Без комплексов!

Обед в «Ришелье» был в самом разгаре. Обалдевший от внезапной роскоши женсовет поначалу озирался по сторонам, но заботами Андрея и Зорькина вскоре девчонки расслабились и почувствовали себя увереннее. Жданов изредка переглядывался с Колей, который едва заметно нервничал, но держал себя в руках. Андрей в таких пирушках участвовал неоднократно, правда, в «Ромашке», а вот Николаю все было в новинку. Да и не планировал никто подобной вылазки еще с утра, а потом слово за слово, и Зорькин отважился на широкий жест, даже возможной ценой собственной репутации. — Если эти шальные императрицы что-то вычудят, ресторанов в Москве много! Буду ходить в другие, — воодушевленно подытожил он и лично пошел собирать дамочек по офису, чем привел Жданова в полнейший ступор. После драки Шуры с Клочковой, финдир стал относиться к девочкам внимательнее, как и они приняли его за своего (в смысле, за того, который своих не бросает), пустили в песочницу, только что в женский туалет больше не звали — пока опасались. И тем не менее, обстановка теплела, не заметить перемены было невозможно. А тут у мужчин возник спор, рассудить который могло только веское женское слово. И все-таки без приключений не обошлось. Это стало понятно, когда на горизонте замаячила знакомая троица: Александр Воропаев в сопровождении Юлианы Филипповны и Вики Клочковой, нервно почесывающей ногу через узкую атласную юбку. — Какая неожиданная встреча! — Виноградова бесцеремонно уселась за их большой стол, грациозно закидывая ногу на ногу. — Вот уж кого не ожидала встретить в этом ресторане, так это собственных секретарей! — Юленька, пошли отсюда, — прошипел Воропаев, пытаясь не привлекать много внимания. Получалось паршиво. — Нет, Сашенька, садись, — парировала та без тени сомнения, — Командообразование нынче самый модный тренд! А что лучше сближает людей, чем совместное поглощение пищи? — Сплетни! — завороженно пробормотала Пончева, чем заработала заинтересованный взгляд вице-президента. — До этого тоже дойдем, — ответила Виноградова и пристальным взглядом заставила своих спутников сесть рядом. — Так что у вас за собрание? — Видишь ли, Юляш, — насмешливо фыркнул Зорькин, — у меня свидание с Андреем, а девушек мы взяли для прикрытия. Воропаев успел глотнуть воды и тут же подавился. А Жданов, который должен был смутиться и провалиться под стол, вопреки ожиданиям Юлианы, тихо засмеялся и шепотом пообещал Зорькину еще одну незабываемую ночь. Финансовый гений притворно схватился за сердце и изъявил готовность ждать, сколько потребуется. Женсовет рассмеялся всем составом, даже Ольга Вячеславовна улыбнулась — девочки уже были в курсе, откуда растут ноги у этих шуток. Клочкова с отвращением посмотрела на Андрея и принялась строить глазки Зорькину, но он изо всех сил изобразил непонимание, предложил Воропаеву поухаживать за Викой и Юлианой и переключил внимание на сидящих рядом с ним Светлану, Амуру и Шуру. Андрей ухаживал за Танечкой, Машей и Ольгой Вячеславовной, но очень ненавязчиво и сдержанно. И вообще — казался очень задумчивым. Не отступать же теперь от намеченных планов. — Андрюша у нас о чем-то мечтает, девочки, — хихикнула Машка, толкнув Жданова локтем. — Да так… о девичьем, — Андрей подмигнул Зорькину, а секретари засмеялись в голос. — А расскажи! Ну, пожалуйста! — заныла Амура. — Да все мозги уже сломал, что подарить девушке на восьмое марта, — Андрей улыбнулся. — Поддерживаю! — горячо воскликнул Николай. — Эти праздники — извечный кошмар! Вот вы, Светлана Федоровна, например, что бы хотели в подарок? — Ой, ну, не знаю, мне и дарить-то некому… — Света смутилась. — Да что тут думать? — буркнул Александр. — Цветы, конфеты… — Деньгами дарить надо! — высказалась Клочкова. — И побольше! Чтоб на все хватило! — А я бы и цветочкам порадовалась, — вздохнула Маша, неприязненно глядя на Вику. — Не все в жизни меряется деньгами! — Ужин романтичный такой, при свечах, — мечтательно выдохнула вечно худеющая Танечка. — Лишь бы пожрать, — буркнула Вика, но на неё внимания никто не обратил. — Ужин, все-таки, приятный бонус, но сначала я бы хотела на какое-нибудь шоу, — примирительно сказала Амура. — Стриптиз? — хихикнула Таня, слегка покраснев, а Буйо многозначительно поиграла бровями. — Шуруп, а ты чего молчишь? — возмутилась Тропинкина. — Давай, выкладывай, что, по твоему мнению, должен подарить мужчина на восьмое марта? — Себя, — не задумываясь, ответила Шура. За столом раздались смешки, переросшие в громкий хохот. — А что смешного-то? Ну не было у меня давно! — А Шурочка права, — мурлыкнула Юлиана, хищно улыбаясь. — Красивый сексуальный мужчина — лучший подарок для любой девушки. — Да где б его, мужчину, взять-то? — вздохнула Шура. — Хоть в секс-шоп иди за резиновым членом. — А что, хочешь, мы с девочками скинемся и купим тебе какой-нибудь веселенький? — поддела подругу Тропинкина. — Зелененький, например, — ухмыльнулся Жданов, с наслаждением наблюдая, как снова давится и краснеет Воропаев. — Подлиннее и потолще. — А чего зеленый сразу? — возмутилась Амура. — Да так, — Зорькин хихикнул, — чтобы нефритовый жезл напоминал. — Доктор, откуда у вас такие картинки? — ухмыльнулся Жданов. — Председатель Си и его железная рука с нефритовым стержнем вас навещают по ночам? — А тебе, Андрюха, Лурк и советчик, и жена? — ухмыльнулся Зорькин в ответ. — У меня все просто: Катя… Екатерина Валерьевна как-то давно завалилась ко мне совершенно выпимши с жуткой книжкой подмышкой и принялась пытать меня женскими любовными романами с эротическим содержанием и авторскими комментариями лично от нее. — О-о-о, я уверена, что Пушкаревой было, что сказать! — иронично протянула Юлиана. — Обсуждать такие вещи в присутствии подчиненных недопустимо! Тем более, речь идет о президенте компании! — возмутился оживший Александр Юрьевич. — Сашенька, это же просто сплетни! Они сближают, — тут же парировала Виноградова. — Быть может, в Зималетто и обо мне ходят какие-то слухи. М-м-м, Мария? Что думаете? — А я вам так и вывалила все, Юлиана Филипповна, — насупилась Тропинкина. — Я расскажу, а вы мне потом жизни не дадите. — Да не трусьте, Мария! У нас же буквально приватная беседа. Но Машка закрыла рот и гордо вздернула подбородок, даже не подумав что-то рассказывать. — Да какие ты слухи хочешь, Юляш? — вздохнул Коля. — То, что вы с Катькой две извращенки-нимфоманки? Так то вся Москва знает, — он опасливо покосился на Воропаева, но продолжил: — Правда, Пушкарева в последнее время бьет все рекорды праведной жизни, а ты, говорят, окунулась в мир БДСМ и мужиков страпонишь. — Коля! — ахнул Сашка, а Юлиана звонко рассмеялась, так, что на них даже начали оборачиваться другие посетители. — Андрей, а вы слышали обо мне такое? — повернулась она к помощнику своей подруги. — Не хотите попробовать? Жданов отреагировал спокойно, даже усмехнулся и смело посмотрел в глаза провокаторше. — Нет, вы знаете, предпочитаю входить в двери сам, нежели открывать их кому попало. Амура с Тропинкиной от удивления присвистнули, а глаза Виноградовой загорелись хищным блеском. — А двери президентского кабинета для вас уже открыты, Андрей? — поинтересовалась вице-президент вкрадчивым голосом. — Катя такому двери точно открывать не станет, — прорычал Воропаев, прожигая взглядом Андрея и постепенно повышая голос. — Нищеброды на ржавых жигулях не в ее вкусе. Более того, я не позволю в подобном ключе отзываться о моей невесте! — он приподнялся и саданул кулаком по столешнице, так что столовые приборы виновато звякнули. — Напомню вам, что вы смеете обсуждать свою начальницу, а не базарную девку! Доступ под ее юбку открыт только МНЕ! Все опустили глаза кроме хмурого Андрея, стойко выдержавшему эту уничижительную речь, и Коли, которому порядком надоел весь происходящий фарс вокруг Зималетто в целом и его лучшей подруги в частности. — Зря ты так, Сашенька, я б дала, — кротко вставила свое слово Виноградова, не поднимая взгляд, и Александр начал на глазах заливаться краской. — Да ты… — начал он со злостью, но его прервал Зорькин: — Саш, остынь, а? Никто Катю не унижает, кроме тебя, разве что. Мы просто шутим. Женсовет загалдел в поддержку слов финансового директора, только Жданов продолжал молчать, глядя в глаза своему оппоненту. — Разумеется, Александр Юрьевич, — выдавил он из себя, подавляя вспышку ярости. — Вашу роль в жизни Екатерины Валерьевны нельзя не переоценить. Юлиана посмотрела на него предостерегающе, но Андрея это не проняло. — Я слышу усмешку в Вашем голосе…как Вас там? Не много ли Вы на себя берете? — прошипел Воропаев, и это показалось всем плохим знаком. — Достаточно, чтобы унести, — припечатал его Андрей. — Мне кажется… — задыхаясь от злобы, рыкнул Александр, — … Вы в последнее время стали излишне самоуверенны. Думаете, вы настолько ценный работник и вам все сойдет с рук?! — Думаю, что в приличном обществе у воспитанных людей все еще не принято прилюдно оскорблять окружающих, — глухо ответил Жданов. Зорькин предостерегающе положил руку на плечо другу. — Но, видимо, к вам, Александр Юрьевич, это утверждение не относится. — Ах ты, гнида! — Воропаев вскочил со своего стула, сбив на пол недопитый стакан. Юлиана и Вика испуганно подпрыгнули и синхронно повисли на его руках. — Саша, пойдем отсюда! — прошипела Виноградова. — Тебе же не нужен скандал в прессе? — Да отвяжитесь вы обе! — рявкнул Александр, скинул с себя женщин и, круто развернувшись, широким шагом бросился к выходу. Женсовет сидел притихший, что было весьма необычно для разговорчивых девчонок. Они молча ковырялись в своих тарелках, и только Коля решился заговорить первым: — Ты бы поаккуратнее с ним, Андрюх. Наживешь себе приключений, Сашка злопамятный и мстительный. — Да мне плевать, — выдохнул Жданов. Он скомкал салфетку и отложил приборы — аппетит окончательно пропал. — Лишь бы… Екатерину Валерьевну не трогал. — Она-то с ним справится, привычная уже. Андрей не стал возражать, встал и молча пошел к выходу.

***

Рабочий день в модном доме уже почти подошел к концу, когда Милко выцепил-таки госпожу президента. Не то, чтобы Катя скрывалась от своего закадычного друга-дизанера, просто точно знала, что именно он от нее хочет. Этот вопрос назревал как гнойный прыщ на носу — самое цензурное сравнение, которое всплывало у Пушкаревой. Ей нужно было посмотреть свое свадебное платье. Оно стояло где-то в мастерской, и одним своим существованием вызывало боль, похожую на зубную. — Я уже все сделАл! Это шЕдевр! — Милко аж подпрыгивал от нетерпения, пока тащил ее в свое логово разврата творчества. — Ты Оценишь! Положа руку на сердце, Кате было ровным счетом плевать, в каком именно одеянии она подпишет себе кабалу на всю оставшуюся жизнь. Не все ли равно? Внешность — последнее, что будет волновать ее в тот злополучный майский день. А первое — Зималетто — тот ребенок, выстраданный и кропотливо взрощенный, ради которого она и сторговалась со своей совестью, и готова была себя принести в жертву. Жаль, что никто этого шага не оценит. Сколько раз Пушкарева ходила по вечно работающим цехам и пыталась понять: зачем ей это все? Не проще ли было расти просто безмозглой богатой наследницей, которую интересовали бы только шмотки, мужики и путешествия? И тут же усмехалась сама себе: не проще. А вот сейчас впервые, глядя на безобразие из атласа и перьев, надетое на манекен, Катя усомнилась в своей адекватности. — Может быть, не поздно отменить свадьбу? — вырвалось само собой. — Я это не надену. — ПушкАрева, — укоризненно возразил Милко, — ты ничЕго не пОнимаешь в моде! — Если это недоразумение — мода, то да. И не хочу. Милко, видимо, решил спустить на нее сразу тяжелую артиллерию, потому что сразу, без предварительной подготовки, схватился за сердце и начал картинно оседать на диван. — ОлЕчка, ОлЕчка! Где мои капли? Ты слышАла? Она нЕ ценит мой тАлант! — Милочко, Катюша просто не поняла, — начала успокаивать его Уютова. Катя же села за стол и начала спокойно рассматривать отобранные образцы тканей и фурнитуры для новой коллекции — все-таки интересно прикинуть, во сколько в этот раз она им обойдется. Вуканович слишком часто закатывал свои истерики, чтобы они могли иметь на нее эффект. И все-таки, что это за ванильно-зефирно-воздушная дрянь? Или над ней решили поиздеваться? Может, розыгрыш устроили? — Я нЕ спал нОчи! Я крапИл! — Корпел, — машинально буркнула Пушкарева. — КрапЕл! — взвился дизайнер. — Ты — тИран и Убийца тАланта! — Катюш, такие перья сейчас писк моды в Европе, поэтому Милко очень старался специально для тебя, — тепло улыбнулась Ольга Вячеславовна. — Ты уж не гони лошадей. — Да я и не гоню, но перья… — скептически приподняла брови президент. — ЛенОчка одобрила, между прочим! Будет пресса! Самые моднЫе жУрналы. — А… ну, если Леночка! Тогда давай на Леночку его и наденем. Она прекрасно будет смотреться в образе цыпленка-альбиноса. Милко в очередной раз ахнул и в самом деле потерял сознание. Поделом. Пусть перешивает.