Смертные Враги: Белый Фестиваль

~ Привет Руди, Наконец-то, спустя вечность смог отправить письмо, почта была завалена и всё такое, но сейчас о другом. Как ты, малыш? Как самочувствие? Я хочу знать всё, что происходит пока меня нет с рядом. За пол года наших отношений на расстоянии, я успел по тебе ужасно, страшно соскучится, ты не представляешь. Твоя записка, что ты сунул в мой задний карман тем утром, сейчас лежит в моей тумбочке, каждый раз перед сном я её перечитываю, чётко представляя как твой ласкающий шёпот говорит мне то, что на ней написано. Если честно, хотел бы к тебе приехать, на неделю где-то, если ты мне, конечно, позволишь. Я очень надеюсь, что смогу приехать, там где я, мне тебя по настоящему не хватает. Это всё совпадения, или яркие фантазии взяли и вылепили это письмо от Тони из воздуха? Мощная техника манифеста, чтоли? Бессмертный проводит взглядом по каждой букве, выводя словно чернильным пером, представляя, как бы мог эму писать эти строки смертный, что за эмоция могла завладеть его волей. Грусть, тоска, надежда, счастье? …я люблю тебя, Руди, прошу, позволь мне тебя снова увидеть. с бесконечной любовью, твой на веки, смертный Тони. Кончики пальцев дотрагиваются до гладкой бумаги, проходясь по чернильным строчкам, чувствуя мелкие впадинки от надавленной ручки. Казалось, что в это письмо Томпсон излил не все свои желания и чувства, только те, что он мог как-то объяснить, на которые хватило словарного запаса. После провождения времени с вампиром на маскараде, было чувство что в самом Тони, в его сердце не хватает места, чтобы поместить всю любовь и тягу, которую он испытывает к Рудольфу. Любовь, словно растущая также быстро за пару ночей, как луноцвет. Ещё пару минут разглядывая текст, бессмертный вылетает в окно, направляясь в катакомбы, по пути формируя вопрос для родителей. *** — Как же приятно жить в мире, — сомкнув руки за шеей мужа, легко выдыхает Фрида, — на нас больше никто не покушается, и теперь мы можем спать спокойно. Её крепко обнимает Фредерик, немного поддевая за талию. — Нет ничего прекраснее чем это, — он смотрит ей в глаза бархатно проговаривая, — хотя, есть, это ты — вампир поддевает подбородок супруге, нежно поцеловав. За каменным столом, при освещении одной только свечи, на бронзовом подсвечнике, мирно сидит Грегори, запрокинув ногу на ногу, читая книгу. — Отец? — оторвавшись от затягивающей истории зовёт старший сын, — если для нас победа над охотниками так важна, то почему бы не превратить это в праздник? Традицию? — и легко захлопывает книгу, встаёт и направляется к ним. На что Фредерик поворачивается к сыну, поддев подбородок двумя пальцами, подняв бровь. — Идея неплохая, — признаётся Секвиллбекк-старший, — но вот только, как, где и с кем, вот что мне интересно, — он начинает медленно шагать по помещению, — если есть идеи, Грегори, то приведи их. Сын задумался, опустив взгляд на пол, и где-то в глубине мыслей у него завертелся сюжет той самой книги, он читал тот момент, где большая семья организовала некий Фестиваль, куда пригласила других, они радовались, смеялись и распивали вино до рассвета. Уголок губ парня поднимается в предвкушении хорошей идеи, из-за чего он радостно поднимает глаза обратно на отца. И в ту же секунду в катакомбы влетает Рудольф, плавно приземляясь на каменный пол. — Мама и папа, — начал младший вытягивая письмо из кармана, — можно… — Подожди, Рудольф, — отмахивается от него Фредерик, сжав переносицу, — не до этого сейчас, нам с Грегори надо проделать мозговой штурм. — Оу, тогда… — Руди стеснительно чешет затылок, — может я вам помогу, с этим мозговым штурмом? — и делает пару шагов навстречу. Отец вздыхает. — Ты бы хотел отпраздновать нашу победу над Рукери? — не посмотрев на младшего сына, говорит взрослый вампир. — Звучит интересно, — младший опирается на одну ногу, сомкнув ладони в замок за спиной, держа баланс, — но вот…мы будем его одни праздновать? Руди задал этот вопрос немного тоскливо, вспоминая как Фредерик отмахнулся от его вопроса, скорее всего он знал, что тот хотел спросить, и не дав ему закончить, перебивая. — Я так не думаю, сыночек, — сама Фрида входит в разговор, утешая младшего положив ладони ему на плечи, — мне кажется, что до покушения на нас, Рукери успел и на других детей ночи натравить собак, не только на вампиров. После её слов у Фредерика на лице выросло одновременно злое и брезгливое выражение. — Кстати о собаках, — отворачивается муж, — я прекрасно понимаю, что оборотни были также в его списке, — держа бледные руки на уровне с бёдрами, Секвиллбекк сжал кулаки до белых косточек, — но к вашему и их сожалению, я не горю желанием приглашать их на это важное для нас событие, Фрида. Жена закатывает глаза, складывая руки на груди. — Луна и звёзды, Фредерик, — она явно не была рада таким словам от него, — почему ты не можешь просто забыть про те конфликты с волчьим родом которые, только Дракула вспомнит, когда были, и не отпраздновать с ними свободу от охотников плечом к плечу? Разве ты забыл, что раньше твердил нам всем держаться от смертных за десять земель? Вот, теперь посмотри на Рудольфа и Тони, лучшие друзья на веки, учитывая тот факт что этот смертный был тем кто нас спас. — Но… — супруг пытается отстоять своё мнение, но опять его затыкает жена. — Никаких «но», Фредерик, — она хватает мужа за плечи, — если мы и будем праздновать свободу, то только со всеми кто испытал ненависть Рукери и его машины для убийств на собственной шкуре, иначе — нет. Вампирша закончила на твёрдой ноте, нахмуренно посмотрев на растерянного напротив неё мужа, который не знал что ответить. Фрида всегда замечала хорошее в вещах, что делало её хорошим вампиром и матерью. Даже не смотря на те конфликты между феями, ведьмами и оборотнями что устраивал Фредерик, она всё равно в тайке поддерживает хорошие отношения с ними, отсылая письма. — Я тут соглашусь с мамой, отец, — это был Грегори, который терпеливо ждал возможности сказать своё, — не кажется ли мне, или ты один раз сказал «Не суди мощь укуса по длине и остроте клыков», так отвечай же за собственно сказанную цитату — старший сын выдаёт смешок. Но Фредерик стоит на месте твёрдо, гордо выпрямляет спину. — Да, я помню свои слова, сынок, — он кашляет в кулак, — так уж и быть, пригласим этих лунных певцов, но я буду лично держать их поле зрения, и не сводить глаз. Вся семья закатила глаза рассеявшись. — Момент! — останавливает отец, — вот только где мы всё это проведём? Грегори подошёл ближе к нему, наконец-то сказав задумку. — Там, где есть берёзовая роща, — довольно сказал старший сын, поправив воротник, — там самое мирное и действительно прекрасное место для этого…фестиваля. Родители стоят несколько секунд, думая, вспоминая, где они могли пролететь места, полные берёз. На помощь тут приходит Руди. — Я знаю одно такое место.