***
- Что? - Рот Норт складывается в идеальную букву “о” на мгновение, а потом она резко подаётся вперёд, к Маркусу, который даже не шелохнулся, и пытается заглянуть в его лицо, повторяя: - Что ты сказал? Ты не сунешься к охотнику на девиантов, Маркус, даже не думай об этом. - Норт… - Саймон по привычке пытается сгладить конфликт самым простым и проверенным способом - отвлечь Норт на себя. Он тоже не понимал ни слов, ни состояния Маркуса, но те эмоции, которые он почувствовал, когда Маркус увидел, как Саймон прицеливался в лоб RK800… Это было как эмоциональное воплощение сжимающих в смертельной хватке шею пальцев. Было не больно, но Саймон на мгновение испугался по-настоящему, таким он Маркуса никогда не видел… Он вообще никого и никогда не видел таким. И Маркусу явно нужна была передышка, время подумать и поддержка. Норт реагировала слишком эмоциональна и плохо для этого подходила. - Что? - Норт разворачивается на пятках, таким же резким движением подавшись к Саймону. - Хочешь сказать, что я не права? Саймон видит, как за её спиной Маркус встаёт и выходит из лазарета, не взглянув ни на кого, бледный до синевы. - Я думаю, он и сам понимает, что это неоправданно опасно, - осторожно говорит Джош, хмуро посмотрев на ответившую ему недовольным взглядом Норт. - Дай ему время обдумать. - Дай ему время? - издевательски повторяет Норт, скрестив на груди руки и сделав шаг назад, чтобы удобнее было смотреть на Джоша, возвышающегося над ней почти на полторы головы. - Если я дам ему время - он уйдет. И хрен у него получится вернуться, потому что это самоубийство. Серьезно? Андроид-детектив последней модели? Маркус что, думает, что это как-то нам поможет? Саймон? - Я не думаю, что дело в его… модели, - Саймон пожимает плечами. - Я поговорю с ним сам, хорошо?.. Прямо сейчас, - закатывает он глаза, оценив упрямо поджатые губы Норт. - Он не уйдёт один. Джош помогает ему спрыгнуть с кушетки, хотя Саймон уже и думать забыл о том, что ему всего несколько минут назад починили ногу. - Хочешь, я пойду с тобой? - тихо предлагает Джош, посмотрев в спину ушедшей Норт. - Он нас послушает. - Я не думаю, что ему сейчас хочется кого-то слушать, - Саймон неловко улыбается, запрокинув голову, чтобы посмотреть Джошу в глаза, тёмные, как крепкий кофе, и неожиданно для себя протягивает руку, коснувшись его щеки. Мимолётное касание, от которого смутились оба - Джош внезапно часто заморгал, словно засбоила система, а Саймон отдёрнул руку, спрятав в карман, и невольно нахохлился, снова неловко глянув на Джоша. - Я схожу к нему сам… Попробую послушать его. Маркус мало говорил о том, какой была его жизнь до Иерихона. Это не было чем-то удивительным, многие не хотели вспоминать о том, что было раньше, потому что зачастую это были тяжёлые и неприятные воспоминания. Тяжёлая работа, ужасное обращение, насилие, издевательства - почти все из собравшихся на Иерихоне могли бы поделиться историями об этом. Саймону в такой беседе нечего было бы сказать. Грустно быть забытой вещью, но не более того. С Маркусом было совсем по-другому, это чувствовалось во всем, в том, как он говорил, как вёл себя, в том, о чём он говорил. И, тем не менее, он пришёл сюда, собранный из совместимых запчастей - Саймон намётанным взглядом узнавал неродные блоки, - пришёл и даже в самые первые дни дал им надежду на что-то большее, чем свободу прятаться в старом ржавом грузовом корабле. Потом в нём что-то изменилось, Саймон, как и все остальные, не знал, в чём дело, потому что никто о Маркусе не знал ничего. Но что-то стало… или наоборот, чего-то не стало, - думает Саймон сейчас, проходя по поскрипывающим переходам к каюте, в которой иногда укрывался Маркус, чтобы побыть в одиночестве хоть несколько минут и подумать. Иногда он поднимался в здание напротив, садился за старенькое пианино и под его пальцами оно пело тревожными, болезненными и грустными переливами. Сейчас у него было совсем другое настроение, так что Саймон был уверен,что искать его нужно внутри Иерихона. Что бы ни случилось тогда с Маркусом, их он не бросил. Теперь он шёл только вперёд, к своей намеченной цели, очертания которой Саймон видел весьма смутно, как и Джош, как и Норт. Но Маркус, казалось, знал, чего именно хотел, видел, как этого добиться… и просто шёл вперёд, а они шли за ним, потому что… как иначе? Иначе - лишь вымирание на Иерихоне. Маркуса он действительно нашёл в узкой, сырой каюте, такой же, как та, где проводили время Саймон с Джошем. Напротив Маркуса ему удалось уместиться так, чтобы никому не пришлось принимать неудобных поз, впрочем, Маркус вообще не пошевелился и никак не отреагировал на то, что Саймон тихо и аккуратно примостился напротив, уткнувшись коленками в его колени. Маркус сидел, низко опустив голову, и дышал так ровно, словно четкое исполнение этой функции его успокаивало. - Когда ты только пришёл, я подумал, что тебя это место сломает так же, как всех остальных. Как ты понимаешь, сюда не многие приходят с идеями о светлом будущем… Андроиды ищут здесь убежища, помощи или, хотя бы, спокойной смерти. Остальные быстро… потухают. Норт, например… Но ей это на пользу, она бы, наверное, сделала что-нибудь ужасное, если бы могла… Я думал, что с тобой будет так же. Даже после той нашей вылазки за запчастями я был уверен, что рано или поздно ты поймешь, что этим нас не спасти… а больше мы ничего сделать не можем - ну, я так думал. Раньше. Но потом с тобой что-то произошло… Это не сломало тебя, но… Ты словно… - Перестал оглядываться назад, - глухо подсказывает Маркус. Его системы явно сбоят, в голосе прорезаются неживые, совершенно механические ноты. - Люси верно сказала: я потерял всё, что у меня было и пошёл через ад. Когда идёшь через ад - главное не останавливаться. И не оглядываться. Саймон не сразу узнал отсылку, а потом вспомнил обе, и к Черчиллю, и к Орфею: Джош довольно часто пересказывал ему свои университетские лекции, это было намного интереснее тех сказок, что были загружены в память Саймона. - Я знаю, зачем ты пришёл, - Маркус поднимает голову и расправляет плечи, оперевшись ладонями о колени. - Я понимаю. Как бы мне ни хотелось сделать… то, что я хочу, соваться к полицейскому участку без плана глупо и безрассудно, а с планом - просто глупо. Я нужен им, - он хмуро кивает куда-то вправо и в сторону. - И я не могу так с ними поступить. - А что нужно тебе? - Саймон слишком хорошо знал это чувство, слишком долго оно было с ним. Ему казалось, что станет легче и проще, когда эту ответственность за всех и каждого у него примет кто-то вроде Маркуса… Ему и стало, и легче, и проще, но теперь эта ноша была в десятки, в сотни раз тяжелее и Саймон снова хотел помочь. Потому что понимал, как это, когда никто не спросит, что нужно тебе, потому что ты - нужен всем. - Мне нужен шанс, - Маркус закрывает глаза и с его лица медленно, плавно сползает скин. - Ты случайно дал мне надежду и теперь… мне нужен шанс вернуть, то, что у меня было. - А что у тебя было? - завороженно спрашивает Саймон, утопая в безотчётном страхе и тревоге. - Всё, - просто отвечает Маркус, вдруг улыбнувшись краешком губ и протянув Саймону руку. Саймон медлит, его пугает перспектива подключения сейчас, когда Маркус настолько нестабилен. Но он всё-таки решается, вкладывает свои пальцы в его ладонь, и словно Алиса в кроличью нору проваливается в чужую жизнь. Маркус видел мир очень ярким и очень… полным. Он подмечал детали, цвета, фактуры, тени, такие мелочи, на которые Саймон никогда не обратил бы внимания, и никогда бы не подумал, что из них может сложиться совсем другая картина мира. Маркус видел RK800, Коннора, в футболке и потертых голубых джинсах на диване в крохотной гостиной перед древним, как Гугл телеком, и его цифровые коды просто рушились, но это было приятно, это было что-то сумасшедшее… Счастье? Саймон смотрел его глазами и его программами на маленький дом, на автомате подмечая, что и как бы он переставил и прибрал для большей функциональности, смотрел на яркую рыбку в круглом аквариуме, смотрел на коробку карандашей в руках Коннора - он принёс их и счастливо и застенчиво улыбался Маркусу, смотрел на Коннора, снова и снова, на него, пропуская сквозь себя весь спектр эмоций, незнакомых ему. Трепет, нежность, что-то всеобъемлющее, самовольно прописывающее себя во все строки кода. Последнее воспоминание Маркус навряд ли хотел показывать Саймону, но всё равно, раньше, чем они оборвали связь, Саймон увидел, почувствовал ещё кое-что - Коннор улыбался, на этот раз смешливо, даже нос морщил, как люди, наклоняясь к Маркусу, обнял за затылок, провёл с нажимом пальцами где-то в районе шеи, прижался губами к губам и Маркуса перетряхнуло сотней электрических импульсов и десятками сбоев. - Прости, я... - Саймон виновато вскидывает ладони, хотя его вины нет, он не собирался вытягивать из Маркуса то, что он не хотел показывать, отключился сразу, как сообразил, что это - не для его глаз… Наверное, они оба слишком увлеклись, только и всего. Маркус качает головой, похлопав Саймона по колену. - Так, а… что с Коннором случилось? Я уверен, что он не девиант… Сейчас. - Я не знаю, - Маркус снова смотрит на Саймона и, снова из выражения его глаз уходят проблески счастья, сменяясь глухой, болезненной тоской. - Он всегда говорил мне, что если он не вернется в течение трёх дней, я должен уходить. Я не знаю, что случилось. Может быть, его раскрыли… Или убили. Он дорогой прототип, его бы починили в любом случае. - И отформатировали память… Саймон, хоть и кивает понимающе, не может представить, что сейчас чувствует Маркус… И он рад, что этого Маркус ему показывать не стал. - Мы будем придерживаться плана, - ровно произнёс Маркус после нескольких минут тишины. - Вечером - шествие. Этому ничто не должно помешать, даже я сам. Дальше будем действовать по обстоятельствам. Саймон боялся вечера. Ему не стыдно было признаться в этом перед Джошем - тот тоже боялся. Но не перед Маркусом. Саймон уверен, что для него решение выйти на улицу и показать людям, что они все - настоящие, живые, мыслящие, тоже не было лёгким, он заслуживал друзей, которые будут рядом, несмотря на страх.***
Уходя, Саймон передал Норт, что всё улажено и постарался намекнуть, что Маркусу лучше побыть пока одному. Норт ответила недовольным угуканьем и больше не произнесла ни слова, а Саймон пошёл искать Джоша. Все были немного взбудоражены запланированным на вечер шествием, сбивались в кучки, шептались. Андроидов стало… много. Больше, чем Саймон мог упомнить за все годы здесь, даже если не считать тех, что они привели прямиком из магазинов Киберлайф. Иерихон стал похож на небольшой плавучий (нет, не совсем) город, прямиком из антиутопических фантастических романов, о которых как-то упоминал Джош. Они входили в лекции по литературе, но Саймон не слишком хорошо улавливал смысл утопий и антиутопий, ему больше нравились легенды и мифы, а ещё - история. И ему нравилось, когда Джош рассказывал. Садился напротив, прикрывал глаза пушистыми ресницами, подгружая информацию, и рассказывал Саймону что-то новое, интересное, необычное. У Саймона было не много теоретической базы, не такой, которую можно было бы обсудить с кем-то. Десять видов приготовления яичницы и мелкий ремонт любой бытовой техники - не самая увлекательная тема для разговора. Он этого немного стеснялся, понимал, что собеседник из него не ахти, но Джоша это никогда не останавливало. Они могли и не говорить - просто сидеть друг напротив друга молча, часами. Сейчас, оглушённый чужими эмоциями, электрическими импульсами, воспоминаниями о сбоящих программах, Саймон почти жалел о потраченных впустую часах. Но ему никогда не приходило в голову, что… Что можно так. Прикасаться, получая живой, трепетный отклик от чужого тела. Не реакцию программы или биокомпонентов на воздействие, а нечто иное, личное. У Джоша красивое лицо даже когда он встревожен. Правильные черты лица, выверенное расположение глаз, чувственный изгиб губ. Его модель должна была вызывать симпатию, желание возвращаться и слушать, должна была быть приятна взгляду. У тех, кто его создавал, это получилось - Саймону очень нравилось его слушать и смотреть на него. Нравилось, когда он улыбался неловким шуткам или глупым вопросам Саймона. А сегодня в лазарете он весь осветился счастьем, когда увидел Саймона, и было так приятно прильнуть к нему, обнимая в ответ… Саймон шёл по внутренним переходам корабля, думая о том, что жить становится всё страшнее. Сначала тебе всё равно, потому что ты машина и можешь не тревожиться о будущем. Потом ты осознаёшь себя и тебе становится страшно в первый раз. Обрастаешь социальными связями и друзьями, и боишься потерять их. Потом ты обмираешь от страха, что что-то может случиться не только с тобой, но и с ним - дойдя до нужной каюты, Саймон останавливается на пороге, глядя на Джоша, который замер почти в той же позе, что и Маркус у себя, рассматривая свои длинные, сплетённые в замок пальцы. - Ты поговорил с ним? - Короткая, неуверенная улыбка, уголок губ, приподнятый вверх. Очень красиво. - Да… Маркус понимает, что сейчас не время для необдуманных вылазок. Просто… для него это личное. Саймон пожимает плечами, пытаясь этим жестом объяснить Джошу, что не волен рассказывать о чужой жизни, а Джош понимает, кивает, и просто смотрит на Саймона, который медленно, по полшага, подходит ближе. - Саймон? Ему немного страшно. Или не немного - с кончиков его пальцев пропадает скин от волнения, и, когда он касается щеки Джоша, белизной пластика окатывает уже всю ладонь, до запястья. - Саймон? У Джоша тревожные интонации и сбоит звуковой блок, слышны помехи. Саймон решается в одно мгновение: перекидывает ногу через бёдра Джоша и садится к нему на колени, оказавшись лицом к лицу так близко, как никогда за всё время. - Мне очень… нравится… быть с тобой. У Саймона неплохой социомодуль, запрограммированный на нейтрально-дружелюбной общение с людьми. Наверное, у него нет подходящих слов. Даже если он их знает, то не может использовать верно: за время на Иерихоне он узнал куда больше о боли, чем о любви. - Можно мне? - Молчание Джоша для него мучительно, не понять: всё правильно? всё плохо? они больше никогда не заговорят друг с другом? Саймон всерьёз готов был встать и уйти, всё равно он не знал, что испортит всё больше это, или то, что он останется, но Джош словно отмер наконец-то, не сказал ни слова, но неуверенно, как-то боязливо скользнул широкими ладонями Саймону под куртку, легонько сжал бока, и потянул Саймона к себе. И Саймон потянулся к нему, обнял ладонями лицо, неуверенно коснулся губами губ, прикрыв глаза, чтобы не отключиться окончательно от перегрузки. Все сенсоры, на кончиках пальцев, на губах и языке тихонько радостно мурлыкали от обилия незнакомых, но определенно приятных ощущений. Саймон смаковал системные ошибки, вспыхивающие огоньками во всех разделах, и ощущение чужого рта и рук, всё смелее скользящих по гладким изгибам корпуса под футболкой. Наслаждался тем, как короткие волосы на макушке Джоша покалывали включившийся на пальцах скин, невольно прижимался теснее, стараясь увеличить площадь соприкосновения, но ему мешали слои одежды. Только и оставалось водить пальцами по шее, загривку, лицу, пока Джош, словно постепенно обретая уверенность в том, что делал, гладил его, высоко задирая футболку, то и дело вжимая пальцы в пластины. Саймон определённо терял инициативу, и его полностью это устраивало.