Убедительный аргумент

      Стратегия «как заинтересовать идиота» сработала безотказно. Сонька это понимала, бесилась, но все равно продолжала искать незнакомку в соцсетях. Не для того, чтобы перезвонить, боже упаси. Чтобы знать «врага» в лицо. Ну и, конечно, чтобы потешить свое любопытство. После очередного — в который раз — просмотра возможных общих друзей и затертых до дыр анкет на тематических сайтах, объект нездорового интереса перезвонил сам. Поговорили ни о чем, посмеялись, потом связь прервалась, и номер перестал быть действительным. Настолько нагло Соньку еще не цепляли. Запретив себе даже думать о вертихвостке, девушка сосредоточилась на работе. Будни пошли своим чередом. На работе Соня особо не распространялась на тему неудавшегося романа, от Ланы отмахнулась, гетеросексуальная подружка укатила с очередным хахалем на моря, и все стало как обычно. Работа — дом — работа. Ненавязчивый флирт в интернете. Пара свиданий «ни-о-чем», ухаживания со стороны откровенно несимпатичной барышни, и снова работа.       Очередной всплеск интереса от знакомой незнакомки застал где-то между мыслями об отпуске и шинковкой капусты. В кухню вплыл сначала огромный конфетный букет, потом протиснулась улыбающаяся физиономия. — Какого хрена?! — Сонька оставила нож и сложила руки на груди. — И вообще, сюда посторонним вход запрещен. — А я не захожу! Давай встретимся на перерыве, мой номер на визитке. Позвони пожалуйста, я все объясню! Физиономия скрылась, а букет подхватил Борюсик. — Сонечка, детка, а ты говорила, что личной жизни нет. Такие знаки внимания простым знакомым не оказывают. Признавайся, у тебя новая обожательница? — Боже упаси, — Соня вернулась к шинковке, — эта баба меня нагло динамила, видимо извиняется. — Может, она не динамила, просто обстоятельства? — А может тебе вернуться к работе?       Весь обеденный перерыв Соня просидела в подсобке, мстительно потроша букет и заедая стресс конфетами. Прошло два месяца с корпоратива, на котором с нее наверняка посмеялись, а теперь вернулись добить. С другой стороны, может действительно обстоятельства? Но какие они могут быть, чтобы не написать банальную смс?! Наверняка, какой-то тупой подкат в духе грязных приемчиков пикапа. Рабочий день был испорчен, не смотря на восхищение букетом и восторженные щебетания Борюсика. И с окончанием смены это не закончилось. Знакомая незнакомка нарисовалась со стороны черного хода, стоило только Соне выйти. — Прости-я-больше-так-не-буду! Это все сломанный телефон, командировка, обстоятельства! Я честно не хотела! Точнее, хотела, но не так! А так не хотела, вот, — по мере приближения девушка уменьшила скорость и громкость своей тирады и, добежав до хмурой Соньки, расплылась в улыбке, — так простишь? — Как тебя, для начала, зовут? — А! Я Таша. Наташа, в смысле. Ты прости, неудобно получилось в прошлый раз. Я хотела нагнать интереса, типа, круто выступить и уйти в тень, а потом с этим телефоном потеряла твой контакт, а потом еще и командировка… Пойдем пиво пить, а? Наташа, со своей сбивчивой речью, всклоченными каштановыми волосами и обезоруживающей улыбкой оказалась совсем не похожа на тот образ, который сложился в пьяно-туманной дымке корпоратива. Эдакая своя-в-доску девчонка, неопределенного возраста, средней комплекции и средней же симпатичности. Джинсы-рубашка, и клякса на правом ботинке. Сонька даже чуток разочаровалась: такой вот обыкновенный человек заставил ее ломать голову в поиске контактов и психовать столько времени. — Хорошо, но это будет дружеское пиво! Никаких больше подкатов в стиле пикап-мастера. — Это будет самое дружеское-извинятельское пиво из всех возможных. Слово даю! Слово Таша держала, да и вообще, оказалась интересным собеседником. Тему соблазнения больше не затрагивали ни в эти посиделки, ни в следующие, ни через месяц. Встречи стали регулярными, неприятное первое впечатление подзабылось и приняло вид не особо удачной дружеской шутки. Вроде «ха-ха», но «больше так не делай». — И все-таки, ты надо мной тогда решила поиздеваться, ведь так? Типа я «вся-такая-неопытная», а ты меня подцепишь на раз-два. Признайся! — спустя три месяца знакомства и некоторого количества горячительного, Соню потянуло на откровенность. — Да просто понтовалась я, а потом забыла, а потом работа, и все такое. — Но ты же меня не хотела! — «Хотела», «не хотела» — не поймешь так сходу. Девчонка ты симпатичная, забавная, вот и решила подкатить на всякий случай. — Зашибись, — Соня надула губы и уткнулась в свой бокал. — Вот так меня со стороны видят: «девушка на всякий случай». — А ты веришь в любовь с первого взгляда? — Не, ну пусть не любовь, ну хоть что-то. А как по-другому? Вот почему у меня не складывается? — Со мной не сложилось потому, что ты табу на подкаты навесила. Это раз. Сонька вскинула голову и удивленно уставилась на собеседницу. — То есть? — Не, ну ты дала понять, что я тебя не интересую. Ладно, забили. Слушай сюда: основная твоя проблема в неумении подавать и распознавать сигналы. — Какие сигналы? — Вербальные, невербальные — любые. Ты, с одной стороны, жалуешься на отсутствие отношений, с другой — игноришь все возможности, а сама не предлагаешь. Вот и получается, что ты одна. — Подожди. А ты видишь толпу желающих? — Соня обвела бокалом полупустой зал. — В очередь, сукины дети! — Детка, это не кастинг. Читай между строк. — Да что читать? Вот у Ланы все просто: угостила выпивкой, заговорила, увела в постель. — Ну, не все такие смелые. Это во-первых. Во вторых, мы говорим не о постели, а об отношениях. Может, дальше постели у Ланы и не складывается, потому, что она заложница своей стратегии и своего образа. — Она просто любит разнообразие. Ладно, речь не о ней. Так что я там упускаю? — Сонька хлебнула пива и уставилась на собеседницу. — Ну, во первых… — Помню твое «во-первых», спасибо, не зашло. — Да ладно тебе, — Таша слегка толкнула плечом, — было и было. Ну не красиво поступила. Во-первых, должна быть честность. — В смысле? — Ну вот подходишь ты такая и: «барышня, а не изволите ли провести вас в мой будуар для необременительного…» Сонька хрюкнула со смеху и залпом допила свое пиво: — Давай серьезно. — Хорошо. Обращай внимание на окружающих. Не только тех, кто рядом, а вообще. Возьми привычку сканировать зал. Ты обязательно с кем-нибудь встретишься взглядом. Кто-то улыбнется, кто-то поправит волосы. — Сейчас на нас только Лана пялится. — Сама тоже постарайся дать понять, что заинтересована. От улыбки или более долгого взгляда ничего не случится. Тем более, ты всегда можешь наврать, что имеешь плохое зрение и перепутала человека. — Ну ладно, поулыбались мы друг другу. И что дальше? — А дальше сближение. Или за стойкой, или на танцполе. Постарайся войти в ближний круг, не касаясь и не нависая. Попробуй просто быть рядом, на расстоянии полуметра. Чуть снизь громкость и высоту своего голоса, играй интонациями. И читай ответку. Если девушка пытается отстраниться — отступи, не наседай. Если подсознательно сама тянется — считай все «на мази». — Как же тупо это звучит. — Да? Когда Сонька оторвалась от поглощения орешков и подняла голову, Ташины глаза были неожиданно близко. Настолько близко, что пришлось проморгаться, чтобы словить фокус. Сонька слизала с губ остатки приправы и почему-то шепотом просипела: — А дальше? — А дальше, мой юный падаван, — Таша откинулась на спинку стула, — идет практика. Сонька помотала головой, выгоняя из мозгов хмель и ощущения «того самого момента». Взлохматила челку и уставилась на собеседницу. — С меня пива хватит. Тебе сегодня в какую сторону?       Недели сменялись месяцами, Ташка снова укатила в командировку, а Соня во всю ловила сигналы. Даже научилась не обижаться, если неправильно интерпретировала чье-то поведение, просто извинялась, и шла дальше. За это время появились новые знакомства, случились парочка ни к чему не обязывающих зажиманий в пределах клуба и одно свидание. Свидание перешло в романтический ужин, в следствие которого выяснилось, что общих интересов, кроме вина и фруктов, у Соньки с ее визави и нет. Контакты для следующей встречи все равно остались, но чего-то не хватало.       Люди в «Шафу» приходили и уходили, отсеялось часть завсегдатаев, Соньку поставили младшим поваром, а Филиппа ушла в кабинетную работу. И только Лана продолжала готовить коктейли, волочиться за юбками и слушать Сонькины жалобы на жизнь. — Лан, — Соня накрыла руку подруги своей, — тебя не бесит мое нытье? Сначала я жаловалась на отсутствие личной жизни, теперь вот вообще не пойму что не так. Вроде и девушка появилась, а с ней скучно. Теперь вот думаю, может зря я Ташу отшила? Может она тоже сигналы эти свои подавала не в учебных целях, а лично мне? — Блин, я вообще не шарю во всей этой вашей сигнальной системе! — Лана схватила стакан и принялась яростно натирать и без того чистые бока. — Нравится эта Таша — позвони ей, пригласи на свиданку, что ли. — А вдруг она не захочет? Может у нее уже есть кто? — Соня задумчиво постучала пальцем по подбородку. — Понимаешь, мне хочется встречаться с тем, с кем можно дружить! Чтобы это были не только постельные дела, но и приятное времяпрепровождение! — Да ну нахер! — Лана швырнула полотенце на стойку и уперлась взглядом идеально подведенных глаз в глаза Сони. — Ты понимаешь, что меня сейчас клеишь? Всеми этими своими знаками-голосом-касаниями. Строишь из себя невинную овечку, рассказываешь как было бы хорошо с кем-то вроде меня, но не со мной. Баб других обсуждаешь, губы свои дурацкие постоянно трогаешь, пахнешь как… Блонда тупая, блядь. Или говори конкретно, или вали к своей преподше, но не делай мне нервы. Задолбала. — Но… Лана скрылась за дверью подсобки. — Детка, да она на тебя давненько запала. Я не хотел говорить… — Иди в жопу, Борь. Борюсик надул губы, подхватил поднос и скрылся в глубине зала.       Лана злилась на себя, злилась на дуру-Соньку и на дешевую тушь, которая вот-вот грозилась потечь. Надо было другую выбрать. И тушь, и подружку. Когда по ту сторону стойки появилась воздушная блондинистая челка и простодушно-голубые глаза начали уверять, что их обладательнице давно и точно есть восемнадцать, Лана умилилась, налила сока с водой вместо водки и честно наблюдала, чтобы малолетку никто не обижал. Малая была как осторожный, но любопытный котенок — везде лезла, со всеми знакомилась, хлопала белесыми ресницами и складывала бантиком пухлые губы. Лана зарубила на корню пару попыток склеить ее ангела, а потом девчонка пропала с радаров. Появилась через пять лет, подросшая, оформившаяся, с новеньким дипломом повара. Устроилась работать, сразу вспомнила ее, Лану, и предложила дружить. Вот так просто — как в детском саду. Лана пыталась подкатить. При всей своей прямоте натуры она не смогла сказать, как привыкла — «словами через рот», — слишком страшно было потерять дружбу ее ангела. Она оказывала знаки внимания, которые воспринимались как дружеская поддержка; она флиртовала, что переводилось в шутку; она пыталась вызвать ревность, которой не было от слова совсем. В конечном итоге Лана сдалась, и потихоньку развлекала себя необременительными романчиками, когда появилась… эта. И, что самое обидное, Лана сама продиктовала номер своего глупого ангела ей.       Дурацкая тушь все-таки потекла. Черные полосочки расчертили щеки, сделав отражение в зеркале гротескным и несуразным. Злые каре-зеленые глаза, нос крючком, и сведенные на переносице брови. Лысая Баба-Яга, да и только. Только и дружить, что уж там. Благо хоть в постели умелая, совсем без девушки не останется. Лана сплюнула в раковину горькую от раздражения слюну и принялась умываться.       Сонька сидела под дверью туалета для персонала и усиленно думала. Вспоминала уроки Таши, накладывала их на общение с Ланой и анализировала. И чувствовала себя дурой. Вспоминала свое первое впечатление от эффектной барменши; свою робость перед ней, когда не пошла разбираться, почему ей вместо отвертки налили разбавленный сок. Все попытки накрасить глаза — как та потрясающая девушка в клубе, и твердую уверенность в выборе профессии и дальнейшего места работы. Радость, когда Лана с глубоким грудным хохотом протянула мизинчик на ее глупое: «давай дружить». А потом что-то пошло не так. Сонька чувствовала себя рядом с ней ребенком, недостойной, неумелой. Хотелось прийти и — вау. А получалось жалко. Она то ныла Лане про свою неудавшуюся личную жизнь, то люто завидовала ее подружкам, которые могли так легко перегнуться через стойку, и чмокнуть ее в бритый висок. А то и в узкие, ухмыляющиеся, губы. А потом эти эмоции приглушились, уступили место дружбе и как-то отошли на задний план. Потом Таша, с ее ликбезом, потом череда ненужных свиданок… А тут вдруг это. И что сказать, что делать? Это Лана смелая и уверенная в себе, а она — Сонька — дура и блонда.       Увлеченная рефлексией, Соня едва не пропустила выход «объекта слежки». Рванулась навстречу, больно стукнулась о косяк, но успела втиснуть мысок кроссовка в приоткрытый проем двери. Лана с той стороны поднасела, Соня пискнула, дернула ногу обратно, и модная китайская подделка не выдержала. Раздался треск отрываемой подошвы, сдвоенный возглас с обеих сторон двери и громкий шлепок тела о кафель. Лана ругалась на чем свет стоит и ломилась вызвать медика, а Соня хохотала. Болели отбитая попа, придавленная ступня, и ушибленное о косяк плечо, но испуганное, ненакрашенное лицо Ланы давало такое облегчение, что хотелось смеяться. Над собственной дуростью, над своими глупыми комплексами и неумением сориентироваться в ситуации. Отсмеявшись, Соня вцепилась в тонкое запястье: — Лан, ты прости меня, что такой дурой была. — Это ты прости, что обзывалась. Ты не дура, это я… — Да подожди. Сядь, — Сонька сковырнула порванный кроссовок и сложила ноги по-турецки. Лана скопировала ее позу, хмуро заглядывая в глаза. — Ты мне давно нравилась, еще когда вместо отвертки бадяженный сок мне продавала. Я просто… ну… тупила. А ты была, ну… такая… Ну! — Блонда, — Лана улыбалась не так как всегда — одними губами на правый бок. Нет. Тонкий рот растянулся на пол-физиономии, ненакрашенные глаза превратились в две счастливые щелочки, и даже восхитительно горбатый нос как-то повеселел. Сонька снова хрюкнула и рассмеялась в полный голос: — А тебе и правда лучше с накрашенными глазами!