Диагноз: Аффективные психозы.

Одиночество, всепоглощающее одиночество. Вокруг всё будто испаряется и превращается лишь в многолетнюю пыль, которая будто сошла со старой книжной полки. Неужели, все закончилось? Теперь не будет мучающих его кошмаров и воспоминаний о прошлом? Тишина. Он не понят, растерян, разочарован, устал от борьбы с самим же собой. Тишина... – « Ты мой лучший друг, Хаджиме! » – « Ты моя лучшая подруга! Мы всегда будем вместе несмотря ни на что! » – « Я уверена, что мы навсегда останемся друзьями. » Но все закончилось так же резко, как и началось. Дальше был лишь ослепляющий, белый свет, который отдал оглушающий эффект в ушах. Этот звук пронзал всё тело и давал понять, что наступит что-то неладное, нет, он знал об этом. – « Чиаки? » Боль. – « Чиаки! » Дергающая, жгучая, звенящая, зудящая, игольчатая, колючая, колющая, мутная, ноющая, острая, пронизывающая, пульсирующая, рвущая, режущая, судорожная, тонкая, тянущая, щемящая... – « Чиаки, всё хорошо? » Больница, кушетка, капельница и звук собственного пульса.

Просыпайся.

Чей-то голос пробуждает темноволосого, который в очередной раз мучался от кошмара. Его голову пронзала сильнейшая боль, а в глазах расплывался силуэт его личного врача-психолога – Изуру Камукуры. Серьезный мужчина, говорит исключительно по делу и занимается только людьми с психологическими проблемами. Как только взгляд зеленоглазого смог сфокусироваться на его враче, то его взору открылся высокий мужчина в больничном халате, из-под которого виднелся черный пиджак. Смолисто-черные волосы собраны в небольшой низкий хвост для упрощения своей работы, лишь одна прядка свисала на глаза Изуру. Алые очи внимательно смотрели прямо в глаза своего пациента, ожидая, когда тот окончательно сможет отойти от недавнего сна. В руках мужчины находились какие-то бумаги и карта-досье Хаджиме Хинаты. Поднимаясь с нагретой больничной койки и садясь на ее край, парень почесал голову и стал ожидать, когда его в очередной раз начнут расспрашивать о его самочувствии. – « Вновь кошмары? » – Задумчиво спросил врач, итак зная ответ на свой вопрос. – « Да, но этот кошмар был не таким, как все прежние .. Настолько реальный, что мне становилось еще более жутко и страшно, чем обычно... » – спокойно ответил брюнет, вновь ложась на свою койку. – « Были ли с этим кошмаром новые симптомы? » Изуру сел на белый стул и принялся перебирать листы бумаги в поисках свободной страницы для свежих записей. Хаджиме вновь прилёг на свою кушетку, а врач задумчиво хмыкнул. Достав чёрную гелевую ручку Изуру принялся что-то писать на слегка пожелтевшем листке бумаги. По практически пустой палате иногда раздавались звуки черкания чёрной ручки о бумагу. Через недолгий промежуток времени, который составлял всего 3 минуты, психолог прекратил писать и с громким звуком, который так же раздался по палате, выразительно захлопнул карту с документами пациента. Мельком взглянув на наручные черные часы, он перевёл свои бордовые глаза на Хаджиме и произнёс: – « Совсем скоро закончится завтрак, поэтому тебе следует поторопиться. » Мужчина как обычно был не многословен, а потому поднялся со стула и опять взглянув на Хинату, тихо проговорил так, чтобы тот мог услышать: – « Скоро у тебя появится сосед. » Даже несмотря на то, что это было произнесено очень тихо: Хинату это очень сильно возмутило, поскольку из-за своего диагноза он попросту мог сойти с ума с ещё одним психом. Он резко попытался подняться с кровати, но у него ничего не вышло: он упал на колени перед кроватью и схватился за голову от невыносимой боли в ней. Но голос у него не сел, а потому он прикрикнул своему врачу следующее: – « Какого черта я должен буду находиться в одной палате с ещё одним психом!? » Изуру никак на это не реагировал и просто молча смотрел на то, как его пациент корчится от боли в голове. Он ничего не мог с этим поделать. – « Не стоит кричать. Многие пациенты сейчас только просыпаются, а ты своими криками лишь испугаешь их. И к тому же, пациент к тебе будет подселен только для того, чтобы посмотреть за его состоянием рядом с посторонним человеком. Волноваться тебе не о чем, поскольку он постоянно будет в смирительной рубашке. » – ровным и спокойным тоном успокоил своего пациента врач, тут же удаляясь из его палаты и направляясь в сторону своего кабинета на втором этаже.       Что это вообще за чертовщина!? Опять будет какой-то псих... Интересно даже узнать в какой он был палате до этого. Буду надеяться, что это не будет Комаэда.       Пронеслись мысли в голове Хинаты, прежде чем тот опять попытался подняться. На этот раз у него получилось встать на ноги, но хромая он стал направляться в сторону столовой, что находилась на первом этаже. Так как его палата под классом “A„ находилась на третьем этаже, то идти ему было достаточно долго из-за своей ноги и из-за длинных коридоров. Вход на четвёртый и пятый этажи был строго запрещен тем, кто находился на третьем этаже под таким же классом, что и у Хаджиме. Среди пациентов ходили слухи о том, что на пятом этаже обитает Комаэда. кто же знал, что это окажется правдой. На этих двух этажах, как подслушал Хината, находились еще более опасные пациенты, которые совершили ужасные преступления вроде убийств или же ещё чего-то похуже. Комаэда был известен на всю больницу из-за убийств и того что: несколько раз умудрялся сбегать из своей палаты, чуть не угробил врача и одного из пациентов, сбегал ночью на третий этаж и вламывался в некоторые палаты. В общем, он был очень опасен. Но в последний месяц он был весьма спокоен и не встрявал ни в какие передряги – это довольно сильно настораживало Хинату, ведь в последний раз они чуть не разодрали друг друга в клочья. Но сейчас он уже около пожелтевшей двери с надписью « столовая класса ”А„ ». Заходя в само помещение пропитанное чем-то сгнившим, совсем неподалеку он видит своего старого знакомого из этой больницы – Гандама Танаку, что сидел за пустым столом вместе с тарелкой каши, сложив руки в жест молитвы. Хината подошёл к поварихе и быстро взяв порцию каши смотался к Гандаму. У этого парня был серьёзный диагноз – демономания, иначе говоря это зависимость от демонов. Именно поэтому сейчас его друг сидел сложив руки для молитвы и что-то бурчал себе под нос. Хината осмелился прервать его странный сеанс вызова высших сил и слегка потряс его за плечо. Гандам тут же среагировал и открыл один свой красный глаз и уставился своего знакомого. – « Ах ты ничтожный смертн!- Хаджиме-кун? Привелекий Гандам Танака тебя внимательно слушает! Что тебя привело в такое раннее время в это место? » – сказал Гандам, вытащив своего хомячка из приоткрытого кармана собственного халата. В некоторых местах шерстка зверька была выдрана, либо же на месте, где виднелась кожа были красные пятна. Скорее всего этого хомячка пытались забрать у Гандама, поскольку всех остальных отправили в приют, но Хинате кажется, что от них "избавились". Но он не говорит ни слова об этом хозяину, потому что не хочет его расстроить или обидеть. Хината мило улыбнулся и ответил ему: – « Мне так сказал Камукура-кун, но я и сам не понял даже, как дошёл сюда – было дискомфортно » – всё так же улыбался зеленоглазый мельком указав на свою голову. Гандам тут же заволновался, пока его хомячок облизывал остатки каши по краям тарелки. – « Великий Гандам Танака может помочь своему дорогому Другу своей магией Четырех Демонов Разрушения! » Казалось, что их слышит буквально вся столовая, но как выяснилось нет – все были заняты своими делами, а их стол был единственный практически пустой и находился в самом углу столовой. Хината вежливо отказался от предложенной помощи своего друга и начал есть свою кашу. Само блюдо будто не обладало вкусом, а может это вкусовые рецепторы Хаджиме так реагируют на данную кашу, на вкус было, мягко говоря не очень, как питьевая вода со странным привкусом чего-то горького, необычно. Скорее всего в эту кашу уже что-то подмешали для всех пациентов, а потому Хината решил прекратить есть эту стряпню и молча искал в своем халате новые таблетки оставленные в кармане ещё со вчерашнего дня Камукурой. Доставая таблетки из белого кармана халата, он уставился на странную баночку таблеток без каких-либо обозначений и надписей на упаковке. Само осознавание того, что эти таблетки могли его легко превратить в бессознательного человека и растворить его сознание в омуте безумия, как давали многим пациентам на четвертом и пятом этажах, – пугало. Но он молча открыл банку и увидел около 20-ти маленьких таблеток, что скорее всего надо было класть под язык. Он так и сделал, положив одну из таких таблеток под язык то ли красного, то ли розового оттенка . Позже, когда он рассосал эту таблетку, он попрощался со своим другом и направился к выходу из столовой. Идя по длинным, белым коридорам он увидел кладовую реабилитационную и комнату допроса психолога. Сам он никогда не был в этих комнатах, поскольку туда строго-настрого запрещён проход кому-то посторонним, за исключением сотрудников персонала этой больницы. Но он смутно помнит, то как очутился здесь. Он помнит лишь боль, страдание и отчаяние, что поглотило его с головой. Скорее всего его положили сюда его родители, но тогда почему они его ни разу не навестили? На этот вопрос он не знал ответ и потому, это очень сильно напрягало его.

Пациент: Хаджиме Хината Возраст: 17 лет Диагноз: императивные галюцинации. Новые симптомы: сегодня пациент был ещё более вспыльчивым, чем обычно. В скором времени к нему приведут нового соседа для рассмотрения обоих пациентов. Новые таблетки помогут повысить его сонливость и выработать расслабленное состояние.

Изуру записывал каждое изменение своего пациента и это помогало ему ориентироваться о том, какие таблетки дать ему на следующий его приступ или ещё более сильные симптомы. Пока все на третьем этаже спокойно просыпались и шли на завтрак, то на пятом этаже творился полный хаос. Врачи суетливо бегали от одного угла в противоположный, по тёмным коридорам, пытались собрать всё для того, чтобы найти Комаэду, что в очередной раз попытался сбежать из камеры. А за любое нарушение правил следует и наказание. – « НЕТ-НЕТ, ХВАТИТ! ОТПУСТИТЕ! » – доносились истошные крики Нагито, которого больно прижимали к полу и пытались вколоть ему в шею снотворное, чтобы тот как можно быстрее уснул на ближайшие два часа. Спустя примерно 20 минут у врачей всё же получилось успокоить Нагито и надеть ему на рот повязку, чтобы тот не мог кричать и пугать четвертый и третий этажи. Врачи повели его в сторону лестницы, зная, что он крепко спит. Направляясь в сторону палаты зеленоглазого они открыли дверь и заметили, что там никого нет, а следовательно быстро кинули Комаэду на чужую койку и поспешили уйти, чтобы их не заметили другие пациенты. Не нужно допускать слишком большое внимание к себе. Нагито чуть дёргался во сне, потому что действие усыпления уже проходило и он бы мог осмотреть его новую палату. В глазах все ещё всё плыло, а потому он уткнулся в подушку и попытался протереть свои очи. Как вдруг, в его нос ударил едва оставшийся на подушке аромат апельсинового сока. Запах был не резким, а успокаивающим и даже в некоторой степени расслабляющим. Беловолосого никогда не расслабляло что-то в этой больнице настолько сильно, как этот аромат. Комаэда бы с радостью обхватил эту подушку и прижался к ней ещё сильнее, но его руки были буквально прикованы к смирительной рубашке и намертво закреплены. Паренька бы всегда расслаблял и успокаивал этот чудесный аромат, если бы не звук открывающейся двери в эту палату...