Глава 4
4 июня 2021 г. в 17:45
Когда-то Оби-Ван знал, что из себя представляет обычное утро без боли и дискомфорта. С началом войн клонов эти дни стали лишь грустными, далекими воспоминаниями. Сейчас шансы проснуться без боли, усталости, сухим и хоть в отдаленно уютных и удобных условиях свелись фактически к нулю. Редкий счастливый день, который, может быть, когда-нибудь вновь настанет в будущем.
И сегодня точно не такое утро.
— Ваши нога и рука в бандаже, пока мы не прибудем туда, куда бы нас не везли, ребра перевязаны, а многие порезы и ушибы обработаны и забинтованы.
Вначале Оби-Ван даже не пытается открыть глаза, ему это не нужно, чтобы убедиться, что Энакин рядом. Мастер-джедай знает его голос. В конце концов, за время войны он так часто по утрам просыпался под гундение Энакина в их совместной палатке, что ему не нужно другого подтверждения присутствия рядом бывшего падавана.
Иронично, Энакин всегда где-то рядом, когда Оби-Ван в затруднительном положении. Интересно, это потому, что бывший падаван просто предан ему и всегда старается быть рядом, или потому, что сам зачастую является причиной подобного положения?
— Ты не знаешь, куда мы направляемся? — спросил Оби-Ван, наконец моргнув и подняв веки. На удивление, свет не резал глаза, и уже через пару мгновений он смог сфокусировать взгляд на Энакине.
— Думаю, назад на Корусант, но сложно сказать наверняка. По словам клонов «это засекреченная информация», — последняя фраза была пропитана ядом. Видимо, Энакину это повторили сегодня уже не раз.
— Все еще веришь, что зашифрованный канал безопасен?
Энакин скривился и кинул в его сторону злобный, горящий взгляд. Большинство существ, Оби-Ван уверен, уже задрожали бы под этим взором, но мастер-джедай, уже не раз столкнувшись с подобным в период подросткового возраста своего падавана, едва ли глазом моргнул.
— Они просто могли случайно наткнуться на нас во время поисков! — выпалил Энакин. — Об этом вы подумали?!
Возможно, но маловероятно. Энакин хорошо замел следы… однако, видимо, недостаточно хорошо, учитывая, что они теперь заперты в маленькой камере на звездном разрушителе, которым еще недавно один из них командовал. Но в любом случае Оби-Ван вообще не горел желанием быть арестантом.
— Сколько клонов там было? — спросил он, решив проигнорировать вспышку гнева Энакина.
Тот однако, похоже, так легко не готов был успокоиться: рыцарь ответил все с тем же хмурым выражением лица.
— Двадцать. Они окружили нас. Я не смог справиться с ними всеми, столкнувшись лицом к лицу.
— Я не виню тебя.
— Нет, но я виню себя.
— Ты не должен. Тебе нужно возложить вину на тех, кто действительно этого заслуживает, туда, где ей место — в ногах дирижера всего этого.
— Угу, а затем выпустить все в Силу, да? — с сарказмом парировал Энакин, закатив глаза. — Не нужно лекций.
Порой Оби-Ван поражается, как он пережил переходный возраст Энакина, когда подобное настроение захватывало его ученика с пугающей частотой. А иногда он удивляется, что вообще еще жив.
Энакин его лучший друг. Его брат. Его сын. И Оби-Ван прекрасно видит собственные ошибки лучше кого-либо другого. Энакин эмоционален, порывист, его часто тяготят мысли, и его характер время от времени весьма тревожит Оби-Вана. По мощи он словно самый большой неограненный кристалл, который когда-либо видел Орден, но Энакин не всегда может контролировать эту силу. Он и себя-то не может контролировать.
У Энакина много недостатков, но несмотря на все это, Оби-Ван не хотел бы себе другого напарника. Ни одному другому джедаю он не доверяет так, как Энакину, и несмотря на все недостатки последнего, это доверие нельзя просто так взять и выбросить. И он не может заглушить это чувство. Он вырастил мальчика, и, несмотря на все доктрины и учения Ордена, впитанные им с детства, Энакин занимает огромное место в его сердце, пусть сам Оби-Ван может и не до конца признает это. В большинстве случаев мастер-джедай просто закрывает на это глаза. Он смирился со многим и просто терпит вспышки характера Энакина, вспоминая о других, искупающих многое качествах. Раньше он не мог этого делать, оставаясь примером и эталоном для мальчика, пока Энакин был подростком. Но сейчас — сейчас ошибки Энакина официально не его головная боль, пусть он не может отделаться от чувства, что пусть и не официально, но это его ошибки.
Но сейчас у него нет сил, чтобы как следует поразмыслить над этим неоднозначным вопросом.
Вздохнув, он оставил без ответа ремарку Энакина о лекции, решив вместо этого тщательнее осмотреться в комнате. Небольшая, полностью из металла, за исключением красного энергетического щита, что перекрывает им выход. Обычная камера. Нет мебели, и только сейчас он осознал, что его голова приподнята и лежит на сложенной тунике. Она темнее, чем его, и остаточный след в Силе, что остался на одежде, не принадлежит ему. Быстрый взгляд на Энакина подтвердил, что это действительно внешняя туника его бывшего падавана.
Когда он поднял глаза, Энакин встретился с ним взглядом, но слишком быстро и явно намеренно отвернулся. Он понурил голову, склонив на бок — виновато, словно в попытке спрятаться. Как и многое другое этот жест остался у него с детства — когда он был маленький, то подтягивал колени к груди и отворачивался в сторону, словно ожидая удара.
А затем он извинялся.
Оби-Вану тогда потребовалось время, чтобы научиться распознавать искренние извинения Энакина, когда он жалел о содеянном, и вынужденные — когда хотел избежать последствий. И хотя бы в этом он немного походил на других детей. Но увы, многие дети, в отличии от его ученика, не ассоциировали и не ожидали физическое наказание за свои проступки.
— Простите. Я не злюсь на вас.
А вот и извинение, которое, как и подозревал Оби-Ван, последует после короткого ожидания. К счастью, в этот раз оно искреннее.
— Я знаю, — тихо ответил он, — но, Энакин, тебе нужно усмирить свой гнев. Джедай не должен потакать своей ярости.
Он почувствовал новый всплеск той же бурной реакции, но на этот раз Энакин промолчал — может, он все еще раскаивается после первой вспышки. Это мало успокаивает, но Оби-Ван уже рад и этому.
Пытаясь немного смягчить свои слова, он добавил:
— Спасибо за тунику.
Энакин лишь кивнул, прислонившись головой к стене. Он выглядит уставшим, под глазами появились темные круги, и он явно с силой сжимает челюсти, отчего на щеках отчетливо проступили желваки. Даже его волосы, казалось, потускнели и выглядели прилизанными, словно, и в них не осталось сил и энергии.
— Ты должен поспать.
— Нет. Кто-то должен подежурить, чтобы быть уверенным, что мы проснемся после прихода очередных визитеров, а вам отдых нужен больше, чем мне.
— Энакин, если бы они хотели убить нас, то сделали бы это вне зависимости от того спим мы или нет. Мы безоружны. Беззащитны. Это не будет иметь значение. И я уже достаточно поспал. Кроме того, в любом случае тебе понадобятся силы, когда мы прибудем на, предположительно, Корусант.
Энакин склонил голову набок и посмотрел на него. Так он выглядит еще более измождено — словно, у него нет энергии даже голову держать. Оби-Ван поймал взгляд бывшего ученика и увидел там явное истощение.
— Вы уверены, что сможете продержаться?
— Я могу немного подежурить.
— Вы будете лежать? Пока вы не получите лечение в бакта-камере, вам лучше лишний раз не двигаться.
Оби-Ван чуть больше расстелил на полу тунику Энакина, предлагая тому лечь на другой конец. Это немного, но все же лучше, чем спать на голом металле.
— Я останусь лежать.
Он отчетливо уловил момент, когда Энакин наконец сдался. Мягкое принятие в его глазах, некое облегчение. Он сполз на пол рядом с Оби-Ваном, упав головой на тунику, и тяжело выдохнул.
— Разбудите, если они придут. Я в предвкушении еще одного раунда с Коди.
Оби-Ван вскинул бровь.
— А ты когда-то уже столкнулся с ним в первом раунде?
Энакин даже голову не поднял.
— Детали, — пробормотал он приглушенным тканью голосом. — Но в следующий раз обязательно. Он это заслужил.
И по правде говоря, Оби-Ван не хотел спорить. Он так же, как и ученик, чувствует острую боль от предательства клонов, но то, каким тоном Энакин говорит это, показывает, что тот ходит по тонкому льду между правосудием и местью, и для рыцаря это может быть опаснее, чем для клонов.
— Джедаи не жаждут отмщения, Энакин, — со вздохом ответил он, прекрасно понимая, что бывший падаван воспримет фразу не лучшим образом.
И так и есть. Энакин поднял на него глаза, скривившись и нахмурившись.
— Это правосудие.
— Может быть. Однако и правосудие, и отмщение — две стороны одной медали, и лишь мотивы содеянного определяют, что это.
— А если мой мотив в том, чтобы не дать им возможность поступить еще с кем-то так же, как они поступили с нами? — горячо выпалил он.
— Тогда это правосудие. Но если ты поступаешь так только, чтобы отплатить им тем же, то это месть, и ей нет места в твоей жизни. Не пытайся обмануть самого себя, оправдывая свои поступки.
— Вы сомневаетесь в моих мотивах? — в его голосе начал проявляться гнев, но Оби-Ван никогда не боялся противостояния — и особенно с Энакином.
— Если ты так злишься на меня и на эти слова, то тебе действительно стоит задуматься, почему подобные обвинения так раздражают тебя.
Фраза попала в цель. Щеки Энакина залились краской, и он сильнее стиснул зубы.
— Если мне будет интересно ваше мнение, то я сам спрошу его.
В этом весь Энакин: быстро злится и так подвластен своим эмоциям и чувствам. Оби-Ван устал — очень сильно — но он никак не может понять, что же он сделал не так в воспитании и обучении Энакина. Что сделало его таким?
Он вздохнул, тут же пожалев об этом, когда ребра отдались болью. Он не смог скрыть гримасу и тут же почувствовал, как все нарастающий в Силе гнев потихоньку стал сменяться беспокойством.
— С вами все в порядке? — спросил Энакин, приподнявшись и облокотившись на руку, рассматривая Оби-Вана и ища явные признаки какого-либо неудобства.
— Все нормально, Энакин, — на эмоциональном уровне он очень хочет окрасить эти слова нотками раздражения, но фраза все же вышла ровной. Он не желает вступать в перепалку, не сейчас, и уж точно не с Энакином. Он слишком устал, испытывает слишком много боли и совсем не уверен, кому он может доверять. Пока Энакин единственный, в чьей верности он полностью уверен, и, о Сила, не хочет препираться с единственным человеком, к которому он не боится повернуться спиной.
На миг воцарилась тишина. Она не продлится долго, Оби-Ван знает, и через секунды его ожидания оправдались.
— Неужели, в них нет ни капли верности? — в конце концов спросил Энакин, перевернувшись на спину и уставившись в потолок. Оби-Ван не видит его взгляд, но почти уверен, что он отражает пустоту и отстраненность, словно, прикован к чему-то, что может видеть только Энакин. Это характерная привычка его бывшего ученика, и Оби-Ван задумался: чего он не видит в молодом джедае… есть что-то, что Энакин скрывает от него.
— В клонах?
Энакин провел рукой по волосам.
— Да.
— Хотелось бы верить, что да.
— Они сказали, что у них был приказ сверху. Но все произошло слишком быстро. Они даже не раздумывали. Они просто попытались убить нас, словно нет никакой преданности, никакой верности.
— Мне не хочется верить, что все именно так.
— Мне тоже. Но вы действительно в это верите?
Может, да. А может, нет. Он на самом деле не задумывался еще над этим. Помимо той физической боли, что он уже чувствует, ему не хочется еще и испытывать эмоциональные трудности, особенно если учесть, что он не может вообще чувствовать нечто подобное — не должен. Эти эмоции произрастают из привязанностей. Он заботился о клонах и подсознательно ожидал получить нечто подобное в ответ. И это нормально теперь чувствовать себя преданным, но он должен без труда выпустить эти эмоции в Силу.
— Нет, — все же ответил он, потому что пусть и не уверен, что верит, но пока не готов даже рассматривать другой возможный ответ. — Я думаю, что они были достаточны преданны, и ничто, кроме приказа сверху, не смогло бы их заставить сделать то, что они сделали. В любой другой ситуации, я уверен, они бы остались нам верны.
— Но этого недостаточно. Если все так и обстоит, то это не настоящая преданность — она происходила просто из чувства долга. Они были верны нам по принуждению.
— Но это не значит, что они с трудом переносили наше общество или не уважали нас.
— Нет, — пробормотал Энакин, — это лишь значит, что они любой приказ ставят выше каких-либо взаимоотношений до такой степени, что готовы уничтожить любого, кого они считали товарищем или братом, просто потому, что им так сказали. И ничто, никакие связи или чувства, не смогли бы остановить исполнение этого приказа.
Как и джедаи. Никаких привязанностей. В теории, если бы поступил приказ свыше, и с этической точки зрения это был бы верный приказ, джедай обязан при необходимости отвернуться от своих товарищей с такой же легкостью, как это сделали клоны. И лишь привязанности останавливают кого-то от подобного шага, а джедаи по сути не должны их испытывать.
Оби-Ван не уверен, что эта мысль ему по нраву.
Помимо привязанностей, что вообще хоть как-то отличает джедая от клона? Возможность использовать Силу? И только? А что тогда о простых, нечувствительных к Силе существах? Что их отличает от клонов? Ответ очевиден, но он совсем не хочет его принимать: клонов генетически сделали более покорными, чтобы они принимали и выполняли приказы без колебаний.
Их жизнь — это долг в ущерб любым личным желаниям и привязанностям.
— Нам не стоит зацикливаться на этом, — тихо проговорил он, не решаясь озвучить свои мысли. — Это нам уже не поможет. А лишь затуманит разум.
Энакин пробурчал что-то себе под нос, а затем перевернулся на бок, впечатавшись щекой в тунику.
— Я знаю, — все же выговорил он мягким, но уставшим голосом. — И в любом случае я не хочу больше задумываться об этом.
— И не надо. Лучше поспи немного.
— Вы точно уверены, что в порядке?
— Точно.
В последних раз глубоко вздохнув, Энакин наконец закрыл глаза. Он так выглядит совсем юным, больше напоминает того мальчика, что Оби-Ван обучил и воспитал. Порой он с трудом может понять, куда делись все эти годы. Кажется, совсем недавно Энакин постоянно канючил и спрашивал, когда он наконец сможет создать свой световой меч, а сейчас этот мужчина, в которого мальчик вырос, использует этот самый клинок каждый день, чтобы сражаться и убивать.
Понадобилось лишь несколько минут, и дыхание Энакина выровнялось, и он быстро провалился в сон, лишь доказывая, насколько сильно он вымотался и устал. Его лицо расслабилось, а несколько прядей волос упали на глаза, скрыв от взгляда Оби-Вана часть его лица. Он даже начал мягко сопеть, что случалось лишь при сильном истощении.
Оби-Ван улыбнулся от этого звука — это напомнило ему то время, когда Энакин был маленьким, у него были кошмары, и он прибегал к Оби-Вану и забирался под одеяло, пытаясь найти утешение. Оби-Ван не противился этому, и Энакин часто засыпал, прижавшись к его боку, время от времени сопя так же, как сейчас.
И этот звук пробудил в памяти столько приятных воспоминаний о тех простых временах, когда не было войны.
Когда-нибудь, он надеется, все вернется на круги своя. Вновь удастся почувствовать спокойствие того времени, когда джедаи были просто хранителями мира, а не солдатами — Оби-Ван так истового этого желает — но позволяет этим мыслям всплывать в подсознании лишь в редкие моменты спокойствия. Он устал от войны и насилия, не может больше видеть знакомых людей в крови и с оторванными конечностями или плачущих детей, осиротевших в один миг. Он не хочет быть генералом. Не хочет этого. Сейчас, как никогда раньше, он желает просто быть джедаем — хранителем мира, а не солдатом.
Если, конечно, Орден джедаев еще существует.
Клоны открыли по ним огонь. Энакин не смог кого-либо вызвать на экстренной частоте. Оби-Ван не чувствовал даже рябь в Силе, если бы их кто-то искал. Он даже не хочет думать о том, что подобное нападение было не единично только с их отрядом, но эта мысль все равно вновь и вновь всплывает у него в голове.
Что если нечто подобное произошло с большинством членов Ордена? Что тогда? Что он будет делать? К кому их с Энакином вообще везут? Как что-то подобное могло произойти?
Так много вопросов, а Оби-Ван всегда ненавидел действовать вслепую, и не важно в какой ситуации. Он мастер-стратег, но чтобы выработать хоть какой-нибудь план, нужна информация, и здесь он пока остается с пустыми руками. Он совершенно не осведомлен о текущей ситуации.
Потребовалось немало усилий, но через пару мгновений он все же смог коснуться Силы и выпустить в нее свои страхи. Сила никогда раньше не предавала его, и он не верит, что и она сейчас может отвернуться от них. Разве сам факт того, что они с Энакином выжили, не доказывает это?
Нет, он доверяет Силе, как раньше, так и сейчас.