Смертные Враги: Белый Фестиваль

— Фредерик, подожди! — кричит Фрида, догоняя мужа из катакомб. — Мне нужно побыть одному, — тот резко поворачивается к ней, посмотрев тоскливым взглядом, — мне это нужно, Фрида, пожалуйста. — Но сейчас идёт дождь, и ты собираешься куда-то пойти? — жена хватает мужа за плечи, встав перед ним. — Фрида, дорогая, услышь меня, — вздыхает тот, поникнув головой, — если нужно, я и в снег, и гром выйду, сейчас там просто дождь, поэтому не волнуйся. Положив ладони на её тонкие руки, Секвиллбекк слабо улыбается, и обходит супругу, удаляясь к выходу. Фрида разворачивается, смотря ему вслед, провожая взглядом, сложив ладони на груди. — Будь осторожен, дорогой — и шепчет тревожно, слыша вдалеке звон чугунных ворот. *** Дождь тихо льёт, приятно шурша листвой, превращая каменную плитку кладбища в зеркальный пол, где отражается слабый свет уличных фонарей, а ветер насвистывает грустную симфонию. Что пуще заставляло Фредерика окунуться в мысли, из-за чего он вздыхает, поникнув головой, шмыгая сапогами по неглубоким лужам. — Мне так неприятно, — его низкий голос шепчет, ласково вырезая каждое слово, — что я, несколько столетий назад, обещая ей стараться быть хорошим мужем и отличным отцом, вот так вот доказал ей обратное, сделав нашему сыну больно, что тот пробился на слёзы, — он продолжает идти, переходя границу кладбища уже в лес, — я уверен, что Грегори не хочет меня видеть, ни сейчас, ни позже, возможно даже не заявится на продолжение Фестиваля, а всё из-за меня, который сравнил его нового, хорошего друга к плохим индивидуалам. На душе бессмертный почувствовал камень, давящий на сердце. — Грегори был прав, как же я устроил праздник свободы и мира, если сам никак не могу его принять, а только разрушать? — сразу из усталых и многовековых глаз потекли одинокие слезинки, проскользнув по худому, бледноту лицу, — Я всего лишь пытаюсь защитить его, но в итоге, только даю ему поводы для того чтобы кто-то защищал их от меня. Вода стекала по белому пиджаку, намочив Секвиллбекку волосы. — Какой же я отец для них после этого? Остановившись рядом с первым попавшимся деревом, Фредерик опирается об него рукой, закрывая свободной ладонью лицо, тихо заплакав, а стон ветра сливался с всхлипами. «Я должен пойти извиниться перед Грегори и Сиэлем…я поступил отвратно». Протерев лицо от дождя и слёз рукавом, Фредерик выпрямляется, глубоко вдохнув холодный воздух. После слёзного момента ему стало в разы лучше, даже расслабило. Но расслабление не продолжилось на долго. Сзади него что-то или кто-то пробегает, из-за чего Фредерик сразу оборачивается. — Кто здесь? — его белый плащ развивается от резких движений. Тишина. Фредерик медленно оглядывается вокруг себя, рукой пробираясь к поясу, нащупав самозащитное оружие. Вдруг что-то прижимается к его спине. — Ну здравствуй, Фредерик, — сзади послышался молодой мужской голос, — тебя так зовут, верно? Но Секвиллбекк ничего не отвечает, от испуга его тело сковала судорога. — Отвечай, если ты не хочешь уже сейчас почувствовал на себе осиновую стрелу — зловеще процеживает этот некто, толкнув вампира той самой штукой что упиралась в спину. Тяжко вздохнув, Фредерик поднимает руки вверх. — Да, — и сухо отвечает, — а ты кто, если не секрет, и зачем тебе нужен я? Давление уходит с тела мужчины, сопровождая ленивыми шагами. Он краем глаза мог видеть этого существа в чёрном капюшоне и плащом что мелко развивается, а в руке устрашающе сжат заряженный арбалет. Секвиллбекк сжимает губы, пытаясь сохранить спокойствие. — Я Ричард, Ричард Джеймс, — он снимает капюшон, открывая бледное лицо с каштановыми волосами, а карие глаза уставились на заключённого с ненавистью, скрывающей её зловещей улыбкой, — ты скорее всего меня не знаешь, но я уверен, ты встречал моего отца когда-то, пару лет назад. — Кто твой отец, если можно по подробнее? — Фредерик заметно раздражён, закатывая глаза, но по прежнему не двинувшись с места. — Моего отца зовут Рукери Джеймс, — парень приближаются к нему, — а я его сын, Ричард Джеймс. От шока, Фредерик широко раскрывает очи. Он очередной охотник на вампиров? — Идёшь по стопам своего отца? — отрезал вампир, злобно ухмыляясь, на половину оскалив клыки. — Не очень, — протянул Ричард, издевательски ухмыляясь, — скорее, восстановить справедливость. Секвиллбекк напрягся. — Ну и в чём же заключается твоя справедливость? — где-то в глубине он чувствует, что то, что сейчас скажет Джеймс, будет не безобидного характера, ведь зная Рукери, и то что яблоко от яблони далеко не падает. — Я бы хотел тебя попросить подумать о своей семье, — Ричард заглядывает ему в глаза, сверля глубоко до души, — как бы ты отреагировал, если одного бы из них убили, и ты отчаянно, несколько лет искал убийцу, и вот находишь, каковы были бы твои действия, хм? — Ричард, я не хочу это пр… Но тот вспылил. — Ты не хочешь потому что этого не произошло, Фредерик, и я тоже не хотел это представлять, пока это не случилось, — Джеймс повисли голос, — но когда это случилось, я не придумал ничего лучшего кроме жестокой мести за мою убитую сестру! Тут же Фредерик вспоминает кое-кого. Здравствуйте, меня зовут Алексис, я бы хотела познакомиться с вашим сыном, можете ли вы отвести к нему? — Алексис? — уточняет он, держа в голове её образ: чёрные локоны, заплетённые в неопрятную косу, мешки под глазами, какая-то сумка на плече. — Да! — кричит в лицо Ричард, — Мою сестру убил тот смертный, который носился везде с твоим отпрыском. — Здесь какая-то ошибка, — пытается ускользнуть вампир, — ни он, ни мой сын никого не убили в ту ночь, и… — Молчи, лжец! — парень вновь утыкает наконечник арбалета уже в чужую грудь, — Я спрашивал у полицейских, они показали мне на людей кто там был, и я спросил у бармена, который клялся, что видел как тот блондинистый ублюдок сказал ей «бай-бай» перед тем, как она упала лицом на стол, бездыханной. Фредерик не знал что сказать. Он не сталкивался с Тони и Рудольфом во время маскарада, и врать он не может, но что-то надо сделать, чтобы его семье и Тони ничто не угрожало. — Значит так, кровосос, слушай меня внимательно, — он смотрит прямо в глаза Фредерику, достав что-то из-за спины, — ты возьмёшь вот этот кинжал, ты найдёшь того гада, и вырежешь его сердце, и принесёшь его мне, только после этого я оставлю вас навсегда и ты сможешь спать спокойно, всё ясно? Холодный пот выступил на пояснице вампира, а язык не поворачивался сказать хоть что-нибудь. — Молчишь, боишься? — хохочет Ричард, — Как жалко, а вроде вампир, безжалостное и опасное существо, мог бы уже моё сердце вырвать и сожрать, но…как говорил мой отец, «Покажи вампиру кол осиновый, и смотри как задрожат его коленки», хаха, как же он бы прав! Секвиллбекк молча слушает, взглатывая. — А если ты этого не сделаешь, или вздумаешь меня надурить, — сейчас его тон звучит дьявольски, — нет, я не убью твою семью, я заставлю тебя самого нажимать на курок этого арбалета, выстреливать в каждого твоего члена семьи и клана, когда они со слезами на глазах молят тебя о пощаде, — и суёт кинжал вампиру в пояс, — завтра ночью, я буду ждать на этом самом месте. Запомни мои слова, подумай что тебе важнее: какой-то левый человек который убил мою сестру без причины, и который скорее всего сможет убить и вас, или же безопастности твоей семьи и клана? — он обратно закрывает лицо капюшоном, уходя во тьму леса, — я всё сказал. Продолжая стоять на месте, Фредерик опускает руки что затекли, а в голове мусор, созданный угрозами и страхом.