Одна мёртвая девушка, один мёртвый коп

      — Да, сэр. Пошли, Эрен, — сказал Леви, надевая пиджак и выходя за дверь. Его напарник встал со стула перед Жаном и откатил его на место за стол. Эрвин Смит кивнул Жану и вышел, оставив детектива полиции нравов наедине с собой.       Жан достал портсигар, открыл его, вытащил сигарету и сунул в рот. Он достал зажигалку, щёлкнул ею и поднес к кончику сигареты. Кирштайн щёлкнул им несколько раз, и каждый раз неудача заставляла его щёлкать сильнее и быстрее, почти разочаровываясь, прежде чем появлялось пламя, освещающее его.       Жан щёлкнул зажигалкой, прежде положить её в карман пиджака. Он вытащил сигарету изо рта и выпустил дым в воздух.       Мужчина вздохнул и, повернув голову, посмотрел в окно, увидев отъезжающих детективов. — Отправлюсь выяснять, кто убил моего лучшего друга, — подумал он.       Жан посмотрел на свой стол, где были разложены фотографии. Первая была с Микасой, когда он впервые встретил её.       Это было в 1945 году, после капитуляции Германии, и его отправили домой. У него были проблемы, но он никогда никому об этом не рассказывал. Он чувствовал себя одиноким в своих бедах. Его коллеги-офицеры не разговаривали с ним, как и он с ними. Мужчина отработал свою смену, потом пошёл к себе, ополоснулся и повторил. Жан почти ничего не ел и не знал, как сложится его дальнейшая жизнь.       Некоторое время он увлекался фотографией. Это как-то помогло ему. Кирштайн гулял по пляжам Лос-Анджелеса, фотографируя волны. Но однажды он встретил более прекрасное зрелище. Длинные чёрные волосы, пронзительные серые глаза и лицо, демонстрирующее лучшие черты обеих её рас. Он клялся, что в тот день встретил ангела.       Жан подошёл с фотоаппаратом в руке. На девушке был красный шарф, который подчёркивал её красоту, когда она стояла там, глядя на море с пустым лицом. Парень затаил дыхание. Её глаза скользнули по нему, заметив стоявшего рядом высокого ветерана.       Он заметил это и откашлялся. — Э-э-э… можно… можно я тебя сфотографирую? — спросил он, поднимая камеру.       Девушка приподняла бровь, поворачиваясь к нему всем телом.       — Зачем? — спросила она бесстрастным голосом.       Жан закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Потому что… — начал он, открыв глаза. — Потому что… твоя красота должна найти свой путь на моей стене.       Глаза девушки слегка расширились, прежде чем она отвернулась, натянув шарф до самого носа, чтобы прикрыть слегка покрасневшие щёки.       Жан подумал, что он сделал что-то не так, он посмотрел вниз, на свои ноги. — Это было ужасно, да?       — Нет.       Мужчина поднял голову и его глаза загорелись.       — Это было очень… мило, — продолжила черноволосая, опуская шарф, чтобы показать лёгкую улыбку.       Кирштайн покраснел и снова опустил глаза, чувствуя себя странно.       — Давай, фотографируй, — сказала она, отступая назад и принимая позу, глядя на океан и улыбаясь.       Мужчина поднял глаза и кивнул, держа камеру дрожащими руками. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоить руки, и взял фотографию.       Девушка повернулась к нему и кивнула.       Он подошёл к ней поближе и представился: — Ах… меня зовут Жан… Жан К-кирштайн.       — Меня зовут Микаса Йегер. Ты ветеран, Жан?       Он медленно кивнул. — Да. Я был в 4-й пехотной дивизии.       — Мой брат сражается… прямо сейчас. За этим океаном, в Японии.       — Должно быть, он храбрый человек.       Микаса рассмеялась над таким заявлением. — Храбрый… скорее глупый.       — А?       Микаса посмотрела на Жана. — На войне нет храбрецов… только глупцы.…       Жан посмотрел на неё в ответ, открыв рот, прежде чем улыбнулся, издав короткий смешок. — Это правда.       — Но я люблю своего брата, он помог мне так же, как я помогла ему.       — Это… э-э… хорошо.       — Итак, мистер Кирштайн, Вы сделаете это… или я?       Жан в замешательстве нахмурился. — Ч-что?       Она вздохнула и улыбнулась. — Встретимся завтра в закусочной Марии в четыре часа. Не опаздывай, — сказала она, делая шаг назад.       Глаза Жана широко расширились. — О…хорошо…четыре…       Микаса улыбнулся, прежде чем развернуться и побежать. — Тогда увидимся! — и вскоре она исчезла из видимости парня.       Жан стоял с глупым выражением лица, пока он обдумывал случившееся.       После этого свидания они подружились. Потом было много свиданий, и они стали жить вместе. Жан начал чувствовать себя лучше, и в конце концов он получил повышение, чтобы стать детективом отдела нравов, где он встретил своего друга, Марко Бодта. Тогда он наконец смог купить Микасе кольцо и сделать предложение. Он должен был попросить у Эрена благословения, когда тот прибыл из Японии, и он позволил ему это. Они поженились, и теперь, когда они замужем, Микаса забеременела, и скоро она должна родить. Всякий раз, думая об этом, он понимал, как сильно эта девушка изменила его жизнь к лучшему.       На других снимках были либо он и Микаса, либо он и его приятели. На одной была его фотография в армейской форме, рядом с ним улыбалась его ныне покойная мать.       Все эти фотографии были временами, когда всё было хорошо.       Он только хотел, чтобы сейчас всё было лучше. Теперь его друг мёртв. Сейчас они ищут убийцу. Теперь мужчина чувствует, что во всём виноват он. И скоро он будет присутствовать на похоронах своего друга.       Его телефон зазвонил, посылая ему толчок, который отбросил его назад в реальность. Он моргнул, прежде чем взглянуть на телефон и, потянувшись, чтобы взять его, вытащил сигарету и поднёс трубку к уху. — Детектив Кирштайн, отдел нравов.       — Милый?       Услышав голос своей жены Жан выпрямился. — О… хм, привет, Микаса, как ты?       — Вчера вечером ты сказал, что вернёшься домой. Потом я проснулась сегодня, а тебя рядом не было. Жан, я забеспокоилась…       — О… о чёрт, прости, милая. Просто… М… Марко был убит прошлой ночью…       Он услышал, как другая сторона линии замолчала. Через минуту Микаса снова заговорила: — Он… он мёртв? Ты… в порядке?       Жан кивнул, хотя она не могла этого видеть. — Вот почему меня вызвали вчера вечером… Я… прости, что не сказал тебе. Просто… с тех пор как он умер, много чего произошло.       — Всё в порядке. Просто, приходи сегодня домой. Пожалуйста? Я хочу спать рядом с мужем, а не на пустом месте.       Жан улыбнулся и снова кивнул. — Я понял миссис Кирштайн, увидимся вечером.       — До встречи, мистер Кирштайн.       Как только мужчина повесил трубку, вошёл его капитан, Нил Док, поправляя свой чёрный галстук.       — Жан, я только что узнал о твоём маленьком, э-э… «взрыве ярости», я бы назвал это сегодня. И я знаю, что это было из-за смерти Марко прошлой ночью. Я думаю… думаю, что ты должен сделать перерыв на…сколько тебе нужно.       Жан сунул сигарету в рот, вдохнул, вытащил её и выпустил дым в воздух. Он положил руки на стол, глядя на него сверху вниз. — Сэр… сэр, я в порядке. Я протрезвел, и Эрен вернул меня в нужное русло. Со мной всё в порядке, я готов работать.       — Ты уверен?       — Да, сэр. Спасибо.       — Марко был мне как сын. И держу пари, он был тебе как брат. Да, мы оба потеряли семью, но он всё ещё с нами.       — Спасибо, сэр, — сказав это он улыбнулся.       Нил снова кивнул и вышел из комнаты, оставив детектива полиции нравов наедине с самим собой.       Жан опустил взгляд на свой стол и открыл ящик, когда понял, что у него что-то есть, порылся в нём, пока не нащупал холодный металл ключа. Он вытащил его и посмотрел. На его лице появилась улыбка. — Марко дал мне этот ключ на случай, если мне понадобится заехать, когда его не будет, — парень встал, закрыл ящик, положил ключ в карман, снял с вешалки пиджак, надел его, взял шляпу и надел на голову.       Он вытянул шею, прежде чем повернуться и направиться к двери. — Пора взглянуть, — подумал он, засовывая руки в карманы куртки и спускаясь по лестнице.       Кирштайн прислонился к стене лифта, один в маленьком металлическом ящике. Его пальцы постучали по стене, создавая эхо, которое последовало за ним вверх по шахте. Он вздохнул, ожидание сводило его с ума. — Наверное, мне следовало спуститься по лестнице.       Лифт затормозил, прежде чем полностью остановиться и звякнуть, когда перед ним открылись двери. Кирштайн оттолкнулся от стены, сделал несколько шагов из лифта. Он посмотрел направо — ничего, посмотрел налево, на ряды дверей.       Его ботинки стучали по полу, когда он проходил мимо множества медных номеров на многочисленных деревянных дверях. Жан вытащил ключ из кармана, посмотрел на него и увидел номер 70, выгравированный на нём. Он повернул голову из стороны в сторону, в конце концов заметив тот же номер, прикреплённый к двери.       Мужчина остановился, повернулся лицом к двери и, сделав несколько шагов вперёд, остановился перед ней. — Никогда здесь раньше не был, — подумал он, слегка посмеиваясь. Жан посмотрел на дверную ручку, потом на ключ. Он вставил ключ в замок и повернул его, услышав щелчок, означавший отпирание двери. Затем он повернул ручку и толкнул дверь, позволив ей широко распахнуться.       Там было чисто, очень чисто. Перед ним был выложен коридор с двумя дверными проёмами по обеим сторонам и дверью в конце.       Мужчина переступил порог и направился к первой двери справа. Он огляделся и обнаружил, что находится в столовой Марко, с кухней. Жан провёл пальцем по краю стола, оглядывая кухню, чтобы убедиться, что всё в порядке, всё правильно организовано и убрано. — Из Марко получилась бы хорошая хозяйка, — подумал Жан, усмехаясь. С другой стороны кухни была дверь, открыв её, Кирштайн оказался в том же коридоре. Он пересёк холл и вошел в другую комнату.       Это была гостиная, и Жан видел, насколько утончённым был Марко. Марко любил время от времени ссылаться на известные литературные произведения, так что теперь Жан мог понять, что он видит книжные полки, заполненные до краёв. От Бронте до Шелли, все известные писатели в истории были на этих книжных полках.       Мужчина подошёл, положив левую руку на кожаное кресло в центре. Он наклонился к одной из книжных полок и вытащил книгу, чтобы прочитать обложку: — «Вдали от безумевшей толпы»… Томас Харди. Я читал эту книгу раньше, в старших классах… Думаю мне это понравилось…       Он открыл её и прочитал одну фразу, прежде чем закрыть книгу. — Во всяком случае, вернёмся к воспоминаниям, — подумал он, наклоняясь, чтобы положить книгу на место. Кирштайн опёрся обеими руками о спинку кресла и огляделся.       Его взгляд упал на несколько фотографий на столе перед кожаным креслом. Жан обошёл вокруг стула, чтобы сесть на него, и протянул руку, чтобы взять одну фотографию в рамке.       Маленький черноволосый мальчик сидел, скрестив ноги, и улыбался в камеру. Он сидел на коленях у матери, с длинными чёрными волосами, и она делала то же, что и её сын. Мужчина повертел в руках рамку, открыл подставку и посмотрел на обратную сторону фотографии. Там было написано:       RIP мама,       Я всегда буду скучать по тебе.       Марко.       Жан взглянул на послание, его губы слегка задрожали, глаза закрылись, и он тяжело задышал. — Нет… не плачь, Жан… будь сильным… будь мужчиной… — он глубоко вздохнул, затем открыл глаза и медленно выдохнул. Кирштайн положил фотографию обратно.       Он посмотрел на другие фотографии, увидев, что на них были другие люди, люди, которых Марко знал. Была даже фотография, на которой Жан и Микаса целовались перед каким-то фонтаном. На следующем был Леви, хмуро смотрящий в камеру, сидя за столом. На следующей был Эрен, когда он впервые стал детективом, держа руку к глазам, чтобы защититься от ослепительного света, вспыхнувшего от камеры. А на последней, совсем новой, была изображена молодая девушка. Хорошенькая. Распущенные хвостики свисали с её головы, и она выглядела так, будто заканчивала вертеться, глядя в камеру с широкой улыбкой. Жан протянул руку и поднял его, открыв заднюю крышку. Там было написано:       Мина       Символ красоты.       Я люблю её.       Кирштайн посмотрел на фотографию, догадываясь, кто это. — Это она сейчас лежит лицом вверх в кабинете коронера, — подумал он, гадая, как давно Марко её видит. — Бедная девочка.       Положив фотографию на место, он вздохнул, встал и оглядел комнату, прежде чем выйти.       Вернувшись в холл, он повернулся к двери в конце. Открыв её, он оказался в спальне своего покойного друга. Кровать застелили, полки вытерли, всё убрали. — Держу пари, если впустить сюда Леви, он найдёт что-нибудь грязное, — подумал он про себя, смеясь. Жан видел ещё одну дверь рядом с кроватью, но знал, что это ванная, и не хотел туда заходить.       Жан подошёл к кровати и сел на край, оглядывая вещи своего друга. Он посмотрел на небо и подумал: — Надеюсь, у тебя там всё хорошо, приятель. Ты и эта хорошенькая маленькая дамочка, — он снова опустил глаза и вздохнул. — Я скучаю по нему.

Между тем

      Леви ворвался в двери полицейского участка, уворачиваясь от полицейских, которые разговаривали у входа. Вскоре он добрался до стойки регистрации, невысокий мужчина посмотрел на полицейского.       — Я иду вниз, чтобы посмотреть файлы. Если я кому-нибудь понадоблюсь, скажите, что я здесь.       И, не сказав больше ни слова, Леви ушёл, завернул за угол и пошёл по коридору, распахивая двери в технические службы, оружейную и приёмную больницу. Его ботинки переступили с дерева на камень, затем он добрался до лестницы сбоку, торопливо спускаясь по ней, его кожаные ботинки хлопали по деревянным ступеням.       Спустившись вниз, он оглядел тускло освещённую главную комнату, где виднелись двери в технические службы и оружейную. Он увидел два деревянных стола, сложенных друг на друге, один правой стороной вверх, другой вверх ногами, на которых стояли два стула. Он отодвинул стулья и схватил стол сверху, стащил его и поставил правой стороной вверх, чтобы перетащить на середину главной комнаты. Он вернулся, схватил один стул, поставил его перед столом, снял пиджак и повесил его на спинку стула.       — А теперь файлы, — подумал Леви. Он забыл, как они были организованы, поэтому сначала отправился в Л. Вытаскивая шкаф, он перебирал пальцами папки, пока не добрался до двух. Семья Леонхарт и Эннет Леонхарт. Он схватил их обеих и, положив на стол, сел.       Мужчина открыл первую папку и посмотрел на бумаги, разложенные на столе. — Давайте посмотрим… началось в 1873 году в Сакраменто… несколько преступлений тут и там, но ничего, относящегося к этому делу. Как будто они не имеют никакого отношения к Лос-Анджелесу! — подумал он, хлопнув ладонями по столу и открывая другую папку. — Ничего… ничего… ничего.       — Какого хрена? — пробормотал мужчина себе под нос, вздохнул и встал, чтобы отойти от стола и вытащить свой кейс.       Его мозг всё ещё лихорадочно работал от информации, которую дал ему пациент, когда он вытащил сигарету. — Эти люди охотились за Марко, и велика вероятность, что это был Леонхарт, но доказательств этому нет. И кто станет стрелять в ночной клуб собственной дочери? — спросил он себя, прикуривая сигарету и убирая зажигалку.       Он вытащил сигарету, снял шляпу и положил её на стол. — Какое отношение к этому имеет семья Леонхарт… и имеет ли Эннет какое-либо отношение к этим убийствам, кроме того, что она дружит с этой девкой?       Он услышал приближающиеся шаги. Леви повернул голову и увидел, как Эрен, держась за деревянные перила лестницы, наклонился, чтобы посмотреть на своего напарника.       — Леви, мне сказали, что ты здесь, — сказал он, его глаза были полны любопытства, когда Эрен сделал последние шаги, чтобы достичь комнаты. — Я имею в виду, что здесь происходит?       Леви вздохнул и покачал головой. — Ничего… ничего… Как всё прошло с мисс Леонхарт?       Эрен тоже вздохнул, взял стул, поставил его у стола и сел на него.       — Похоже, я попал в самую щекотливую точку…она выгнала меня. Но вчера вечером она всё время была дома. Рано легла спать.       Леви кивнул, почесывая затылок. — Как думаешь, ты сможешь снова поговорить с ней?       — Не знаю, Леви, она казалась очень сердитой. Но может быть… Я могу снова попробовать.       — Слушай, Эрен… семья Леонхарт может иметь к этому какое-то отношение… Я не думаю, что Эннет это делает… Но я думаю, что её отец каким-то образом замешан.       Эрен приподнял бровь. — Почему?       — Один из пациентов больницы, один из жертв стрельбы, сказал, что слышал, как один из стрелков говорил что-то о Леонхартах.       Мужчина нахмурился. — На хрена ему понадобилось стрелять в ночной клуб своей дочери?       — Именно это я и хочу знать.       Эрен посмотрел на файлы на столе, его глаза читали маленькие фрагменты, которые не имеют ничего общего друг с другом. — Она — единственная зацепка, которая у нас есть… другая — это то, что можно увидеть на тех снятых фотографиях.       — Вышитое платье?       — Ага.       — Эрен, в следующий раз, когда ты будешь в доме Эннет, не мог бы ты проверить её одежду?       — Сомневаюсь, что это она, но я могу попытаться.       — Итак… — начал он, садясь. — Как она? Она хороша?       — Она была очень добра, отвечала на мои вопросы… Но, наверное, я слишком смутил её. Я попытался её утешить, но она меня выгнала. Так что… я ушёл.       Аккерман сморщил нос. — Это отстой Эрен, ты должен ей позвонить.       — Я так и сделаю… но не сегодня… Она всё ещё скорбит… Я сделаю это завтра.       — Ладно, малыш.       До их ушей донёсся ещё один звук шагов, когда Жан спускался по лестнице. — Эй, мне сказали, что вы здесь, ребята, — начал он, спустившись вниз и облокотившись на перила. — Я только что зашёл проверить квартиру Марко. Старые воспоминания.       — Хорошо, добро пожаловать…       — Спасибо, — слабо улыбнулся мужчина. — Что вы, ребята, делаете?       Леви оторвался от бумаг, глядя на пару папок. — Ничего важного. Мы ничего не можем сделать.       — Хорошо, я просто хотел проверить. Я буду в комнате детективов, если понадоблюсь.       Два детектива из отдела по расследованию убийств кивнули и помахали ему на прощание, прежде чем детектив из отдела нравов снова поднялся по лестнице.

***

      Жан открыл дверь в комнату детективов и увидел, что детективы по поджогам, Майк Захариус и Эрд Джин, сидят и просматривают отчёты. Они оба повернули головы, чтобы посмотреть на Жана, и их лица стали угрюмыми при мысли о его мёртвом друге. Их мёртвого друга. Они вернулись к своим отчётам.       Мужчина опустил глаза, когда они смотрели на него, направляясь к своему столу. Он развернул стул так, чтобы сесть. Развернув кресло, он повернулся к окну и посмотрел на улицу. Кирштайн надеялся, просто надеялся, что увидит своего друга в толпе, живого и улыбающегося.       Но нет, там никого не было. Просто безликие люди для него. Он вздохнул и повернулся к своему столу, просматривая какие-то бумаги, когда дверь в комнату распахнулась.       — Детективы? Я… — голос прервался, увидев, что детективов из отдела убийств здесь нет.       Жан резко обернулся и увидел офицера Вагнера, стоявшего там с широко раскрытыми глазами.       Детектив полиции нравов встал. — Э-э-э, они внизу… в подвале. Что случилось?       Томас взглянул на детектива. — Гхм…кое-что для них.       — Я их друг. Я могу донести это до них.       Томас приподнял бровь, потом вздохнул и кивнул. — Ладно, ладно. Эм… Я кое-что вспомнил…

***

      Эрен просматривал газеты, читая всё больше и больше о знаменитости, которую он встретил не так давно, в то время как Леви читал о семье, из которой она была. Эрен перелистывал страницы, находя интересные вещи об этой девушке. Леви — нет.       Торопливые шаги затопали вниз по лестнице, привлекая внимание Эрена и Леви, их головы повернулись на звук, когда Жан, перепрыгнув через несколько ступенек, приземлился на землю. — Ребята! — воскликнул он, повернувшись к двум детективам: к младшему с недоверием, а ко второму почти с раздражением.       — В чём дело, Жан? — спросил старший.       Детектив полиции нравов подошел к нему. — Тот офицер, что был вчера вечером, Вагнер. Он сказал, что кое-что вспомнил.       Эрен повернулся к Жану, широко раскрыв глаза. — Что?       — Когда он бежал к ночному клубу, то увидел фотографа, снимавшего сцену на другой стороне улицы. Он объяснил, что он… э-э…невысокий… худой, и у него бритая голова.       Глаза Эрена расширились ещё больше, когда он услышал описание.— Чёрт… — пробормотал он, снова поворачиваясь к столу.       Жан приподнял бровь, глядя на Леви, который пожал плечами. — Что?       — Я знаю этого парня… Его зовут… Конни Спрингер. Он сражался вместе со мной в составе 7-ой пехотной дивизии на Тихоокеанском театре военных действий. Я спас его от смерти на Окинаве. В последний раз, когда мы с ним разговаривали, он сказал, что хочет стать журналистом-фрилансером. Он хороший парень, временами немного раздражающий, но хороший. Я просто надеюсь, что он не замешан в этом.       — Я предлагаю тебе позвонить этому парню Конни, договориться с ним о встрече, задать ему несколько вопросов и, возможно, даже получить те фотографии, которые он сделал.       Эрен кивнул и встал со своего места, глядя на двух других детективов. — Хорошо, хорошая идея, я пойду позвоню ему сейчас.       Леви посмотрел на бумаги. — Я собираюсь посмотреть, смогу ли я найти что-нибудь ещё в этой загадке семьи.       — Сегодня я пойду домой пораньше. Мне нужно больше времени проводить с Микасой. Увидимся позже, джентльмены, — сказал он, прежде чем снова подняться по лестнице.       Эрен повернулся, чтобы посмотреть на напарника, который оглянулся. — Иди, Эрен, это ещё одна зацепка. Он может быть важным человеком.       Эрен кивнул и направился вверх по лестнице. На полпути он остановился и посмотрел вниз. — Зацепка… — начал он, оглядываясь назад. — Надеюсь, что нет, — сказал детектив, прежде чем продолжить идти.

***

      Эрен вздохнул, сел за стол и выдвинул ящик, чтобы достать оттуда карточку, на которой был записан номер Конни. Он положил карточку на стол и снял телефонную трубку, записывая номера, которые плохо написал на маленьком клочке бумаги.       Собравшись с мыслями, он ещё раз вздохнул и повернул кресло к окнам на другой стороне комнаты. Он молча ждал, пока не услышал щелчок на другом конце провода и знакомый голос: — Алло?       Эрен выпрямился и заговорил: — Конни… это Эрен… Эрен Йегер.       — Эрен… срань господня! Давно не виделись, как дела, приятель?       Мужчина кивнул, зная, что Конни этого не видит. — Всё хорошо. Год назад получил повышение до детектива. Убийство. Вот почему я на самом деле звоню тебе. Мы можем… устроить где-нибудь встречу?       Он услышал некоторое молчание, прежде чем Конни снова заговорил: — Э-э… да, я думаю… Как насчёт «Закусочной Марии»?       Эрен ухмыльнулся. — Давно там не ел. Конечно, конечно… «Закусочная Марии». Мы можем сделать это около трёх тридцати.       — Ладно, парень, увидимся там! — и он повесил трубку.       Эрен моргнул, потом вздохнул и положил трубку на место. — Закусочная Марии… три тридцать…пожалуйста… пожалуйста, не вмешивайся в это, Конни…

***

      Эрен припарковал машину на стоянке закусочной, вытащил ключ и посмотрел на неё, чтобы увидеть Конни, сидящего за столиком, ожидая, когда его старый военный приятель войдёт и поговорит с ним. Там были ещё какие-то люди, которых обслуживали девушки из закусочной.       Детектив вздохнул, вышел из машины и захлопнул дверцу. Направляясь к закусочной, он видел, как Конни медленно взглянул в окно и заметил его. Он улыбнулся и помахал рукой. Эрен коротко ухмыльнулся в знак приветствия, глядя на неоновую вывеску «Закусочная Марии». Через несколько часов он будет освещён, когда тёмное одеяло ночи опустится на Лос-Анджелес.       Эрен толкнул дверь, к ней был прикреплён звонок, возвещавший о его приходе всем, кто обедал в этой закусочной. Кто-то повернул голову, кто-то взглянул, а остальным было всё равно, они думали только о своих делах.       Эрен поправил галстук, глядя на невысокого парня за столиком у окна. Парень наблюдал за Эреном, держа сигарету между пальцами.       Молодой детектив медленно подошёл к своему старому приятелю-ветерану, вспоминая те времена, когда он был с ним на Окинаве. Кричал… звал на помощь… Плечо кровоточило, в ушах звенело…проклиная небеса…       — Эрен?       Эрен моргнул, его голова дернулась, чтобы посмотреть вниз на Конни, когда он стоял прямо у стола.— Ох, прости Конмен… мои мысли блуждали.       — Всё в порядке, Эрен, просто садись. Ты хотел поговорить о чём-то.       Эрен посмотрел на своё место, моргая. — Э-э… — начал он, вспоминая. — О, чёрт, да… прости… — Йегер сел напротив своего друга. Кожаное сиденье скрипнуло, когда парень снял шляпу и положил её на стол.       Конни зажал сигарету между губами и выдохнул, вытащив её, чтобы выпустить дым в закусочную. — Просто успокойся…как твои дела?       — Я в порядке, у меня хорошая работа, хороший дом…       — Девушка?       — Нет… по крайней мере, пока.       — Я недавно обручился с девушкой, её зовут Саша Блаус. Выше меня ростом, но красивая.       — О, поздравляю. Меня пригласят на свадьбу?       — Да, чёрт возьми, ты спас мне жизнь там, на Окинаве… Ещё раз спасибо…       — Не… не упоминай об этом.…       — Ладно… так ты хотел поговорить со мной о чём-то?       Глаза Эрена загорелись. — О… верно. Прошлой ночью один из офицеров видел тебя через дорогу от ночного клуба «Воин» во время стрельбы, когда ты фотографировал. Это правда?       Улыбка Конни исчезла, и он отвёл взгляд от глаз Эрена, уставившись на что-то в стороне… — Меня там не было… нет…       Эрен нахмурился. — Конни...       Глаза парня расширились и он посмотрел на Йегера. — Что?       Эрен поднял руки и хлопнул ими по столу, поднимаясь со стула. — Чёрт возьми, Конни! — крикнул он, и все в закусочной повернули головы в сторону сцены. Эрен огляделся, прежде чем помахать им и опуститься обратно на сиденье. — Я знаю, что ты лжёшь мне… ты был там и фотографировал. Они мне нужны.       Спрингер открыл было рот, но тут же закрыл. Эрен вздохнул, когда Конни снова попытался открыть рот, чтобы что-то сказать. Детектив повернулся к окну и увидел двух мужчин с закрытыми лицами. Эрен приподнял бровь, глядя на них, стоявших неподалёку от окна. Йегер оглянулся на Конни, но его взгляд уловил какое-то движение. Он снова оглянулся и увидел, что двое мужчин, держа в руках автоматы, уже вставляют в них барабанный магазин.       Глаза Эрена расширились, когда он потянулся, чтобы схватить Спрингера и вытащить его из столика.       Прежде чем кто-либо успел среагировать, пули разнесли окно на куски, звуки повторных выстрелов эхом разнеслись по всей закусочной. Люди падали на пол, крича и плача, когда пули усеивали комнату. Эрен прижимал Конни к земле, защищая его от пуль. Он сунул руку в карман куртки и вытащил свой кольт.       Вскоре выстрелы прекратились. Йегер быстро встал и прицелился в двух убегающих мужчин. Он нажал на курок несколько раз, промахнувшись, за исключением одного раза, когда пуля попала одному из них в плечо, заставив его вскрикнуть от боли, когда они садились в машину.       Эрен вскочил на стол и, выбежав в окно, побежал за машиной. Когда машина отъехала, он выстрелил в неё ещё несколько раз, ударившись о металл и разбив заднее стекло, прежде чем машина окончательно скрылась из виду.       Эрен стоял, скорчив гневную гримасу, и топал ногами по земле. — Твою мать! — крикнул он, глядя на свой пистолет, прежде чем сунуть его в кобуру. Он повернулся к закусочной, вздохнув на обратном пути.       Конни встал, широко раскрыв глаза, и огляделся вокруг, не видя никого мёртвого, но несколько человек были ранены, кровь лилась из их ран. Он сморщил нос от этого зрелища, оглянулся и увидел, как Эрен зашёл обратно, схватил свою шляпу и надел её на голову. Приземлившись, он спрыгнул со стола на пол и указал одной из официантов. — Немедленно вызовите скорую, — приказал он, прежде чем повернуться к Конни с выражением лица «не говори мне ерунды». — Мне понадобятся эти фотографии.