. — Вырезать, — пояснила Гермиона. — Какая разница, что именно меня убьёт? — Рон, не будь таким упёртым! Магглам делают такие операции каждый день — вырезают что-то. — Я не позволю каким-то… Гарри покачал головой. — Гермиона, а почему ты пришла к выводу, что это безопасно? — спросил он, не обращая внимания на Рона. — Исходя из общих законов магии, — Гермиона наморщила лоб. — Понимаешь, если речь идёт о магии, никто не берёт в расчёт магглов с их жалкими возможностями. И я легко могу это понять. Я выросла в мире магглов, мои родители стоматологи, но, если у меня возникнут проблемы с зубами, я обращусь в Мунго. Магия способна на большее, и я это знаю. — Вот, а меня ты хочешь отдать на… — А в твоём случае бессильна как раз магия! — повысила голос Гермиона. — Зато, я уверена, создатель этого заклятия вообще не рассматривал маггловские способы избавления от кристаллика. Когда оно было создано, магглы были далеко не на том уровне развития, что сейчас. Поэтому это может сработать. — Мы должны быть уверены, — тихо сказал Гарри. — Мы никогда не будем уверены до конца, — Гермиона опустила глаза. — Но мы будем там, и если будут какие-то признаки, то, конечно, всё остановим. — То есть, риски есть? — громко спросил Рон. — А как они соотносятся с рисками, что кто-то может использовать кристаллик? — Этого мы совсем не знаем, — во взгляде Гермионы снова появилась твёрдость. — Я почти уверена, что права. Просто я боюсь, так же, как и ты, и Гарри, и все, кто в курсе. Но другого выхода точно нет, нравится тебе это или нет. Ай! Гермиона вскочила на ноги и схватилась за шею. — Что такое? — испугался Рон. Гарри тоже обеспокоенно смотрел на неё. — Это медальон, — изумленно сказала Гермиона, за цепочку приподнимая выдру. На коже остался ярко-красный след. — Он обжёг меня. Гарри, который как раз в эту секунду посмотрел на Рона, заметил, как стремительно тот побледнел. — Это случилось в первый раз? — спокойный голос Рона никак не сочетался с выражением его лица. — Да, раньше такого не было. Как ты думаешь, может, мне лучше снять его? — Не смей! — рявкнул Рон, потом встал и шагнул к Гермионе, рассматривая выдру, спокойно свернувшуюся на её ладони. — Извини, но поклянись, что не снимешь медальон. Даже спать ложись в нём. И ты останешься здесь сегодня. И совсем. — Что происходит, Рон? — спросил Гарри, чувствуя, как холодеют кончики пальцев. — Что это значит? — Тот колдун, которому я заказывал медальон, — Рон всё ещё не отрывал взгляд от выдры, — наложил на него какие-то мощные чары, способные распознать тёмную магию. Причём не любую, а направленную против того, с кем он связан. А связан он с Гермионой. Кто-то накладывает на тебя какое-то заклятие. — Ты шутишь? — глаза Гермионы стали огромными. — Тут же никого нет, кроме вас с Гарри! — Во-первых, это может быть заклятие на расстоянии, такие бывают, — напомнил Рон. — А, во-вторых, есть люди, которым не так важны расстояния. Гермиона испуганно уставилась на него. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Гарри. — Нормально, — Гермиона прислушалась к себе. — Ничего необычного. Рон взял у неё из рук выдру и внимательно осмотрел со всех сторон. Гарри заметил, как у него дрожат пальцы. — Не горячая? — спросил Рон, заглядывая Гермионе в лицо, когда выдра легла обратно чуть пониже её ключиц. — Нет, — тонким голосом ответила она. — Холодная, как обычно. Мы можем как-то понять, что за заклятие это было? Что ещё может сделать эта выдра? — Может отражать нехитрые заклятия, — Рон погладил выдру указательным пальцем, — может вот таким образом предупреждать о чарах. Может усилить твоего патронуса. Гарри откинулся на спинку дивана. — Что нам делать? Сказать Стивенсу? — спросил он Рона. — Кому сказать? Сайпресу? — Я скажу Биллу, — отозвался Рон и тут же отправил патронуса брату. — Он проверял медальон, он знает, что здесь есть. И, в случае чего, ему Стивенс быстрее поверит. — Всё-таки и Сайпресу сказать не помешает, — Гарри дождался кивков друзей и отправил своего серебристого оленя к Симону. — А мои родители? — вдруг всполошилась Гермиона. — Как думаете, им что-то угрожает? — Я не знаю, — беспомощно сказал Рон. — Может быть, скрыть их дом заклятием Доверия? Я буду Хранителем, и никто никогда их не найдёт. Трансгрессировать в их квартиру больше было нельзя, поэтому, когда в дверь резко постучали, Гарри с волшебной палочкой наготове отправился открывать. Поглядев в глазок, он увидел встревоженного Сайпреса, но на всякий случай спросил: — Какую историю рассказал тебе Сириус про него и моего отца, когда вы напились так, что ты не смог пойти домой? — Плохой вопрос, — буркнул Сайпрес. — Я могу не помнить ничего, потому что был слишком пьян. Но я помню. Как они пытались пробраться в спальню для девочек на День святого Валентина, чтобы положить твоей матери на тумбочку букет цветов, а кто-то там проснулся и устроил визг. Так? — Так. Гарри открыл дверь и впустил его. Сайпрес снова выглядел измождённым, как в школе, когда они увидели его в первый раз. — Где Гермиона? — спросил он. — В гостиной, — Гарри пошёл за ним по коридору и заметил, что Симон двигается как-то странно, как будто механически. Но в остальном он вёл себя вполне обычно, и Гарри не стал на этом зацикливаться. Сайпрес внимательно выслушал сбивчивые объяснения Рона, потом ещё раз, когда в камине появилась голова Билла, при этом никто не сводил с Гермионы испуганных глаз. Сайпрес и Билл задали Гермионе несколько вопросов о её самочувствии, необычных ощущениях, но так ничего и не добились. Рон стоял рядом с ней и никак не мог перестать хрустеть пальцами, так что Биллу, в конце концов, пришлось прикрикнуть на него. — Есть какой-то способ узнать, что это было за заклятие? — спросил Гарри. — Никакого, кроме того, что мы знаем точно, — угрюмо проговорил Билл. — Что-то тёмное, потому что медальон распознаёт только такие. Сайпрес закрыл глаза и погрузился в размышления. В какой-то момент он начал раскачиваться, причем так сильно, что Гарри всерьёз приготовился его ловить. Но потом Симон открыл глаза и покачал головой. — Ничего не приходит в голову, — сказал он. — Но мы же должны что-то делать! — в отчаянии выкрикнул Рон и прижал Гермиону к себе. — Мы ничего не можем сделать, — пискнула та, стараясь сделать вздох. — Не так сильно, Рон. — Я подумаю ещё, — пообещал Сайпрес, направляясь к двери. — Попробую вспомнить, не говорил ли Жак чего-нибудь. — Я поспрашиваю на работе, — добавил Билл. — Возможно, Гермионе лучше пока перебраться к вам. — Это естественно, — не терпящим возражений тоном подтвердил Рон. — Спасибо, что пришёл. Напиши мистеру Стивенсу прямо сейчас. Билл пообещал, а потом исчез. Когда они снова остались втроём, Гермиона тихонько спросила: — Как вы думаете, это всё тот же человек? — Даже не сомневаюсь, — ответил Гарри. Рон стоял, широко расставив ноги с мрачным выражением лица. Он посмотрел на Гермиону, потом вдруг сказал: — Нам нужно сделать вид, что мы расстались. — Что? — переспросила Гермиона, а Гарри вытаращился на друга. — Если это всё только из-за того, что ты встречаешься со мной, то… — Рон, мне кажется, достаточно того, что вы друзья, — Гарри покачал головой. — А вы не можете перестать ими быть, несмотря ни на что. В это просто никто не поверит. — Кроме того, я не хочу, чтобы кто-то контролировал нашу жизнь, — заявила Гермиона. — Я уверена, что эта ситуация как-то решится. — Надо переходить предел, — вырвалось у Гарри. — Ждать дальше не имеет смысла. Нам нужна защита. — Что ты имеешь в виду? — Гермиона начала заикаться, хотя особого удивления на её лице не было. — Как это можно сделать, если блокнота у нас нет? — Рон тоже как будто был готов к этим словам. — Надо разговорить Симона, он точно знает, что нужно делать, я уверен, потому что… Гермиона снова вскрикнула. Рон схватил её за плечи, а Гарри замер на месте, его сердце почти остановилось. — Что?! ЧТО? — севшим голосом спрашивал Рон. — Что-то горячее, — Гермиона хватала ртом воздух. — Очень горячее, как будто прошло вдоль позвоночника. Всё уже прошло, я просто испугалась. — Что это, чёрт возьми? — Рон почти не владел собой. — Что это такое может быть? — Я не знаю, — Гарри ненавидел эту беспомощность. — Что делать? И тут посреди гостиной появился серебристый феникс, патронус Сайпреса. — Всё в порядке, Гермиона под моей защитой, — сказал он голосом Симона. — С ней ничего не случится. Феникс растворился в воздухе, и все трое уставились друг на друга. — Что это значит? — медленно спросил Рон. — Что значит… Гермиона поняла первой и закрыла рот рукой. Глядя на неё, Гарри сделал шаг назад, наткнулся на диван и сел, вернее, упал на него. Рон смотрел только на Гермиону, но, кажется, тоже всё понял. — Вы хотите сказать, что это, — он провёл рукой вдоль тела Гермионы, — это была та защита, которую использовал Жак? Гермиона кивнула. — И что это значит? — не успокаивался Рон. — Если Сайпрес смог это сделать, он что… он… да? — Да, — деревянным голосом сказал Гарри. — Сайпрес перешёл предел.