Корделия медленно заплетала только что проснувшейся, сонной Авроре, маленькие косички. Девочка была в ночном платье цвета молока и в чем–то потипу тапочек, в виде изящных балеток. Глазки открывались и вновь закрывались от желания поспать «еще чуть–чуть».
— Ну–ка, сладкая, бери себя в руки. Мы уже и так проспали завтрак. — Ведьма улыбнулась заспанной малышке, втайне радуясь, что на этот самый завтрак они так и не попали, но дисциплины все равно стоит придерживаться. Если сказано, что на трапезе все должны присутствовать — значит так нужно, как бы
некоторым этого и не хотелось.
— А нам могут принести его сюда? — пролепетала златовласка.
— Думаю, могут. Но не стоит слишком часто злоупотреблять этим.
— Почему? Майкл будеть злиться? — Корделия еле заметно тяжело вздохнула на этих словах. Ей не хочется даже имени его слышать, не то что говорить о нем. Но делать это все же придется.
— Не думаю, что он будеть
злиться, но ему все же это не понравится. — И прежде чем Аврора, сама того не понимая, успела задать новый каверзный вопрос, в комнату постучались:
— Входите, — произнесла Верховная и уже через секунду завидев каштановую макушку, которая весело улыбаясь, вошла в покои, плотно прикрывая за собой двери, — доброе утро, Мейбл. — Следом за Корделией это же повторила и Аврора.
— И вам девочки. Как вы здесь? Все в порядке? — услышав утвердительное «да», — Мейбл продолжила. — Просто Астра сказала, что Аврора долго не могла проснуться и я заволновалась, — Корделия усмехнулась на этих словах, пригласив брюнетку присесть на диванчик, пока она заплетает малышку. — Ну, раз уж нам выдался такой случай, давайте посплетничаем, — захохотала Пайнс, «строго» посмотрев на девочку:
— Только никому.
— Никому. — усердно замахав головой, произнесла Аврора, заставив Корделию на секунду выпустить пряди ее волос из пальцев, чтобы не причинить боли. Вообще, были вещи о которых Корделии и Мэйбл нужно было поговорить тет–а–тет, но что–то можно было сказать и при ребенке.
— Думаю, это мы всегда успеем. Мне было бы очень интересно послушать больше о том, как вы попали сюда. Вчера мы с Авророй уже немного поговорили об этом, но с тобой, Мэй, не успели.
— Оу, здесь все просто. Ты же помнишь, я была учителем искусствоведения в пансионате для благородных дам. Аврора была одной из моих самых любимых учениц, самой одаренной и непревзойденной. — Захохотала кареглазая, — прямо, как я когда–то у тебя, — вновь заулыбалась та, уже смотря на Корделию. — Ну, а дальше ты знаешь. В нашей крови обнаружили какой–то специальный ген и отправили сюда.
— Корделия, а ты тоже была учителем? — девушки многозначительно переглянулись и блондинка ответила положительно добавляя то, что она была не простым
учителем.
— Делия обучала меня волшебству, — уточнила Мэй, слегка пошевелив пальчиками и огоньки в фитилях стали искрить ярче, сменяя окрас на розоватый.
— Вау-у-у, значит вы как феи?
— Ну, не совсем так. Мы ведьмы.
— Ведьмы? Но ведь вы совсем не похожи на
ведьм. — Недоумевала малышка.
— А какими ты себе представляла ведьм,
сладкая? — с особой интонацией произнесла последнее слово Верховная. — Думала они с немытой, взъерошенной головой, длинными когтями, страшными клыками и личной печкой, куда сажают маленьких деток, что–бы потом их есть?
— Нет, — тут же запротестовала кроха, — ну почти так, — поджав розовые губки,
созналась девочка.
Все звонко засмеялись и Корделия отметила, что еще один человек узнал о страшной привлекательности ведьм и их истинной силе. Лишь на секунду улыбка на лице белокурой спала и Мейбл не могла этого не заметить. Она посчитала, что сейчас в самый раз будет перевести тему.
— М–м–м, знаете, какой вопрос меня заинтересовал, как только я попала в аванпост? Как здесь работает водопровод и электричество в условиях ядерной зимы.
— Может быть мир и постигла ядерная зима, но это только поверхность. Все, что находится глубоко под землей осталось. Оттуда поставляются вода и газ на определенные станции, а с этих станций в аванпосты. — Мэйбл не требовалась задавать наводящий вопрос о том, откуда девушка это знает. Звездочка была больше, чем уверена: прежде чем отправить сюда своих ведьм, та лично все проверила. Длинноволосая очень хотела помочь, но Корделия предостерегла ее сказав, что и так слишком многих потеряла.
От невеселых воспоминаний, падающая звезда и сама приуныла, но быстро взяв себя в руки, пощипала девчушку за щечки подбежав к ее гардеробу, рассматривая и решая в чем Аврора сегодня будет ходить.
В это же время:
В обеденном зале завтракало не так уж и много человек, что слегка раздражало Майкла, но ребенку все же можно было позволить эдакое непослушание. То, что Корделия так нянчится с малышкой, было безусловно мило, но это не значит, что она может пренебрегать его правилами. Утешает лишь то, что с ней придется возиться недолго: «
Всего пару месяцев, пару месяцев», — повторял про себя, как мантру Майкл, почти каждый раз, когда ведьма выводила его из себя. Или пыталась. Он правда не понимает почему она позволяет себе такое поведение: «
Чувствует безнаказанность», — отвечает сознание. И как бы мужчина не грозился ей, что может сделать все, что пожелает, сейчас все силы Верховной были при ней. Она сможет и обязательно будет защищаться. А добавлять к моральному ущербу еще и физический, не было никакого желания. Так что, пока она не кидается в него ножами, он ее не тронет.
— Я закончил трапезу. Могу ли я удалиться? — по интонации и по лицу Ноа было видно — парень явно чем–то недоволен. Но так как Майкла это не сильно беспокоило, он молчаливо подал рукой жест в знак согласия и Файн, довольно резко поднявшись с места, удалился.
Моника в это время еле слышно хмыкнула, продолжая есть. Ее глазки нервно бегали, рассматривая все, что только можно было, но взгляд неизменно возвращался к мужчине сидящему неподалеку от нее. Ее взор опустился на до безумия привлекательные губы мужчины, затем к шее, рассматривая оголенные, из-за расстегнутых пуговиц на рубашке, ключицы. Моника так
задумалась, что даже не заметила изучающий взгляд любопытных глаз на себе.
— Нравится, что видишь? — сладко и нахально спросил мужчина, используя свои стандартные методы соблазнения для неустойчивых к такому роду
стресса, людей.
— Не льстите себе, мистер Лэнгдон. Просто…— На какое–то время девушка запнулась, не найдя подходящего оправдания для своих неоднозначных взглядов.
— Ты хочешь чего–то большего, чем смотреть издалека? — предположил мужчина, вставая со своего места и подходя ближе к девушке. Моника повторила за Майклом и тоже поднялась, гордо задирая носик. Рыжеволосая внимательно наблюдала за каждым его движением: за тем как он подходит все ближе и ближе, как между ними остаются лишь миллиметры, как дыхание мужчины учащается и то, как он протянув к ней руки, резко усадил ее на стол. Мужчина предварительно откинул подальше все, что на нем было и раздвинув ножки Монфор, встал между ними. Расставив свои руки по обе стороны от бедер девушки, Антихрист нагнулся к ее лицу ближе, опаляя горячим дыханием ушко девушки. Влажным страстным языком мужчина прошелся по ее острым скулам, приближаясь к ярко–алым губам, но в последствии увильнул к шее, заставив любовницу разочарованно застонать. Ухмыльнувшись, Майкл позволил своей руке бесстыдно исследовать девичье тело, слегка сжимая кожу. Вскоре пальцы нащупали возбужденные соски, сжав их через неплотную ткань алого наряда. От этих действий Моника дернулась, сжав его за передний локтевой участок и прикусила губу.
Второй рукой золотоволосый задрал длинное платье до середины бедра нагнувшись, чтобы прикусить нежную кожу, но остановился, услышав многозначительный кашель.
— Я, кажется, помешал, — из–за спины Майкла послышался дрожащий от злости голос, который его обладатель так усердно пытался скрыть.
— Разве ты можешь помешать, Ноа? Присоединяйся. — После этих слов Моника возмущено глянула на Майкла, резко соскочив со стола. Он лишь одарил ее скучающим взглядом, на прощание прошептав:
— Заглянешь ко мне попозже, — вальяжно убрав свои руки от девушки, мужчина развернулся, заставляя стоящую позади любовницу задержать внимания на его заднице. Она была уверена — Майкл что–то сказал Ноа, возможно, слова недовольства за вторжение, если это можно так назвать. Во всяком случае, она будет надеяться на это.
Как только шаги Антихриста утихли, Файн со скоростью света приблизился к девушке, схватив ее за руку и приблизился к ее лицу.
— Что ты делаешь? Отпусти меня. — Прорычала Моника в ответ на грубость.
— Он просто испытывает меня. Да, точно! Ну не мог же такой, как Майкл повестись на, что–то вроде тебя. Фигура, ну так, на шаткую троечку, ум и дальновидность еще ниже. Может он подумал, что ты хорошо отсасываешь, или мистер
всем-тут-руководящий уже проверял?
— Немедленно заткнись, Нелс, или, как там тебя! Не думаю, что
ты в открытую можешь позволить себе такое обращение со мной. Мало ли, я действительно хорошо отсасываю и в подарок за это — попрошу у Майкла твою голову? — девушка резко вырвала свой локоть, самодовольно усмехнувшись парню и элегантной походкой покинула смятенного Ноа.
***
Ноа широким шагом приближался к гостевой комнате, откуда звучала до ужаса неприятная мелодия. Она раздражала не только его разум, а и нежные, чувствительные ушки. Войдя в комнату, он пытался найти проигрыватель, а ноздри его раздувались, как у разъяренного быка. Завидев объект агрессии он еле сдерживался, чтобы не подлететь к нему:
— Quelle musique horrible! Juste dégoûtant. Ce n'est bon que pour la torture (Какая ужасная музыка. Просто отвратительная. Это годится только для пыток). — Раздраженно прорычал парень, используя свой родной французский, чтобы не нарваться на волну негодования, ведь этот «плейлист» подбирал им сам Антихрист. Да и просто потому что может.
— Pensez-vous que oui? Je ne pense pas que ce soit aussi mauvais que ça pourrait l'être (Вы так считаете? Мне кажется это не так плохо, как могло бы быть). — Файн все же услышал ответ на свою реплику. К его удивлению — это звучало не так грубо, как можно было представить. Это произнесла белокурая девушка, к сожалению он затруднился вспомнить ее имя. Такое красивое… Корделия. Они виделись лишь раз, когда кареглазая вместе с Майклом встречали новоприбывших. Сейчас девушка читала одну из немногочисленных уцелевших и оставшихся здесь, книг. Забыв о так раздражающей его мелодии, он подсел ближе к ней.
— Ты достаточно хорошо знаешь французский.
— Лишь базовый уровень. Мне показалось, что ты являешься носителем языка, так ведь? У тебя очень красивая, четкая речь.
— Да, я француз по отцу. У тебя такие сияющее волосы. Можно потрогать? — Корделия невольно засмеялась, такая формулировка могла показаться странной, но у нее часто спрашивали это ее милые ученицы, так почему же этого не может попросить парень? Девушка ответила положительно, взамен услышав много ласки и восхищений в свою сторону. Ни один мужчина в мире не делал ей таких же красивых комплиментов, как представители лгбт. Кажется, они по-особенному ценили женщин. Такое всегда очень умиляло ее.
— Так все же. Почему ты так негодовал из–за простой музыки?
— Потому, что меня бросают в мандраж такие мелодии. Занудные, тоскливые, переоцененные. Очень надеюсь, что следующая композиция будет более привлекательной и я смогу пригласить вас на танец, миледи. —
Обольстительно, но с веселой дружеской улыбкой произнес Ноа, последние слова.
— Если вы подарите мне хоть один танец, месье, то я готова танцевать даже под самое отвратительное музыкальное сопровождение.
— Тогда прошу, — подал руку Ноа надеясь, что заиграет хоть что–то сносное. Вместив в себя хрупкие пальчики Корделии, он крепче перехватил их по ладони, помогая подняться.
Помещение с высокими потолками залила мягкая, словно бархат, мелодия Нил Янга.
— Ну хоть что-то, — отягощено произнес Ноа на выдохе.
— Думаю, под эту песню вальс не станцевать, — Корделия вновь улыбнулась и поддавшись желанию парня, проследовала за ним в середину зала. Ноа обхватил левой рукой талию девушки и не настойчиво шагнул ей навстречу, заглядывая в глаза Делии.
Подойди немножко ближе
Прислушайся, я должен сказать тебе кое–что
Словно спящие дети,
Мы могли бы погрузиться в мир грез этой ночью.*
— Будто на деревенской дискотеке, — добродушно отметил парень, переминаясь с ноги на ногу, вторя движениям обольстительной красавицы, что пребывала сейчас в нежности его объятий и незамысловатой мелодии.
— Думаю, даже там было бы лучше, чем здесь, — серьезно сказала Корделия, склонив голову на предплечье и острые ключицы парня.
— Говорят, здесь даже у стен есть уши, — Корделия подняла взгляд на расслабленное лицо парня и свела брови вместе, пытаясь угадать, успел ли тот прочувствовать это на себе.
— Кто говорят? Не те ли, что и являются причиной этих самых
всеслышащих стен? Или те, которые хотят, чтобы все так думали? — произнесла девушка, открыто намекая на Антихриста. Ноа усмехнулся желая добавить, что–то не очень лестное про последнего, но мысль вылетела у него из головы после следующих слов Корделии:
— В этой композиции не хватает банджо, — Ноа, в ответ на ее серьезное замечание рассмеялся и добавил следом:
— И салютов, — следом за этой композицией прозвучала более живая и «активная», заставляя танцующую пару сменить ритм и только больше раскрепоститься.
Они, раскрасневшиеся и задыхающиеся от нехватки воздуха, упали на диванчик, громко посмеиваясь. Ноа приблизился почти вплотную к девушке, чтобы прошептать очередную плохую шутку, за которую кто–то мог бы и побить, а ведьма посмеется, но он не успел вымолвить и слова, резко замолчал, почувствовав странные флюиды давящие на него, и не совсем в хорошем смысле.
В помещение вошел Майкл и та милая девочка Аврора, которая щебетала без умолку и это на удивление даже не раздражало. Ноа краем глаза уловил внимательный взгляд Корделии, что остановился исключительно на девочке. Малышка весело тыкала пальчиками в свои косички, увлеченно что–то рассказывая. Парень в свою очередь не мог отвести взгляда от Антихриста. Тот почти уверен, что он использует, какой–то одеколон с феромонами. А как иначе еще можно быть таким привле… сексуальным. Да, он чертовски горяч! Ему достаточно было всего лишь находиться в одной комнате с тобой, чтобы ты уже чувствовал сексуальное напряжение и желал оказаться в его власти.
— Говоришь, Корделия их тебе сделала? — спросил Майкл девочку, после ее рассказа о своих косичках.
— Правда красивые? — Заулыбалась малышка, ее слова больше звучали, как утверждение, чем вопрос. Бодро пройдясь к маленькому столику с карандашиками и листами бумаги, она также радостно улыбнулась запыхавшейся Корделии. Майкл чувствовал на себе множество взглядов любопытных глаз, но ни один из них не был
ее. Но это пока последнее, что его беспокоило.
Что Ноа, что Корделия были с раскрасневшимися щеками и сидели слишком близко, как мужчинам посчитал, друг к другу. Корделия все же соизволила одарить его недолгим взглядом, после чего вновь перевела его на Ноа. То о чем они дальше шептались, он уже не слышал, но узнать бы очень хотел, да еще и судя по всему, разговор был о нем. Пытаясь забыть об этом, мужчина полностью отдал свое внимание рисующему ребенку, которому так и не терпелось, что–то да рассказать:
«И как у Корделии язык не болит целый день разглагольствовать с этой активной малышкой?»
