Союзники

      Спустя год Авил настолько привык к ритму жизни в Альянсе, что его жизнь на Тайтоне казалась уже чем-то далёким, почти нереальным. Он в достаточной степени адаптировался, чтобы не хвататься рефлекторно за рукоять меча при виде ситхов, более того, теперь он спокойно поворачивался к ним спиной. А с одним из них — учеником по имени Карим Юрген, и вовсе завёл крепкие дружеские отношения.       Авил научился жить сегодняшним днём и не думать о том, что случится после того, когда Альянс неизбежно распадётся. Для него уж точно ничего не будет как раньше, и он надеялся, что для Карима — тоже. Возможно… Если в будущем они вновь встретятся на поле боя, они всё же не убьют друг друга.       А пока Авил просто радовался возможности дружить с Каримом, несмотря на разное происхождение и разные философии. Падаван, никогда не знавший своих родителей, считавший семьёй Орден и не имевший за душой ничего ценного, кроме собственного Света. Ученик ситха, выходец из богатой семьи, причём некогда республиканской… Наследник рода, опора и гордость рода… Пока что не настолько отравленный Тьмой, чтобы Авил посчитал его пропащим. Нет, Карим был славным парнем… Тем грустнее становились мысли об их расставании.       Разумеется, жизнь в Альянсе не была похожа на жизнь в Ордене. Авил поймал себя на мысли, что никогда ещё так часто не общался с самыми разными людьми. А их тут и без ситхов хватало. Медики, техники, солдаты, пилоты… И со всеми так или иначе приходилось взаимодействовать. После тишины и размеренной жизни в храме на Тайтоне иногда казалось, что Одессен — это просто какой-то проходной двор. Здесь всё было иначе, и так непривычно… Авил, считавший, что уже повидал Галактику и что-то успел о ней узнать на дипломатических миссиях, только диву давался. Нет, задания не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило в Альянсе. Альянс — это всегда жизнь в движении. И, как ни странно, ему это нравилось.       Но иногда Авил слегка завидовал Кариму, что в его жизни разнообразия всё же больше. Периодически Карим на неделю-другую пропадал вместе с лордом Айгеном, а когда они возвращались, оба имели довольный и умиротворённый вид. Теперь Авил уже знал, что учитель и ученик просто летали домой, навестить своих родных. Ведь официально никто не запрещал им этого. Они не джедаи, которым разве что на Тайтон можно вернуться, если отдохнуть захочется. Но лично Авил на Тайтон не торопился — успеется ещё. Да и мастер Дреер никогда не настаивал.       Правда, когда Карим и лорд Айген исчезли впервые, Авил не на шутку заволновался. Куда они запропастились, оставалось только гадать. Иногда за Каримом водилось такое — забыть сообщить о чём-то важном, что, по его мнению, Авила ну никак не касается. Очевидно, друг имел на это право, но ведь Авил беспокоился!       К мастеру Дрееру с вопросами лезть было бесполезно, к ситхам Авил и сам не сунулся бы. Но, к счастью, всегда оставался мастер Лардо, который, казалось, знает обо всём, что происходит в Альянсе. Причём у обеих сторон.       Выслушав с серьёзной миной вопрос Авила, мастер Лардо ободряюще улыбнулся:       — Не переживай так. Думаю, лорд Айген и Карим скоро вернутся. Нет, они не на задании. Насколько знаю, оба сейчас в Империи, улетели по личным делам.       И правда, уже через три дня «Фурия» лорда Айгена коснулась посадочной площадки. При виде этих кораблей Авила всегда пробирала дрожь. В Республике они прочно ассоциировались с ситхами, и немудрено. Ситхи действительно любили свои «Фурии», и в Альянсе их насчитывалось несколько штук. Авил всё ещё тешил себя надеждой когда-нибудь изучить этот корабль изнутри и однажды обмолвился об этом Кариму. Тот как-то хитро посмотрел на него и ответил: «Посмотрим…» Правда, с тех пор они больше этой темы не касались, и Авил решил, что или пока не время, или Карим просто об этом забыл, а напоминать было неловко.       Но когда «Фурия» лорда Айгена приземлилась в ангаре после двухнедельного отсутствия, Авил был возле неё одним из первых. Ну и плевать, что мастер Дреер опять ворчать будет. Ему нужно убедиться, что с Каримом всё в порядке. Ну, и с лордом Айгеном тоже…       Среди встречающих Авил был не один. Вот и мастер Лардо, а вот и лорд Дарем. Значит, эти по душу лорда Айгена. Вряд ли кому-то из них нужен Карим.       На лицо непроизвольно набежала дурацкая улыбка, когда трап опустился, и из корабля вышли двое — лорд Айген первым, а за ним, на положенном почтительном расстоянии, Карим. Судя по всему, оба живые и здоровые.       Карим, увидев Авила, заулыбался в ответ. Авил, едва не приплясывая от нетерпения, дождался, когда Карим дождётся официального разрешения Учителя уйти, а потом подошёл и хлопнул Карима по плечу:       — Эй! Ты где шлялся?! Я волновался, между прочим!       Карим ухмыльнулся:       — Правда, что ли? Ну извини. Мы летали домой. Учитель к своим, я к своим. Прикинь, у нас есть дом и семьи. И иногда нам ужасно хочется их видеть, мы скучаем.       Авил состроил удивлённое выражение:       — А я-то, дурак, думал, что вас в пробирках выращивают!       Карим на это рассмеялся:       — А я думал, вас. Вы даже краснеете, когда слышите слово секс. Так что куда уж вам? Вы почкованием, клонированием и пробирками размножаетесь. Зуб даю.       Авил, сам не зная почему, вздохнул:       — И ничего мы не краснеем, не говори глупости. Мы вообще не размножаемся, если ты забыл. Одарённых ищут по всей Республике и забирают с согласия семей.       Карим закатил глаза:       — Помню. И не сказать, что понимаю. То ли дело в Империи. Каждый новорожденный проверяется, если выявляется Сила, ставится на учёт, после чего в обязательном порядке отправляется на обучение. Ну а после обучения никто не заставляет рвать связи с семьёй.       — Я в курсе, Карим. Но это не наш путь.       Карим снова дурашливо улыбнулся:       — Не будь занудой, я же просто шучу. Но, если честно… Ладно, так и быть, скажу. Я всё равно один момент не понимаю. Ну, про ваше размножение. Почему запрещено-то? В кодексе вашем хоть слово про размножение есть? Вам вроде нельзя привязываться. А про жаркую ночь с девчонкой ни слова. Джедаи про секс без обязательств слышали? Эй, серьезно. Уж поверь, это не преступление. Преступление — переть против своей природы. А гормоны никуда не денутся.       Авил почувствовал, как заполыхали уши. Вот зачем только он эту тему поднял?.. Сам дурак… Острый на язык ситёныш не преминул воспользоваться шансом снова подколоть его.       — Карим!       Но Карим только рассмеялся:       — У-у-у, да мы покраснели! Ты такой забавный, Авил, когда об отношениях речь заходит. Смотри в обморок не упади.       Авил постарался сохранить остатки достоинства и фыркнул:       — Ты считаешь, меня так легко смутить? Разбежался!       — Считаю. Потому что ты уже покраснел от смущения.       — И ничего я не покраснел! Тебе кажется.       Карим развеселился ещё больше:       — Тогда пойдём к зеркалу, я тебе покажу.       Авил ткнул его кулаком в грудь и улыбнулся:       — Да ну тебя. Ты неисправим.       — А что я? Ты сам поднял эту тему. Я лишь поддержал светскую беседу, как культурный человек.       — По-моему, этот культурный человек слишком доволен жизнью. Что, по спаррингу соскучился?       Карим усмехнулся:       — Размяться я не прочь. Но явно не прямо сейчас. Как там кантина, ещё не покрылась паутиной, пока нас не было?       — Да ты что! Не только паутиной покрылась, но и ржавчиной. И дроиды все поломались. Вся обветшала без вас с лордом Айгеном.       — Форменное безобразие! Вот и оставляй тебя за главного. Ладно, сейчас мы это исправим. Не возражаешь? Я только вещи в комнату кину.       — Да без проблем. А потом ты расскажешь мне, как съездил? О своей семье? Мне всегда интересно слушать твои рассказы о жизни в Империи.       На этот раз Карим кивнул уже абсолютно серьёзно.       — Конечно, я не против. Я рад, что ты интересуешься.       Авил с облегчением улыбнулся. Они наконец-то соскочили со скользкой темы, от которой Авил и правда порой был готов провалиться сквозь землю. Карим смотрел на многие вещи иначе, гораздо проще. Авил не был слепым, чтобы не замечать, как друг флиртует с девчонками — к его чести, только с имперскими. Негласный уговор не ухаживать за девушками из числа союзников, и особенно за джедаями, строго им соблюдался. Но и без республиканок Кариму вполне хватало женского внимания. Да и не только ему.       Ситская молодёжь вообще не особо скрывала свои симпатии и антипатии, легко сходилась и так же легко расходилась, меняя спутников и спутниц будто бы просто по настроению. Иногда молодые ситхи любили шутки ради пристально смотреть на девушек-джедаев и обсуждать их внешние данные. Немудрено, что наставники девушек сразу же поставили вопрос о том, чтобы обезопасить своих юных подопечных от такого внимания, и руководство Альянса пошло им навстречу. Но это не значит, что зубоскальство и желание смутить «наивных падаванов» куда-то исчезло. Спасибо и на том, что эксцессов с домогательством всё же не случалось.       Что же до Карима… После первого же неосторожного вопроса, откуда это друг идёт утром таким довольным, Авил зарёкся спрашивать такое снова. Потому что Карим не постеснялся и выложил всё как есть. Авил не был ханжой и не считал себя вправе указывать другу что-то по поводу личной жизни, но он попросту не был готов к таким откровениям. Никто и никогда в Ордене не говорил об отношениях настолько открыто! Каждому падавану давался ликбез на тему взросления, сексуального влечения, тяги к противоположному полу — но в очень специфическом ключе. Юную поросль учили, как обуздывать свои естественные потребности, чтобы они не мешали обучению и познанию пути джедая. Авил не был исключением. С ним проводил беседу сам мастер Дреер. Разумеется, в своей излюбленной манере. Любой падаван после подобной задушевной беседы полыхал ушами и клятвенно обещал, что ни за что и никогда.       Но тут, в Альянсе, когда барьер между джедаями и всеми остальными истончился до минимума, сохранять джедайское хладнокровие и целомудрие становилось всё сложнее. Особенно когда некоторые вредные ученики ситхов радостно делились своими похождениями, а потом бессовестно подтрунивали и подначивали. Мол, а чего такого? Что естественно, то не стыдно. И вообще… «Иногда секс полезнее медитации, чтобы привести мозги в порядок. Особенно когда девчонка красивая и кое-что умеет». Авилу оставалось только махать руками и просить Карима заткнуться.       И ведь Карим это правда делал не со зла. Для него всё это было так же естественно, как дышать. После первой же серьёзной просьбы Авила оставлять подобные разговоры за бортом их дружбы, Карим внял, за что Авил был ему очень благодарен. Но иногда, хотел он того или нет, подобные темы всё равно возникали… Потому что невозможно обитать на базе Одессена в вакууме. Невозможно не замечать ничего вокруг. Что ж… Джедай должен уметь говорить и о таком — но ровно в том ключе, что кажется верным ему самому.       А вот разговоры про семьи Авил любил. Карим ему уже многое рассказал. О своей планете, о своих родных. О бабушке, которая железной рукой держала семейный бизнес и не отдала его целиком в руки Империи, когда та пришла на Бегерен. О её сложном к Империи отношении и попытках принять то, что внук стал ситхом. О маме, которая потеряла родителей в той войне, и которую семья Юрген приняла как родную, несмотря на разницу в статусах. О дедушке, который, несмотря на все трудности, не предал любимое дело и остался просто художником, просто мужем бабушки, а не её деловым партнёром. О младших брате и сестре, которые одно время доставляли хлопот, но сейчас ужасно по нему скучали…       Карим всегда с теплом отзывался о своих родных, и в такие моменты Авил пытался представить, каково это — иметь семью. Он ведь правда не помнил своих родителей. Орден заменил ему всё. Джедаи были его братьями и сёстрами, и он искренне почитал и любил их.       Но как же просто верить в идеалы Ордена, когда ты почти безвылазно живёшь на Тайтоне! Когда общаешься в основном с единомышленниками, а жизнь твоя течёт плавно и размеренно. Да, Авил не раз бывал во внешнем мире и даже воевал. Но никогда раньше он не погружался так глубоко в мысли и чувства тех, кто джедаями не был.       Не только ситхи порой казались ему существами из другой Галактики. Если копнуть глубже… Авил понимал, что это он для остальных скорее сам такое существо. Джедаи во многом были другими. И Авил, несмотря на то, что искренне радел за дело Альянса, всё чаще начал ловить себя на пугающих мыслях: Альянс — это не только благое дело. Альянс — это ещё и искушение. И его личное испытание.