***
Теодор Нотт сидел за столом в Большом зале и пил крепкий кофе. По уровню паршивости состояния он побил все мысленные рекорды и теперь просто подсчитывал часы, оставшиеся до конца занятий, чтобы можно было поскорее открыть новую бутылку и окончательно забыться. — Блять! — вдруг осознал кое-что Тео. — Вечером еще ведь отработка у Снейпа. Твою мать! — от досады он слишком резко поставил чашку на стол, расплескав остатки кофе. Слизеринец пару секунд собирался с мыслями, а затем вытащил палочку, чтобы произнести нужное заклинание. — Тергео! — раздался за его спиной знакомый голос, и пятна от кофе исчезли без следа. — Премного благодарен, Блейзи, это были настолько сложные чары, что не знаю, что бы я делал, если бы не появился ты, — язвительно откликнулся Нотт. — Скорее всего заснул раньше, чем вспомнил правильное заклинание, — в тон ему отозвался Блейз. — Паршиво выглядишь. — Ты тоже. По девчонке Уизли страдал всю ночь? — продолжил издеваться над ним Тео. Забини оглядел Большой зал, но, к счастью для него, большинство людей уже успели разойтись, и никто не услышал едкий комментарий Нотта. — Заткнись, Тео, — понизил голос слизеринец и добавил. — У меня тоже скопилось множество компромата за годы знакомства с тобой. Не советую тебе переходить мне дорогу. Нотт пожал плечами, показывая свое безразличие к угрозам Блейза, и произнес: — Да мне в общем-то плевать. Но я бы тебе посоветовал остерегаться Поттера. — Спасибо за заботу, Тео, — саркастично ответил ему Забини и добавил уже серьезным тоном: — Но я пришел поговорить по другому поводу. — Как же так? А я думал, что мы твою любовную жизнь будем обсуждать. Как думаешь, она Поттера ради тебя бросит? — не успокаивался Тео. — Я пришел поговорить про Малфоя. Казалось, что эта фраза наконец привела Нотта в сознание, издевательская улыбка пропала с его лица, и он стал необычайно серьезным. — Не здесь, — коротко ответил он и повел Блейза в сторону заброшенного кабинета Трансфигурации. Когда они зашли, Нотт наложил на дверь Коллопортус, а Блейз — заглушающее заклинание, чтобы никто не смог подслушать их разговор. Пару мгновений оба слизеринца напряженно молчали, обдумывая сложившуюся с Малфоем ситуацию. — Ты знал? — не выдержал первый Забини. — Нет, конечно. Мы бы и дальше не узнали, если бы не истекающая кровью грязнокровка. — Вы столько времени вдвоем проводите, и ты никогда не замечал Метку? — Выключай роль мамочки, Блейз, — ответил Нотт, скрестив руки на груди. — Я под одежду Малфою не заглядываю, в отличие, видимо, от тебя. — Блять! — внезапно крикнул Забини. — Это не долбаные шутки, Тео! Ты не понимаешь, насколько это серьезно? За все годы знакомства с Блейзом это был первый раз, когда Нотт видел его в такой ярости. — Не знал я! Ясно?! Да и даже если бы знал, ничего бы не изменилось. Этот процесс необратим, ты и сам знаешь. Он сделал свой выбор, и его отменить уже нельзя. — Мы не знаем всего! — яростно возразил Блейз. — Да, ладно, чего-то мы не знаем, но даже если причина для принятия Метки у него была, этого не изменить. — Ты, наверное, в восторге, Тео, — с ядом в голосе проговорил Блейз, а затем внезапно посмотрел на него с подозрением. — Покажи левую руку! — требовательно добавил он и попытался схватить его за рукав. Нотт вырвал свою руку и оттолкнул однокурсника. — Что там? Метка?! — Нет! Забини, держись, блять, от меня подальше! — Ты всегда хотел уничтожить маглов и грязнокровок, значит, ты теперь тоже вступил в ряды Пожирателей? Это ты его подтолкнул принять Метку?! — выкрикнул Блейз и схватил Тео за форму. Нотт снова попытался оттолкнуть Блейза, однако тот выхватил свою палочку и приставил к его горлу. — Я убью любого, кто разрушил его жизнь, даже если это будешь ты, — угрожающе произнес Блейз. Тео мог бы собраться с силами, резко согнуть колено, выбить его из равновесия и обездвижить заклинанием, но у него не было никаких сил, чтобы сражаться или что-то доказывать ему на словах, поэтому он лишь молча поднял рукав левой руки и показал ее Блейзу. Никакой Черной метки там не было, но вся рука была исполосована длинными, страшными шрамами вдоль его вен. От неожиданности Блейз опустил палочку и шокировано отступил на пару шагов назад. Теодор быстро поправил рукав своей рубашки и, не глядя на второго слизеринца, присел на край парты, смотря вдаль комнаты. — Тео, я не знал… — хрипло начал он. — Ой, иди ты нахрен со своей заботой, Забини. Не только вы с Малфоем рассказали то, что не хотели. Просто все удобно сделали вид, что мое признание ничего не значит. — Послушай, мы не… — Еще раз иди нахрен! — зло огрызнулся Тео, наконец взглянув на Блейза. — Мне не нужна твоя жалость, забота, поддержка и прочая чушь! Я справлюсь. И по поводу грязнокровок и маглов, да, у меня был повод их ненавидеть — продолжил он, вспоминая все те унижения, которым при жизни подвергалась его сестра. — Но я больше так не думаю. Так что нет, не я подтолкнул Драко к получению Метки, и нет, я бы никогда ее сам не принял. Допрос окончен?! Тео тяжело дышал и чувствовал, как его руки трясутся либо от сильных эмоций, либо от недостатка алкоголя в крови. Блейз убрал свою палочку, присел рядом с Ноттом, и ненадолго оба замолчали, обдумывая все произошедшее. — Мне очень жаль, — наконец произнёс Забини. — Иди на-хрен, — по слогам ответил Нотт. — Всё, о чем я мог думать в последнее время, были проблемы Драко, я и не задумался, какого было тебе, — серьёзным тоном произнёс Забини. — Плевать. Всё это уже в прошлом. Но я действительно не понимаю, почему тебя так сильно волнует жизнь Малфоя. Ты делаешь всё, чтобы его защитить, прощаешь его любое мудацкое поведение, а в ответ получаешь сотрясение, сломанный нос или челюсть. Ты мазохист? Так ты просто мне скажи, я с удовольствием что-нибудь тебе сломаю, — произнёс Тео. Его собеседник безмолвно смотрел вдаль, словно решая, делиться ли с ним тем, что он хотел сказать. — Он спас меня, — наконец ответил Забини. — В детстве нас с матерью занесло в магловский район, и компания старших ребят увидели мою стихийную магию. Меня сильно избили, а один из них предложил вырезать мне язык. Нотт молчал, поражённый тем, что ему рассказывает Блейз. — Но, прежде чем они успели это сделать, их всех отбросило от меня потоком магии, и они в панике разбежались. Это был Драко. По счастливому совпадению неподалёку от этого парка располагался магазин редких артефактов, куда часто ходили Малфои. Он услышал крики и вмешался, спасая меня. Нотт некоторое время тихо сидел, а затем сказал: — Меня он тоже спас. Когда нам с ним было по шесть лет, моя семья гостила в Малфой-мэноре. Мы с Драко дурачились, бегали по поместью, а затем решили зайти в рабочий кабинет его отца. Салазар, я даже не помню, как именно это произошло, но я разбил старинные часы, которые стояли у него на столе. Его отец об этом узнал. Драко спрятал меня между стеллажами в одной из комнат поместья и взял на себя вину за разбитые часы. Тогда Люциус решил его проучить, наложив Круцио на ребенка, — Тео рвано вдохнул, вспомнив чудовищные крики своего друга. — Он принял на себя Круциатус, чтобы меня спасти. Так что я не желаю ему зла. Он мой лучший друг. Единственный друг. Какое-то время они размышляли и переживали вновь то, чем поделились друг с другом, а затем Забини вдруг шутливо предложил: — Может, тебя обнять, чтобы ты не заплакал? — Мамашу свою иди обнимай, Блейзи, — огрызнулся Теодор, но затем слегка улыбнулся. Они вновь замолчали, но в этот раз почувствовали странное единение, будто бы теперь они объединились против невидимого общего врага. — Я буду за ним приглядывать, — хриплым голосом пообещал Нотт. — Мы оба будем, — уверенно сказал Блейз, и они одновременно спрыгнули с парты и направились в сторону выхода. Оба слизеринца, будто заключили перемирие, чтобы защитить своего лучшего друга, даже если в этот раз придется защищать его от самого себя. — Так что, ты уже пригласил Уизли на свидание? — перед выходом из кабинета саркастически поддел Блейза Нотт. — Ой, заткнись нахрен, Тео, — огрызнулся в ответ ему Забини, но в конце концов тоже усмехнулся, поняв, что слизеринец был неисправим. — Да мы-то все понимаем, что Уизли ты назвал для прикрытия, а на самом деле ты давно уже хочешь нашего слизеринского принца. — Споткнись на лестнице! — кривовато улыбнулся и пожелал ему Блейз, развернувшись, чтобы пойти обратно в гостиную. — И тебе того же! — крикнул ему в спину Нотт и выдвинулся в противоположную от него сторону. Впервые с начала этого учебного года Тео почувствовал себя так, словно не остался в полном одиночестве. И впервые ему не хотелось напиться.***
Джинни Уизли торопливо проходила по коридорам Хогвартса, спеша в свою спальню и стараясь не обращать внимание на перешёптывания и взгляды других студентов. Конечно, она понимала, что слухи о ее расставании с Гарри распространяются за достаточно короткое время, однако не подозревала, что все случится настолько быстро. Гарри сказал Рону, а ее брат сказал Симусу. Тот сказал Дину, а он в свою очередь все передал Парвати, которая, видимо, сразу же побежала к Лаванде, и теперь весь гриффиндорский факультет знал о ее личной драме. И хуже всего то, что каждый раз рассказ об их расставании обрастал новыми выдуманными и крайне идиотскими подробностями. Уизли от всего этого просто тошнило, но до самого конца учебного дня она, гордо подняв голову, шутила, смеялась, активно отвечала на занятиях и всячески игнорировала любые слухи. Но теперь все ее силы были на исходе, а впереди ждала долгая совместная с Гарри отработка у Макгонагалл. Она не знала, как выдержит все это. Сейчас ей просто хотелось покоя и одиночества без злобных взглядов завистников и без жалостливых взглядов друзей. Джинни зацепилась взглядом за один из старых заброшенных кабинетов и решила, что лучше переждать несколько часов там, выполняя домашнее задание к завтрашнему дню, чем идти сейчас в Башню Гриффиндора, где даже Почти Безголовой Ник расспрашивал бы ее про подробности расставания с Гарри Поттером вместо своего обычного рассказа про сорок пять ударов тупым топором по его шее. Уизли открыла дверь и удивилась, что парты не были покрыты слоем пыли. Однако другого убежища она не придумала, разложила свои вещи и принялась за сочинение к завтрашнему занятию по травологии. Первый час прошел спокойно, и Уизли уже подумала проводить в этом кабинете каждый вечер, когда внезапно открылась дверь и зашел Блейз Забини. Замешательство от такой внезапной встречи отразилось на его лице столь же ясно, как и на её. Им определенно было, что обсудить, но Джинни собиралась сделать это на своих условиях. Не так. Мерлин или, возможно, их связь внесла в её планы свои коррективы. — Что… — хриплым голосом начала Уизли. — Что ты здесь делаешь? — Привет, Джинни, — ответил Блейз, оправившись от шока. — Уизли, — поправила его недовольным голосом гриффиндорка, встав из-за парты. — И я спросила, что ты тут делаешь? Ты за мной следил? Джинни явно не так хотела начать их разговор, но когда она увидела его, то почувствовала необъяснимую ярость. Она, конечно, понимала, что Блейз был не виноват в их расставании с Поттером, их отношения были давно уже обречены, но именно его признание в лабиринте подтолкнуло их к разрыву. А ещё Уизли чертовски злилась на себя за то, что, когда увидела Забини в этих дверях, то поняла, что подсознательно ждала именно его. — Тебе не кажется, что мы уже перешагнули черту «называй меня только по фамилии»? — спросил он спокойно, облокотившись на стену. — Не кажется, ведь это буквально третий наш разговор наедине. — Ты ведёшь себя не как обычно. Что-то случилось? — Ну, дай-ка подумать, я ментально связана с другими людьми, я чуть не умерла в лабиринте, на нас возможно откроют охоту Пожиратели смерти, а… — Стой. Успокойся, — он подошёл к ней ближе, присел на соседнюю парту и внимательно и серьёзно взглянул ей в глаза. — Что случилось? Всё это уже было раньше, и ты это выдержала. Что произошло сейчас? Ты же знаешь, мне можно доверять, — и, увидев её скептицизм, добавил: — Ну хорошо, ты чувствуешь, что можешь мне доверять. А я могу доверять тебе. Не закрывайся. Никто и никогда еще не просил ее открыться. Это Джинни всегда всем помогала и давала советы, всех выручала и выслушивала. Всегда весёлая и отзывчивая подруга, которая не загружает других своими проблемами. Она и Гермионе то рассказала про расставание просто потому, что уже сходила с ума от этих мыслей. Но даже ее лучшая подруга не просила об этом, поэтому Уизли всегда казалось, что она всех обременяла. Но рядом с Блейзом казалось, что ему действительно было важно то, что мучает ее. — Для тебя это ерунда. Ничего серьёзного не случилось. — Ничего из того, что ты рассказывала мне, не было ерундой. Тебя что-то тревожит, и ты сидишь одна в пыльном кабинете. Я просто хочу тебя выслушать. Тебе станет легче. — Ну ладно, мы с Гарри расстались вчера вечером. Она ожидала злорадства или жалости или чего-то ещё, однако он просто подошёл ближе, взял её руку в свою, слегка сжал и твердо произнёс: — Мне очень жаль, я знаю, как сильно ты его любила. Эта простая фраза словно разрушила барьер внутри неё, и из её глаз полились слёзы. Она не хотела ни перед кем плакать, но не могла остановиться. Джинни почувствовала, как все подавленные ранее эмоции захлестнули её, и она оплакивала все свои потери, все проблемы, с которыми она столкнулась. Блейз ничего не сказал, только слегка прижал её к себе, давая возможность успокоиться и выплакаться. От осознания того, что ещё вчера её так прижимал к себе Гарри, ей стало ещё хуже и она заплакала сильнее. Наконец она успокоилась и отстранилась от слизеринца. Ей стало неловко, что она показала ему свою слабость, но это чувство быстро прошло, ведь почему-то именно рядом с ним ей становилось легко. И создавалось странное ощущение, будто они уже давно были знакомы. — Психиатрический отдел в Больнице Святого Мунго многое без тебя теряет, — попыталась отшутиться Джинни, вытирая слезы. Блейз засмеялся и ответил: — У них нет столько денег, чтобы меня туда заманить. Ненадолго в кабинете воцарилось молчание. — Почему ты… — начала говорить Уизли, однако ее прервал Блейз. — Я видел тебя в лабиринте. — Я тебя тоже, мы ведь все там были, не забыл? — Не в лабиринте сенсейтов в целом, а после своего испытания. Перед тем, как потерять сознание, я увидел тебя в темноте. — Блейз… — тяжело вздохнув, сказала Джинни — Я не знаю, что сказать, я не могу… — Ничего не говори, — прервал ее Блейз — Я и не жду от тебя ответа, просто решил, что ты должна об этом знать. И нет, я не следил за тобой, — он подошел к соседней парте, поднял с пола какой-то предмет и добавил: — Я был в этом кабинете сегодня и забыл одну вещь. Популярное, видимо, место. — Затем он развернулся и направился к выходу. — Подожди! — сказала Уизли, останавливая Забини, и нервно добавила — Прости, что я не… Он развернулся, слегка ей улыбнулся, затем убрал с ее лица прядь рыжих волос и сказал: — Тебе не нужно ничего говорить. Я, итак, знаю, что ты чувствуешь. Ощутив, как ускоряется ее сердцебиение и учащается дыхание, Джинни слегка дотронулась своей рукой до его и тихо произнесла: — Ты чувствуешь… — Да, — хрипло ответил Блейз на ее незаданный вопрос и спросил: — Но все же мы не… — Нет. Блейз лишь горько усмехнулся и сказал напоследок: — Вот видишь, мы и правда понимаем друг друга без слов. И он ушел, оставив Джинни в еще большем смятении, чем раньше.***
Звук разбившегося на мелкие куски стеклянного сосуда в полной тишине прозвучал настолько громко, что Панси показалось, будто кто-то специально усилил его Сонорусом. С момента, когда она узнала правду о Драко в лабиринте, ее постоянно накрывала паника, руки не слушались и кружилась голова. За одну только эту отработку она уже умудрилась разбить две колбы. — Мисс Паркинсон, ваша ловкость сегодня просто поражает, — холодно заметил Снейп. — Ощущается влияние ваших гриффиндорских друзей. — Это была случайность, профессор. Мы с ребятами узнали, что они собираются бодрствовать после отбоя и решили проследить, чтобы они не совершили ничего противоречащего правилам школы. А после… — начала Панси высокомерным тоном. — Меня не волнуют ваши оправдания, — отрезал Снейп. — Но советую вам согласовать и получше отрепетировать основную версию событий, поскольку мистер Малфой заверил меня в том, что вы вчетвером выполняли домашнее задание и по этой причине задержались в библиотеке, где столкнулись с Поттером и его друзьями. Панси оглянулась на ребят, которые стояли позади и смотрели на нее с нескрываемым раздражением. — Серьезно?! — возмутилась про себя Панси. — Я не обладаю долбанной легилименцией. И понятия не имею, как использовать эту связь, — затем девушка уверенно добавила вслух. — Все именно так и было, профессор, мы задержались в библиотеке, там узнали о замыслах гриффиндорцев и попытались их остановить. А по поводу разбитых колб, разве Репаро не должно все исправить? Профессор? Но ответа на свой вопрос она не получила, декан Слизерина никак не отреагировал на слова Панси и ушел из своего кабинета. — Шикарно, — саркастично подвела итог разговора девушка, направила на осколки стекла свою палочку и воспользовалась восстанавливающими чарами. Никто из ее одногруппников ничего не сказал в ответ. Драко, Блейз и Тео стояли втроем и что-то обсуждали, в очередной раз игнорируя Панси. А у нее на части разрывалось сердце. Паркинсон посмотрела на Малфоя уже, наверное, в тысячный раз за сегодняшний день. Она пыталась поговорить с ним, но Драко либо молча уходил, либо агрессивно что-то ей отвечал. И оба варианта ранили ее одинаково сильно. Сколько раз любимый человек может сделать больно? Миллиард? Панси не могла избавиться от возникшего из ниоткуда ужасного чувства вины. Будто она не усмотрела за ним, не заметила фатальных изменений, не остановила его от совершения самой большой ошибки в его жизни. — Как я могла не заметить Метку? — мысленно корила себя Паркинсон, протирая тряпками очередную стеклянную колбу. — Я могла его остановить? Что с ним теперь будет? А что будет с нами? Слизеринка продолжала пытать себя этими бесконечными вопросами, пока внезапно ее душевные страдания не превратились в реальную физическую боль в правой руке. — Блять! — внезапно раздался вскрик Нотта. — Какого хера? Панси оглянулась и увидела, что ее одногруппник держится левой рукой за правую. Блейз и Драко тоже выглядели удивленными и внимательно осматривали свои предплечья. — Что случилось? — прошипела от боли Паркинсон, подходя ближе к ребятам. — Моя рука, она внезапно… — тут девушка прервалась и в панике проговорила. — Салазар! Что здесь происходит?! Комната вокруг них внезапно изменилась: они все еще были на отработке, однако вместо профессора Снейпа в кабинете сидела Амбридж. Гарри сидел в кабинете и пытался мысленно представить схему полета для следующей тренировки по Квиддичу. Когда он понял, что эти мысли не помогают ему отвлечься от острой боли, Поттер постарался припомнить все известные ему названия зелий. — Оборотное зелье, Рябиновый отвар… — мысленно перечислял он, а затем попытался вспомнить то любовное зелье, о котором ему рассказывали близнецы Уизли — Амортенция… — Салазар! Что здесь происходит?! — внезапно раздался голос Панси Паркинсон. Шокированный Гарри поднял голову и обнаружил слизеринцев, стоящих в кабинете трансфигурации. Поттер взглянул на своих друзей и увидел такую же, как и у него, панику и ступор от происходящего. — Почему все отвлеклись? — раздался раздражающе высокий голос Амбридж — Продолжайте писать фразу «Я не должен или не должна нарушать правила школы», пока она буквально не впечатается у вас в голове. Очевидно, что других сенсейтов Долорес Амбридж не увидела. Панси подошла к Гарри, правая рука у него была вся в крови, а на коже виднелась та фраза, которую она видела в лабиринте у Невилла. — Ах да. Мы начали чувствовать боль друг друга. Забыл вам про это рассказать — раздался голос Малфоя. — Да ты многое, видимо, забываешь рассказать, Драко — отозвалась Паркинсон. — Мистер Поттер! — вновь визгливо произнесла профессор Амбридж — Вы хотите заработать очередную отработку или продлить эту? — Нет, профессор. — с ненавистью в голосе отозвался гриффиндорец и взял в руку перо. Через мгновенье все сенсейты вновь почувствовали острую боль от порезов, которые складывались в слова. Тео зашипел от боли и спросил: — Где вообще Макгонагалл? Что происходит? — Вам, мистер Поттер, видимо, нужно всю информацию повторять по несколько раз — произнесла преподаватель Защиты от Темных искусств. — Профессора Макгонагалл срочно вызвали в Министерство Магии, поэтому она не смогла присутствовать на сегодняшней отработке. Все сенсейты застыли от потрясения. Тео подошел к Гарри, взял со стола перо и скинул его на пол. — Поднимите перо, Поттер, иначе все ваши друзья задержатся здесь еще на несколько часов, — произнесла Амбридж. — Прошу прощения, профессор, — хрипло сказал Гарри, поднял перо с пола и ошарашенно добавил. — Оно случайно выпало из руки. Однако профессор его уже не слушала, она продолжила проверять домашние задания других студентов, не замечая ничего странного в классе. Сенсейты безмолвно посмотрели друг на друга. Они не могли понять, что именно сейчас произошло, но одно они осознавали предельно точно — их проблемы только начались.