***
Гермиона показательно проигнорировала этот нелепый выпад в свою сторону. Голова болела так, будто она получила сотрясение мозга, совсем как в детстве, когда она решила покататься на велосипеде без шлема и упала, потеряв управление. — Кем была та девушка и почему ее убили? А главное, как она умудрилась попасть в Хогвартс? Или как мы смогли ее там увидеть? Что вообще с нами произошло? — Гермиона прервала свой мысленный поток вопросов без ответа, взглянув на кровать подруги. — Джинни, ты как, в порядке? — обеспокоенно спросила Гермиона, заметив, что ее подруга схватилась руками за виски. — Салазар, у нее просто болит голова. Будь добра, заткнись. От твоего голоса мигрень только усиливается, — высокомерно ответил ей Малфой. — Удивительно, что ты знаешь такое слово, как «мигрень». Разве это не магловское… Внезапно дверь в палату распахнулась, и в нее вошли Дамблдор, мадам Помфри, а также оба декана враждующих факультетов. — Тут что, день открытых дверей в больничном крыле? А нас не известили? Какая жалость! — раздался раздраженный голос Тео. — Мистер Нотт, помолчите. Я, конечно, понимаю, как тяжело оказаться в одной палате с мистером Поттером и мисс Грейнджер, но все же это не является оправданием неуважительного отношения к преподавателям. Слизеринцы одновременно усмехнулись в ответ на реплику своего декана. — Северус! — возмущенно одернула его Макгонаггл. — Мы не для этого пришли сюда. И, повернувшись обратно к студентам, она произнесла, — вы были подвержены воздействию незнакомого нам заклятия и провели несколько часов без сознания. Расскажите, не заметили ли Вы чего-то подозрительного? Все ученики молчали. Каждый из них чувствовал, что нельзя было рассказывать профессорам о смерти той незнакомки, и, не сговариваясь, они решили сохранить ее появление в тайне. — Нет, Профессор. Все было как обычно, — спокойным голосом ответил за всех Малфой. — Мадам Помфри, — раздался голос Невилла. Все присутствующие настороженно посмотрели на него, — Можно у Вас попросить что-то от головной боли? Студенты облегчённо выдохнули. — Конечно, дорогой. Боль — это обычный симптом после удара головой, — ответила она, суетливо обыскивая свой стол в поиске нужных склянок. — Выпейте залпом, оно очень неприятное на вкус, — сказала она, поочередно раздавая по зелью каждому. — Да уж, мы и не сомневались, — с сарказмом ответил ей Тео. — Мистер Нотт! — одновременно окрикнули его преподаватели. — Да понял я, понял. Ваше здоровье, — ехидно ответил он и в один глоток осушил пузырёк. Остальные студенты молча повторили это действие. — Так, ладно. Ученикам необходим покой, оставим их, — строго произнесла мадам Помфри, и дверь за ними закрылась.***
Выйдя в коридор, преподаватели переглянулись, и в полной тишине раздался голос Снейпа: — Это точно не воздействие какого-либо зелья, я лично несколько раз проводил проверку крови, и не выявил источников отравления. — Я тоже никогда с таким не сталкивалась, Северус. Самое невероятное в том, что все их биологические показатели после обморока синхронизировались. — Что ты имеешь в виду, Поппи? — ошарашенно произнесла Макгонагалл. — Они не только одновременно очнулись, Минерва. Их дыхание, сердечные сокращения, мозговые волны, — все эти показатели имели одинаковую частоту. — Ты хочешь сказать, что они даже дышали в унисон? Но как такое возможно? — Я не знаю, но уверена, если эту связь не разорвать, и у кого-то из них случится остановка сердца или дыхания, то это испытают на себе и все остальные. — Минерва, Северус, срочно соберите остальных преподавателей. Нам необходимо с этим разобраться, — мрачно произнес Дамблдор. Закончив на этом, преподаватели разошлись.***
— Ну что? Слышно что-нибудь? — торопливо произнесла Джинни. — Блять, естественно нет, когда ты каждые тридцать секунд это спрашиваешь. Я слышу только твой нищебродский голос, — с раздражением зашипел Драко, который безуспешно пытался подслушать разговор преподавателей. — Забери свои слова обратно, Малфой, или я тебя заставлю! — взорвался Гарри. — Заткнись, Поттер. Если бы не ты, ничего из этого и не произошло бы, — подала голос Панси. — Да? И в чем же конкретно ты меня обвиняешь? Если ты не заметила, я тоже тут нахожусь. — Малфой, что там? — никак не могла успокоиться Уизли. — Ничего! Абсолютно ничего! Заткнитесь все! — резко ответил парень. В комнате воцарилась мертвая тишина. Через пару секунд он выругался, отошел от двери и сказал: — Профессора свалили, — и без дальнейших объяснений лег обратно на кровать. Теодор встал, обращая внимание всех окружающих на себя, и произнес: — Давно хотел сказать, но все повода не было. Я всех вас ненавижу, — и вышел из палаты. — Нотт, нам запрещено выходить из больничного крыла по правилам школы только мадам Помфри… — Гермиона, не трудись. Нам же лучше, если этот змееныш попадет в неприятности, когда в очередной раз ослушается профессоров, — прервала ее Джинни. Услышав это, Забини оглянулся на Малфоя, вопросительно приподнял бровь и уже собрался идти искать Тео, но Драко отрицательно покачал головой. И действительно, не прошло и двадцати минут, как тот вернулся обратно, держа в руках бутылку. Гермиона сделала глубокий вдох, чтобы начать его отчитывать, но осеклась, увидев, как зло он посмотрел на нее в ответ. — Ну естественно, — протянул Забини. — Это ты нам на всех принес, чтобы мы тут не заскучали? Тео издевательски улыбнулся, прошел к своей кровати, облокотился на подушки и начал пить огневиски прямо из горла бутылки. — А, ну я почему-то так и подумал, — ответил Блейз. — Тео, бутылка, — лениво сказал ему Малфой, и тот молча трансфигурировал ее в стакан с водой. Предупреждение подоспело очень вовремя, ведь в то же мгновение дверь в палату вновь открылась, и в комнату зашла Помфри.***
На данный момент самым важным для нее было найти способ, который поможет разорвать эту связь в их биоритмах. Взмахнув палочкой, она решила проверить их биологические показатели еще раз, чтобы определить их исходные значения. Однако необъяснимым образом все данные у ребят пришли в норму, что в нынешнем случае проявлялось в слегка учащённой, но однозначно разной частоте дыхания и сердцебиения. Если бы она не выполняла первичный осмотр лично, она бы и не поверила, что когда-то их сердца бились в одном ритме. — Неужели это действие обезболивающего зелья, но я таких эффектов раньше не замечала, — задумчиво пробормотала мадам Помфри. — Вы что-то еще принимали, помимо того зелья от головной боли, — спросила она у студентов. — Только если душ после встречи с Грязнокровкой и ее дружками, — хохотнул Тео. Помфри в шоке обернулась к нему и уже готовилась сделать ему выговор за такое неподобающее поведение. — Вы его не слушайте, он видимо приложился головой в детстве пару раз. Бьюсь об заклад, это его юбилейное падение, — вступилась за своих друзей Джинни. Забини, ясно осознавая, что атмосфера в больничном крыле вновь начала накаляться, сказал, обратившись к мадам Помфри: — Послушайте, стресс сегодня сказывается на всех, но могу вас заверить, что ничего, кроме зелий, мы не выпивали и никаких конфликтов у нас нет. Не правда ли, ээ… Джинни? — со второго раза вспомнив имя рыжей Уизли, примирительно добавил он. — Точно, Блейз. Никаких конфликтов, — вяло откликнулась она. Лица у обоих были такие, словно их заставили как минимум на пару кормить акромантулов, а не называть друг друга по имени. Тео уже собирался в очередной раз показать присутствующим все глубины своего сарказма, но Малфой предупредительно окликнул его по имени, и тот, решив, что достаточно наговорился за последний час, скривился, молча продолжая пить свой, замаскированный под стакан с водой, огневиски. — Потрясающе, — хмыкнул Гарри. — Вы правы, мистер Поттер! Это потрясающе, что вы наконец-то нашли общий язык. Я вас ненадолго оставлю, мне необходимо провести дополнительные анализы, — добавила она и торопливо вышла за дверь.***
За окном стояла непроглядная, гнетущая темнота, которая не позволяла даже примерно определить, сколько прошло часов с их обморока. Время тянулось безумно медленно, и начинало казаться, что этот день будет длиться вечно. — Панси, иди сюда, — приказал Малфой, решив, что раз уж он застрял в этом персональном аду, то хоть сможет насладиться времяпровождением. Девушка резво соскочила со своей кровати и легла к Малфою. Тот, откинувшись на спинку кровати, поцеловал ее. — Великолепно, — мрачно подумала Гермиона. — Может, они ещё и раздеваться тут при всех начнут? Нет, ну серьезно, неужели только мне это неприятно видеть? Девушка оглянулась, но все были заняты каким-либо делом. Гарри о чем-то шептался с Джинни, которая за это время успела пересесть к нему на кровать. Блейз лежал с закрытыми глазами, подложив обе руки за голову. Невилл листал книгу, найденную у Помфри на столе, а Нотт опустошал огневиски, смотря невидящим взглядом в окно. Девушка перевела взгляд обратно на кровать Малфоя и увидела, что тот уже успел снять с себя галстук и расстегнул первые пуговицы на своей рубашке. Увидев это, Гермиона вспомнила произошедшее в поезде и покраснела. Резко взмахнув волшебной палочкой, она произнесла невербальное заклинание, которое в один момент задёрнуло занавес над кроватью, который обычно использовала мадам Помфри при осмотре пациентов. В ответ на это, со стороны кровати Малфоя послышались приглушенные голоса и смех. Что-то подсказывало Гермионе, что это вовсе не тот диалог, который она хотела бы услышать. Грейнджер не понимала, почему все это ее вообще задевало. Тот факт, что слизеринец первый к ней подошел и нагло вторгся в ее пространство, говорил лишь о том, что у него напрочь отсутствовало понятие личных границ. Подобный поступок был очевидной провокацией и угрозой, но Гермиона ощутила нечто другое, какой-то иной, более глубокий подтекст. Это было тем, что она даже для себя лично не смогла классифицировать. А самым тяжелым оказалось то, что теперь она начала обращать на него больше внимания. И уже один только этот факт вызывал в ней неописуемое раздражение и досаду. Дверь в больничное крыло открылась, и в нее вошла мадам Помфри. — Никак долгосрочных эффектов от действия этого заклятия мы не обнаружили. Мы, естественно, всё ещё будем наблюдать за вами, но сегодня вы можете ночевать у себя в гостиных. Если, конечно, у вас нет никаких возражений. Тогда можете остаться… — Нет! — сказали все восемь человек хором. — Ну что же, тогда вы можете собирать вещи и… — тут она отвлеклась. — А почему у мистера Малфоя запахнута шторка над кроватью? Ему плохо? — О нет, что вы. Я думаю, Малфою очень даже хорошо, — саркастично ответила Гермиона. Помфри удивлённо на нее посмотрела, не ожидая от этой студентки такой язвительности в голосе. Шторки распахнулись, и ребята вновь увидели Малфоя и Паркинсон. Рубашки были наглухо застегнуты, и если бы Гермиона не видела все своими глазами, она бы и не поверила, что буквально пару минут назад они так самозабвенно целовались и раздевали друг друга. Гермиона вновь поморщилась и встала с кровати, начав собирать вещи.***
Следующий день начался для гриффиндорцев с занятий по Истории Магии. Этот предмет общепризнанно был назван наиболее скучным из всех магических наук. Профессор Бинз, учитель-призрак, диктовал конспекты хриплым монотонным голосом, от которого хотелось спать в первые же десять минут урока. Бинз безостановочно читал свои лекции, иногда замирая, уставившись прямиком в пространство перед собой. Гермиона была чуть ли не единственной ученицей на всем факультете, кого не усыплял гипнотический голос профессора. Гарри сидел за партой рядом с Роном и делал вид, что записывает лекцию, но на деле он обдумывал события, произошедшие днём ранее. — Никаких долгосрочных эффектов? Ну да, конечно. По моему опыту, проклятьем редко называют что-то хорошее. Наверняка, это как-то связано со змеями. Он вновь воскресил в памяти весь вчерашний день, пытаясь проанализировать каждую фразу, действие и даже жест врагов. Гарри не видел абсолютно никакой логики в том, что это заклятье коснулось их всех вместе. — Может, они забрали часть нашей магии? Или, возможно, совершили какую-то ошибку, случайно оказавшись в радиусе действия? Но тогда остался бы какой-то след или магический отпечаток, который мог бы обнаружить Дамблдор. Гриффиндорец перебирал у себя в голове разные варианты причин произошедшего, но упирался каждый раз в тупик. Не было никакой явной причины подозревать Малфоя, но хорошая интуиция и годы общения с ним подсказывали, что все это было не случайностью. — И та девушка. Кто она? Почему она выглядела так знакомо? — Поттер вновь почувствовал боль потери, вспомнив ее навеки застывшую улыбку и остекленевший взгляд. — Вейла? Я определенно точно не был с ней знаком, таких девушек не забывают. Возможно, мою память изменили? Кто мог стереть ее из моих воспоминаний? Малфой? Но он ведь сам спрашивал про нее. Гарри понял, что снова ходит кругами. Ни к чему в итоге не придя, он решил сосредоточиться на лекции. — Эй, друг, ты как? О чем вообще тема? — спросил его проснувшийся под конец лекции Рон, заглядывая в тетрадь соседа, где кроме даты и нескольких отрывков предложений ничего не было. — Ясно. Ну, значит, спишем у Мионы. Кстати, что думаешь об отборочных? — Гарри живо включился в диалог, и до конца занятия больше не вспоминал о произошедшем.***
У факультета Слизерин по расписанию стояла травология, но Малфой, пользуясь своим положением старосты, решил прогулять этот предмет. За ним увязался и Тео, который в любом случае не собирался идти к Спраут из-за похмелья. Они провели первую половину дня, сидя в гостиной за игрой в волшебные шахматы. Друзья наслаждались тишиной и покоем в родных подземельях. Тео любил играть в шахматы с раннего детства. Его главной стратегией как в игре, так и в жизни было открытое нападение. Кроме того, он всегда легко мог пожертвовать любой фигурой на доске ради победы. При такой тактике его соперники либо терялись под натиском, либо расслаблялись, забирая себе ферзя и совершая ошибку, которая мгновенно становилась фатальной. Это срабатывало со всеми, кроме Малфоя. Он был таким противником, который всегда сохранял ледяное спокойствие, тщательно взвешивая ход каждой своей фигуры, и никогда не поддавался на провокации, что давало ему необходимое преимущество над Ноттом. Окончив очередную шахматную партию победой, Драко вспомнил, что ему и Панси необходимо было зайти к Снейпу, чтобы обсудить дела старост. Малфой быстрым шагом шел к его кабинету, когда внезапно почувствовал, что в него кто-то врезался, и сбоку раздался звук рассыпавшихся книг и свитков. Опустив взгляд ниже, он увидел перед собой Грейнджер, стоящую на коленях. Очевидно, что от сильного столкновения с ним она упала. Однако вид девушки, сидящей перед ним в такой позе, оживил его яркие фантазии из поезда, и парень почувствовал прилив возбуждения. От неправильности происходящего оно переросло в дикое раздражение и откровенную ненависть. — Я так рад, что ты, наконец, осознала свое положение, Грязнокровка, — с ядом в голосе проговорил Малфой, глядя на нее сверху вниз. — Пошел к черту, Малфой. Может, тебе взять взаймы очки у Гарри, если ты не видишь, куда идешь? — ответила ему Гермиона, безуспешно пытаясь собрать свитки, которые постоянно выскальзывали у нее из рук. Наконец, собрав свои вещи с пола, она поднялась с него и развернулась, чтобы продолжить свой путь, когда сзади ее кто-то сильно толкнул. И по инерции все ее книги с бумагами вновь упали на каменный пол подземелья. Обернувшись, она увидела Панси, которая с едкой улыбкой на лице произнесла: — Ой, прости, видимо, я просто не заметила тебя, — затем Паркинсон повернулась и неспешным шагом направилась в сторону кабинета декана. Малфой наклонился к ней ближе и, глядя ей прямо в глаза, холодно произнес: — Ты ничтожество и всегда им останешься, так что привыкай ползать по полу, ведь тебе и таким же грязнокровным сукам, как ты, там самое место.***
Гермиона почувствовала такую необъяснимую обиду и боль, что не смогла даже достойно ему ответить. Она давала себе клятву, что никогда не станет переживать из-за него. Но это ведь был Малфой. Он всегда знал, как залезть ей под самую кожу и выпотрошить ее изнутри одними только словами. Чтобы не доставлять ему еще большего удовольствия от собственного унижения, Гермиона резко встала и, оттолкнув его от себя, ушла прочь.***
Боль. Вот что за эмоцию испытал Малфой. Она настигла его так внезапно, что Драко даже не заметил, куда пропала Грязнокровка. — Неужели действие проклятья, — подумал он, приняв это ноющее чувство в груди за простую физиологическую реакцию организма. Однако уже через пару мгновений та отступила, не оставив после себя и следа. Малфой пожал плечами и пошел за Панси, в кабинет Снейпа.***
В это время в гостиной Гриффиндора разразился очередной скандал. — Ты хочешь поговорить? Хорошо, давай поговорим. Расскажи, по какой причине ты побежала лечить Малфоя в поезде или обмениваться дружелюбными фразочками с Забини? — взбешенным голосом спросил Гарри. — Причем тут змеи? Я просто хотела, чтобы ты сказал, что с тобой происходит. — Это все со мной и происходит! Мне было просто потрясающе приятно наблюдать, как ты залечивала раны мерзкого Пожирателя смерти. Они враги, Джинни, как ты этого не понимаешь? Будь Рон тут, он бы меня поддержал. — Брось нести чушь, Гарри. Расскажи, что реально ты испытываешь, а не срывай на мне свою злость. — Но ты ведь хотела поговорить, разве нет? Что тебе не нравится? Я говорю с тобой. — Нет, ты психуешь, — отрезала Джинни и вышла из гостиной.***
Уизли шла, и всё внутри нее горело от невысказанной ярости и злобы, будто бы она передалась ей от Гарри воздушно-капельным путем. Вдруг ее внимание привлек парень, который сидел на подоконнике и явно находился в таком же отвратительном расположении духа, что и она. Поймав ее взгляд, он закатил глаза, но все-таки поздоровался с ней. — Привет, Блейз, — передразнила его Джинни, напоминая об их спектакле у Помфри. — Салазар, прекрати, Уизли. Мои моральные силы вплоть до следующего учебного года будут восстанавливаться после стольких часов рядом с вашим доблестным факультетом, — произнес он с сарказмом, однако не поднялся с подоконника, будто ожидая продолжение диалога. — Почему сидишь один, Малфоя потерял? — Ты, как я погляжу, тоже одна. Не боишься, что Поттер приревнует, что ты тут с таким привлекательным парнем болтаешь? — Да? А куда ты его спрятал? Она морально приготовилась к очередному скандалу, но на ее удивление, он просто засмеялся. — Как проходит подготовка к С.О.В.? — спросила она, подходя ближе. — Погоди, светские беседы не так ведутся, мы сначала должны поговорить о погоде. Джинни в ответ улыбнулась и незаметно для себя они разговорились. Не было тяжести, ненависти и раздражения, которые обычно следовали за общением любых двух студентов с враждующих факультетов. Забини оказался на редкость приятным собеседником, с которым можно было бы поговорить на любые темы, и девушка на какое-то время забыла обо всех проблемах, наслаждаясь их диалогом.***
Лаванда Браун неторопливо шла по коридору, погруженная в размышления о том, стоит ли ей идти к мадам Помфри за зельем для сна без сновидений или нет, когда она увидела Джинни, стоящую у окна. — М-да, видимо Уизли совсем двинулась на почве постоянных ссор с Гарри. Говорить вслух сама с собой в коридоре — это уже клиника, — подумала она и, перекинув свои длинные волосы на другую сторону, прошла мимо Джинни по направлению к больничному крылу.