"(НЕ)Принятие"

      Стук в дверь оторвал от бумаг. Я удивлённо прислушался к энергии посетителя. Честно говоря, ждал Вики. Но пришла Мисс, которую я избегал последние несколько недель после того, как она рассказала бабочке о моих грешках прошлого.       — Входи.       Отвернулся снова к бумагам. Не хотелось видеть, говорить так и вовсе, но выбора мне не оставили. Сбегать из собственного кабинета с помощью окна даже с учётом последних событий явный перебор. Я, конечно, уже не раз задавался вопросом о собственной адекватности после того, как влез в отношения, которые до сих пор порывался пресечь всякий раз, но сдавался, едва Вики оказывалась в зоне досягаемости. В это время я понимал только одно — без неё всё смахивало на небрежную раскраску, которую даже цветами не заполнили. Сдавался, отогревал, не произнося пылких речей. Только отдавал то, что она искала, черпая её восторг, эмоции и чувства, которые давно не видел в окружающих и тем более в себе.       Скрип дверной ручки, торопливые шаги.       — Привет. Помощь нужна твоя… — выпалила Мисс, застыв на пороге. — Во второй половине дня.       Не выдержал, окрысился, не оборачиваясь:       — Кажется, моя помощь тебе для разведения сплетен нужна.       Заминка на то, чтобы она переварила сказанное. Вздох за спиной:       — Я не понимаю, о чём ты…       — Не понимаешь?.. Действительно?! — я всё же обернулся, поднявшись из-за стола, всматриваясь в озадаченное лицо Мисселины: — Зачем было нужно рассказывать Вики о том, что я когда-то по дурости влез в отношения с её матерью???       Коллега залилась стыдливым румянцем, но взгляд выдержала. Вошла всё же в кабинет, плотно закрыв дверь. В воздухе витало острое амбре скандала. Я старался их избегать после того, как понял, что они ничего не изменят. Лжец, просто черпал из Непризнанной тот уровень собственной адекватности, который прежде старательно гнал прочь, считая, что имею полное право быть в амплуа страдальца остаток жизни. Сейчас же, кажется, тщательно загоняемое вглубь поведение скандального истерика выбралось на поверхность.       Мисс подняла голову, встав на расстоянии полушага, твёрдо глядя в глаза:       — Я всего лишь опасаюсь за неё. И она имеет право знать… Это её мать. И ты к ней далеко не лоялен. Я лишь пыталась донести до неё, что в твоём характере и поступках её вины нет, — выпалила Мисселина, поджав губы. — Ты её после своих выпадов хоть раз видел??? Девочка после твоих занятий почти всегда в слезах!..       Я прикрыл глаза, судорожно припоминая последний месяц после рождества. Всё было спокойно. Вики хватала знания на лету. Не боялась ни наедине учиться, ни даже периодически под ночь под привычной иллюзией изредка пробираться в мои комнаты. «Отчаянная…» — думалось мне, когда русоволосая, словно юркая тонкая змейка, оборачивалась вокруг моего тела, отогреваясь и засыпая, уставшая, но, как мне хотелось бы верить, довольная тем, что смогла выкроить хотя бы одну или две ночи на то, чтобы быть рядом, почти не опасаясь наблюдения.       — Твои страхи бессмысленны, — процедил я. — Мы нашли общий язык. Не припомню, чтобы последние недели она хоть раз терпела мои нападки.       — Фенцио, но…       — Я не желаю это обсуждать. Меня прикрепили к ней наставником против воли. Я учусь сдерживаться. Учусь терпеть всё: от ваших косых взглядов до пренебрежения, — на лицо наполз знакомый оскал, кажется: — И вот в чём ирония, Мисс: я терплю ваши выходки, а Вики… Вики больше ангел, чем я, и даже больший, чем ты. Она не опускается до того, чтобы перемывать кости. Ей не интересно чужое прошлое!.. — кажется, я задыхался от гнева, который всеми силами пытался удавить в себе. — Почему? Я тебе когда и куда соли насыпать успел?! За что ты со мной так???       Она подняла наполненные слезами глаза, отступив на шаг:       — П-прости, я… я не знала. Не отвлекайся. Геральда попрошу, — отвернулась, глотая слёзы. — Извини меня.       Запал иссяк, оставив меня только со знакомой головной болью.       — Что ты хотела?       — Неважно…       — Мисс… — я вздохнул. — Прости за эту вспышку. Я изо всех сил пытаюсь вести себя нормально. Но Вики… Вики — девушка, которая всё воспринимает в другом свете. Я не хочу быть дерьмом рядом с ней, — осёкшись, я упал на стул, откинувшись на спинку, глядя в потолок. — Да, меня разозлило. Я ожидал это от кого угодно, кроме тебя…       Замерший скрип двери. Вздох:       — Она должна знать. Это неизменно, ангел. Как бы ты не пытался исправить положение — она дочь твоей бывшей. Ребёнок, который…       — Какая помощь тебе была нужна?       Перебил специально. От одной мысли, что веду себя как ублюдок и насильник, пользующийся телом Вики, хотелось удавиться. Мисс была права. Она дочь Ребекки. Она годится мне в дочери визуально. Если брать возрастные рамки в нескольких поколениях то всё ещё хуже. Вспышка головной боли почти заставила застонать. «Откажись, отступи, не ломай…»       Тихий ответ:       — Смена крыльев. У меня нет авторитета. Вики… Её могут снова начать травить.       «Не будут…» — криво усмехнулся я, но кивнул:       — В котором часу?       — В три после полудня. Мне нужно, чтобы никто не издевался над девочкой. Не хочу, чтобы она убежала, как в тот раз.       Кивнул:       — Хорошо. Буду в аудитории к началу смены, — я вздохнул. — Мисс, ты мой друг… Я тебя прошу, не делай хуже… И так страшно.       — Хорошо…       Дверь захлопнулась, и я отвернулся к окну с привычно безмятежным небом. Не хотел показывать эмоции Мисселине. Женщины более восприимчивы. Вики… так и вовсе — радар и транслятор. Взгляд невольно метнулся к зеркалу, которое я перевесил на стену, чтобы ловить свои эмоции сходу. Лицо кирпичом. Я устал. Мне нужен был вереск. Пасть и попасть в личную Вальхаллу. Возведённые к небу глаза: «Шепфа, прошу, не дай оступиться, даруй счастья, хоть немного… Я права на него не имею даже!.. Но я… что я испытываю к ней?..» Тишина. Бессильно опущенная голова. Образ миниатюрной девушки, свернувшейся на груди и чуть сбоку в тугой комок собственных и моих страхов.       Было бы дикостью кричать о любви. Есть ли она вообще? Или просто довольство малой возможностью дышать прохладой, разгоняемой крылом серой бабочки? Радоваться тому, что есть кто-то кого я не пугаю, не злю и не вызываю отвращения своим существованием?.. Что есть кто-то, относящийся непредвзято к прежним ошибкам, к тому, что я любил когда-то очень давно до безумия. Сейчас, как мне казалось, всё было совершенно иначе. Быть может, именно потому, что мы почти постоянно могли видеться, я не испытывал той сумасшедшей и нездоровой тяги. Зная, что вереск где-то в школе, рядом. Я всегда могу найти её, поговорить, касаться, если это возможно. Всё было… спокойным.       Пора было брать себя в руки. Дела сами себя не сделают. Самокопание подождёт. Стоило действительно поприсутствовать на уроке, когда будут менять крылья. Последнее занятие, чтобы смогли потом прийти в себя, обратиться в лазарет. Да уж, в этот день лекарям отдых только снился. Да и мне, скорее всего, придётся несладко. Наблюдать за Вики и не иметь возможности прилюдно как-то ободрить или помочь — испытание посложнее прочих.       Потеребив перо в пальцах, понял, что ничего толкового не могу выдать на бумагу. Отложенная принадлежность, снова устремлённый в никуда взгляд. Я нервно закусил губу, продумывая то, как стоило бы вывести её из класса, если станет плохо. Хорошо, что по списку она шла последней или предпоследней. Дальше — не дать выскочить из школы, отвести к лекарям, и всё будет в порядке. Рука непроизвольно дёрнулась к ящику стола, вытягивая склянку с успокоительным порошком. Прихваченная с тумбы бутылка воды — всё может пригодиться. Зная её — сразу в лазарет не пойдёт.       Попытка успокоить теперь уже себя — взятый с края стола в руки альбом. Уже второй. Рисунки выходили… сносными. Я не пытался как-то научиться. Просто наблюдал и воспроизводил. Портреты почти не удавались, но всё равно пытался. Зато была стопка закатов. Видами школа изобиловала. Впрочем, рисовал я только в кабинете то, что видел через окно или в спальне. Показывать не решался… До смешного доходило, когда великовозрастный болван, ёжась, ожидал критики, стоило Вики ухватиться за мой альбом, если не успевал спрятать.       Какие-то предметы, чтобы набить руку в передаче светотени. Единственное, о чём полюбопытствовал — как штриховать, как держать карандаш правильно. Вопрос: «Зачем я забиваю этим свою голову?» — уже не задавал. Просто так выходило. Просто я научился, как и Вики, видеть в этом собственный покой.       Бессознательно выводимые рисунки, отголосок вереска из памяти, прикосновение прохладных пальцев к лицу — и вот, что-то выходит. Что-то достаточно органичное, что не так стыдно показать. Цветы, деревья, какие-то постройки. Сейчас происходило то же самое — разум очистился, рука порхала по чистому листу, выводя школьную оранжерею. Штрих за штрихом, скрытая за стеклом, умытым дождями, растительность…       «Странно, что амулеты меня так не успокаивали. Отвлекали — да, но чтобы в голове всё выстраивалось по полочкам — что-то новое…» — отстранённо подумал я. Перед глазами вставала постройка, точное знание, что находиться в этой парилке почти невыносимо от влажного воздуха и духоты, но всё же стоит зайти, как ароматы трав кутают. Бессознательно и почти сразу в уме нахожу своё растение — мяту. Свежесть, прохлада… Рука смещается, и очерченный листок с прожилками на краю ватмана становится почти объёмным за несколько минут.       Вспышка гордости — мелочь, а приятно.       Взгляд скользнул по часам на стене: до урока Мисселины оставалось меньше пяти минут.       — Твою мать!.. — я едва не подлетел на стуле.       Становилось невероятно смешно от своих реакций. Захлопнув альбом, подхватил бутылку с водой, сунул в карман порошок, выскочил из кабинета, опять забыв посох, едва успевая запереть дверь. В такие моменты я не переваривал систему школьных коридоров. Пока дойдёшь — состаришься. Снова кривая усмешка от своих размышлений. Пара лестниц, коридор… Холл учебных аудиторий. Уже на подходе понял, что даже кабинет не уточнил. Впрочем, если бы не проскочивший в дверь Энди, едва не закрывший её перед моим носом, скорее всего пришлось бы попетлять.       Испуганно ойкнув, парень почти сразу удрал на своё место. Я же окинул взглядом класс, отметив Вики, опустившую голову к столу, пряча улыбку, и Мисселину, выдохнувшую с облегчением. Тоже робкая улыбка. Молча кивнув, я обошёл стол, встав за её плечом. Едва не усмехнулся от вытянувшихся физиономий Моники и Донни. Позубоскалить сегодня не выйдет… Какая жалость…       Мисселина поднялась из-за стола, обходя его и обращаясь к студентам:       — Знаете ли вы, зачем необходима смена крыльев для Непризнанных?.. — мягкая улыбка стала выжидательной, но никто не ответил. — Что ж, краткий экскурс… Крылья — неотъемлемая часть физиологии бессмертных. Да, это полёты, это умение управлять телом, возможность защищаться и атаковать. Крылья способны обогреть, если энергия не управляется, укрыть тех, кого вас отправляют защищать в мире смертных, ведь их не берёт земное оружие. У прирождённых они одни на всю жизнь, за исключением ситуаций, когда отправляют в ссылку…       Я поймал встревоженный взгляд Вики. Обдумывать подобное почему-то не так страшно, как слышать утверждением из уст сведущих. Да, если всё происходящее всплывёт — меня ждёт ссылка. Вот только больше шансов, что я выберу Небытие. Оказаться среди смертных — пытка для тех, чья жизнь была всегда неразрывно связана с крыльями, небом и, чёрт с ней, даже со школой. Хотя бы теперь…       Едва заметно качнул головой: «Пока осторожны, ничего не грозит». Опустила голову, вслушиваясь в речь Мисселины:       — Для Непризнанных крылья являются показателем того, достойны ли вы присоединиться к стороне. Они меняют цвет, размер, иногда даже форму. Может произойти и так, что они вовсе не появятся, — в голосе коллеги прорезалась стальная нотка: — Это значит, что вы будете исключены. А дальше путь один — Небытие.       Встревоженный вздох учащихся пролетел по классу. Снова испуганные голубые глаза. Пришлось переключить внимание. В Вики я не сомневался — её крылья появятся так или иначе.       — Всего обновлений шесть. Первое — когда вы попадаете в этот мир. Последнее, шестое — итоговое. Это уже крылья выбранной стороны. Они будут развиваться вместе с вами, становясь больше волей Шепфа и ваших способностей. Промежуточные — по мере того, как успешно вы будете закрывать задания, переходя на новый уровень. Сегодня… третий этап, — Мисселина взяла со стола список, пробежавшись по нему глазами: — Амберт Майкл…       Бледный парень поднялся из-за парты на едва гнущихся ногах, подходя к преподавательскому столу. Я задумчиво поставил на стол пачку салфеток и выдвинул из-за лестницы бочку для старых крыльев. Смахивало на сюр, режущий глаз: ангелы, причиняющие боль. Пусть даже во благо. И всё же, это было необходимо. Такова система обитания среди нас, заданная для вчерашних смертных.       Парень вздохнул, зажмурился. Рывок. Стон сквозь стиснутые зубы. Плеск незнакомой энергии каштанов, и за его спиной раскрылись чуть более светлые и размашистые крылья. Бледный, в испарине, но довольный уже тем, что крылья есть — для очередного периода вполне хорошее подспорье.       Очередная фамилия, очередная смена. Со злорадством едва удержался от того, чтобы не вызваться с обрыванием крыльев Моники и Донни. Было бы ироничным с учётом недавних угроз. Почему-то с ехидством ждал, что не вырастут, но нет. Проявились. Темнее, больше — адские. Впрочем, вопросов не стояло. С такими характерами было бы странными, если бы всё-таки к Раю предрасположенность была.       Лора, едва дышавшая всю процедуру, выйдя к столу, кажется, уже согласна была на Небытие, вместо этой боли. Рывок, короткий крик, развернувшиеся светлеющие крылья. Наполовину заполненная бочка. Запах крови и эманации боли, летающие по аудитории. Кто-то терпит, кто-то откровенно рыдает, размазывая слёзы. Жаль, в какой-то мере, но сделать ничего нельзя. Первые разы всегда довольно болезненные. Дальше несколько легче. То ли учатся терпеть боль, то ли смиряются с тем, что это неизбежное зло. Цена развития, которое предписано свыше.       — Уокер Вики… — Мисселина постаралась ободряюще улыбнуться.       Бледная, как простыня, Вики сглотнула, поднимаясь со скамьи. Платье подобрала, как я подсказывал — спина открытая. Волосы собраны. Мешаться ничего не должно. Невесомые шаги к столу. Перепуганные в предвкушении боли глаза почти виновато взглянули на меня, и она отвернулась. Пришлось на короткий миг зажмуриться, чтобы побороть собственную тревогу — прямо сейчас я помочь ничем не могу, даже если попытаюсь. Поднялись и опустились ссутуленные лопатки от глубокого вздоха.       Шёпот Мисс:       — Расслабься, девочка, прошу…       Короткий кивок, рывок, следом надсадный крик. Знакомый до снова прошедшей волны паники, поднявшей волосы на загривке: такой же, как в тот раз, когда она сломала первые крылья. Гладкая спина с родинкой под лопаткой и кровавыми разводами. Ничего не происходило. Вики ухватилась руками за впереди стоящую парту, глотая слёзы. От паники не могла выпустить энергию, чтобы отрастить новые крылья. Мурашки на бледной коже, испарина. Бессильный плач, терзающий барабанные перепонки.       Плюнув на предосторожности, встал ближе, положив ладонь на её плечо под недоумёнными взглядами.       — Соберись… — приказной тон, но послушалась. — Выпусти энергию.       Вики прикрыла глаза, выпрямившись. Вдох… По аудитории рванулась энергия вереска, взметнув бумаги на столах и перья из подставок чернильниц. Девушка зашипела, сжав ладошки в кулаки. Крылья возникли из лопаток рывком. Развернулись ещё более светлые, более тяжёлые. По бледным щекам продолжали струиться слезинки, но выдавила улыбку. Мгновение, и полностью сухое лицо, расправленные плечи.       — Спасибо, — спокойно проговорила она, возвращаясь за парту.       Я недоумённо смотрел на это преображение, но всё же панически мечущийся отголосок вереска бил по нервам, заставляя быть внимательным. Что-то не вязалось — слишком резко переменилась в состоянии и настроении. Улыбка, нервная улыбка, которую она всячески пыталась удерживать. Прислушивался, но энергий, дрожащих от боли, было слишком много. Чертополох, рябина, цитрусовые… Вереск затерялся среди них, почти не отзываясь. Напряжённо смотрел на девушку, опустившую лицо к парте.       Нервный смешок с заднего ряда, следом шёпот:       — Плакса растёт над собой. Того и гляди, даже без подсказок сможет новые крылья отращивать… — хихикнула Моника.       Стиснув зубы, проговорил, глядя в упор:       — В следующий раз обрывать буду я. Поверь, взвоешь не тише…       Мулатка прикусила язык, сжавшись за партой. Вики, кажется, вовсе не слышала.       — Можете быть свободны, — Мисселина устало оттирала пальцы салфеткой. — Рекомендую обратиться в лазарет тем, у кого боль уже на грани. Вам выдадут успокаивающий настой и мазь, которая снимет воспаление.       Вики первая поднялась из-за парты, стремительно покидая аудиторию. Остальные вяло перешёптывались. Энди выводил из аудитории бледную Лору. Я же с трудом удерживался от того, чтобы не пойти следом сразу. Стоило проследить и убедиться, что всё действительно прошло более или менее нормально, в сравнении с предыдущим разом. Произнесённое заклинание, и оборванные крылья исчезли из бочки, ставшей девственно чистой.       Мисс устало опустилась на стул, потирая глаза пальцами:       — Спасибо. Сегодня значительно проще было… — благодарный взгляд: — Похоже, ты действительно нашёл к ней подход. В прошлый раз прошло многократно хуже.       — Не за что, — я нервно покосился на дверь. — Пойду прослежу, чтобы всё же не забыла про лазарет. В прошлый раз еле нашёл.       Она спокойно кивнула, проследив за моим взглядом. Уже почти достигнув двери, услышал короткую реплику, заставившую вздрогнуть:       — Надеюсь, ты не оступишься.       Сделал вид, что не услышал, невольно ответив самому себе внутри: «Я тоже на это надеюсь…» Привычная попытка отследить энергию, привлекая все знакомые способы. Прикосновения, поцелуи, гладкость кожи, родинки на спине. Образ вырисовывается достаточно подробно. Дошла до фойе, по лестнице на улицу, с крыльца… взлетела. Я нервно сглотнул — летать после смены крыльев чистое самоубийство. Волнение снова выдернуло головную боль, которую пришлось хотя бы попытаться осадить.       Преодолев аналогичный маршрут, взмыл следом, чувствуя след вереска так чётко, словно Вики стояла рядом. Совершенно не удивился, когда понял, что летела к мыслительному дереву. Всё же встревоженно смотрел вниз — не упала ли, не разбилась ли?.. Нет. Шлейф вёл строго вперёд к нужному парящему острову.       Вики стояла лицом к солнцу, знакомо обнимая себя за плечи. Стоило ступить ногами на твёрдую почву острова, чуть обернулась. Всё та же механическая улыбка. Энергию не обмануть… Встал рядом, положив руку на плечо — иллюзия дрогнула, показывая заплаканное лицо. Исполнила собственное обещание — её слёз не увидят лишние глаза. Иллюзию выдержала несмотря на боль. Сейчас могла расслабиться.       Опущенная голова:       — Спасибо, что пришёл…       — Мы ведь договаривались, что первым делом в лазарет, — вздохнул я.       — Там пока и без меня хватает работы, — дёрнула плечом Вики. — К тому же, уже проходит. Вот только… только не уверена, что смогу долететь обратно.       Поджав губы, откупорил воду, всыпав в неё белый порошок, взболтал, протянув девушке:       — Успокоительное, и немного снимет боль.       Усталая улыбка, но она сделала несколько глотков, зябко пытаясь обнять себя за плечи. У открытой спины платья всё же был минус — прохладно. А на нервной почве согреться было ещё сложнее… Я качнул головой, отстегнув плащ и пытаясь накинуть на её плечи. Вики вывернулась, отступив в сторону, мотая головой. Опять волна слёз и дрожи, чуть хриплый от сдерживаемого плача голос:       — Испачкается ведь.       Я закатил глаза:       — Прачечную никто не закрывает на профилактику, — всё же закутав её под аккомпанемент тяжёлого вздоха, увлёк в объятия. — Ты умница. Справилась куда лучше, чем в прошлый раз, судя по отзыву Мисселины.       Вики прикрыла глаза, уткнувшись вспотевшим лбом в моё плечо:       — Всё равно это больно… Но такова цена обновления. Нужно становиться сильнее. В следующий раз будет ещё легче, надеюсь.       «И я надеюсь…» — вздохнул я внутренне, пока она отпила немного раствора. Слёзы высыхали. Вереск успокоился, и Вики снова посмотрела на медленно клонящееся к земле солнце. Оно отразилось в зрачках, делая голубую радужку ещё более яркой. Порыв ветра, и поёжилась от прохлады. Взгляд сместился ко мне, смягчившись. Полуулыбка, и первые «пять шагов» — осторожно приподнялась на цыпочки, прикрыв глаза, упираясь ладонью в мою грудь.       Склонившись в ответ, тронул чуть горчащие после успокоительного губы поцелуем. Невесомо и почти неощутимо. Вики со вздохом прильнула ближе, углубляя прикосновение. Снова всё отступало — волнения, нервы, страхи. Приоткрывшиеся мягкие губы, скользнувший в робкой ласке по губам язычок. Опасаясь тревожить спину, прижал за талию, чувствуя, как расслабляется, энергия стала насыщеннее и слаще, поглаживая в ответ сродни рукам, касаясь, наверное, всё же души, какого-то уголка сердца.       Неохотно разорвав поцелуй, опустила голову:       — Хочется спать, но совершенно не хочется отсюда уходить…       Я со вздохом подвёл её к дереву, садясь на один из наиболее широких корней, притягивая её на колени:       — Время есть, вернёмся после захода солнца. Как раз закончат латать в лазарете остальных, и можно будет спокойно обратиться к лекарям.       — Хорошо… — Вики, кажется, свернулась в клубок, если это было применимо к положению. — Я не знаю, чем заслужила твою заботу… И всё чаще думаю, что не могу за неё отблагодарить…       — Разве её нужно заслуживать?.. — удивился я.       Но она уже не слышала. К шее прижался прохладный лоб, выровнялось дыхание. Почти обнявшая тонкая ладонь замерла у меня на плече. «Кажется, стоило взять меньше порошка или больше воды…» — нервно подумал я, плотнее закутывая девушку в плащ. Опускающийся вечер становился ещё прохладнее. Собственная иррациональная забота действительно казалась мне как минимум диковатой. И всё же внутри было спокойно сейчас — свернувшаяся в руках Непризнанная срабатывала для меня персональным успокоительным.       Провёл пальцами по собранным в косу волосам, перебирая русые мягкие прядки. В голове проскользнул утренний разговор с Мисселиной. Короткая вспышка мигрени, которая мгновенно отступила. Видимо, всё же действительно моё спокойствие полностью зависело от уснувшей в руках бабочки. Чуть раскрыв крыло, укрыл обоих от ветра, прижавшись губами к русой макушке. «Нормально ли это — тянуться к запретному, когда от себя не осталось совершенно ничего… Ничего не дать, чтобы сделать счастливой…» Её волосы пахли хвоей, успокаивая ещё больше…       Кажется, я задремал, продолжая обнимать Вики, отстранённо перебирая какие-то воспоминания в собственной голове. Мисселина… Снова этот упрямый взгляд, желание оградить девушку от моих нападок. Уже бесполезные страхи — вреда не причиню. Не смогу… Геральд с агрессивной манерой поведения, готовый убивать за один неверный шаг. И пусть бы не получилось… Кроули в полной уверенности, что мы сможем раскрыться только вместе. Что Вики станет сильнее, а мне удастся выбраться из уже привычного пути одиночки, который я воспринимал как данность, не пытаясь это как-то исправить…       Глаза открылись резко от какого-то шума. Солнце почти скрылось за горизонтом, и я подслеповато огляделся, наткнувшись взглядом на растерянно застывшего на краю острова Дино. Удивление и горечь на лице. Поджатые губы. Он зажмурился, словно надеясь, что наваждение рассеется, но это было невозможным. Я сглотнул, стараясь не показывать отчаяние.       — Ты поэтому был так спокоен? Потому что ты уже забрал её? — тихо спросил сын. — Поэтому не сорвался на мне после того, как я открыл свои чувства?..       Я не знал, что ответить. В голове было пусто — мы уже попались.       — Нет, — почти шёпотом проговорил я. — Это было её решение. Её выбор…       — И ты не оттолкнул… — усмехнулся Дино. — Занятно… Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, как в прошлый раз.       — Я не…       Он качнул головой, отворачиваясь и раскрывая крылья, чтобы улететь:       — Мне это неинтересно. Вам следует вернуться в школу. Уже слишком холодно… холодно для Вики.       Шелест крыльев, удаляющаяся спина сына, которому моё решение было непонятным, как и всё происходящее. Внутренняя тоска снова готова была погрузить всё в беспросветный мрак. «Что я наделал?.. — пронеслось в голове. — Как оправдаться теперь, как дать ему понять, что у меня не было ни единой мысли о том, чтобы отобрать ту, что нашла отклик в его сердце?..» Ответа не было. И где-то в глубине души я знал, что даже не буду пытаться оправдываться. Омут, о котором я его предостерегал, достался мне самому, снова с нарушением всех запретов и правил.       Омут, из которого мне упорно не хотелось выбираться в прежнюю колею.       Тихий вздох в собственных руках. Вики вздрогнула, просыпаясь. Тронувшие шею тёплые губы запустили волну привычных мурашек на коже. «Хорошо, что не проснулась десятью минутами раньше…» — встревоженно подумал я. Она села чуть ровнее, потирая пальцами заспанные глаза. Неуверенная улыбка, и стянула плащ на груди, кутаясь сильнее. Осторожное движение вперёд, чтобы собрать очередной поцелуй. «Её желание… Её выбор… Её решение…» — слепо крутилось в голове, когда я ответил на поцелуй, прижимая Вики к себе. Всё же оправдывался тем, что это не только моя блажь. И в то же время винил себя в бесхарактерности и попытке построить собственное счастье на чужой боли. Боли собственного сына…       — Не знаю, чем я тебя заслужил… — оторвавшись от губ девушки, тихо проговорил я.       Она сонно улыбнулась:       — Разве меня нужно заслуживать?..       — Похоже на то… — я поднялся на ноги, удерживая её под колени и спину. — Пора лететь в школу. Для тебя уже действительно… слишком холодно.       — Я могу сама… Спина почти не болит. И в лазарет не нужно, наверное.       «Ты можешь всё и даже больше. И ещё сотню раз это докажешь окружающим. Но сегодня я готов признаться себе, что готов… заслуживать…» — пронеслось в голове. Вслух же, спокойно ответил:       — Отдохни ещё немного…              Очередные летние каникулы. Очередная попытка сосредоточиться. Работу пришлось взять домой, сославшись на необходимость разработать и улучшить заказ Торендо. Мне было любопытно заниматься именно этими амулетами. Почему-то занимательным было то, что подковёрная борьба между представителями Рая и Ада велась устаревшими средствами. Яды, зелья, смертельные и нелетальные. Для верхушки, которая не первую сотню лет удерживает в своих руках власть над Небесами, подобные амулеты были вполне актуальными. «Хотя казалось бы — высшие существа… — я усмехнулся, закрепляя очередной фрагмент в заготовке, — а стремления всё те же — власть, желание закрепиться, ткнуть статусом, достижениями…»       Взгляд сместился на Дино, сидящего у открытого окна со свитком для отработки рунических надписей. Было довольно-таки душно, особенно для столицы. В местности, которая большую часть года утопала в ливнях и снегах, нынешняя погода, пожалуй, смахивала на пытку. Сын прикусил кончик языка, старательно выводя на бумаге нужные чёрточки и точки. На столе перед ним в небольшой вазе стоял букет лаванды, собранный Ребеккой в лекарском огороде под стенами лазарета цитадели. Разливающийся по комнате аромат немного отвлекал, но в то же время настраивал на какой-то мыслительный лад. Сам не заметил, когда пальцы без какого-то вмешательства разума собрали подвеску из аметистов в форме соцветия лаванды. Заложенный, кажется, на уровне рефлекса автоматизм.       Дино взглянул в окно, подперев щёку рукой:       — Может, спустимся, как в тот раз? Куда-нибудь на пляж… Или хотя бы к школьной речке слетаем… Душно в городе… — тоскливый вздох.       — Школьная река… Не думаю. Каникулы придуманы, чтобы провести время вне школьной территории. Ты и так взял достаточно учебников для самостоятельного обучения, — я призадумался, всматриваясь в любопытные серые глаза сына: — Как насчёт того, чтобы отправиться в место, где происходит стык времён года, и можно взглянуть на весну и лето почти одновременно? Одним взмахом крыла преодолеть расстояние от прохлады до обжигающего зноя?..       Сын сорвался с места, пробегая гостиную и торопливо забираясь на колени:       — Прямо сейчас?!.. — вопрос с надеждой, который заставил меня испытать аналогичную эйфорию.       «Я обещал Ребекке дать короткий экскурс по иерархии сегодня…» — взгляд сместился на часы. Её рабочий день должен был закончиться через час. Скорее всего, будет уставшая и в надежде на отдых. И тут я со своими мудрёными идеями… Но ведь совместить приятное с полезным никто не запрещает? Оправданная возможность для всех троих покинуть столицу и выдохнуть душный сырой воздух, наслаждаясь бризом и прохладой.       — Через час или полтора, — я провёл пальцами по голове сына, перебирая мягкие светлые волосы. — Поищи воздушного змея, если хочешь?..       Дино радостно закивал, уносясь в свою спальню. Редкие прежде объятия становились крепче раз от раза. Я упорно хотел верить, что он просто начинает понимать важность прикосновений, но отбрасывал идеи, что его пугала одна только мысль, что я променял его на отношения. Сидящая внутри мысль, то и дело подкрепляемая советами Ребекки, начинала мучить. С другой стороны, она проецирует свои желания на меня и Дино. Своё желание увидеть дочь, провести с ней хотя бы несколько часов. Я понимал это, но, кажется, допускал ошибку, когда считал, что всё нормально.       Из соседней комнаты раздавался грохот босых пяток по полу. Сын искал одну из любимых игрушек. Я невольно улыбнулся, но внутренний раздрай никуда не делся. Оставалось лишь потакать прихоти матери, лишённой возможности видеть своего ребёнка, пытаясь компенсировать тоску совместными спусками.       Раздался робкий стук в дверь, заставивший вздрогнуть. Торопливо поднявшись из-за стола, я направился в прихожую, испытывая ни с чем несравнимую радость от того, что владелица энергии шалфея смогла освободиться несколько раньше. Заморачиваться внешним видом не было нужды. Полурасстёгнутая рубашка, брюки, босые ноги… Жарко, действительно. Даже энергия и терморегуляция бессмертного тела не справляются.       Я отпер дверь, пропуская свою гостью в дом.       — Здравствуй… — Ребекка устало улыбнулась.       Дверь захлопнулась, и я порывисто увлёк её в объятия, словно безумец, впиваясь в губы со всей осторожностью, Сердце радостно грохотнуло о рёбра изнутри, стоило скользнуть руками по её талии, ощутить тёплые пальцы, ответно поглаживающие щёки. Она чуть улыбнулась, разорвав поцелуй. Взгляд оставался привычно холодным, кажется.       — Здравствуй. Рад, что ты смогла выбраться раньше. Мы… — я вздохнул, — мы планируем спуск. И я хотел бы, чтобы ты пошла с нами. Ночлег…       — Хорошо, — неожиданно без препирательств согласилась Бекки. — У меня неожиданно образовалось два выходных. Советник настоял.       Я улыбнулся, уводя её в сторону кухни:       — Тогда перекус, и идём к порталу. Дино как раз успеет найти игрушку.       — Какую? — она послушно шла следом, любопытно приподняв брови.       — Воздушный змей. Летать самому — одно, но понимать то, как крылья должны чувствовать ветер — другое. Я доставал ему у смертных…       Ребекка вскинула брови, усаживаясь за стол:       — У вас детям не делают игрушки?..       «У вас…» — с тоской подумал я. Она всё ещё чувствовала себя смертной. Для неё этот мир был чужд до сих пор. Немного давило на нервы, но лишь самую малость.       — Делают. Но это не совсем то, что приносит радость. Магия, понимаешь?.. — Бекки неуверенно кивнула. — Человеческие игрушки тем и хороши, что заставляют думать, если верно подобрать. Я не говорю о элементарных частностях…       Снова грохот босых ног по полу. Дино влетел в кухню со змеем в руках. Увидев Ребекку даже не стушевался, радостно падая на стул, показывая белого змея в форме полярной совы с длинными пёстрыми лентами. Между ними, как мне казалось, установилось какое-то доверительное взаимопонимание. В присутствии сына я куда чаще видел живую улыбку на губах Бекки. Старательно сам пытался слиться с пейзажем, надеясь, что они смогут найти общий язык и не будет конфронтации в дальнейшем.       Меня невероятно успокаивало то, что материнский инстинкт старательно пытался не делить детей на «своих и чужих». Ребекка не была к Дино безучастна, стараясь рассмотреть в нём обычного ребёнка. Невзирая на мой пост, на его происхождение. Как мне казалось, старалась компенсировать нехватку материнской заботы и того тепла, которое я в одиночку дать не мог.       Неожиданно оба повернулись ко мне:       — Так куда мы?.. — поинтересовался сын.       Я пожал плечами, отворачиваясь и пряча улыбку:       — Китай… Архипелаг с высокогорным хребтом, который можно покорить за час перелёта, белый песок, который будет подвластен только нам.       Ребекка недоверчиво подняла глаза:       — Спуск несанкционирован… Разве так можно?..       — Мы будем в своих телах. Это не задание. Единственный минус таких спусков — движение времени. Возраст начинает прибавляться всё же. Но от пары суток мало что изменится, зато впечатления, я думаю, того стоят…       Спокойная прохладная улыбка:       — А жильё?       Снова пожатие плечами, словно само собой разумеющееся:       — У бессмертных есть места, куда можно наведаться, не затронув внимание обитателей смертного мира. Дино не даст соврать. Мы знаем несколько мест, где можно передохнуть… — я подмигнул сыну.       — И там невероятно красиво!.. — выпалил мой мальчик. — Не пожалеешь!..