Смертные Враги: Белый Фестиваль

— Первая ночь удалась… ИК! — Рудольф икает, идя по коридору обхватив одной рукой Тони за плечи, ведь шампанское знатно ударило в голову что теперь ноги подкашиваются, — так, где наша комната? Томпсон тоже осушил большое количество бокалов, и теперь чувствует как тело превращается в мешок, как-то передвигающийся, шатаясь по сторонам. — Руди, — блондин продолжает икать, — нам…по коридору…вдоль…- еле выговаривает эти слова, пытаясь делать шаги когда зрение искаженно. Из стороны в сторону, парочка идёт вдоль по коридору, ударяясь об стены и углы. — Тони…мой… ИК! мальчик, — брюнет вешается на чужую шею, и тот его поддерживает за поясницу, — когда мы… ИК!..будет в комнате…можно мы… ИК!.. — Можно можно, Руди… ИК! — отвечает Томпсон не дав ему закончить, и сжимает в объятиях пьяного брюнета. И вот, после десяти минут проделывания неуверенных шагов, Тони и Рудольф доходят до нужной двери. — Так… ИК! — Рудольф оживляется, хватаясь за ручку двери, — я нажимаю, а ты… ИК!..отталкиваешь её… Смертный кивает. Без труда войдя в комнату, блондин оборачивается и с треском захлопывает дверь. — Так чего ты хотел… ИК! — его голова идёт кругом от количества ударенного в голову алкоголя. Как-то доплетаясь до кровати, Секвиллбекк плюхается на неё, ложась на спину, и вытягивается как кошечка. Увидев это, голубоглазый сразу направляется к нему, падая на него, потом перекатываясь на спину рядом с брюнетом. — Руди, малыш… ИК! — он лениво поворачивает голову к парню, — так про что же ты… ИК!..спрашивал меня тогда? На что тот также устало поворачивает лицо к блондину, и тут у него растёт улыбка. Бледная рука поднимается к шее, указывая на неё пальцем. Тони не надо было больше намёков, легко сложить два плюс два и понять чего хочет его маленький вампир. Сразу он располагается между его ног, нависая над бледным лицом, на согнутых локтях по бокам. Пьяные, влажные поцелуи заполняют чавкающими звуками тихую спальню. Их тела синхронно двигаются вместе с углублениями страстных лобзаний. Когда в лёгких постепенно заканчивается воздух, с перерывами между поцелуями они глубоко вдыхали, и снова соприкасаясь губами, мыча. Томпсон отстраняет лицо от Рудольфа, взглянув тому в рубиновые очи что были полу прикрытые, но всё равно горели огнём, румяные щёки что были странно тёплыми по сравнению с температурой тела, отросшие волосы распластались непонятно красивыми узорами. Дыхание грело острым запахом дорогого алкоголя. — Руди, ты идеальный, — блондин нежно гладит скулу вампира согнутым указательным пальцем, отбрасывая от шеи мешающие локоны, — ты мой… Поддавшись вперёд, Тони касается тёплыми губами бледной кожи, обжигая дыханием, из-за чего Секвиллбекк вздрагивает крепче прижимая партнёра, задевая ткань рубашки ногтями. Чувствительная часть тела брюнета заполнялась медленными, ласковыми поцелуями, позже, Томпсон смело облизывает зацелованное место. Он знает что Рудольф жаждет приятных засосов, возбуждающих укусов, но хочет немного подразнить его. — Будь я вампиром, а ты моей беспомощной жертвой, — голубоглазый шепчет на ухо, — я бы тебя кусал без остановки — и задевает губой мочку чужого уха, издав тихий заводящий смешок. По телу Секвиллбекка бегут колющие мурашки. Одна рука сползает со спины, зарываясь в золотые волосы парня, агрессивно сжав их, не сдерживаясь, он издаёт возбуждённый стон, молящий о скорейшим действиям смертного. Улыбнувшись, он снова шепчет. — Лучше не сдерживай эти сладостные звуки, а то я разочаруюсь. С этими словами, блондин оттягивает голову брюнета за волосы и бросается в его шею, втягивая кожу. Из груди Рудольфа вырывается подавленный стон, а тонкие пальцы оставшейся руки впиваются в спину, царапая сквозь рубашку. — Тони… — стонет бессмертный выгибая шею, — мхххх, как хорошо… Пульсирующие болью укусы Томпсона становились сильнее, и не оставалось выбора, кроме как расслабить своё тело и дать свободу любым, пусть даже самым громким звукам которые он сможет издать. «Мне всё равно кто нас услышит или услышал ли нас вообще…я не хочу ничего держать в себе…я хочу чтобы он знал что только он может заставить меня издавать стоны и крики, а моё тело — возбуждённо дрожать…» На шее зарождается странное покалывание от зубов, как будто Тони пытается прокусить чужую кожу. Поняв что происходит, Рудольф отпускает тело парня, схватившись за покрывало. Даже странно, в штанах образовалась резкая тяжесть. Знакомое чувство. Тут сердце бешено забилось. — Ох блять… Тони! — бодро сказал вампир, и его дыхание участилось, становясь всё громче и громче. Смертный сам начинает мычать, насилуя тот самый участок шеи, который он вот-вот прокусит. Вокруг его бёдер обвиваются ноги партнёра. Спустя секунду, острый клык пробивает кожу, от чего Секвиллбекк издаёт подавленный крик, задрожав под сильным тело партнёра. — Тони! — вампир трясётся в то время как первые капли крови проливаются в чужой рот. Звуки жадных глотаний, высасываний, будто Тони хочет выпить из Рудольфа всё до последнего глотка. — Тони…ах! — брюнет отпускает покрывало из рук, им же хватаясь обратно за спину парня, — Тони… Т-ааахх! Выгибается его позвоночник, а ноги прижимают бёдра смертного ближе к паху. Вырываются на свет высоких тонов поскуливания, сопровождая низкими стонами, позже — растянутыми вздохами. Тони отпускает уже, в прямом смысле, изнасилованную шею бессмертного, довольно наблюдая за усталой бледной моськой. На опухших губах красиво размазана тёмная, алая как вино кровь, что нереально сочетается с аквамариновым глазами. Отдышавшись, Томпсон вводит руку в штаны брюнету, словно точно знал что и почему вынудило Руди застонать настолько громко. Ощущалась липкость, головка была явно влажная. Вынув её обратно, блондин видит как белая субстанция потекла по пальцам. Увидев это, Рудольф краснеет ещё больше но не стыдиливо отворачивает голову, а сам довольно улыбаясь, выжидая реакцию. «Только ты сможешь довести меня до такого, хах…» — Воу, вот это да, — усмехается Тони, облизав эти же пальцы, громко сглатывая, — значит, я постарался на славу.