Лунный свет

Дорога в Хельмову Падь была не близкой. Наш обоз шел медленно, с нами были старики, женщины и дети, большинство людей шли пешком. Солнце уже клонилось к закату, когда король велел ставить лагерь на ночлег. Я поехал в отряде разведчиков по округе, чтобы исключить возможность засады. Мы обшарили холмы, окружавшие равнину. Но нигде не обнаружили ничего подозрительного. Вернувшись, я увидел, что лагерь уже разбит и кое-где горят костры, на которых женщины готовили ужин. Рядом с нашим шатром у огня хозяйничала Эовин. Но то, что она помешивала в котле по запаху не производило впечатления изысканного блюда. Я снова списал это на своеобразие традиций Рохана. Мало ли, может на вкус это блюдо незабываемо. Из-за шатра вышел Гимли. Он был несколько бледнее, чем обычно. Ворча под нос что-то, что я не смог разобрать (скорее всего это очередные ругательства на кхуздуле), он быстрым шагом протопал мимо меня. Когда он проходил мимо Эовин, она окликнула его. — Гимли, может быть… — она зачерпнула из котелка поварешкой. — Нееет, нет, я не могу, спасибо! Я больше не могу! — протараторил гном, ускоряя шаг. — Леголас, я… — Эовин повернулась ко мне. — Спасибо, я не голоден, госпожа, — я учтиво поклонился и вошел в шатер. Интуиция мне подсказала, что не стоит пробовать то, от чего так категорически отказался Гимли. Я скинул камзол, достал точильный камень и принялся править свои боевые ножи. Отец всегда говорил, что лезвия должны быть острыми настолько, чтобы перерезать волосок на лету. Я слышал, как подошел Арагорн. Эовин предложила ему ужин и он с благодарностью принял. Я думал выйти и дать ему понять, что не стоит этого делать, но не успел. Эовин осадила его вопросами. Из того, что я услышал, стало понятно, что она наводила справки о нем, видимо, расспрашивала своего дядю. Она определенно была в нем заинтересована. Я надеюсь, Арагорн сохранит трезвость ума и не поддастся на ее чары. Хотя какие там могут быть чары, ей всего 24 человеческих года. На долину тихо ложилась ночная мгла и лагерь мало помалу затихал. Мы стояли у нашего шатра: Арагорн курил свою трубку, а я смотрел на звезды. Почти все костры в лагере же догорели, больших огней вокруг не было, поэтому звездный предел был особенно ярок. Я искал глазами в небе яркий Эарендиль. Может быть где-то моя любовь тоже смотрит на звезды. Так мне хотелось хоть немного быть ближе к моей Арвен, через свет звезд. — Ты вспоминаешь о Лихолесье, Леголас? — Конечно. Это же мой дом. — Ты скучаешь? — Иногда… Дом моего отца давно перестал быть тем уютным жилищем, куда хочется вернуться после дальнего похода. Арагорн помолчал, выпустил пару колечек табачного дыма. — Ты любил когда-нибудь, друг? — тихо спросил он. — Я? — он удивил меня своим внезапным вопросом. — Ты, ты, — Арагорн улыбался, не выпуская трубки изо рта, — Чему ты так удивился, друг мой? Так ты влюблялся? — Я…Ну, ты же знаешь, у нас можно полюбить лишь раз на всю жизнь. Я, скажем так, увлекался… — Я вот тоже увлекся много лет назад. — Не так уж и много, — я улыбнулся, — Да и разве это простое увлечение? — По эльфийским меркам, да, совсем немного. Интересно, Арвен уже покинула наши земли? — Мне кажется, ты зря тревожишься, Эстель. Арвен... — Тсс! — Арагорн замер, подняв палец, — Что это за звук? — Похоже на плач детеныша лесного кота, но откуда тут….  — Плач, ты прав, Леголас. Это кто-то плачет. Побудь тут, я сейчас. Арагорн шагнул в темноту. Я присмотрелся и прислушался. Плач прекратился. Я услышал тихий голос Арагорна, но не расслышал ни слова. Через какое-то время в отблесках дальних факелов часовых я увидел его. Он шел, обнимая за плечи Эовин. А она шла, опустив голову, и, похоже, всё еще роняла слезы. Я проводил их глазами. У Арагорна всё — таки очень благородное сердце. А я…я сегодня почти солгал другу. Нет, конечно, я поклялся, что никто не узнает мою тайну, но ее уже знает Гимли… Сердце щемило от тоски. Я глядел на мерцающие звезды, кутался в теплый плащ и снова и снова вспоминал мою принцессу, ту случайную ночь, когда она трепетала в моих руках и так неосторожно назвала меня любимым. Я вспоминал ее запах и прохладу кожи, вкус поцелуя и пьянящую влажность лона. Внизу живота появилось почти забытое тянущее ощущение растущего возбуждения. Я распахнул плащ, чтобы ночная прохлада остудила моё тело. Сейчас не время и не место. Я поднялся и пошел в шатер. Внутри было тепло от тлеющей углями походной жаровни. В дальнем углу уже храпел Гимли. Я тоже прилег. Воспоминания снова унесли меня в тот день, когда я только приехал в Имладрис. Теплая вода купальни, смешная маленькая Алассе, пальцы Арвен в моих волосах, шелк расшитого халата, ласкающий кожу и ее глаза, что смотрели на меня из зеркала… Глаза цвета моря в Серых Гаванях… Я никогда не видел моря, но мне кажется, что оно именно такого цвета — как глаза моей Арвен. — У него были бы твои глаза, любимая, — тихо прошептал я. «И волосы, как у тебя, словно жидкий лунный свет… Итильгалад - красивое имя для прелестного дитя» — услышал я ее голос в своей голове. От неожиданности я сел на своей постели. «Где ты?» «Не переживай, принц, со мной всё хорошо» «Надеюсь, мы когда-то снова увидимся. У меня будет повод, я приведу к тебе Арагорна» «Храни его, Леголас. Иногда он слишком отчаян» «Не бойся. Я присмотрю за ним» «Мне не просто говорить с тобой на таком расстоянии. Я устаю. Namariё*» — Прощай, принцесса, — шепотом произнес я. Я упал на постель и долго смотрел на тени на пологе шатра, которые рождал тусклый неровный свет тлеющих угольков в жаровне. Она, жива, с ней всё хорошо, она в безопасности, а ее голос так же чарующе нежен. Я улыбался и, кажется, улыбаясь, уснул. Когда я открыл глаза, в щель между завесами входа пробивался робкий свет занимающегося утра. Солнце еще не показалось из-за горизонта, но его предчувствие понемногу прогоняло ночную тьму. Я посмотрел на постель Арагорна — она была не тронута. Эстель ночевал не здесь… Я нахмурился. Не может же быть, чтобы он провел ночь с Эовин… Я услышал шаги у шатра и закрыл глаза. Арагорн вошел тихо, так же тихо лег на постель и вздохнул. Я ощущал его смятение. Я гнал от себя дурные мысли. Я не хотел верить в то, что он был ночью с другой женщиной… Гимли предупреждал меня, он просил меня с ним поговорить, а я этого не сделал. Теперь я ругал себя! Почему я не сделал этого сразу? Арагорн уснул, я слышал его ровное дыхание. Вот только я уже уснуть не смог. Наш обоз снова двинулся в сторону крепости. Конники ехали шагом. Мы с Гимли ехали верхом на Ароде, коне, когда-то подаренном нам Эомером, племянником Теодена. Именно его с его отрядом поехал искать Гэндальф. Гимли ворчал у меня за спиной и все время отвлекал меня от моих мыслей. Я был совершенно не в духе. По понятным только мне причинам. — Послушай, ты можешь помолчать хоть немного? Или это жизненно важная необходимость у гномов — всё время издавать звуки в основном ворчливого характера? — А что это эльфийский князёк у нас вдруг стал такой раздражительный? Не с той ноги встал? Тон его мне показался таким насмешливым и грубым, что чтобы не идти на какой-то серьезный конфликт с другом я развернулся, ухватил гнома за ворот и на ходу пересадил на Хасуфеля, которого вел под уздцы Арагорн. А сам я пришпорил Арода и проехал вперед, остановившись на холме. Сверху я видел всю нашу длинную процессию. Люди шли слишком медленно, местность была открытая и я волновался, что на нас могут напасть в любой момент. Я оглядывал равнину, удара можно было ожидать с любой стороны. Вдруг со стороны обоза раздались крики и я обернулся. Хасуфель понес Гимли и тот, не будучи хорошим наездником, вылетел из седла со всего маху шлепнулся на землю. Эовин побежала к нему, чтобы помочь, но гномы, видимо, не умеют признавать свои промахи, поэтому Гимли сказал ей, что гномы так спешиваются или что-то в этом духе. Все, кто это слышал, засмеялись. Какая ерунда, Гимли! Настроение у меня сегодня было паршивым, что и говорить. Меня тревожило всё: медленное движение колонны, открытая местность, возможность нападения… Арагорн, рядом с которым шла Эовин и они…держались за руки! Как, друг? Зачем? Зачем ты отринул свою любовь? Зачем поддался очарованию юной княжны? Я не мог вообразить, как можно изменить своей любви? Как вообще можно замечать других женщин, когда тебе отдала свое сердце прекраснейшая из эллет?! Я злился, очень злился на Арагорна! Я страшно злился на себя! Я благодарил Валар, что Арвен прекратила свою погоню и сейчас не может даже случайно увидеть то, что вижу я… Вдруг я услышал крики Гамлинга и Хамы! Ударив Арода в бока, я помчался на крик! На спуске по другую сторону холма я увидел, как варг треплет Хаму! Я соскочил с коня и выстрелил! Варг упал, а всадник бросился ко мне и получил стрелу прямо в глаз! Взбежав обратно на холм, я нашел глазами короля. — Лазутчики! — крикнул я, — Варги! — За мной! — крикнул Теоден, обнажил меч и помчался верхом к холму, на котором стоял я. — Варги! — кричал Гамлинг. Я повернулся, чтобы посмотреть, где он, и тут увидел целый отряд орков верхом на варгах! Три стрелы подряд полетели точно к своим целям. — Леголас! — услышал я голос Гимли. Тот правил Ародом и махал мне рукой. Я на ходу вскочил в седло прямо перед Гимли. Мы вместе с конниками Теодена мчались навстречу отряду варгов. — Ссади меня, парень! Я наделаю из этих тварей прикроватных ковриков! — прокричал Гимли у меня за спиной. Я снова ухватил его за ворот и ссадил на землю на ходу. Сам я тоже вскоре спешился и в ход пошли мои лютые друзья — эльфийские боевые ножи. Не зря я их точил прошлой ночью! Бой закипел! Когда мы прикончили практически всех тварей, а остатки разбежались по равнине, я огляделся. Король был цел, но отряд потерпел серьёзные потери. Я увидел Гимли, который добивал мерзкую зверюгу. Но я не видел Арагорна. — Арагооорн! — крикнул я. — Арагорн! — услышал я голос Гимли. Мы, не сговариваясь, бросились по всему полю боя, выглядывая среди павших нашего друга. У обрыва мы увидели булькающего собственной кровью орка. — Расскажи, что с ним случилось и твоя смерть будет быстрой! — рявкнул Гимли, замахнувшись топором. — Он немного полетал со скалы! — прокашлял орк, смеясь и харкая своей же черной кровью. — Ты лжешь! — рыкнул я, тряхнув его, но он уже испустил дух. Я бросил мертвого орка, но тут же заметил, как что-то сверкнуло в его кулаке. Я разжал коченеющие пальцы: в кулаке он сжимал подвеску Арвен — Свет Вечерней звезды! Арагорн! Я бросился к обрыву!.. Друга не было видно нигде… Если он упал, то мог разбиться о камни, а тело его, видимо, подхватил Андуин. Течение в этом месте бурное, но чуть ниже оно успокаивается и там можно попробовать… — Идем, — я почувствовал руку короля у себя на плече, — Всех раненых посадите на коней, мертвых оставьте, — крикнул он Гамлингу, — Нам пора ехать. Мне очень жаль.