Смертные Враги: Белый Фестиваль

— Сиэль, — ровно спрашивает Фредерик, возвращаясь в образ строго родителя, — будь так добр и скажи, где ты и мой сын были всё это время? Тонкие пальцы обвивают верхушку его трости. Сэр Секвиллбекк выглядит как грозный судья, словно чтобы не сказал Сиэль — тот его осудит и обвинит, запинав в холодную темницу. Понятно, что вампиры могут учуять ложь своих жертв как и аромат крови, но соврать прийдётся, ради Грегори, ради их обеих. Оборотень понял ещё при их самой первой встрече, что глава семейства недолюбливает его. — Сэр, — начал оборотень, — я и ваш сын…мы летали…он показал мне немного ваших земель, и скажу вам, вы живёте в прекрасных краях! На что вампир поднимает бровь, осуждающе рассматривая его с ног до головы. Парень понимает, что запнулся, и уже готовится к словам, типо, «А если честно?», краем глаза посматривая на Рудольфа. В тот момент, когда старший вампир захотел что-то сказать, к компании присоединяется Грегори и Тони. — Отец, всё в порядке? — останавливается вампир, посмотрев сначала на Сиэля, потом на брата, затем уже на отца. Между всеми поселилось какое-то напряжение. Потом он ощущает холодный взгляд на себе. — Грегори, — отрезал Фредерик, не меняя позы, — где были ты и этот оборотень? На последнем слове он делает неприятный акцент, будто это самое слово вызывало противный вкус на губах. Да, мистер Секвиллбекк не изменил своё отношение к представителям волчьего рода, даже после того скандала с сыном, который закончился почти травмирующим исходом. — Ох, мы сидели у озера, разговаривали, — бессмертный содрогается от вопроса, хотя ранее говорил что умеет врать родителям, может довериться ему? — ничего особенного, отец. Прошло не очень много времени, всего то пару секунд, а чужие алые глаза округляются, вместе с бровями что сблизились у переносицы, неуверенно сжались сухие тёмные губы. — Тогда почему он сказал, что вы летали над лесом?! — тот резко хватает трость за середину, показывая её наконечником прямо в лицо Лопез. Голос его становился тяжелее и грознее, он как тёмная туча, как бог грома Зевс, вот-вот выпустит град и молнии. — Ах да! — притворяется сын что вспомнил, — сначала мы полетали, потом только сели у озера, да, хах, забыл. Оба парня подигрывают друг другу, типа так всё и было, но даже это отцу давало причины для подозрения, он не перестаёт смотреть на них осуждающим взглядом, будто следил за ними всё время, слушая из наглое враньё. — А сейчас, джентельмены, — старший вампир подходит ближе к ним, — посмотрите мне в глаза и скажите это. Вот так вот играет он в детектор лжи, выжимая из них все соки. «О нет-нет-нет!» сглатывает Грегори, готовясь приготовить себя, свой организм, который, он надеется, его не подведёт. «Блять…» испанец захрустел пальцами, что уже, чёрт, выдавало их. Он сейчас молится всем богам кому только может поклоняться человечество, чтобы глава клана ничего не понял, и тем более, не увидел. Ни засосы, ни тем более вампирский укус не заживают за ночь, они находятся почти на самых видных местах. — Ну, говорите, я не задерживайте меня — взрослый опирается на трость, пристально смотря на них. Одновременно выдохнув, и выпрямившись, Сиэль и Грегори отвечают. — Мы летали над лесом, потом сидели у озера, — и закончили, потом Сиэль решает добавить, — это чистая правда. Когда между ними стоит тишина, смешанная со страхом неизвестного, а на фоне кипит жизнь фестиваля, лицо отца не меняется. Его хмурые брови не расслабились, глаза по прежнему смотрели с подозрением. Неужели не сработало? Мимолётно рядом с ними переглядываются Тони и Рудольф, которые сложили руки на груди, равнодушно наблюдая за ситуацией. — Теперь выучит урок про то, что не стоит запираться в одной комнате со своим бойфрендом в самом разгаре праздника — шепчет младший вампир смертному. Тот легонько дёргает головой. Внезапно Фредерик приглядывается ниже лица. — А это что ещё такое у тебя на шее, Грегори?