***
— Я решила попереписываться на сайте знакомств с девушкой! — гордо заявила Шура и, высоко подняв голову, затянулась сигаретой. Маша, стоящая рядом, глянула на нее, как на умалишенную, Андрей закашлялся, а Ольга Вячеславовна спокойно спросила: — Ты отчаялась найти себе мужчину и, как говорит Милко, сменила сборную? — Нет! Что вы! — всполошилась Кривенцова. — Просто я подумала, что так буду лучше понимать мужчин! — Чтобы лучше понимать мужчин, нужно общаться с мужчинами! — авторитетно заявила Светлана. — Вот, с Андрюшей, например. — Ой, нет! Он же мне как младший брат! — А что ты понять-то хочешь? — вмешалась Амура. — Я пробую разные подкаты! И смотрю, как они реагируют. Такие стервы попадаются! Ужас! — Вот не лень же тебе! Лучше бы на свидание сходила. — Ничего ты, Машка, не понимаешь! — фыркнула Шура. — У меня, может, научный интерес! Вот совершу переворот в психологии! Андрей слушал женсовет, буквально открыв рот. В реальных отношениях он мало что понимал, потому и молчал. Зато он резонно подумал, что Кривенцовой хочется поставить себя на место мужчины, хотя бы виртуально, так же, как ему узнать женскую точку зрения. И все бы было совсем хорошо, если бы Шура не нарисовалась вечером того же дня в его каморке и решительно не заявила: — Мне нужно фото твоего члена! — Что?! — изумленно вскинул брови Андрей, а от разрастающегося негодования стал глотать ртом воздух и стремительно краснеть. — Фото. Члена. Дикпик называется! — Да как… да как… тебе не стыдно?! — Да мне не для себя! — жизнерадостно пояснила Шура. — Я просто одной своей знакомой на сайте хочу отправить! — Мой член?! — пискнул Жданов, мечтая провалиться сквозь землю. — Ну, что у тебя там, третье яйцо? — деловито спросила секретарша. — Че я там не видела? Я тебе даже фотоаппарат принесла! С такими просьбами к Андрею еще, конечно, никто не обращался. Мама бы в обморок упала, если бы узнала. — Ты же мой друг! Выручай! Не у Потапкина же мне просить! — Шура, но я не могу вот так! — До свадьбы? — поинтересовалась девушка. — До свадьбы, — охотно согласился Андрей. — Нет! В смысле, незнакомым людям! Это как-то дико! — На нем же не написано, что он твой! Фотки у меня вообще взяты из интернета, какой-то мужик левый. А я рассматривать не буду! Обещаю!!! Чтоб мне всю жизнь кассетами на рынке торговать! Это, конечно, аргумент. Интересно, а Малиновский слал незнакомым девушкам свои гениталии? — Я подумаю, — буркнул Андрей, за что был удостоен счастливого женского визга.***
Кажется, смех Малиновского в трубке был слышен даже в президентском кабинете. Андрей зажал динамик ладонью и устало вздохнул. Лучший друг — дебил — это приговор. — Скажи мне это еще раз: тебя попросили ПО-ДРУЖЕСКИ прислать дикпик?! — Да, — буркнул Жданов. — А подержаться не попросили? Ну, знаешь, потренироваться перед поездкой в автобусе, чтобы за поручень научиться держаться! — и снова неистовый ржач. — Да что смешного? Она проводит эксперимент! — А ты кролик… Подопытный! Жданов, — пытаясь отдышаться, ответил Рома, — святая ты простота! Тебе пять лет, что ли? Все, что помещается в интернет не исчезает бесследно. Ты действительно хочешь, чтобы где-то на просторах бескрайней сети блуждал твой дрын? Андрей аж застонал от обиды. Ну почему он не может просто послать Шурочку? Вот Малиновский бы легко и приятно превратил весь разговор в шутку, и не было бы проблемы. — Что же мне делать, Ром? — простонал Жданов, предчувствуя, что придется объясняться с Кривенцовой. — Горе ты мое, Палыч! Да скачай ты из интернета что-нибудь поприличнее и пошли ей. — А что значит, поприличнее? — Ну… не пупырку там какую. Или ты веришь, что они не посмотрят? Устроят совет! — Женсовет, — уточнил Андрей. — Вот, женсовет! Оценят все. Засмеют же, если что! Выбери нормальный агрегат. — Как у меня? — А я не знаю, как там у тебя, твой агрегат я последний раз видел в детском саду, — Рома на несколько секунд замолчал, и его голос стал ощутимо строже. — Разберешься, короче. Бывай, Палыч. Малиновский отключился, так и не дав более конкретных рекомендаций по поводу зоны поиска. В интернете? И как должен выглядеть запрос? Нормальный мужской член? Нормальный ПРИЛИЧНЫЙ мужской член? Вообще, разглядывать мужские гениталии не хотелось, это сфера интересов дизайнера их замечательной компании. А что поделать? Хорошо, что Андрей уже закончил со всеми сегодняшними делами. Теперь ему предстояла задачка со звездочкой.***
Катерина с самого детства считала себя абсолютно неотразимой. Даже несмотря на конфликты с отцом, родители всегда давали ей понять, что она — лучшая, она — элита. И это не считая того, что к ее услугам были самые модные салоны красоты, самые дорогие бутики. Она знала, как себя подать, и всегда добивалась своих целей, причем мужчины были самой частой из них. Нет, результатом далеко не всегда был секс. Зачастую заинтересованный взгляд, симпатия, благосклонное отношение. Будучи сильными мира сего, они ощутимо упрощали ее жизнь, а ей взамен стоило только прекрасно выглядеть и обезоруживающе улыбаться. И только ЕЕ ГРЕБАНЫЙ ПОМОЩНИК смотрел словно сквозь нее. Ни провокационное декольте перед носом не вызывало огня в его глазах, ни вырез облегающей юбки, открывающий самый краешек кружева чулок. Если Катя загораживала ему монитор, присаживаясь на рабочий стол, он равнодушно отодвигал ее в сторону. От его прикосновений ее уже бросало в жар, настолько не терпелось добиться своего, но все НА-ПРА-СНО! Как об стенку горох. Она отдавала себе отчет, что это какая-то навязчивая идея, и избавиться от нее можно, только затащив Андрея в постель. Но не в углу же этого скромняжку зажимать? До такого она еще не докатилась… — Конечно, Екатерина Валерьевна. Пожалуйста, Екатерина Валерьевна. Будет сделано Екатерина Валерьевна, — передразнила она помощника вполголоса, чтобы сидящий за дверью Андрей ничего не услышал. Мышкой она машинально пролистывала фотографии с показа, которые только что он прислал, но даже не всматривалась в них. — Может, ты — евнух, Жданов? У тебя член-то хоть есть?! И будто в ответ на ее вопрос на экране возникла фотография мужских гениталий крупным планом. В прекрасном разрешении. Со всеми подробностями и каждой венкой! Катя быстро закрыла почту и открыла снова. Вдруг это глюк какой-то или вирус? Но одна из фотографий, прикрепленных к письму, имела другое название, характерное для исходников фотоаппаратов, и там был изображен, мать его, член!!! Пушкарева молча закусила губу и покосилась на закрытую дверь каморки. Неужели это Андрея? Длинный, гладкий, блестящий, слегка искривленный кверху. Она провела ладонью по поверхности стола и попыталась ощутить под рукой эту кожу. Сколько у нее уже не было секса? Месяц? Да быть не может! Катерине и раньше присылали подобного рода картинки с недвусмысленными намеками. Да и какая тут двусмысленность? Скорее желание показать товар лицом. Подобные предложения ее мало интересовали, но этот экспонат она бы посмотрела вживую. Внизу живота начало приятно тянуть. Ну как еще толковать подобные намеки? Вот тебе и скромняжка-помощник. Хорошо, что уже вечер, и, скорее всего, через несколько минут офис опустеет, а, значит, никто не ворвется сюда без приглашения. Пора закончить уже эту историю и выиграть пари, наконец. Пушкарева без колебаний нажала на кнопку печати. Господи, что она делает? — Андрей, а скажи мне честно: это предложение, или просто похвастаться захотелось? — Катя вошла в каморку к Жданову, аккуратно прикрыв за собой дверь и без церемоний уселась на стол перед парнем. Увидев, что распечатано на листе бумаги в ее руках, Андрей густо покраснел и отвел глаза. — Простите, Екатерина Ва-валерьевна, — пробормотал он. — Это… Это не вам! Это заезженное оправдание вызвало бурю негодования у Кати внутри. Значит, девственник — вообще не скромник. И не девственник, судя по всему! — А кому, если не секрет? — пытаясь сделать голос как можно доброжелательнее, спросила девушка. — Э-это Ш-шура п-попросила… Это… Ну… Не мое, в общем… — Шура попросила? — Катерина уже начала ощутимо злиться. Что, интересно, еще у Жданова просит женсовет, черт возьми?! — Д-да… — безнадежно краснея, ответил Андрей, отводя взгляд от начальницы. — Я случайно выделил, видимо. Извините. Он попытался нырнуть обратно в недра своего компьютера, но Пушкарева ему откровенно мешала и на этот раз сдаваться не собиралась совершенно. — Интересно выходит, — медленно закипая, процедила Катя, — с Тропинкиной ты на свидания ходишь, Шуре, якобы по ее просьбе, фото своего члена шлешь… — Да не мой это! — Андрей даже зажмурился от стыда. — Кать… Катерина В-валерьевна… Домой п-пора с-собираться, поздно уже… — А я не тороплюсь, — ладошка начальницы многозначительно обвела вены на напряженной руке мужчины, пальчики скользнули к запястью, игриво провели по краю манжета. Андрей напрягся и прикусил губу, упорно пытаясь вернуться к своим делам. — Да и вы, я смотрю, не сильно спешите… — Мне… Мне пару м-минут… Закончу и домой, — пробормотал Жданов и затих, собрался с силами и уже более твердым голосом продолжил: — Если не будете отвлекать меня, освобожусь быстрее. — А я отвлекаю? — наивно хлопая ресницами, поинтересовалась Катерина. Странная кипучая смесь злости, азарта и, чего греха таить, жгучего желания, растекалась по венам. Ни на миллиметр не отодвинется! — За вами экран не видно, — сдержанно ответил Андрей, отодвигая руку подальше от бедра начальницы. — Правда? Но мне так удобно, — Пушкарева уже толком не понимала, что несла, но остановиться уже не могла. Отступит сейчас, Андрюша снова уйдет в глухую оборону. Упрям, как осел! — На столе? — зачем-то уточнил Жданов, бросив быстрый взгляд на девушку. Катя, думая в совершенно другом направлении, кивнула. Да хоть на столе! Где угодно уже, плевать! — Что ж, хорошо. Андрей резво соскочил со своего места, подхватил на руки начальницу, которая от неожиданности потеряв равновесие обняла мужчину за шею, и широким шагом обошел стол, явно намереваясь усадить ее подальше от себя и этого чертова компа. Психанул, видимо, довела она его все-таки. Катю не раз носили на руках, в буквальном смысле, но сейчас было особенно приятно, и расставаться с теплыми бережными объятиями Андрея она совершенно не желала. От близости столь желанного мужчины напрочь сорвало крышу, и, едва он усадил ее на прохладную столешницу, притянула его к себе, касаясь быстрым поцелуем губ, которыми грезила уже довольно давно. Сквозь полуопущенные ресницы было забавно наблюдать, как расширяются зрачки от удивления, делая его глаза совершенно черными. Жданов на миг застыл, и Катя решила действовать, не углубляла поцелуй, но осторожно касалась губ мужчины, не давая ему опомниться и оттолкнуть ее от себя. Эта монашеская жизнь уже порядком ей надоела, а удастся ли снова загнать зайчика в угол — неизвестно. Главное, что после минутного ступора, он начал неуверенно отвечать ей, неумело, как тогда, в ее машине, но для Пушкаревой это было триумфом. Дыхание его становилось тяжелее, а руки бережно, но все более требовательно сжимали талию, заставляя желать гораздо большего. — Так, говоришь, это не твой? — игриво спросила Пушкарева, кивнув на валяющийся листок с распечатанной фотографией. Андрей отрицательно мотнул головой и был готов разжать объятия. — Ну, так мы можем это проверить, верно? Смутно вспоминалась ее шалость в машине, тяжелый, налившийся кровью член под пальцами, который она ласкала. Рука сама потянулась к его паху. — Войдет кто-нибудь… — отказать Кате не поворачивался язык, даже зная, что она отнюдь не бескорыстна. Андрей рвано выдохнул, попытавшись отстраниться, но девушка соскользнула со стола, следуя за ним. — Увидят… Скандал будет… Сильный… Кать… — Надо, Андрюша, — предчувствие скорой победы подгоняло ее к дальнейшим действиям. — И тебе надо, и мне тоже. Шаг за шагом, они обошли стол в обратном направлении, и Пушкарева почти силой усадила Андрея на стул, коснулась губами его губ, ловя прерывистое дыхание. Не глядя, она расстегнула брюки, касаясь возбужденного члена через тонкую ткань белья пальцами и хищно улыбнулась. Щеки Жданова заливало румянцем, он еще раз попытался образумить ее, но Кате уже было все равно, зайдет кто-то или нет. Ослабить чертов галстук, расстегнуть пару верхних пуговиц, вытянуть полы рубашки из брюк, обнажить живот, все, как много раз до этого, привычно. Даже второй рукой можно не помогать себе. Только отрываться от влажных манящих губ Андрея совершенно не хочется. — Пожалуйста, — шепнула она ему в губы. Андрей тяжело сглотнул, но возражать уже не посмел, а когда Катины пальчики ловко высвободили напряженный член и обхватили его, едва заметно кивнул. Только задышал чаще и прикусил губу, пытаясь сдержать стон. Катя довольно улыбалась: он наконец-то реагирует на нее как нормальный взрослый мужик. Еще не стеснялся бы так, получился бы крышесносный секс, даже не слезая с этого стула. С трудом оторвавшись от его губ, Пушкарева быстро поцеловала шею, едва удержавшись от того, чтобы оставить на ней засос: пусть потом своим подружкам объясняет откуда он! Она бы посмотрела на это! Да и Юлиане можно было бы предъявить, мол, вот, пожалуйста, а ты сомневалась? Жаль, мобильник остался на столе в ее кабинете, а то пари было бы уже у нее в кармане! Катя усмехнулась своим мыслям, опустила взгляд ниже, на зажатый в руке член, и облизнулась даже от предвкушения. Толстый, тяжелый, перевитый крупными венами, с блестящей бордовой головкой, влажный от смазки, в обрамлении черных жестких волос совершенно не похожий на тот, что был на фото. Не соврал. Ну и пусть! Тормоза давным-давно сорваны, да и стесняться нечего: Катя хотела Андрея. Плевать, что она — его начальница, на явно испорченные чулки — плевать. Некогда об этом думать, горячее тело под пальцами, тонкая полоса жестких волос от пупка к паху, провести по податливой плоти, оставляя влажный след, огладить подобравшиеся тяжелые яички, накрыть губами головку, поласкать языком, чувствуя вкус, успокоить напрягшегося Андрея — ничего страшного не происходит. Подумаешь! — Кать… — сдержанный стон, — с ума сошла… Пушкарева только фыркнула: ну, сошла, дальше что? Прерваться, чтобы пригласить его куда-нибудь в более подходящее место страшно, вдруг по пути мозг прояснится, и зайчик резво ускачет в голубые дали, а завтра снова будет краснеть и отводить взгляд. Блять, собственные трусы уже промокли насквозь от его тихих стонов и липнут к телу. Андрей расслабился, рискнул положить ладонь ей на плечо, мягко и нежно провел по шее, сбивая напрочь дыхание и сердечный ритм. Кончиком языка провести по уздечке, с наслаждением слушать, как Жданов втягивает в себя воздух сквозь сжатые зубы, снова накрыть головку губами… Хотела поддразнить, раззадорить, чтобы он сам попросил большего, и не удержалась! Минет Катя делала редко, только особо отличившимся любовникам. Никакого удовольствия ей самой, а партнер получает кайф за ее счет. Сейчас почему-то получилось по-другому. Она будто ждала этого момента, желала, хотелось касаться его члена, ласкать, смаковать, пока Андрей не кончит, и было неважно, что она сама разрядки, скорее всего, не получит, все равно возбуждение нарастало в геометрической прогрессии, не давая остановиться. Осознание того, что Жданов стонет именно под ее руками приносило какое-то особенное удовольствие. Катя так увлеклась, что совершенно не слышала, как в президентский кабинет кто-то вошел.***
Через несколько секунд шаги приблизились, и единственное, что Катерина успела — нырнуть под стол. Андрей подпрыгнул, но ума хватило просто подкатиться вперед и сделать вид, что работает за компьютером. Лохматый, красный, с полу расстегнутой рубашкой — работает. Зато можно запахнуть пиджак за доли секунды, чтобы совсем уж не спалиться. Мало ли? Когда дверь распахнулась, он быстро смял распечатанную непристойную картинку и кинул в урну в углу. — Андрей, а где наша прекрасная госпожа президент? Неужели смылась пораньше? — с порога спросил Зорькин и замер, слегка поморщившись. Он пристально оглядел комнату, а Андрей попытался вспомнить, есть ли у его стола задняя стенка. В этот момент Катя, так и не выпустившая его пенис из рук, снова коснулась его губами, язычком пощекотала край головки и провела пальчиками по стволу. Из груди чуть было не вырвался стон, но Жданов усилием воли закашлялся и, кажется, снова покраснел. — Ты хорошо себя чувствуешь? — скептически поинтересовался Коля, не спеша уходить. — Выглядишь не очень. — Пр-прекрасно, — выдохнул Андрей и почувствовал, как Катя с усилием втянула головку члена в себя. Да что же она делает?! — Ты передай своей… начальнице, — хитро заулыбался финансовый директор, — чтобы кондиционер тут тебе поставила. Душно! — добавил он и показательно закашлялся. — Угу, — кое-как выдавил из себя парень, молясь о том, чтобы Николай поскорее ушел. — Она ездит на тебе просто бессовестно! — погромче добавил Зорькин, отступая назад. — ТИран! Он снова заулыбался и, помахав рукой, захлопнул дверь. В кабинете послышались удаляющиеся шаги. Андрей застонал и попытался отстраниться, но Катю это не остановило. — Он ушел, расслабься, — успокоила она и продолжила свои умелые движения. Сопротивляться напору начальницы было невозможно. Финал уже становился невероятно близок. Мышцы в паху стали ритмично сокращаться, и Катя ускорилась. Кажется, если бы не стресс и не вошедший Коля, он бы кончил уже несколько раз! Но как?! Прямо ей в рот? Как в порно?! — Кать… я сейчас… подожди… — из последних сил простонал Андрей, но она не отпустила, наоборот, заглотила еще глубже, и он не смог сдержаться, задрожал и излился прямо ей в горло, параллельно сгорая от стыда за содеянное. Но Катю это, кажется, абсолютно не беспокоило. Она спокойно облизнула головку и, глядя прямо ему в глаза, улыбнулась. Да как она может? Радуется, что выиграла пари? Еще одна победа для нее. Очередная. Может, прав был Рома, когда ругал ее последними словами? Такой порочный взгляд сложно сыграть. — Тебе понравилось? — мурлыкнула девушка, поднимаясь на ноги и рассчитывая на поцелуй. Андрей тут же поспешил откатиться подальше к стене и застегнуть ширинку под ее удивленный взгляд. — Все, снова будешь строить из себя скромника? — усмехнулась Катя. — Вы удовлетворили свое любопытство, кажется. Я могу быть свободен? Мой рабочий день уже завершился, Екатерина Валерьевна, — как можно равнодушнее ответил Жданов. Сохранять спокойствие было сложно. Внутри порхали бабочки: его любимая женщина отвечает взаимностью, готова к близости, сама встала на колени перед ним и… Такого в его жизни еще никогда не было! Она лучшая, невероятная! Но потом в голове всплывало услышанное пари. Он не мог иначе, чувствовал себя игрушкой, хоть и любил ее. Тем больнее было видеть, как в считанные секунды к ней приходит осознание, меняется ее лицо, в глазах появляется разочарование. Разочарование в нем. Именно он обидел ее сейчас. — Ах, вот как… — грустно улыбнулась Катерина. — Развратная начальница принудила вас… Она рассеянно начала одергивать юбку и поправлять разлохмаченные волосы. — Не беспокойтесь, никто не узнает, — участливо ответил Жданов, но понял, что это прозвучало еще унизительнее. — Это вы не беспокойтесь, Андрей… — Палыч. — Да, Андрей Палыч, не беспокойтесь, такого больше не повторится, — она отвернулась и будто за секунду надела маску стервы. Обернулась с хищной ухмылкой, — Еще будете вспоминать сегодняшний вечер… Можете быть свободны! Она вышла в президентский кабинет и громко хлопнула дверью. — До свидания… Катя… — пробормотал Андрей, чувствуя себя последней сволочью.