***
— Нет, я не понимаю, зачем мне новый костюм, — рычал Жданов, пока Ромка силой запихивал его в примерочную фирменного магазина элитной мужской одежды. — Ты молодой инвестор или хрен с горы? — вопрошал в этот момент Зорькин. — Девушка, этот молодой человек должен быть сегодня самым — САМЫМ — желанным куском мяса на сегодняшнем показе модного дома Зималетто. Бюджет нас не интересует. Сделаете? Длинноногая блондинка на умопомрачительно высоких каблуках с готовностью кивнула и, почуяв недельную выручку, упорхнула в торговый зал. — Я не хочу быть куском мяса! — обиженно высказался Андрей. — Тебя, Палыч, никто не спрашивает. У нас задача на сегодня четкая: твоя Катерина должна изойти слюной, глядя на нового представителя бизнес-элиты Москвы, — ответил Рома. — А ты как пугало огородное, соломы только не хватает на башке. — Да какая из меня бизнес-элита! Зачем вы вообще тащите меня на этот показ? Катя будет недовольна. — Ой, это нас интересует в последнюю очередь, — заметил Коля, разглядывая костюмы, которые любезно притащили девочки-консультанты. — Ты мой гость, а не ее. Вообще, предлагаю тебе познакомиться на показе с парой симпатичных моделей для разнообразия. Очень освежает. — Нет! Ты что?! — возмутился Андрей, высовываясь из-за двери примерочной. — Я так не могу. Его уши начали настолько стремительно краснеть, что не выдержал Малиновский: — Он же тебе познакомиться предлагает, а не трахнуть их прямо на столе с закусками! — Рома! — Этот номер ты можешь провернуть только с госпожой президентом. Идея неплохая, так мы сразу и от проблемы со свадьбой избавимся. Жданов взвыл и в сердцах захлопнул дверь. — Вашему другу не нравится? — наивно удивилась девушка, держа в руках дорогой черный костюм и белоснежную рубашку, одобренные Зорькиным. — А это уже неважно, прелестная фея, — шикарно улыбнулся Малиновский и приобнял ее за талию. — Наш капризный друг с мезимом в верхнем ящике стола сейчас соберет свои яички в кулак и перестанет выделываться. — Да вы совсем уже охренели! — в кабинке что-то с грохотом упало, отчего девушка даже вздрогнула. — Галстук, — с невозмутимой улыбкой продолжил Роман, словно ничего не произошло. — Еще нам нужен галстук. — Чтобы сразу на нем повеситься! — раздалось из примерочной. — И запонки, — добавил Коля, игнорируя протестующий стон Андрея. — Сейчас без них никуда! — Я вам двоим это припомню! — Еще должен нам останешься!***
Вспышки фотокамер прессы, микрофоны, яркий свет прожекторов, грохочущая музыка, вибрацией отдающаяся в груди. Жаждущие, полные нетерпения, глаза, не сводящие с нее взгляда. Она — хозяйка праздника, ведь каждый показ — праздник, невероятно запоминающееся событие. Все ждут, что она скажет, как представит коллекцию. Все знакомо: это ее стихия, ее жизнь. Она знает, что она — совершенство. Ладонь обхватывает прохладный пластик микрофона, она обводит взглядом зал, и хорошо отрепетированная речь застревает в горле, как кость. Он сидит у барной стойки вместе со своим нахальным дружком — прихвостнем Синицкого, лениво отпивает вино из бокала, улыбается. Предатель! Как только попал сюда?! А ведь она думала, что он убивается, страдает, скучает по ней и места себе не находит, а он… Словно с деловых переговоров заскочил на огонек — уверенный, красивый, ухоженный. И кажется, не сводит с нее взгляда, насквозь прожигая даже на расстоянии. Хозяин положения и ее сердца. Будто уверен, что через десять минут трахнет ее в гримерке за сценой. И — досадно — но, кажется, она бы позволила. Сволочь какая! Через несколько долгих секунд, пока пыталась оправиться от шока, к этим мерзким типам подошел Коля. Предатель! Спелись! Вот она какая, мужская солидарность, да? Ну, ничего, Зорькину она устроит! Всем им покажет, где раки зимуют! Как только ей можно будет спуститься со сцены в зал, так… черт возьми, какие там слова были про новую коллекцию?!***
— Катерина ваша сейчас лопнет от возмущения, кажется, — хмыкнул Ромка прямо над ухом Андрея, заливая в себя очередную порцию дорогого коньяка. Коля пытался как-то шикнуть на него, чтобы не напивался, но когда Малиновский кого-то слушался? — Она задушит меня, как только подойдет, я вас уверяю, — доверительно сообщил финансовый директор. — Но ничего, игра стоит свеч. А вот и тесть твой будущий, Андрюха. Предлагаю начинать общаться с родственниками. Жданов не был уверен, что готов к таким виражам в своей жизни, но выбора не было: Коля и Рома очень доступно объясняли ему, как сильно его Кате нужна поддержка и защита даже от собственных родителей. Андрей понимал, что вряд ли президент огромной фирмы такая уж беспомощная, какой друзья ее выставляют. Но не он ли собирался быть ее помощником во всем, даже если и не рядом? Если понадобится, он любой огонь возьмет на себя, лишь бы Катя была счастлива. И это осознание придало столько сил и уверенности, сколько отродясь у него не было. И… чем черт не шутит? Вдруг он сможет добиться Катиного расположения? Вдруг не все еще потеряно? За один ее взгляд Жданов готов был горы свернуть. А взгляд ее в этот момент был очень горяч! — Ну, здравствуйте, молодые люди, — пробасил подошедший к ним Пушкарев. Задумавшийся Жданов вздрогнул от неожиданности. — Вот, Андрюха. А чего сидишь? Показ хороший, конечно, организовали, но что-то ты себя как гость ведешь. — А он — мой гость, Валерий Сергеевич, — ответил за него Коля, не надеясь на то, что приятель сам сможет сходу внятно ответить. — Андрей уволился из Зималетто месяц назад, занялся инвестициями. Очень — ОЧЕНЬ — перспективный биржевой брокер. Рекомендую. Зорькин многозначительно поиграл бровями. Получилось смешно, но отставной полковник воспринял посыл правильно и заинтересованно посмотрел на юношу. — То-то, я смотрю, ты такой солидный стал. Одобряю, одобряю. Не место такому парню у какой-то девчонки на побегушках. Давай за твои успехи выпьем! Настроение у Андрея резко упало, зато решительность скакнула вверх. Неужели отец настолько не уважает свою дочь, что запросто называет ее «какой-то девчонкой» при всех ее достижениях? Возможно, Зорькин с Малиновским не так уж сгущали краски? — Катерина Валерьевна — не «какая-то девчонка». Я многому у нее научился, и считаю достойнейшим руководителем, — уверенно заявил Жданов, глядя в глаза потенциальному тестю. — Ты смотри, каков наглец сделался! — восхитился тот. — А раньше только кивал! Что, думаешь, без тебя не знаю? — Раз позволяете себе прилюдно унижать молодую женщину, то все ваши слова выглядят неубедительно, — упрямо процедил Андрей, отпив немного вина из бокала для храбрости. — И, уж поверьте мне, Валерий Сергеевич, при всем моем уважении к вам, я не позволю так выражаться о Катерине в моем присутствии. —Это ты молодец, уважаю! — засмеялся Пушкарев, хлопнув Андрея по плечу. — Давай-ка, коньячку с тобой выпьем, защитничек. Ставь свое бабское пойло в сторонку, несолидно. Отставной генерал сунул Жданову наполненный почти до краев бокал с крепким алкоголем, тут же чокнулся с ним и выпил до дна. Андрей последовал его примеру, с содроганием вспоминая предыдущий свой опыт распития водки в компании Пушкарева. Однако отступать было поздно. — Да знаю я, Андрюха, что дочь моя — молодец — вся в меня! Но ты меня пойми правильно: что с одной бабы возьмешь? Мужика ей надо, чтоб в узде держал! Ничего, Сашка ее приструнит, осталось-то пару недель дотерпеть. — Уверены? — фыркнул Жданов, усмехаясь. Валерий Сергеевич приподнял бровь, кажется, удивившись сомнениям Андрея. — Приструнить вашу дочь? Ту, которая под каблуком держит огромную фирму, производство и сеть магазинов? Смешно. Александр Юрьевич способен только на ежедневные бабские истерики. А когда доходит до дела… надежной опорой своей будущей жене он не будет. — К чему это ты клонишь? — Пушкарев нахмурился. — Хочешь сказать, что сын моего друга никудышный мужик?! Юрка, знаешь, какой был! — Да так… — алкоголь придавал смелости Андрею, и его понесло. — Я не припомню ни одного дня, пока работал в вашей компании, чтобы Александр Юрьевич зашел в президентский кабинет без оскорблений и ругани. Да и слов он много говорит, делает мало. Зачастую только и может, что занимать кабинет. К слову, даже Кира Юрьевна на его фоне выглядит убедительнее. — Ты говори, Андрюха, да не заговаривайся! После смерти Юрки Сашка мне как сын родной. И я не позволю!.. Валерий Сергеевич, уже изрядно подпивший, попробовал замахнуться на Жданова, но тут же бы остановлен сразу двумя парами рук. Андрей же даже бровью не повел: пусть бьет, если правда глаза колет. — Папа, это что такое?! — ахнула подошедшая к ним Катерина. Она уже успела изрядно накрутить себя, пока произносила речь, но странное и вызывающее поведение отца заставило забыть даже о самых жгучих обидах. — Вы в своем уме? — со злостью и осуждением она посмотрела на своего бывшего помощника. — Задумал еще раз опозориться? Теперь уже на нашем мероприятии? — Я могу опозориться только по одной причине: защищая ваши интересы, — уверенным тоном ответил Жданов. — И продолжу это делать. С вашего позволения или без. — Ты смотри, какой защитничек выискался, — из-за Катиного плеча нарисовался Воропаев, словно чувствовал, что речь идет о нем. Его тон был настолько ехидным и противным, что Андрей невольно поморщился. — Кто тебя просит лезть? Зачем пришел? Ты уволен, значит, не имеешь права… — Саша, заткнись, — припечатала его Пушкарева, даже не глядя на жениха. Валерий Сергеевич тем временем уже поостыл и с интересом наблюдал за разворачивающейся картиной. — Ты его вечно защищаешь! Вечно на его стороне! Уволила специально, чтобы руки себе развязать, да? Так, значит? — не унимался стремительно краснеющий Воропаев. Катя раздраженно дернулась в сторону жениха, но одним легким прикосновением к предплечью Андрей остановил ее, и девушка тут же замерла, подняв удивленный взгляд на Жданова. Он едва заметно улыбнулся ей и перевел взгляд на Воропаева — Александр Юрьевич, вам бы уже пора начинать думать прежде, чем что-то говорить. — А я подумал! — зло выплюнул тот. — Или я слепой, по твоему? Альфонс! Жданов дернулся в сторону Александра, и теперь уже Катя останавливала его, упершись ладошками в грудь. — Андрей, нет!!! Жданов опустил взгляд, встречаясь глазами с Катей, но не отступил. — Андрей, не надо! Успокойся, я прошу тебя. Ты испортишь показ, а нам… Нам это не нужно. Саш, пойдем, — Катя, словно обжегшись, отдернула ладони от Жданова, но взгляд на него поднимать не стала, отвернулась, взяла за руку своего жениха и потянула в другой конец зала. — Это что это тут было? — ошарашенно пробормотал Пушкарев, хлопнув еще бокальчик коньяка в компании Коли и Ромы. — А это, Валерий Сергеич, — ответил довольный Зорькин, — жизнь наша. Во всей красе! Может, еще выпьем?***
От греха подальше Катя утащила Сашу к его старым знакомым. Тот не особо сопротивлялся, только пытался облапать за задницу, и попытки эти пришлось строго пресечь. Для полного счастья не хватало только компрометирующих фото президента Зималетто в завтрашних журналах, и дело совсем не в том, что здесь, в зале, ее любимый мужчина. Оглядываться назад и проверять, что там поделывает Андрей в компании ее отца и предателя-Кольки она зареклась: страшно не выдержать, бросить все и пойти к нему, чтобы… да, чтобы поговорить, высказать ему все, дать понять, как она не рада его видеть. Облить его презрением, чтобы сбежал отсюда… чтобы перестало так жечь ладони от прикосновения к нему… Но она обернулась. И сильно пожалела о своей слабости. Верных оруженосцев Андрея в лице его дружков сменила самая настоящая змеюка, и он, черт возьми, улыбался ей и не сводил с неё взгляда.***
Меньше всего Андрей хотел разговаривать с Кирой, но повода послать ее он пока не придумал. Ромка, взбодрившись порцией алкоголя, пошел окучивать и опылять красоток, Колю увлекли какие-то рабочие вопросы, так что Жданов остался наедине со своими мыслями. К несчастью, не надолго. — А вы, смотрю, нашли свое призвание в публичных скандалах, — хмыкнула Кира, без приглашения подсев к Андрею за барную стойку. — Да, знаете ли, мне понравилось бывать на первой полосе светской хроники, — Жданов ухмыльнулся. — Добрый вечер, Кира Юрьевна. Составите мне компанию? Бармен тут же навострил уши, ожидая заказа, но Кира от него отмахнулась и пытливо посмотрела на бывшего помощника Катерины. — В мордобое? Увольте! Мне пока ещё дорога моя репутация, — ответила она, скривив губы. — Я никогда не допущу участие женщины, в — как вы выразились — мордобое, — ответил Жданов, с наслаждением глотнув вина, к которому Андрей благоразумно вернулся после ухода Валерия Сергеевича. — А само по себе мое присутствие вряд ли вам повредит. Уверен, присутствующие знают о вас достаточно! — Мне только наглые выскочки не раздавали советы, — огрызнулась Кира, а Андрей улыбнулся шире. — Возможно, иногда стоит услышать мнение со стороны. Кто знает, вдруг жизнь заиграет новыми красками? Вы даже не представляете, Кира Юрьевна, как полезно иногда сменить стиль поведения. — А я смотрю, теперь вы в этом профи… — Кира слегка скривилась, смерив Жданова скептическим взглядом. — Из скромника в дебошира — прекрасный карьерный рост. Изменение цветов фингалов на вашем воодушевленном лице подходит под определение «новые краски жизни»? — Еще как! — Андрей засмеялся и отсалютовал Кире бокалом. — Смотрите, а вы можете быть милой, поддерживать приятную беседу! Неужели вам действительно нравится вечно разводить конфликты на ровном месте? Может быть, вы энергетический вампир? Кира опешила от такого простодушного заявления. — Вы ведь добились бы куда большего, если бы сотрудничали с той же Катей, чем разводить вражду, — продолжил Жданов, начисто игнорируя ее реакции. — Много ты понимаешь, — фыркнула Воропаева, не выдержав и перехватив из рук бармена какой-то коктейль кислотного цвета. — Так с детства повелось, что мы не терпели друг друга. Что нам теперь, начать подлизывать друг другу? — Какая вы развратная, Кира Юрьевна, — хихикнул Андрей и чокнулся с ней бокалами. — И стерва редкостная, уж простите за прямоту. Просто ваши близкие стесняются вам об этом сказать. Если Катерина это видела, то наверняка прибьет его на месте. Но эйфория несла его на своих пьянящих волнах, и каждое действие казалось единственно правильным. — И откуда ты взялся такой убийственно честный дурень? — вздохнула Кира, закатив глаза, но коктейль все же отпила. — Повезло Катьке с тобой. Дружков у тебя нет случайно? Я, может, тоже хочу пуститься во все тяжкие? — Андрюха, хорош надираться в одиночестве, пойдем, немного развеешься! Такая нимфа, просто прелесть! Я вас познакомлю! — прервал их разговор взявшийся из ниоткуда Малиновский. — Прости, дорогой, но я обещал повторение бурной ночи Зорькину, — Рома закатил глаза и картинно схватился за сердце. — У нас ведь свободная страна? — И это после стольких лет почти бескорыстной дружбы! — заохал Роман. — Ты разбиваешь мне сердце! — Цирк уехал, клоуны остались, — пробурчала Кира. — Да вы, смотрю, вообще без комплексов. — Сочту это за комплимент, Кира Юрьевна. Из ваших уст любой яд сойдет за мед, — Андрей широко улыбнулся, блеснув глазами, и совершенно не заметил, как на щеках Воропаевой выступил едва уловимый румянец. — А это вот, кстати, мой дружок — Роман Дмитриевич Малиновский — к вашим услугам. Рома, Кира Юрьевна хочет пуститься во все тяжкие, ты ответственный за ее грехопадение. В глазах Романа тут же вспыхнула заинтересованность, и он уже не смог оторваться от новой знакомой. — Только помните про новые краски, Кира Юрьевна, — бросил Андрей напоследок и удовлетворенно отметил, что и Воропаева сосредоточила весь свой интерес на Малиновском. Хоть у кого-то сегодня точно будет приятный вечер.***
— Сволочь. Предатель. Говнюк. Моральный урод, — бубнила Катя себе под нос, старательно запивая каждое ругательство щедрым глотком шампанского. — Аутотренинг, дорогая? — пропела Юлиана, останавливаясь по правую руку от госпожи президента и направляя свой взгляд в ту же сторону, что и она. — А девственник твой теперь Воропаеву клеит? Умно. — Мне это совершенно неинтересно, — фыркнула Пушкарева, замечая, как Жданов чокнулся бокалами с ее злейшим врагом. — Трахни его в туалете, тогда точно будет неинтересно, — Виноградова показательно облизала губы и поправила юбку. — Рекомендую. — Ты что, уже? — удивилась Катя. — Мы же на работе! — Я стресс снимала, — невинно пожала плечами Юля. — И тебе рекомендую. Тем более, пальчиком только помани и твой зайчик вмиг прискачет. — А если застукают? Вот будет номер… Заманчивое предложение подруги никак не выходило из головы. Почти два месяца воздержания сами по себе были нереальным сроком для Пушкаревой, но присутствие Жданова в непосредственной близости заставляло хотеть не то что быстрого траха в туалете, как минимум секс-марафона на пару суток. Интересно, он выдержит? — Дура похотливая, — в голос засмеялась Юля, глядя на подругу. — С чего это?! — Да у тебя на лице все написано: сожрать зайчика живьем готова. Смотри, Сашка увидит… — многозначительно протянула Виноградова и растворилась в толпе. Андрей шел прямо к Кате. Решительно и неумолимо. Девушку начало бросать то в жар, то в холод, настолько он был красив сейчас, когда толпа гостей сама собой расступалась перед ним, давая дорогу. Она даже испытала некоторую зависть к той женщине, которой принадлежит этот мужчина, краем сознания отмечая, что эта женщина — она и есть. — Кать…ерина Валерьевна, — низким бархатным голосом обратился к Пушкаревой Андрей. — Я хотел поговорить. С вами. — У меня есть идея получше, — отозвалась Катя, завороженно глядя в его глаза. — Пошли.