— Надеюсь, желудок у твоего верного оруженосца крепкий, — хмыкнул Зорькин, сгружая бесчувственное тело Жданова на заднее сидение своего автомобиля.
— На химчистке боишься разориться? — огрызнулась порядком уставшая Катя.
— Нисколько, — Николай усмехнулся, — ты разоришься, Пушкарева! Между прочим, это твой отец споил младенца!
— Вот с него и спросишь, — мстительно отозвалась девушка. — Закинешь меня домой потом?
— Закину, если мне не понадобится среди ночи искать автомойку, — в тон ей ответил донельзя развеселый финансовый директор.
В остывшей машине Зорькина Андрей пришел в себя ровно настолько, чтобы сообщить о том, что у него все нормально и ему нужно домой, а после снова отрубился. Конечно, у Кати был соблазн привезти помощника к себе и немножко смухлевать с пари, но возиться с похмельным мужчиной с утра настроения не было. Окончательно его испортила любящая мама, настоявшая на том, чтобы Пушкарева вместе с женихом все-таки засветилась перед прессой. От натянутой улыбки уже сводило скулы, так что, наплевав на возмущения Александра и родителей, она демонстративно хлопнула стакан коньяка и попросила непьющего финдира развезти их с Андреем по домам. Благо, адрес Жданова девушка запомнила.
В машине Катя нет-нет, но оглядывалась на уснувшего Андрея. Что вообще она сейчас делает? Не в правилах Пушкаревой было развозить пьяных подчиненных по домам. Наорать, штрафануть, уволить — запросто. Да что подчиненных? Даже своих любовников она никогда не таскала по домам, а тут строит из себя сестру милосердия. Но бросить парня не смогла, хоть тресни.
— Ну и дыра, — присвистнул Зорькин, заруливая в полутемный дворик спального района. Катя поморщилась. Какая разница-то? — Андрей, ты там как?
Ответа не последовало: Жданов спал крепким сном мертвецки пьяного человека. Колька ему даже позавидовал. Андрюша сейчас будет отсыпаться, а ему еще выслушивать жалобы от начальницы, отвозить ее домой, добираться до своего дома. Неохота. За вечер Зорькин умаялся так, словно вагоны разгружал.
— Андрей, мы приехали, — тихо позвала помощника Катя, надеясь, что он все-таки проснется.
— А ты спящего красавца поцелуй, — засмеялся Коля, — не зря ж так в сказках пишут.
— Сам целуй! — огрызнулась Катя, бросив на него недовольный взгляд.
Она попыталась вытащить парня из машины или хотя бы сдвинуть его с места, но он только поморщился и пробормотал что-то невнятное.
— Не, это к Милко. Да подожди ты, Пушкарева! Андрей, подъем!
Финансовый директор отодвинул начальницу и кое-как привел тело Жданова в вертикальное положение. Тот начал потихоньку открывать глаза, но все равно норовил завалиться и практически не соображал, что происходит.
— Ключи у тебя где? — осведомилась Пушкарева, стараясь не задерживать взгляд на блаженно улыбающейся физиономии Андрея.
— Там, — неопределенно махнул рукой Жданов. Загадочное «там» пришлось выяснять самой Кате. Помощник совершенно не возражал, пока она лазила по его карманам в поисках ключей, но помогать даже не собирался.
— Коль, я одна его не доведу, — обреченно выдохнула она. — Поможешь?
— Тяжелый, блин, — пожаловался Зорькин, практически взвалив на себя Андрея.
Лифт в подъезде не работал, ситуация становилась совсем скверной. С трудом добившись от Жданова, что он живет на «птомкатеринавлрна», вся честная компания, состоящая из абсолютно трезвого, но смертельно уставшего финансового директора, подвыпившей и расстроенной президента компании, а также совершенно ничего не соображающего ее личного помощника, двинулась пешком по лестнице. На пятый этаж. Уже через четыре пролета Катя прокляла шпильки, еле поднимающего ноги тяжеленного Андрея, родного папу и субтильного друга, который тяжелее бизнес-плана в руках ничего не держал.
— Не ссы, Пушкарева. Зималетто собственными руками подняли, и этого кабана дотащим, — пропищал Зорькин в районе четвертого, успокаивая больше себя, чем подругу. Катя только недовольно фыркнула.
— Блять, Андрей, ты десять секунд можешь постоять? — прошипела она, когда их развеселая компания буквально ввалилась в темную узкую прихожую. Жданов с грохотом влетел в обувницу и что-то уронил с комода. — Да твою ж…!
— Андрюша, это ты? — с кухни неожиданно раздался женский голос. — Почему ты так поздно, сынок?
Прихожую залило тусклым желтоватым светом, когда женщина, судя по всему, мать Андрея, вышла встречать своего отпрыска. Некрепко стоящий на ногах Жданов встрепенулся в руках своих сопровождающих. Кате в сотый раз за этот вечер захотелось провалиться сквозь землю.
— Здравствуйте, — оглядев всю троицу, женщина остановила взгляд на сыне.
— Добрый вечер, — устало кивнула Пушкарева, которой жутко не понравился оценивающий взгляд матери Андрея. Зорькин предпочел скрыться за широкой спиной миниатюрной подруги и не отсвечивать — застеснялся.
— Ма, — Жданов отвел взгляд, с трудом ворочая языком. — Все в порядке.
— Боже мой, да ты совершенно пьян! — женщина всплеснула руками. — Андрюша, ну что папа скажет, если увидит тебя в таком состоянии, ты не подумал? Он же волноваться будет!
— Все нрмльна, — пробубнил Жданов, удерживаемый от падения двумя парами рук. — Ма, я это… устал сильно…
— Я вижу, как ты устал, — недовольство в голосе нарастало. — Отец уже спать пошел, а ты приходишь неизвестно откуда, ночь-полночь на дворе, телефон не берешь, еще и не один!
— Мам, это… — красный, как маков цвет, Андрей, на голову выше матери, безропотно позволил усадить себя на пуфик, жалобно скрипнувший под его весом. — Это мои колл… коллеги, ма. Они меня проводили!
Катя расслышала, как минимум с пяток «р» в последнем слове. Ее терпение уже подходило к концу, и, похоже, объясняться придется именно уставшей ото всех злоключений госпоже президенту.
— Андрей был вынужден присутствовать на рабочем мероприятии, — спокойно начала Пушкарева, — так что прошу простить за задержку, у нас сегодня ненормированный день.
— Да что за работа у вас такая, что люди приходят домой за полночь в совершенно непотребном виде? — негромко спросила хозяйка дома, всем видом выражая неудовольствие. Вот и делай добрые дела, еще и виноватым останешься.
— Мам, это моя… моя… президент, — вмешался Андрей, одарив начальницу влюбленным взглядом. — А это мама, — с улыбкой выдохнул он. Познакомил, называется, джентльмен!
Отлично! В углу тихонько затрясся от беззвучного смеха Зорькин, получив тычок под ребра от Кати. Весело ему, поганцу! Наблюдать за тем, как пожилая женщина наклоняется, чтобы разуть свое великовозрастное дитятко, было неловко, но Катя свою помощь предлагать не спешила. И вообще — пора бы убираться отсюда по домам.
— Зорькин, затухни, — нервно прошипела Катя, до того ей было некомфортно здесь. — Нихера смешного не вижу!
— А вы, девушка, должны знать, — наставительно произнесла мать Андрея, — что приличной женщине не подобает выражаться на людях как разнорабочему с ткацкой фабрики! Постыдились бы!
— Мам, не надо, — тихо попросил Андрей.
— А с тобой с утра поговорю, как проспишься!
— Извините, что так получилось, — отмер, наконец, Зорькин, обезоруживающе улыбаясь. — Меня зовут Николай, я — финансовый директор в Зималетто. Фирмы, в которой работает ваш сын. Вы знаете, он — незаменимый помощник, мы бы никак не справились без него на сегодняшнем показе новой коллекции!
— А пить алкоголь тоже входит в его должностные обязанности? — гневно сверкнула глазами женщина.
— А Андрюша у нас пал в неравном бою с Валерием Сергеевичем, нашим главным акционером, — хмыкнул Коля. — Широчайшей души человек! Хлебосольный, общительный! Отказов не принимает совершенно.
— Марго, что случилось?
Катя критично оглядела вышедшего в прихожую мужчину, отметив про себя, что Андрей очень на него похож.
— Пашенька! Ну что же ты встал? — запричитала его жена. — Тебе отдыхать нужно! Ты иди-иди, ложись.
— Непременно, как только все успокоятся. Марго, дорогая, почему ты гостей на пороге держишь? Пригласила бы на кухню, предложила бы чай, — укоризненно произнес Павел. — Добрый вечер, молодые люди. Меня зовут Павел Олегович, я — отец этого не умеющего пить юноши.
— Я — Николай, а это — Екатерина, — Коля влез вперед Пушкаревой и протянул руку для пожатия, а тот ответил на жест. — Очень приятно познакомиться с вами!
— Мне тоже очень приятно, — Жданов-старший глянул на сына и усмехнулся. — А Андрей у нас на доске почета в вытрезвителе сегодня. Не ожидал, за ним такого раньше не водилось.
— Прости, пап, — пробубнил виноватый с ног до головы сын. — Больше не повторится.
— Дело молодое, — отмахнулся от извинений Андрея мужчина. — Марго, постели пока Андрею, пожалуйста, а гостей я приглашаю на чай.
— О, с удовольствием, — отозвался Зорькин, не дурак поесть на халяву, от предложения отказаться не сумел бы. — Да и оставлять Андрюху ночевать на коврике в прихожей не стоит, сам он до кровати вряд ли дойдет.
— Прошу прощения, я откажусь. Мне пора, день был суматошный, — негромко ответила Пушкарева, которой было очень неловко оставаться в этом доме. Под взглядами родителей Андрея почему-то захотелось прикрыть привычное глубокое декольте и спрятать ноги в юбке подлиннее. — Коля, дай ключи от машины, пожалуйста, — прошипела она вполголоса.
— Как это? — поддразнил подругу Зорькин. — Ты, значит, на моей машинке, а я что? Пешком пойду, что ли?
— Такси вызовешь, завтра сочтемся, — сморщила нос девушка. — Коленька, ну пожалуйста!
— Держи, Валерьяновна, — махнул рукой ее друг и от души зевнул. — Не разбей только.
— Я провожу, — встрепенулся Андрей.
— Сиди уж, провожальщик, — фыркнула Маргарита.
— Спасибо вам за помощь, Екатерина. Приятно было познакомиться, — доброжелательно сказал Павел Олегович. — Доброй ночи.
— Доброй, — смущенная донельзя Пушкарева поспешила убраться из их поля зрения поскорее. Тянуло домой, в теплую постель… Отдохнуть от сложного дня и подумать над сделанными открытиями за столь короткое знакомство с родителями Андрея. Так не похожа семья Ждановых на ее собственную! И доказательства этому она получила, едва войдя в свою квартиру. В гостиной, по-хозяйски развалившись на диване, сидел Сашка и сверлил тяжелым взглядом только что вошедшую Катерину.
***
— Милая моя, — довольно мурлыкнул Андрей, не открывая глаз. Рука прижимала к себе хрупкое тело, хотя, Жданов помнил, что засыпал он один — совершенно точно. — Так хорошо, что ты пришла.
Пронзительно звенел будильник, отдаваясь болью в голове. Но так не хотелось вставать! Лучше потереться об округлое плечо щекой, пока есть время…
— Какая я тебе милая, Жданов? — раздался голос финансового директора Зималетто, выдернув Андрея из сладких грез. — Ты б еще поцеловать меня попробовал, придурок! От Вукановича нахватался?!
— Твою мать, — тихо, чтобы не услышали родители, выругался Андрей, подскакивая на собственном разложенном диване, и, заметно покраснев, рывком отодвинулся подальше. Колька откровенно зашелся в беззвучном смехе. — Простите, Ни-николай Антонович!
— Если бы так сделал Милко, то в пору было бы рыдать. А кто у тебя в милых, а?
Коля хитро улыбнулся и, протерев очки краем простыни, водрузил их на нос.
— Да какая разница? — застеснялся Андрей, тоже нашарил очки и нацепил их на себя. Ситуация, конечно, анекдотичная. Кому расскажешь — помрут со смеху.
— И это после всего, что между нами было! — воскликнул Зорькин, состроив страдальческую гримасу.
— А… а что было?
— Ты не помнишь?! Как ты мог такое забыть!
— Да что? Что?! — всерьез запаниковал Жданов, перебирая в памяти уцелевшие фрагменты вчерашнего вечера.
— Как это что? — ничуть не смутившись, ответил Коля. — Ты жениться обещал как порядочный мужчина.
— На вас?! — Андрей осторожно встал с дивана и стал медленно отходить к окну, заметно бледнея. — Но я не… не…
Зорькин усмехнулся, взлохматил свою шевелюру и решил не продолжать шутить в духе воротил модного бизнеса. Этот младенец еще не готов к такому рода розыгрышам. Ничего, обтешется, заматереет…
— Ой, успокойся, Жданов. Я шучу! Ты просто напился вчера с Валерием Сергеевичем, и я приволок тебя в родные пенаты. И устал. Резко. Очень.
— Но я же не пью, — пробормотал Андрей, потихоньку отходя от шока.
— Это ты начальнице своей расскажешь! А откуда она твой адрес знает, кстати?
— Подвозила как-то раз, — буркнул Жданов, прислушиваясь к звукам из-за двери. — Спасибо, Ни-николай А-антонович.
— Да зови меня уже просто Коля, — отмахнулся Зорькин, а потом с улыбкой многозначительно добавил: — После всего, что между нами было!
— Андрюша, вы уже проснулись? — раздался стук в дверь, и на пороге появилась Маргарита Рудольфовна. — Завтрак на столе.
— Идем, мам! — бодро отозвался Андрей, стараясь игнорировать ноющую боль в висках. Коля выглядел значительно бодрее и явно собирался плотно и с аппетитом покушать.
Завтрак был приправлен нотациями Маргариты Рудольфовны. Андрей только и делал, что кивал, прятал взгляд, а также клятвенно обещал, что больше подобного не повторится и торопился поскорее проглотить еду, чтобы смыться на работу. Зорькин, давно отвыкший от таких нравоучений, так как давно уже жил один, решил спасать ситуацию.
— Маргарита Рудольфовна, ваши сырники — выше всяких похвал! — он громко прервал речь хозяйки дома.
— Большое спасибо, Коля, — растерялась Жданова.
— Ел бы и ел! Но! Нам пора. Работа зовет! Андрею еще нужно успеть на головомойку от начальницы до утренней планерки!
— Так что же, он все-таки подвел вас?! — ахнула Марго.
— Что вы! Что вы! Она просто тиран и самодур.
— А это не та милая девушка, что приходила с вами вчера? — спросил Павел Олегович с хитринкой в глазах. — Она не производит впечатление строгого руководителя.
— Она, да! — улыбнулся Коля. — Я знаю ее столько, сколько себя помню, так что поверьте на слово! Но ваш сын у нее на прекрасном счету. Лучший сотрудник! Никто еще не удостаивался чести быть доставленным домой лично госпожой президентом.
Андрей заметил, как мама раздраженно закатила глаза, а отец весело рассмеялся, но разговор решил не продолжать. Вывалившись из дверей родного дома, он прислонился ноющим затылком к прохладной подъездной стене и резюмировал под восторженный свист Зорькина: «Пиздец».
***
Катя без удивления оглядела собственный пустующий кабинет. Обычно Андрей приходил раньше нее, но сегодня, видимо, никуда не торопился. Будь Катерина на его месте — пришла бы к обеду, в лучшем случае, если бы вообще явилась на работу. Тягаться в выпивке с ее папочкой — смертельно опасно, особенно неподготовленному человеку.
Надо было признать, что ее помощник освободил ее вчера от существенной части забот, полностью выключив из рабочего процесса Валерия Сергеевича. Катя терпеть не могла, когда ей указывают, что делать, и лезут в ее дела, а Пушкарев был лучшим именно в этом. Поток его замечаний и вредных советов обычно не утихал весь показ, а вчера Катя даже сама сперва не поняла, почему ей так спокойно и легко дышится.
Правда, вечер закончился куда менее удачливо. Неожиданный визит Саши хоть и не вышиб из колеи, но оставил неприятный осадочек: крики, ругань, вопросы, на которые Катя не могла дать ответа даже себе. Обычно, когда жених начинал истерику, она просто начинала раздеваться перед ним, и скандал сам собой сходил на нет. Но в этот раз не хотелось. Просто не хотелось ложиться в постель с этой истеричкой.
— Обо мне ты так не печешься, Катенька! — кричал Воропаев, выдергивая модный галстук из-под воротничка рубашки. — На меня тебе всегда плевать! Всегда! Другие вот на твоем месте…
— Я слышала, тебя отшила Волочкова? — раздраженно ответила Пушкарева.
— Отшила! Скажешь тоже! Да если бы я захотел…
— Ты не умеешь ухаживать за женщинами, Саша.
— Ты раньше не жаловалась! — фыркнул жених.
— Сесть в лужу и ждать галеон с алыми парусами — это не ухаживать.
— Я не отменю свадьбу! Слышишь? Не дождешься!
Спать они легли по-отдельности, на работу утром приехали в молчании, хоть и вместе. Одна радость: в кабинет к ней сейчас Сашка не рискнет сунуться, можно побыть не президентом компании, не счастливой невестой, а просто самой собой. Без трех минут девять. Жданов, да где тебя носит? Сдался ей этот зайчик-стесняшка! Но тихий и скромный Андрей был ей очень нужен сейчас, с ним забавно, легко, можно расслабиться и отвлечься от всех проблем на свете.
Без двух минут девять в кабинет ввалились Зорькин и Жданов, оба радостно ржущие над чем-то своим. Катерина напустила на себя суровый вид. Нечего всем подряд знать, что она здесь с ума сходит в одиночестве.
— Валерьяновна, привет! — Коля улыбнулся. Катя едва нашла силы ответить другу тем же. — Как спалось?
— С огоньком, — огрызнулась Катя. — Вы время видели?
— Рабочий день начинается в девять — мы на месте, — Зорькин наморщил нос. — Андрюша, дорогой, это была великолепная ночь!
Катя приподняла брови и навострила уши. Ее помощник хоть и покраснел, но продолжал ехидно ухмыляться. Что-то новенькое… Пушкарева сделала себе пометку в уме: допросить Зорькина при первом же удобном случае.
— Знаешь, Коля, — трагично начал Жданов, трясясь от хохота, — давай останемся друзьями?
— И это после всего, что между нами было? — Зорькин закатил глаза и упал на стул для посетителей. — Это все из-за твоей «милой», да? Он променял МЕНЯ на какую-то «милую»! Ладно, так уж и быть, я согласен на крепкую мужскую дружбу. Не все же мне сопли девчонкам утирать? Катерина Валерьевна, подайте мне ключи от моей машины, я больше ни минуты не могу находиться здесь с этим обманщиком!
Жданов улыбнулся и украдкой окинул начальницу теплым взглядом. Настроение у Пушкаревой стремительно поползло вверх, хоть разговор о симпатиях ее помощника оказался неприятен. Да кто может с ней тягаться? Чушь. Наблюдая за мужчинами, Катя не сдержала улыбку.
— Иди уже, Николай Антонович, работай. Надеюсь, у нас все готово перед советом?
