***
Юнги вот уже пять минут ходит туда-сюда вдоль коридора, сжимая в руках металл телефона в надежде на хоть какой-нибудь знак от друга. Он весь на нервах — это чувствуется в каждом стуке каблуков лакированных ботинок, в каждом тихом ругательстве и в бесконечных нажатиях на кнопку блокировки. Стилисты закончили свою работу около десяти минут назад, полностью составив образ парня: темно-синие джинсы с потертыми светлыми вставками и огромными подворотами, вельветовый пиджак того же цвета, скрывающий под собой голубую рубашку и галстук в виде банта, покрытые густым слоем лака волосы и жирно подведенные глаза. По воле судьбы именно сегодня Юнги и десяток других моделей, включая Чонгука, представляют весеннюю коллекцию Кензо на масштабном показе в рамках новой недели моды в Токио. Мин стал единственным новичком, которого включили в список выходящих на подиум сегодня, поэтому от этой возможности он не мог отказаться даже ради друга. И потому сейчас он бесконечно корит себя, нервно кусая губы, за то, что снова выбрал работу, проигнорировав чувства Чимина. Ведь он в любом случае узнает — показ будет транслироваться даже по телевидению. От мыслей о друге его отвлекает вышедший с бэкстейджа Чонгук в шикарном черном пальто и высоких лакированных берцах. Юнги думает о том, что никакими словами нельзя описать то, насколько сильно ему идет такой стиль. Чонгук выглядит выше, мужественнее; взгляд его черных, как бездна, глаз позволяет буквально на ощупь прочувствовать сильную ауру. Весьма символично то, что первый показ фэшн-уик открывает лучшая японская модель, представляя коллекцию лучшего японского бренда. Но крики восхищения внутри парня внезапно прерывает другой, женский крик, от которого кровь в жилах стынет. Вслед за Чонгуком выходит Александра, со злостью во взгляде шагая за мужчиной и едва ли не сбивая Мина с ног. — Ты кем себя возомнил, Чонгук?! — кричит женщина, совершенно не стесняясь пары посторонних ушей, на что тот оборачивается, удивленно вскинув брови. — Это там, за стенами агентства ты — мировая звезда, бизнесмен, филантроп. А здесь ты — моя модель. Этот показ давно поставлен, ты не имеешь права вот так вот уйти. — Да? А если уйду? Лишишь меня гонорара? Я тебя умоляю, Лекса! — Прекрати вести себя как ребенок! Тебя это совсем не красит. Ты хоть что-то слышал об ответственности? — Ответственности перед кем? Перед толпой зевак, которые даже в индустрии нихера не смыслят? Или перед тобой? Напомню тебе, дорогая, что моих заслуг в известности твоего агентства гораздо больше, чем твоих. — Ты меня сейчас просто подставляешь. Кого мне прикажешь ставить на твое место? — Да мне плевать! Возьми хоть этого слащавого, — Чонгук кивает в сторону Юнги, из-за чего тот тушуется, опуская взгляд на свои ботинки. — У него недостаточно опыта, и ты сам об этом прекрасно знаешь. Он не сможет открыть показ. — Кензо — полный придурок, если считает эти тряпки достойными серьезного показа. Я выгляжу просто смешно! — Но ты выглядишь потрясающе, Чонгук-сан, — решается встрять Юнги, но тут же жалеет об этом. — Тебя никто не спрашивал, — отрезает мужчина, бросив гневный взгляд в сторону новичка. — Чонгук, — выдыхает Александра, делая угрожающий шаг в сторону модели. — скажи мне, сколько лет ты в этой индустрии? Неужели за такой срок нельзя понять, что мнение моделей никто не спрашивает? Нравится, не нравится — ты выйдешь на подиум и подашь это так, чтобы люди захотели купить себе такие же дурацкие ботинки! — вновь срывается на крик директор, после чего вновь вздыхает и продолжает уже спокойно: — Я прошу тебя, родной, тебе нужно только открыть показ и организовать общий выход. В этот момент с бэкстейджа выбегает взволнованный организатор, шокировано уставившись на сие действо. — Чон Чонгук! Вы почему до сих пор здесь? Показ открывается через минуту. Бегом на подиум! — скороговоркой лепечет хрупкая девушка, подталкивая мужчину в спину. — Тирания, ей-богу, — вздыхает Чонгук и быстрыми шагами удаляется в сторону выхода на подиум. Мужчина выходит с привычной маской безразличия ко всему и без единого намека на улыбку, ведь отвлекать внимание от одежды совершенно нежелательно. Даже не старается играть на публику, зная, что все это ему не нужно — он все равно произведет нужный эффект. Просто грациозно вышагивая, поражая зрителей красотой своей походки и примерной осанкой: идет легко, в сдержанном темпе, ноги ставит в одну линию, как и подобает мировой модели. Дойдя до края подиума, Чонгук еле заметно ухмыляется и невесомо дотрагивается до золотистой пряжки ремня с инициалами бренда, ненавязчиво привлекая к ней внимание зрителей. Плавно разворачивается и в том же темпе уходит обратно, тут же встречаясь взглядом с идущим ему навстречу Юнги. «Идиот, не смотри на меня» — фыркает про себя молодой человек и слегка задевает младшего плечом, едва тот доходит до середины подиума. Этот, казалось бы, случайный и незначительный жест больно ударяет по самолюбию Мина, и он оборачивается на своего обидчика. Вовремя понимает, что прямо сейчас срывает показ, и разворачивается к зрителям, виновато улыбнувшись и продолжив свое дефиле. Доходит до края подиума и замечает в первых рядах темную макушку друга, который так вальяжно развалился на стуле, закинув ногу на ногу и как-то хмуро посматривая в сторону уходящего Чонгука. Заметив взгляд Юнги, Чимин тепло улыбается и одобряюще кивает, сложив руки сердечком, на что Мин улыбается в ответ и плавно разворачивается, удаляясь с подиума. Уже на бэкстейдже на него накидываются десяток стилистов и одна раздраженная Александра, от чьего внимания явно не ускользнула выходка модели. — Юнги, что ты творишь?! — с ходу начинает женщина, разочарованно глядя на парня. — Я делаю на тебя такие ставки, а ты вот так просто срываешь показ? — Простите… — виновато тянет Юнги, понуро опустив голову, но визажист тут же бесцеремонно берет его за подбородок и поднимает, в спешке поправляя макияж. — Такого больше не повторится, я обещаю… — И ты даже ничего не скажешь в свое оправдание? Что случилось? Мин нервно усмехается и бросает короткий взгляд в сторону Чонгука, которому, кажется, совершенно плевать на сложившуюся ситуацию, а затем возвращается к начальнице, отрицательно качая головой. — Простите, Ямаока-сан, я просто задумался.***
По завершению показа Юнги получил строгий выговор от начальства и обещание того, что отныне он во всех показах будет выходить последним. Мина чертовски бесит эта мнимая напыщенность Чонгука, благодаря которой он так сильно пал в глазах Александры. Подумать только — всего одно неловкое движение, и самооценки обоих взлетели со скоростью, близкой к скорости света, вот только в разных направлениях, подобно неконтролируемому потоку нейтронов в ядерном реакторе. И если Чонгуку комфортно ощущать себя на вершине, то нейтронам Юнги точно нужен замедлитель, иначе мощность будет расти, а эмоции внутри — делиться надвое до тех пор, пока не разорвут парня. Ведь он знает, что издевки Чона просто так не прекратятся: за те несколько месяцев, что они работают вместе, Юнги вызубрил все его повадки. Клин клином вышибают, а с Чонгуком по-другому — никак. Но найти этот самый замедлитель ему суждено только завтра, ведь придя домой, парни тут же заваливаются на свои кровати, устало вздыхая. Последние два дня для них обоих прошли в исключительно бешеном ритме, поэтому сейчас им хотелось лишь провалиться в царство Морфея и не вылезать оттуда до самого рассвета, с которым непременно настанет новый день, и появятся новые проблемы. Такова суть жизни: человек всегда нуждается в проблемах, которые зачастую сам себе и создает. Жизнь в свое удовольствие без каких-либо переживаний удручает точно так же, как и жизнь, осложненная какими-либо препятствиями к высшему уровню своих достижений. Не зря говорят, что депрессия — болезнь богатых. У них есть все, что только нужно для идеальной жизни, но у них нет абсолютно никакого стремления к саморазвитию. Еще одна вариация жизни как бесцельного существования. — Ты даже в душ не пойдешь? — спрашивает Чимин, лежа на кровати с видом покойника. — Завтра, — лениво отвечает Юнги, накрываясь теплым одеялом — зимой квартиры спальных районов Японии отапливаются довольно плохо. — Все завтра, Чимин-и. Мне вставать через шесть часов. — А мне завтра вставать вообще необязательно, — улыбается парень и громко зевает, прикрыв рот рукой. — Кстати, забыл тебе сказать. Вчера я играл в покер с Ким Тэхеном и проиграл полтора миллиона йен. Но долг мне простили, представляешь? — Ага, — сквозь наступающий на пятки сон отвечает Мин. Друг еще что-то пытается ему рассказать, но блондин не слышит — в этот момент он уже в своем родном доме в Сеуле и крепко обнимает свою старшую сестру, всеми силами стараясь выпросить у нее прощение.