nothing to lose

                    — Да тащи свой зад сюда уже, тебе идти всего ничего!       — Ты вообще дома, закройся и жди, — справедливо. Но не могу удержаться от недовольного цоканья на эту реплику Дэлсона. — Кайл, кстати, проспал... За ним Роб обещал зайти.       — Вот почему нам постоянно что-то мешает собраться?! — кажется, завопил я на весь квартал.       Ухом придерживать сотовый было неудобно, но лишь перехватываю поудобнее и стараюсь не нарезать пальцы вместе с луком. Завтрак поздний – я лежал в кровати непозволительно долго, собираясь с мыслями. Но работать на голодный желудок не собираюсь, сегодня нужно выложиться на полную.       — Джо не звонил? — послышалось с другой стороны, а я настороженно протянул:       — Нет, а что?       — Он тоже опоздает, мне передал. Тебе, походу, побоялся.       С каждой секундой и без того тихий смех Брэда становился ещё тише, ну, мне так казалось. Возможно, меня полностью охватило бьющееся внутри негодование, и я сейчас не слышал ничего, кроме перекатывающихся эхом отборных ругательств в голове.       Завершив разговор, я краем уха слушал какой-то ситком, названия которого даже не потрудился запомнить, хотя его часто крутили по телевизору, и жевал своё кулинарное творение, созданное из всего, что было в холодильнике. Чуть позже позвонил Честер, трель прозвучала аки гром среди ясного неба. От неожиданности давлюсь стряпнёй.       — Да? — готов услышать уже о том, что вокалиста сегодня не будет по причине бла-бла-бла. Хорошее субботнее утро, ничего не скажешь.       — Привет. Я в магазе сейчас, недалеко от твоего дома. Надо что-то? — следом донёсся галдеж толпы на фоне. Я трачу несколько мгновений на раздумья.       — Ну... Тогда захвати чего-нибудь на перекус. Жрать у меня нечего, а я думаю, что сегодня мы допоздна.       — А чего так? — задумчиво протянул он, а я насупился.       — Все разом решили тебя пародировать, — сказать точно нельзя, что заставило Беннингтона весело фыркать: мой крайне недовольный тон или сама ситуация. Может, всё разом. — Это вообще не смешно!       — Ага. Вот знаешь, ты как серьёзный дядька во главе корпорации, — ответом послужил натужный скрип шестерёнок в моей голове. Но продолжать Честер не спешил, поэтому заставляю себя открыть рот и озадаченно произнести:       — Чего это?       — Да важный такой индюк. Всё всегда ему не так, — послышался неистовый шелест упаковок, я скривился от резких звуков, отдающих в ухо. Честер ровным тоном продолжал объяснять, — Хватит париться уже по херне. Как соберемся – хоть до утра просидим. Ты же нас по-другому и не отпустишь, — снова тихо смеётся, паразит.       Но на это у меня ответа не было – лишь рот приоткрылся в изумлении. Когда хлопать глазами надоело, я поспешил вернуть себе более собранное выражение лица. Будто бы кто-то ненароком мог увидеть моё замешательство.       — Ладно, скоро буду, — уже через секунду вслушиваюсь в гудки, устало вздохнув, будто бы на мне лежала тяжеленная гиря и тянула к земле.       Первым явился Дэлсон, но без любимой гитары за спиной – забыл, чёрт бы побрал. Уже собираюсь агрессивно выталкивать его за порог, посылая на все четыре стороны, но Брэд лишь отмахнулся, заявив, что и моя гитара вполне ему подойдёт. Я всё продолжал вяло пережевывать остывшую стряпню и гитарист поинтересовался, всё ли в порядке. Ответом послужили недовольства о том, как у нас всё безалаберно и что мне это давно поперёк горла стоит. Друг молча кивал, соглашаясь, но я видел, что в его хитрых глазах плясали смешинки. Как у взрослого, который выслушивает глупейшие причитания ребенка. Это заставило угрюмо замолчать и продолжить ковырять посуду вилкой, слушая уничтожающий слух скрип.       — О, вот сюрприз! Честер, ты даже вовремя! — прошло некоторое время, и прозвучавший радостный возглас заставил поднять голову, устремляя взор на часы. Да опоздал он, Брэ, не сочиняй тут.       В ответ из коридора послышалось шуршание пакетов и довольное мурлыканье какой-то заедающей мелодии, помнится, из супермаркета.       — Хэй! Да я долго добирался, — шум упаковок в полиэтилене стремительно приближался, и рыжий показался в проходе. — О, так вас всего двое ещё... Необычно, — хмыкнув, водрузил пакеты на стол. Мне пришлось подвинуть свою тарелку к краю, разглядывая парня поближе. Вид у него был относительно неплохой, а это означало, что наше время мы сегодня используем продуктивно.       — Да, остальные где-то плетутся. А это что? — Дэлсон указал пальцем на покупки и подошёл ближе, склоняя голову, рассматривая.       — Да купил всякого. Майк обещает нам жаркую ночь сегодня, — Честер хмыкнул, а гитарист неопределенно посмотрел на меня. Спешу объясниться:       — Да пока все доползут – есть захочется, а у меня мышь сдохла в холодильнике, — встаю из-за стола, убираю тарелку в раковину. Стискиваю в руке мыльную мочалку и провожаю взглядом сползающую по смуглой коже белоснежную пену. — Если мы вообще сегодня соберемся, — всё не могу перестать нервничать. Уже полдня прошло, и время просто утекало в никуда.       — Не, ну чего ты выступаешь. К вечеру они точно дойдут, — я обернулся, обнаруживая на лице Честера ехидную ухмылку. Наш напряженный зрительный контакт продлился ещё пару секунд, а затем он полез в пакет и достал себе цветастую упаковку чипсов. Открыл пачку, сразу запахло резкими приправами, — О, Брэд, попробуй! Эти новые какие-то, — я вернулся к намыливанию столовых приборов, до меня доносились довольные мычания и хруст чипсов. Оставалось лишь протяжно вздохнуть.       Не знаю, где вокалист ночевал вчера и в четверг, но в нашей студии спящим или готовящимся к репетиции с утра застать его не удалось. Может, нашёл жильё, как говорил? Ничью помощь он так и не принял, хотя не моё это дело. Но стрёмно всё же как-то, всегда ведь на задницу приключения находит.       Но с момента нашего разговора Беннингтон являлся на репетиции в назначенное время. Именно поэтому мы много чего успели сделать и обсудить вместе. Работа бурлила и кипела, эти два дня тяжелых репетиций – такой отдачи давно у нас не было – безумно воодушевляли не только меня, но и остальных парней. Мы буквально светились и излучали энергию, и это было отличным показателем того, что мы не сдулись.       Мне даже успело прийти ощущение, что Честер опять стал похож на того самого парня с горящими глазами, который присоединился к нам пару месяцев назад, хоть будто вечность прошла. Мы почти не пререкались, предпочитая словам действия. Это радовало, вдохновляло даже. Внутри что-то волнительно замирает, когда задумываюсь, что если бы так и продолжалось, то было бы потрясно.       Но за два дня нереально свернуть горы, что нам и нужно сделать. Сегодня же был самый удачный момент для закрепления того материала, что мы набросали. У меня было такое чувство, что я ждал этого дня всю свою жизнь – настолько соскучился по слаженной командной работе, дружной обстановке. По ощущению витающего энтузиазма в крохотной душной комнате, играющим на потных лбах лучах солнца, укатывающегося за линию горизонта. Это было чем-то важным, чем-то родным.       Ещё минут через двадцать дружной гурьбой, как я понял, пришли Роб, Кайл и Джо. Смех последнего отскакивал от стен и звенел во всём доме – шумоизоляция нулевая. Пока я расфасовывал чистую посуду по шкафчикам, всё ещё жующие чипсы гитарист и вокалист шустро исчезли в дверном проёме.       Я слышал, что оживленное приветствие быстро затихло, перерастая в волнительные перешептывания на грани слышимости, о чём они – загадка. Кто-то притащил с собой ещё целлофана, а его шуршание и эти тихие разговоры настораживали, и я поспешил закончить свои дела.       — А ты ему не сказал ещё? — первое, что слышу, пока бесшумно прокрадываюсь через гостиную. Резко высовываю голову в коридор, с прищуром разглядывая образовавшуюся толпу.       — Кому кто должен был что сказать? — Брэд стоял ко мне спиной, поэтому от неожиданности вздрогнул, а я самодовольно усмехнулся. — Что за секреты?       Хан застыл, согнувшись, так и не расшнуровав второй кроссовок. В его руке была ручка белого пакета, но рассмотреть содержимое оного мне не удалось. Такую же ношу держал стоящий у двери столбом Кристнер, окидывающий меня нервным взором. Кореец медленно поднял голову, мы молчали, сверля друг друга взглядами. Роб поздоровался со мной – я ответил ему кивком – и прошёл в гостиную, не желая участвовать в странном разговоре. Перевожу взгляд на Брэда, требуя объяснений.       — Ну что?       — Мы поговорили и решили отдохнуть сегодня, всей группой.       — В смысле? — застыл в недоумении. Взглянул сначала на Кайла, а затем на Честера, что с видом «без понятия» создавал шум упаковкой и вяло жевал остатки снэков, опёршись о стену. Нихрена себе! А кто-то меня спросил? — Почему я ничего не знаю об этом?       — Это, типа, сюрприз, — Джо выпрямился и, увидев моё выражение лица, прыснул. В пакете что-то тихо зазвенело.       — Ага, и ты, Майк, обожаешь сюрпризы.       Честер с его комментариями мгновенно бы обрел дыру в рыжей башке, если бы я на него уничтожительно глянул, но сейчас моим вниманием завладел гитарист.       — Парни купили всем выпить. Я не успел тебе рассказать, — Дэлсон почесал ладонь и потупил взгляд на стоящую в проходе обувь. Его заминка подначивала.       — Не успел или не захотел?       Басист в это время молча подхватил за предплечье притихшего Хана и поволок дальше в дом, их сопровождал шелест пакетов и звон, кажется, жестяных банок. Беннингтон выступал в роли зрителя в кинотеатре, смачно хрустя чипсами, и уходить к остальным не спешил. Я же чувствовал себя в роли местного дурачка какой-нибудь дешевой комедии. Ощущение, что мне даже сценарий не показали, мол, «у тебя и без этого замечательно получается, именно то, что нам нужно!»       — Какого чёрта происходит, Брэд? У нас вообще-то херова туча дел! — в порыве негодования грубым жестом указываю на стоящего рядом вокалиста. — Даже он наконец-то готов нормально поработать, без своих заскоков... Или это твоя идея? — прищуриваюсь, изучаю лицо Беннингтона, что вмиг принимает недовольный вид: сдвигает брови и агрессивно сжимает шуршащую пачку в руке.       — А какого это я крайний, Шинода? Да я сам не в курсе!       — Идея моя, Майк. Честер постоянно вне зоны доступа, а тебе всё равно бесполезно заранее говорить.       — Это почему это?       Вот это окончательно загнало меня в тупик, внимательно сканирую стиснувшего зубы Дэлсона, как он скрещивает руки на груди. Что за странная херня, мне уже и доверить ничего нельзя? Почему? Мы пару секунд молча стоим, источая напряжение, из гостиной доносится лишь спокойный голос Роба. Даже Беннингтон замер, ожидая продолжения.       — Да потому что ты всё равно бы не согласился – тебя перед фактом надо ставить! — я уже открыл рот и хотел было возразить, но всё таки продолжил слушать возмущенного гитариста. — Ты вспомни: когда мы в последний раз собирались вместе? Я вот не помню уже.       — Да не так уж и давно! — вылетело из меня первое, что пришло на ум, но на деле совсем не могу вспомнить чего-то подобного. Изнутри неприятно кольнуло, на лбу выступила капля пота, а я постарался как можно быстрее стереть её ладонью.       — Да вот хер там! Ты со своим бешеным темпом работы и себя, и нас загоняешь!       — Да мы ничего ещё не сделали, Брэд, ты прекрасно знаешь! Только собрались нормально, ну, — могу продолжать возмущаться на эту тему вечно, но Дэлсон сделал шаг ко мне, подходя вплотную, и грубо ткнул меня пальцем в грудь.       — Иногда нужно отдыхать, иначе можно выгореть к чертям собачьим! Да ты посмотри на себя, Майк, как ты вообще на ногах стоишь?       В памяти тут же всплывает утренний разговор с Честером, а я отшатываюсь от легкого толчка гитариста. Тогда фраза Беннингтона задела меня. Я так душу всех? Они настолько не доверяют мне, что даже рассказать о своих планах не хотят? Осознание собственного поведения бьет набатом, нервно сжимаю ладонь в кулак, чуть мотаю головой из стороны в сторону, возвращаясь к реальности.       С большим трудом вспоминаю, когда мы в последний раз спокойно проводили вечер, расслабившись обсуждая что-то помимо нашей работы. Чувствую горечь, в горле образовался колючий ком, который с непомерным усилием сглатываю.       Дэлсон теперь до жути жалобно смотрит на меня, ясно чувствую этот взгляд, от него передергивает всё тело. Окутывая с ног до головы, меня тотчас накрыла пелена усталости, от которой старательно отмахивался.       — Майк, тебе нужно отдохнуть. Нам всем, вот я к чему клоню, — доносится деликатный тон, фокусируюсь на нём. Честер ещё молчал, а я чувствовал глубину и тяжесть его взгляда на себе, ведь могу поклясться – смотрел на меня он неотрывно, пригвождая к полу.       — Брэд прав, — и все же тишина нарушается его хриплым голосом, согласием с большинством. Отчего-то покрываюсь гусиной кожей и чувствую, как сжимаются внутренности. Ощущаю такую волну стыда, что чуть не захлебываюсь в этом давящем чувстве.       — Хорошо, я понял... — соглашаюсь. Помогли замечания со стороны, дабы осознать ситуацию, в которую я загоняю остальных. Действительно чувствую себя капельку прозревшим, будто завеса рухнула.       Втроём мы прошли в комнату к остальным, встретили нас нервными взглядами и охватившей всё пространство вокруг, словно вакуум, тишиной. Все ожидали окончания этого спектакля, и теперь появилась возможность узнать развязку. Брэд перехватил взгляд Джо и кратко кивнул.       — Я понимаю, вы уже договорились? — наш диджей выпрямился, опустил ладони на колени. В паузе Кайл пару раз прочистил горло, находясь под гипнозом белого пакета на столике. Честер стоял совсем рядом, источая какую-то гнетущую ауру, и под раздражающий шелест пустой пачки в его руках я загнанно взглянул на Дэлсона. Он сейчас выглядел хозяином ситуации, что, по сути, таковым и являлось.       — Да, — удостоив лаконичным ответом парней, которые немного оживились, гитарист повернул голову ко мне. — Всё нормально?       — Да, всё путём, — я был сокрушен справедливыми замечаниями, следовательно, согласен на все требования победившей стороны, но неприятен сам факт того, что репетиция сорвалась. Однако, сейчас мне кажется, что я согласен на всё, лишь бы избавиться от угнетающей тяжести в груди.       Парни заметно расслабились, а Хан и Кристнер, осторожно улыбнувшись, потащили пакеты на кухню, уже что-то обсуждая. Но я, ровно как Честер, что был отчего-то мрачнее тучи, никакой радости от предстоящей тусовки не почувствовали. Нашего состояния словно никто не замечал, и даже если Дэлсон пару раз неопределенно оглядел нас, то очень скоро решил оставить в покое, предпочитая компанию Роба.       А мы с Беннингтоном практически плечом к плечу стояли у входа в гостиную, пока остальные отчего-то суетились. Кайл сумел выведать у меня, где находятся диски с фильмами, а Роб удивлялся отсутствию еды в холодильнике, ведь это случалось довольно редко. Да сегодня весь день наперекосяк как-то.       Я по ясной причине чувствовал себя подавленно, а вот частые смены настроения Честера выбивали из колеи, да и не только меня. Это мешало не только общению, но и работе, следовательно, раздражало до мерзкого зуда под кожей. Когда все переместились на кухню, я понял это по шороху упаковок снэков, осмеливаюсь повернуть голову к вокалисту.       Готов отметить привычную эмоцию отрешенности на его лице и взгляд вникуда, даже мрачная атмосфера куда-то подевалась, будто окно прикрыли, устранив сквозняк. Оглядев его помятую расстегнутую рубашку, темную щетину, которую пора бы уже привести в порядок, поднимаюсь выше, и тут же замечаю, что на этот раз Честер перехватывает мой взор. Я уже подумываю быстро отвернуться и сделать вид, что ничего не произошло – хотя и в самом деле ничего не произошло, – но не могу разорвать зрительного контакта. Изучение переливающихся на свету карих радужек в непосредственной близости гипнотизирует, и я отчего-то ощущаю себя нарушившим чужое пространство.       — И чего уставился? — тон Честера недовольный, но в глазах, напротив, замечаю толику заинтересованности. Это сочетание вызывает во мне диссонанс. Сам Беннингтон вызывает во мне диссонанс. Пока он деловито поправляет сползшую оправу очков, я выбираюсь из визуального контакта и ищу, за что бы зацепиться взглядом. Куда все подевались?       — Да ничего, — моя левая рука старается как можно незаметнее теребить штанину, пока я, неловко разглядывая монотонные обои за Беннингтоном, слышу его тихий смешок и чувствую, как дергается моё веко. Казалось, что дружная компания гремела посудой и обсуждала что-то на самом краю мироздания, а я никак не мог сконцентрироваться. Когда в меня прилетает скомканная пачка чипсов, я зачем-то умудряюсь её словить, а затем чувствую стремительно ползущие на лоб брови и перевожу взгляд на Честера. Он задорно ухмыляется, сверкает линзами очков и огненно-рыжими волосами, а я не решаюсь ничего сказать, лишь глупо сминаю мусор в ладони.       Благо, от почти осязаемого ощущения неловкости меня спасли выкрики, и теперь я имел повод оставить Беннингтона одного. Брэд перерыл все шкафчики в поисках определённой глубокой посудины, а я с удовольствием напомнил о том, что именно он её разбил, и я всё ещё требую компенсации за тот случай.       — Да ладно, Майк, ты всё ещё не простил старого друга? — Дэлсон скорчил странную гримасу, пытаясь давить на жалость, но меня это только развеселило. Пока шли приготовления, Джо успел умять почти целую пачку луковых колечек. Кто-то предусмотрительно открыл окно, иначе из-за концентрации всевозможных запахов впору было задохнуться. — Какая-то грёбаная тарелка.       — Да ты мне тогда полкухни разнёс!       — У тебя свидетелей нет, — сдерживать маниакальное желание ткнуть под ребра Хана я не стал, на что получил тонну возмущений.       Обстановка разрядилась, что не могло не радовать. Когда собрались в гостиной перед телевизором, то быстро расположили мебель как нужно, расставив тарелки с закусками и жестяные банки на столике. Успели устроить спор о том, что за фильм включить – дисков было много, большинство из которых я уже пересмотрел, поэтому мне было плевать. Но, благодаря убеждениям Кайла о том, что хорроры лучше смотреть ночью, остановились на довольно неплохой, насколько помню, комедии. О спокойном просмотре фильма никто не смел мечтать – все морально готовились к многочасовому обсуждению сюжета и героев от Хана. За этим мы и пришли сюда, так?       — Да ты можешь заткнуться хоть на секунду? — спустя минут двадцать от начала фильма Брэд не выдержал и безуспешно пытался воззвать к совести корейца. — Нихрена же не слышно! Хоть кто-нибудь что-то понял?       — Нет, — одновременно прозвучало от меня и Роба, и мы переглянулись, пока Джо весело фыркал и отхлёбывал своё пиво.       — Тогда зачем мы это смотрим? — Дэлсон напоминал закипающий чайник.       — Я тут, значит, стендап бесплатный...       — Да я готов по всему городу развесить листовки, чтоб все знали: с тобой невозможно ходить в кино!       — Я ж тебя ещё не приглашал, Брэдли!       Я утешающе похлопал пыхтящего друга по плечу, призывая успокоиться, и заграбастал себе одиноко стоящую на столе тарелку с чипсами. Моя полупустая банка пива скучающе стояла на краю столика, не собираюсь сегодня много пить – настроения на это дело совсем не было. Огорчение и тяжесть от собственной невыносимости порождали неуверенность и стыд, пока я старательно давлю из себя улыбки и стараюсь не омрачать друзей ещё больше. Хотя бы сегодня.       Атмосфера в доме легкая, расслабленная, однако почувствовать себя комфортно полностью было сложно. И не только мне: среди заметно повеселевших и раскрасневшихся парней сильно выделялся Честер, восседавший в кресле и почти не участвующий в разговорах. В его беспокойных руках крутилась вторая банка пива, пока он с заметным усилием выдавливал из себя ответы на вопросы.       — Не, пока не снимаю квартиру.       — Я могу поговорить со знакомым, он когда-то говорил, что сдает по неплохой цене, — предложил Роб, он сегодня тоже практически воздержался от алкоголя, поэтому выглядел наиболее свежо.       — Давай лучше ко мне, от меня девушка съехала. Заодно и квартплату пополам, а?        Крис неудачно проговорился, поэтому шквал вопросов переместился на басиста, который уже об этом пожалел, но от опьяневшего Джозефа отделаться было проблематичнее, чем от крепко присосавшегося клеща. Честер с выражением вселенского облегчения покинул помещение с целью покурить на крыльце, а мне с трудом удалось убедить себя остаться на месте и продолжить выслушивать нытьё Кристнера.       Для практически трезвого меня время летело довольно быстро, не говоря уже о нашей пьяной братии, что в четыре наглых морды прикончили внушительный запас алкоголя уже ближе к вечеру. Посиделки наши, как всегда, начинались тихо, а затем ожидаемо переросли в стадию «давайте покажем всему ебаному кварталу, что мы умеем! Неси гитару, Дэлсон!», а под конец и в «безостановочно молюсь за сохранность техники и мебели, пока бухой гитарист пытается настроить чёртов комбик».       Для полного счастья этими бестиями было решено сходить в магазин ещё раз. Но не было уверенности в том, что хоть кто-нибудь вернётся, поэтому сопровождающим добровольно оказался Роб – на него всегда можно было положиться. Может быть, прохладный осенний ветер хоть немного их отрезвит.       Бурдон отличался особой проницательностью, поэтому я без проблем смог остаться дома, практически наедине со своими мыслями. Задумчивый Честер расслабленно сидел в кресле, закинув ноги на подлокотник, хотя эта поза удобной совсем не выглядела. Обычно разговорчивый парень-выскочка сегодня смахивал на какого-то невзрачного незнакомца с улицы, хотя я не уверен, знаю ли его вообще хоть немного.       В одну минуту он мог заливисто хохотать с откровенного бреда и шутить, а в следующую – угрюмо хмуриться, рассматривая швы на своей одежде. Я никогда не любил и не старался лезть людям в душу, но этот парень изумлял своей непредсказуемостью и поведением, ничем не подкрепленным, а если и да, то я совсем не мог понять его мотивов.       И какая-то часть меня всё же хотела вскрыть черепушку и хорошенько покопаться в рыжей голове, отыскивая ответы на все интересующие вопросы. Но Беннингтон был вроде сложной загадки с множеством нюансов, он был интригой, и любая ситуация с его участием не только не помогала мне разобраться, но и ещё больше запутывала, а мои извилины и нервы завязывались в морские узлы.       Мои слегка невнятные размышления постепенно заходили в тупик, хотя находились всё в том же направлении. В кармане темных спортивок зазвенел телефон, я поспешил ответить.       — В какой канаве? — практически готов собирать этих пьяных придурков по частям по всему ЛА.       — Майк, я растащил их по домам.       — О, понятно... — в помещении ясно ощущалось что-то странное, и это не алкогольные пары. Мне стоило некоторых усилий сформулировать следующую реплику. — А так всё нормально?       — Да, ничего такого. Если что, я ещё завтра с утра к ним загляну, — Бурдон замялся на секунду, словно вспоминая, что хотел сказать, — И Честер пусть у тебя остается.       — Хорошо, Роб. Спасибо, — пожелав друг другу доброй ночи, мы завершили наш короткий разговор. Проявившееся пару мгновений назад ощущение сверла на коже не только не покидало, а обострялось до осязаемого дискомфорта. Никак не могу понять в чём дело, чувство не покидает меня даже после того, как я осознаю причину.       Точнее, наконец замечаю изучающий взгляд Честера на себе, буквально чувствую, как меня медленно сканируют с ног до головы, и это настойчиво порождает во мне желание сжаться, сильнее приникнуть к дивану и испариться в воздухе без следа.       Он медленно допивает остатки пива, пока я тревожно разглядываю ходящий кадык, и опускает пустую банку на пол с характерным звуком. Пока моё сердце бешено скачет в груди, клянусь себе, что больше никогда и ни в каких ситуациях не буду так пристально рассматривать людей, если это действительно вызывает настолько ужасные ощущения. Будто во внутренностях нагло копаются, превращая их в кашу.       Мы не произносим ни слова пока я наблюдаю за тем, как Честер поначалу довольно, немного пьяно улыбается, явно наслаждается моей реакцией. Ещё мгновение – Беннингтон медленно опускает ноги на пол и поднимается, пока я отчаянно пытаюсь успокоить пульс. Но попытка тщетна, а он подходит ближе к дивану и плюхается совсем рядом, закидывая руку на спинку.       В момент моего раздумия о том, стоит ли отодвинуться дальше, или вообще скрыться из помещения, его осоловелые глаза бегают по моему лицу, а улыбка становится более мягкой, и рыжий заинтересованно протягивает:       — Ну и как оно?       Не понимаю, о чём он, поэтому прочищаю горло и переспрашиваю:       — Что именно? — его темные ресницы пару раз хлопают в недоумении. Беннингтон отворачивает голову, смотрит в окно на тусклый месяц, а я думаю о том, что с его профиля можно лепить скульптуры.       — Ну, то чувство, когда тебя тыкают носом, — я нервно сглатываю и ёрзаю на сидении. Замечаю, как собеседник косит взглядом на меня, задумчиво произносит, — Немного печалит, согласись.       — Эм... — без понятия, что ещё ответить, поэтому даже не выдумываю ничего, — Да, есть такое.       Мы молчим, долго. Это молчание не гнетущее, отнюдь. В комнате словно посвежело, даже дышать стало легче. Я выпрямляюсь, усаживаюсь поудобнее. Звук телевизора выключен, но краем глаза замечаю сменяющееся на экране изображение. Тянусь к пульту на столике, нажимаю на кнопку – теперь слышны оживленные голоса, но ровно на такой звучности, что без особого труда могу слышать дыхание вокалиста. Оно ровное, неторопливое, и я сам под него подстраиваюсь, успокаиваюсь.       Атмосфера теперь казалась даже немного уютной, совсем не то, что было недавно. Этот небольшой диалог, коим назвать его сложно, словно помог мне что-то понять. Но что – я опять не знаю, чёрт возьми.       — Ты же понимаешь, что сегодня остаёшься? — спустя два перерыва на рекламу между фильмом обращаюсь я к Честеру. Не спит – глядит то в окно, то на меня, но его взгляд не несет в себе той уничтожающей энергии.       Беннингтон закидывает ногу на сидение, разворачивается ко мне и медленно кивает, даже не думая спорить. Я отмечаю в мерцающих глазах глубокую задумчивость, обволакивающую и моё нутро безмятежность. Это как-то чересчур радует и я впервые за сегодня по-настоящему улыбаюсь. Не проходит много времени, как удивляюсь своей же реакции и, ощущая внезапный жар на лице, спешу развернуться обратно к телевизору.       Некоторое время назад хотел оказаться подальше от Беннингтона, от его давящего присутствия, но сейчас уже давно за полночь, а я всё ещё не иду в свою постель. Стараюсь делать вид, что слишком увлечён сюжетом какого-то странного кино, лишь бы подольше ощутить долгожданное чувство уюта, полностью заполнившее помещение. Всё кажется максимально странным, но плевать я на это хотел.