Prisoner of the sea and orphan

Гет
NC-17
В процессе
96
автор
Размер:
планируется Макси, написано 79 страниц, 15 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
96 Нравится 48 Отзывы 26 В сборник Скачать

Гилберту Блайту не удается спасти ее от драконов.

Настройки текста
— Если я спасу тебя от драконов, может, ты наконец перестанешь дуться? Гилберт стоял спиной, так что Энн позволила себе улыбнутся, натягивая пальто. Обернувшись, она гордо вздернула подбородок, лишь мельком взглянув на виноватое лицо Блайта. Они оба мастерски притворялись — она обиженной, он раскаивающимся. — Как найдешь и убьешь парочку, будь добр, сообщи. Энн хотела, чтобы он почувствовал перед ней вину, хотя она уже ничуть не обижалась. Он вынужден был задержаться после уроков у Мисс Стейси, она все еще не выяснила причину, но он опоздал на их прогулку в лесу. Ей пришлось простоять там до темна, когда запыхавшийся Гилберт появился в зоне видимости. — Я всегда знал что ты кровожадна, не откажешь ли ты в чести проводить тебя до дома, чтобы защитить тебя от всяческой опасности?

***

Ветки трещали под ногами, Энн представляла что они с Гилом на секретном задании, вынужденные спасать Британию от немецких агентов. Она чувствовала взгляд своего напарника позади. Но враг не дремлет, так? Поэтому, поднявшись на носки туфель она обходила каждую ветку, казавшуюся ей слишком хрупкой. — Господи, Энн Ширли Катберт, может объяснишь мне, что ты делаешь? — Тшш, Гил, мы на задании, — прошептала она и вдруг остановилась, приглядываясь к широкому стволу дуба. — На каком за- — Тшш! Гилберт неожиданно взял ее за руку и потянул в сторону дуба. Она удивилась такой настойчивости, но послушно последовала за ним. За стволом огромного дерева она обнаружила небольшой потертый альбом, из страниц которого выглядывали загнутые у уголков фотографии. Что он тут делал и как оказался все еще было под вопросом, но, взглянув на Гилберта, который поднял и протянул ей его в руки, казалась, что он давно уже знаком с этим предметом. — Гил, что это? — Открой. Ее пугала маска абсолютного спокойствия на его лице, все это казалось бредом, но она развернула его и открыла. Первая фотография, это улыбающиеся в камеру она и Гил, подняв вопросительный взгляд на парня, она отметила, как он любовно провел пальцем по потрескавшейся бумаге и прошептал: — Переверни. Заставив себя не нервничать и оставить все вопросы на потом, она послушно перевернула твердую страница альбома. В ней были две фотографии, с датами на следующий месяц и год. На ней они стояли, обнявшись, на фоне корабля, за спиной у Гила висела тяжелая по ощущениям сумка. — Тут мы прощаемся. Все еще не глядя на нее произнес он и вдруг приблизился до немыслимого, заставив посмотреть прямо в глаза. — Ты сказала, что будешь ждать. И скучать. Голос у него был нежный и обволакивающий спокойствием, однако Энн напряглась, почувствовав, что даже если все его действия наполнены любовью, то на дне черных зрачков она видит демонов. И они готовились причинить ей боль. Его взгляд метнулся к альбому, ко второй фотографии, на которой кроме даты ничего не было. Она была пустой, как и все остальные фотографии в альбоме, который она яростно перелистывала. Она чувствовала его присутствие глубоко внутри, то, как его взгляд устремлен ей прямо в душу. — Энн… Она не оборачивалась, не отвлекалась, листала альбом с бешеной скоростью и кроме дат разницей в год ничего не находила. — Энн, ты сказала, что любишь меня, но ты соврала, Энн. Я выбрал море, потому что ты всегда выбирала не меня. Это ты виновата, что мы расстались, ты, ты, ты, ты… — Энн, Энн! Сквозь пелену слез она не сразу поняла, кто перед ней, но спустя пару секунд разглядела в полутьме силуэт Мариллы. — Ты так кричала, с тобой все в порядке? Она приобняла девочку, совершенно не зная, что сказать. Энн повлажневшими от слез губами шептала, словно в бреду, что-то нечленораздельное. — Он… я не виновата…променял…это он, не я. — Малышка, Энн, все будет в порядке, тебе просто стоит забыть, прошло три года. Жизнь продолжается. Марилле было невыносимо больно смотреть на страдания своей девочки, будто это проклятие безответной любви к Блайтам каким-то образом передалось ей. Положив ее голову к себе на колени, она принялась гладить спутавшиеся длинные локоны, успокаивающе шепча какие-то глупости. Энн не уводила взгляд от фотографии на прикроватной тумбочке. Гил обнимает ее на фоне корабля "Принца Уэльского".

***

Утром Энн проснулась с абсолютной уверенностью, что каждое движение будет стоить ей жизни, настолько ужасно она ощущала себя. Марилле пришлось померить ей температуру, прежде чем начать ворчать и прогнать ее к Диане. Она чувствовала себя преданной и больной, но выглянувшее из-за облаков утреннее солнце заставило напрочь забыть обо всем плохом. Каждая птица пела свою акапеллу, прекрасно дополняя песнопения своих сородичей и Энн убедила себя, что в тишине лесного спокойствия они поют ей. — О, спасибо друзья! Вы прекрасно… Хруст веток. Энн вздрогнула и обернулась на источник шума, мгновенно напрягшись и выдохнув морозный воздух. Билли Эндрюс. — Опять общаешься со своими выдуманными дружками, Сиротка Эн? Ей пришлось унять дрожь в коленях, когда он хрипло рассмеялся и начал приближаться самой вальяжной походкой. Она ненавидела Билли с тех самых пор, как только его увидела. Он — отталкивающий, глупый, совершенно бестактный и, к тому же, ненавидел ее многим больше чем другие. Почему он позволял себе относиться к ней как с вещью не вызывало в ней вопросов, сказывалось воспитание и природная надменность, но что заставляло его преследовать и доводить ее до белого коленья все еще оставалось для нее загадкой. Она надеялась, что он вырос из всего этого и стал менее агрессивным, но и тут она просчиталась. — Меня зовут Энн, с двумя н, Эндрюс. Неужели сложно запомнить? Мне казалось, ты не настолько ту- — Заткнись. Сколько бы твердости и уверенности не было в ее голосе, он все же оставался выше и крупнее, не обремененный никакими моральными принципами, от Билли можно ожидать всего. Остановившись в пару шагов от нее, он принялся пристально смотреть ей в глаза. Энн будто парализовало. Он вел себя непривычно, а она все еще опаздывала в школу. — Билли, мне идти нужно, я думаю что тут мы должны расстаться, да? Она нервно сглотнула. Не единый мускул его лица не дрогнул, он все еще молчаливо осматривал ее с ног до головы, будто обдумывая что-то. — Энн, я… На глупом лице Билле скользнула тень замешательства. Она ждала, пока он закончит фразу, ожидая услышать что-то новое, чем бесконечные оскорбления. Он выглядел куда более безобидней двумя минутами ранее, но в который раз она разочаровалась. — Мне очень жаль что ты не умерла от лихорадки, как твои чертовы родители. Перед глазами появилась красная дымка. Энн удержала подступившие к уголкам глаз слезы и готовила ответить чем-то менее агрессивным, чем он заслужил. — Свали, Эндрюс, пока я не сломал тебе кости. Этот голос. Фантомный. Сюрреалистичный. До кровавых полумесяцев на бледных ладонях родной. Приходивших в гости во снах и поселившийся в мыслях, разросшийся корнями прямо в сердце, выкачивающий все жизненные силы вместе с потребностью в ком-то ином. Гилберт. Эндрюс побледнел и отшатнулся, нервно улыбнувшись, последний раз взглянув на нее. — Дружище, Она не хотела оборачиваться. Знала, что может окончательно потонуть в этом черном мазуте на против. Она не готова, сколько бы себя в этом не убеждала, этих трех лет не хватило на то чтобы забыть. Втянув морозный воздух в запечатанные легкие она обернулась, покрепче сжав кожаный ремешок с учебниками. — Привет, Гилберт. Она попыталась улыбнуться, в ответ получая только хмурый оскал человека напротив. Он вытянулся. Наверно, на полторы головы выше. Давно не стриженные кудрявые волосы ложатся беспорядком на загорелом лбу. Он изменился. Раньше смотрел с нежностью, а теперь ничего кроме безразличия, впивающегося меж ребер она не чувствует. — Мы опаздываем, Эндрюс. Энн казалось, что она сходит с ума. Разве не она сейчас должна быть холодной и игнорировать любое его действие? И почему он никак не ответил на ее приветствие, продолжив переговариваться о чем-то с Билли. Это перевернуло ее сценарий, тщательно обдуманный днями, неделями, если не месяцами. Ей виделось, что она гордо проходит мимо, с холодным спокойствием на лице и не обращает на него никакого внимания. Ей нравилась эта тактика, но Диана посоветовала сделать вид что ничего не случилось и вести себя как друзья. Изначально версия с дружбой была бредовой, ведь то, что они пережили и прочувствовали нельзя обернуть в дружбу и закрыть глаза. По крайней мере она не могла так сделать. Но Гилберт. Гилберт видимо и правда обо всем забыл. Горечь растекается от кончика языка до гортани вызывая рвотные позывы. Мысли о нем вызывают ненависть и гнев. И, глядя на удаляющуюся спину, понимает, что врет сама себе. Любовь к Гилберту Блайту укоренилась в самых недрах ее сознания и она который раз не знает что с этим делать.

***

Гилберту пришлось опереться об ближайшее дерево и перевести дыхание. Он впервые за три года увидел ее. Увидел и не готов был к тому, как она изменилась, не был готов к распирающим изнутри цунами из чувств. Хотелось прижать ее к груди и приковать к себе цепями. Чтобы больше они никогда не расставались. Чтобы больше не смогли испортить и разрушить собственными руками свое будущее. Господи, какая она красивая. Разве что цвет волос побледнел и черты лица смягчились. Она напоминала ему весну по середине января, он не был готов к этому резонансу. То, с какой обидой она смотрела на него, делало больно. Он заслужил это, но вряд ли имел право вторгаться в ее жизнь и переворачивать ее с ног на голову своим неожиданным приездом. Если бы не приезд отца он бы никогда сюда не вернулся. Если бы не болезнь отца, его собственное сердце не раскрылось зияющей раной посередине дороги к школе. Легкая улыбка скользнула по тонким губам. Так они и встретились в первый раз — он спасал ее от Эндрюса. Билли выдавил из себя болезненный хрип и сжался в кокон на холодной земле. Гилберт обернулся на одноклассника, совсем забыв про его присутствие и присел перед ним на корточки. — Сотни раз тебе повторял, Эндрюс, не трогай то что принадлежит мне. Говорил? — Гил, из… — он тяжело прокашлялся, прижав руки к животу плотнее, — извини, я не думал что для тебя она так важна. Такого больше не повторится. Гилберт удовлетворенно хмыкнул и поднялся на ноги. Идти в школу совершенно расхотелось, поэтому он подцепил свою сумку, брошенную пятью минутами ранее на груду листьев и, засвистев, направился домой. В душе настоящий раздрай, и он впервые не знал, что с этим делать.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.