nothing to lose

                    Стоя посреди небольшой гостиной у дивана, на котором аккуратной башенкой лежит сложенное бельё, в пижаме и только-только проснувшийся, я даже не знаю, что сейчас испытываю, держа в руке мятый листок бумаги с коротким посланием. Ан нет, погоди, это же...       «Я за тачкой, спасибо за омлет.»       Не стоило переворачивать лист, ведь для полной картины мне не хватало увидеть там мой недавний набросок, причём вполне удачный. Я тяжко вздохнул, поднимая взор в потолок. На кухне, как и ожидалось, на плите меня ждала сковорода и грязная посуда в раковине. Кажется, это зовется чувством полнейшей разочарованности в человечестве. Или что-то подобное, не совсем уверен.       Время – полдевятого утра. Мы собираемся в десять. Вот ведь чертяка. Можно же было съездить на парковку после репетиции, даже быстрее бы доехал. А теперь неизвестно, во сколько это рыжее недоразумение туда приедет – штрафплощадка находилась на другом конце света, – и во сколько заберет свою машину и вернётся к нам. Мне совершенно не нравилась эта мысль, но я его точно когда-нибудь убью. Теперь же нужно позвонить парням и перенести всё на двенадцать. Сегодня суббота, а значит можно и насущными делами заняться, раз уж такое дело.       Когда Брэд, которого я осчастливил своим звонком «в охереть какую рань, Кенджи, будильник ты чёртов», наконец-то прекратил свои угрозы о том, что собирается через полчаса выбивать окна моего дома битой, я сообщил последние новости.       — Может, лучше такси? Мы разоримся ведь – этих денег точно бы хватило на пару месяцев аренды, — Дэлсон говорил так, будто бы он распоряжается бюджетом Честера – тот чаще других попадает под штрафы. Остальные могли себе позволить прогуляться пешком до мини-студии, ведь жили достаточно близко, а лишние расходы точно уж не были в планах. — Было бы странно, если бы вы вместе вовремя приехали, но я бы на это посмотрел. У Джо бы глаза на лоб полезли... Кстати, как там дела с записью?       — Да не спрашивай. У нас опять ничего не вышло особо, только время потеряли. Надо было разойтись по домам всем вместе.       Пальцы теребили пуговицу на ночной рубашке, грозясь разорвать тонкую нитку. Я замолк, а Брэд спал чего-то ждал. Тишина длилась недолго, но мой мозг за это время окончательно проснулся, и я серьёзным тоном выдал в который раз, чувствуя себя попугаем:       — Брэ, нам нужно что-то делать. Пора бы уже и ЕР записывать, а мы всё с мертвой точки не сдвинемся никак.       — И что ты предлагаешь? Майк, ну я за него это не сделаю. Не можем же мы человека к стулу привязать и заставить работать сутками напролёт, как нам хочется!       — Да, но... — от настигающего чувства безысходности я скривил кислую мину и вымученно простонал. И снова, и снова, и снова мы возвращаемся к этой теме. А ещё точнее, мы от нее даже не отходили.       — Чувак, ты слишком паришься. Не все люди – ты, да и мы ничего сделать не можем – наш вокалист ведь реально работает, не прицепишься.       — Да, ты прав, пожалуй, — но то, что я соглашаюсь с ним, ничего, по сути, не меняет. В черепной коробке шарманкой всё играют неприятные мыслишки. — Ладно. Набери, пожалуйста, Джо, а я Роба и Кайла.       Спустя некоторое время я всё же нашёл в себе силы встать с дивана и закинуть в стирку постельное, что выдал Честеру. Теперь с выражением вселенской тоски на лице предстояло отдирать присохшую еду от грязных тарелок и сковородки, но, подняв крышку, я обнаружил в ней недурно выглядящий завтрак. Удивлению не было предела – обо мне не забыли! Правда, омлет остыл давно уже, но надеюсь, что на вкус это хотя бы съедобно.       Размышлять долго не стал: желудок всё же дал добро на подогрев пищи, и сейчас я с предвкушением наблюдал за сизым паром, сглатывая слюну. Ем прямо со сковороды – отмывать ещё одну тарелку лень катастрофически, да и с общего котла всегда вкуснее, даже если он пренадлежит лишь одному тебе.       И всё таки, приятно было ни с того ни с сего обнаружить что-то довольно съестное – кулинарных навыков Честера хватало на то, чтобы у него действительно получился отменный завтрак. Я почти забыл каково это, с тех пор как съехал от родителей. Довольная улыбка сама напрашивалась, я вслух поблагодарил рыжего повара. Оставалось ещё пару часов до встречи, и, чтобы не тратить время попусту, решаю заняться уборкой.

***

      Беннингтон приехал к часу, и вид у него был заметно посвежевший, а на лице читалось выражение смертельного желания что-либо сломать. Кому-нибудь. Окей, он в норме.       — Это кошмар какой-то! Я проторчал в этом грёбаном участке почти час, после чего они не могли найти мою машину на стоянке! Как я это всё ненавижу...       Первое, что мы услышали от него после громкого хлопка входной двери. Мне показалось, что в комнату влетел усердно размахивающий руками-крыльями дракон, только вместо огня из его пасти лилась кислотная нецензурщина. Улыбнуло. Нужно торжественно вручить нашей группе медаль «за беспредельное терпение».       Пока я молился за сохранность техники, что стояла по всем углам, Брэд с каменной рожей следил за хаотичным перемещением рыжего беса по репетиционной. Когда тот всё же заткнулся, гитарист почесал бородку, окидывая взглядом чудом уцелевший интерьер, и произнес:       — И тебе привет. Ты, кстати, почти не опоздал сегодня. Мы только разыгрались, — подтверждая, барабанщик коротко кивнул, и Джо пару раз двинул пластинку взад-вперёд, извлекая скретчи.       — Э-э, отлично. Дайте мне две минуты, — пока Честер копался в карманах, Кристнер отложил басуху и продолжил развивать тему.       — Ты хоть перепарковался?       — Конечно! Мне уже нечем штрафы оплачивать. Ещё один – придётся вторую работу искать, и вы меня больше не увидите! — звонко рассмеялся, источая дружелюбие, хотя пару минут назад буквально крыл всё трёхэтажным матом.       — Мы тебя и так всё меньше видим, так что твоего отсутствия даже не заметим, — я сыронизировал, не сумев удержать язык за зубами, и на меня тут же устремился осуждающий взгляд Роба.       Непринужденная улыбка на скуластом лице померкла, и Честер, к моему удивлению, промолчал. Напряженную атмосферу разрядило энергичное напоминание диджея.       — Может, начнём уже? Отработаем и за завтра!       — Да, Майк, дай Честеру текст, — ненавязчиво напомнил басист.       Я уже потянулся в ящик стола, чтобы взять папку с текстами песен – у меня всегда всё было тщательно отсортировано, – но меня остановили.       — Я помню, не нужно.

***

      Мы играли до вечера, но Брэд и Кайл предложили отправиться ко мне домой, дабы поработать над песнями. За нами так же увязался успевший выспаться на диване Честер, пока мы с Джо обсуждали новые способы звукоизвлечения. Три пассажира еле влезли в забитую всяким хламом старенькую Тойоту, но доехали быстро и спокойно.       У меня в комнате успели с Дэлсоном и Кристнером набросать пару партий на гитаре и на басу. Пока Дэйв в туре со своей группой, мы очень даже неплохо сработались с Кайлом. Но просто так отпускать Фаррелла наша группа не хотела совсем, доканывая постоянными уговорами о скорейшем возвращении в состав. Без прежнего басиста всё ощущалось как-то не так, это понимали все.       Ближе к полуночи гитаристы забрали свои инструменты и поспешили по домам. Завтра воскресенье, но день вовсе не обещал быть ненапряжным – у всех были какие-то планы. Оказавшись в гостиной, я обнаружил Честера лежащим на том же диване, на котором он у меня и ночевал. На мои шаги и скрип половиц парень никак не отреагировал, я даже обошел диван и остановился прямо напротив его лица. Беннингтон стеклянным взглядом сквозь линзы очков уставился уже на мою штанину, очевидно пребывая в неком астрале. Раскинулся на мягкой обивке, словно удав – змеи спят с открытыми глазами. Я задумчиво почесал подбородок: может, оставить его так? Пока безобиден и не бросается.       Ещё немного поглядев на это странное зрелище, я в три широких шага переместился в смежную с гостиной кухню. Немного покопавшись в холодильнике, отыскал там пакет молока. Чувствую, что практически валюсь с ног, даже сил поесть не было. В последнее время я плохо сплю, если не засиживаюсь до утра за написанием новых идей.       В голову лезли изничтожающие мысли. Мне с каждым днём все больше кажется, что я делаю что-то не так. А может, и вовсе не делаю ничего, чтобы это что-то стало лучше. Дэвид никак не принимал приглашение на воссоединение с коллективом, а Честер, казалось, всё меньше заинтересован в группе. Да, музыка его влекла. Но в последнее время он всё более тухлый... Дело во мне? В парнях? В нашем подходе к звучанию?       Пока мысли-стервятники клевали моё полудохлое сознание, я прикрыл жгущие от переутомления глаза и отпил молока прямо из пачки. Холодное. Надо закрыть окно и принести плед, на всякий.       — Есть чё-нить пожевать? — послышалось хриплое прямо позади, и я, поперхнувшись, резко развернулся всем телом. Честер, почёсывая затылок, сосредоточенно оглядывал меня, пока я пытался откашляться, чудом не расплескивая молоко по всей кухне.       — Нет, я ничего не готовил. Хотя... Где-то были колечки фруктовые, вроде, — придя в себя, протянул я.       — Не, тогда не надо, — глубокие карие глаза настойчиво сверлили дыру в пакете молока, пока тонкие пальцы не потянулись к нему, выдирая из моих рук. Мне осталось лишь вздернуть бровь, наблюдая за жадно поглощающим жидкость Честером. — Чёрт, холодное.       — Только попробуй заболеть.       — Ещё чего, — он нахально усмехнулся и отхлебнул ещё, но под моим испытующим взглядом подавился. Я тихо рассмеялся и повернулся к нему спиной, вспоминая о том, что дверцу холодильника всё же стоило бы закрыть. — Не смешно! Я мог умереть!       — Ну, согласись, назло мне ты бы с радостью это сделал, — я, довольно ухмыляясь, оглянулся на его сконфуженно-рассерженное выражение лица. Честер уж слишком усердно протирал линзу очков тканью рубашки, а на щеках проявился румянец, который здорово так подчеркивали огненно-рыжие волосы.       — Заткнись и доставай уже свои снэки, тормоз, — я сразу потянулся за второй пачкой молока и энергично захлопнул холодильник.       Я, конечно, старался есть не спеша, но Беннингтона переплюнуть было нереально – тот ещё копуша. Заметно, что он снова не в этом измерении: взгляд впился в тарелку, ложка то и дело застывает напротив рта. Уже начинало грызть любопытство, но я быстро это пресёк – не моё дело. Прошло около пяти минут, а я всё дожидался, когда же Честер закончит ковырять ложкой, в цветовом порядке вылавливая размякшие в молоке колечки из тарелки.       — Ты сегодня у меня остаёшься? — поникшая голова взметнулась, Честер сфокусировал внимание на мне, а затем и на висящих поодаль часах, прищуриваясь. Час ночи. — Тебе завтра никуда не нужно?       — Нет, не нужно, — его тщательные раздумья были заметны по сдвинутым к переносице бровям. — Ну, если ты не против...       — Без проблем, — я уже хотел было идти за вещами, но тут вспомнил. Грех было не озвучить: раз уж и вокалист, и текст у меня, то это и называется удобным моментом. — Кстати, я тут доработал текст трека одного... Мы его ещё с Марком писали, но я много чего изменил. Давно хотел тебе показать.       Честер кивнул, отставляя тарелку. Мы поднялись на второй этаж, в мою-комнату-нашу-студию. Так как сегодня я навёл порядок, найти нужный блокнот было проще лёгкого. Я развернул его на странице с заглавием "So Far Away", наведённым аккуратным почерком, и протянул Честеру. Тот пару раз хлопнул ресницами и приступил к ознакомлению. Я, как и всегда, затаил дыхание.       Раньше мы вместе писали тексты, когда нужно вытаскивая друг друга из ступора. Но в последнее время это чаще остаётся на мне, вынуждая ломать голову раза в два, а то и в три усерднее. Конечно же я советуюсь со всеми, но мнение вокалиста, как ни крути, имеет большой вес.       А Беннингтон всё чаще просто выдирает блокнот из моих рук, молча разглядывая аккуратные буквы, и затем соглашается. Так просто. Берет и соглашается с многодневными размышлениями над тем, как сделать прочный каркас из тщательно подобранных слов и рифм, и не повториться, а внести что-то своё. Соглашается с многочасовыми копаниями в закромах души, с бессонными ночами за столом.       Я не могу так.       Ему действительно настолько плевать?       Снедает.       — Хм... — слышу неопределённое, сразу же с нетерпением и даже каким-то отчаянием впиваюсь взглядом в точёный профиль. Кажется, я забываю как дышать, пока изучаю сосредоточенного вокалиста. — Мне кажется, что ад лучше заменить на беспорядок.       — О... Думаешь? — я очень удивлен. Наверное, это настолько явственно читается, что Беннингтон сейчас меня прикончит.       — Да. Сам посмотри, — подходит к столу, берет в руки карандаш и надписывает слово над строчкой. После этого подходит вплотную и показывает мне.       Через пару секунд я тихо напеваю мелодию, что давно уже составлена к этой песне. Действительно, звучит легче, да и теперь мысль передана более точно.       — Хорошо получается, но как по мне, вот здесь логичнее будет занизить, — прочищает горло и пропевает тему, чуть её меняя. Задерживаю взгляд на бумаге, внимая тембру голоса. Звучало так, будто это то, что я искал всю жизнь. То есть, хочу сказать, что в этом есть нечто, и я часами бы только и слушал Честера, мать его, Беннингтона.       — Да, ты прав. У тебя действительно отлично получается, — из всего, что хотел, смог сказать только это. — Я думаю... может быть, ты споешь?       — Нет, у тебя это выйдет намного лучше. Тем более, это – твои мысли, а я... а я могу на припеве подключиться, — краем глаза я увидел, как он в напряжении поджал бледные губы и снова заскользил внимательным взглядом по тексту. — А так, Майк, мне нравится. Круто вышло. Когда писать будем?       — Наброски партий уже есть, осталось только доработать с парнями и записать инструментал. Пока не уверен.       — Ладно. Тогда, если это всё, пойдём спать? — я безмолвно киваю и выдаю ему всё необходимое. Действительно, день был долгий.       — Спокойной ночи.       — Да, спокойной, — Рыжая макушка скрылась в коридоре, послышался тихий скрип досок лестницы.