"(НЕ)Принятие"

      Никогда не думал, что стану причиной женской истерики. Вообще происходило нечто невообразимое. Если бы кто-то в начале осени сказал, что Вики будет рыдать не из-за того, что я её доводил до срыва, а от нежелания улетать из школы в столицу на время летних каникул, я бы долго хохотал и посоветовал рассказчику обратиться к лекарям. И всё же несколько часов непрерывных слёз, изогнутые в плаче губы, попытки как-то отыскать выход из положения, чтобы остаться в школе… Мягко говоря, я был удивлён. Льстило? Нет. Пугало? Да, и весьма сильно. Нездоровая привязанность, нездоровое притяжение, полное непонимание всего, что происходило последние месяцы.       Все последствия стали с запозданием откладываться в голове уже после того, как она ушла на рассвете, снова глотая слёзы. Каникулы начинались с завтрашнего дня и протяженностью были в предстоящие три месяца. Первые мысли о том, что у Вики появится возможность понять новый мир, не только обретаясь в стенах школы, но и за её пределами, посмотреть на столицу, как живут те, кто не обделён привилегиями и перед кем открываются двери в будущее, если приложить старания и не совершать ошибок. Полезно… У неё хороший потенциал, который только нужно развить в достаточной мере, чтобы ощутить отдачу. Для этого нужно лишь время и рука, которая направит в нужное русло. А кто, если не Ребекка, сможет показать в этом плане достойный пример силы воли?..       Стараясь отвлечься от мысли, что всё нормально и так действительно нужно, что она должна видеть разнообразие этого мира, я провалился в очередные проработки методички, формуляры для заказа минералов и множество прочего, что требовалось для практических занятий. Какие-то наработки для школьных нужд: своих и тех, кто что-то просил из коллег для дежурств. Время пролетало невероятно быстро. Пока руки занимались на автомате тем, что уже помнили, в голове мельтешили воспоминания о том, как прошёл месяц назад разговор с Дино. Стыд, но какая-то нездоровая уверенность того, что в этот раз поступаю почти что правильно. Почти…       И всё же стойкая колючая мысль, обращённая к себе самому: «Куда ты лезешь?!» — покоя не давала. Я испытывал новую форму привязанности, которую не мог объяснить. Не любовь, не влюблённость, не помешательство. Объяснить не мог даже себе не то, что сыну… Разговор в тот вечер был долгим. Не уверен, что принёс нужный мне результат, как и не был уверен в том, что Дино хотя бы отчасти смог понять происходящее (о котором у меня самого не было никакого объяснения). Почти сразу я отметил его подчёркнутую холодность к девушке. В тот же день узнал, что именно он показал ей тот парящий остров с деревом, что так же полетел искать её, не найдя в лазарете. Делал всё то же самое, что делал я, только с той разницей, что… «Он просто был излишне настойчив с ней… Вики привыкла к тому, что прежде на неё давило всё, что только можно и нельзя: люди, обстоятельства, болезнь. Сейчас она ищет возможность делать выбор самой, изредка идя на уступки. Как с нарядом, который достала Ребекка. Только сама решает — кто в достаточной мере близок ей, чтобы согласиться на чужое условие без понукания». К сожалению, эти мысли пришли с запозданием. Объяснить сыну всю историю целиком я уже не мог. Да и едва ли в этой ситуации он бы прислушался к словам.       Уже ближе к вечеру я выпал из процесса, нервно покосившись на часы в комнате. Время близилось к пяти часам. Я сглотнул, понимая, что… опоздал. Даже не соизволил пойти попрощаться. Голова работала плохо, но всё же сорвался с места, едва сунув ноги в обувь, чтобы не нестись по школе босиком. Снова ловил себя на мысли, что начал меньше обращать внимание на чужие косые взгляды. Становилось всё больше плевать на то, кто и что подумает, кто и что увидит… Самым главным оставалось собственное отражение в голубых глазах и болезненное желание сделать так, чтобы эти глаза никогда больше не застили слёзы.       У крыльца отметил пару морских драконов, огрызающихся друг на друга. Стражи крепили на сёдла багаж, чтобы ничего не отвалилось во время перелёта. Вики встревоженно смотрела в сторону школьного крыльца. Я же… Я стоял под сводами колонн в тени, не решаясь выйти. «Трус…» — проносится в мыслях, когда вижу Ребекку. Она осторожно поддела лицо дочери пальцами за подбородок, поворачивая к себе. Обеспокоенный немного разговор, который не разобрать. Лишь читаю по губам часть, пока шепчу заклинание для возможности слышать.       — … Всё в порядке.       — Ты взволнована… Что-то забыла?.. Не переживай. Дома всё есть. А чего нет — отыщем. Библиотека и книжные магазины, одежда… не имеет значения…       Плеск вереска, Вики вывернула подбородок из пальцев матери, отрицательно качнув головой:       — Нет, я всё взяла. Просто… — вздох. — Полетели. Мы и так задержались…       — Вики…       — Летим, — отрезала бабочка.       По коже прошла волна мурашек. Мягкая и хрупкая младшая Уокер от обиды выпустила скрытую в себе сталь. Уверенно подобранное привычно светлое платье, прижатые к спине крылья, опустила голову, ухватившись за поводья и устроившись в седле. Упрямство. Ребекка молча оседлала своего дракона, и синие ящеры взмыли в вечернее небо школы. Последний взгляд через плечо. Я неуверенно шагнул во внутренний двор, наконец позволив себе смотреть в её удаляющуюся спину. Мог поклясться, что улыбнулась…       А дальше… Дальше началось форменное безумие…       Я не помнил время. Дни сливались в вереницу. Снова от каждой мысли, неизменно возвращающейся к тому, что хочется быть рядом, оказаться поблизости — вспышки головной боли. Хотя бы видеть, не имея возможности обнимать, касаться. В голове мелькали мысли о том, что всё это смахивало на ломку. Алкогольная зависимость, когда пьяница, сорвавшийся после долгого воздержания, лишился любимого напитка, не ищет аналога. Ей не было замены. Только моя холодная бабочка…       Первый месяц прошёл в тумане, кажется. Я упорно скрывался, словно вурдалак, в своих комнатах весь день, стараясь как можно больше спать в надежде, что чёртовы мигрени отступят, рисовать, чтобы обуздать злость из-за собственной трусости. К ночи выбирался из школьного замка, когда опускалась вожделенная прохлада, знакомая по прикосновениям, чтобы раскрыть крылья, взлететь, оказаться там, где внутренняя гармония получала необходимую иллюзию присутствия «наркотика». Строго до рассвета, до первых лучей солнца — становилось теплее, и мне не было нужды делиться теплом.       Помешательство снова входило в свои права. Как в прошлом, как с Ребеккой. Сумасшедшее желание бросить всё, сорваться, улететь, стереть себе память о Вики, закрыть глаза и проснуться тем, кто её не знает. Не помнить отогревающуюся кожу, родинки на ней, привкус верескового мёда и энергию, которой я не мог больше подобрать аналогов. Даже кустарник, единственный, обнаруженный на территории школы, не вызывал тех эмоций своим чистым запахом…       «Не белый вереск… У него своя, особенная тональность… Свой аромат и свои свойства. Он не приторный, а пьяняще свежий…» — подсказывал измученный разум. Взятые в лазарете зелья не помогали. Собственное успокоительное на основе мяты и травяного сбора, способное, как оказалось, унять боль Непризнанной и погрузить её в крепкий глубокий сон на пару часов, на меня больше не действовало вовсе. Кажется, всё было напрасным…       Очередной вечер, когда я выбирался из комнат на закате, столкнулся с мокрой насквозь Мисселиной на этаже преподавательских покоев. Одежда уже успела немного просохнуть, но видно было, что вода текла с неё несколькими часами ранее едва ли не ручьём.       — Добрый вечер… — изумлённо поприветствовал я, не удержавшись пошутил: — Не справилась с крыльями и упала в речку?..       Коллега неожиданно гневно припечатала меня взглядом:       — Совершенно не смешно. Июль начался, а в столице такие ливни, что не понять откуда только тучи берутся… Хлещет, кажется, со всех сторон… Только через час после вылета дождь кончился… — Мисс поджала губы, сдёрнув капюшон одеяния с головы: волосы были сырыми. — Давно такого не было. Поселения за городской стеной скоро с парящего острова цитадели смоет к дьяволу…       Я нервно сглотнул:       — А давно началось, ты не в курсе?       — Месяц, — она вздохнула, покосившись на дверь своей комнаты: — Пойду. Надо переодеться и обсохнуть. Кажется, я до самой своей энергии промёрзла и вымокла.       — Д-да… Удачно отдохнуть… — я поплёлся по лестнице в сторону башни.       Уже почти на ступеньках услышал оклик:       — Фенцио, будь другом, попроси, чтобы мне из школьной кухни чай принесли с травами. Сил нет…       Опустив уже занесённую было над ступенькой ногу, я задумчиво кивнул и без каких-то сомнений спокойно пошёл в направлении кухонь. Во внезапно прояснившейся голове почти на самой поверхности растревожено крутилась какая-то мысль, которую я никак не мог ухватить за хвост и проанализировать. Ливни… Летом в столице и предместьях оплота Рая всегда было душно и непередаваемо жарко. Дожди в это время там были такой же редкостью, как ясное небо в остаток года с середины осени почти до конца весны.       И тут неожиданно — месяц ливней…       Нервный смех о том, что теория смертных о «глобальном потеплении» теперь затронула и наш нерукотворный мирок. Я потёр пальцами переносицу, вложив свободную руку в карман. Взгляд сместился на школьное окно, за которым уже стояли густые сумерки. Звёздное иссиня-чёрное небо, диск молочной луны, почему-то пролетающий в аналогии с Вики… кутающийся в тонкие перьевые облака… Снова дрогнувшая память от напряжённой попытки вспомнить очевидное — вернулась пульсация в висках.       Я облокотился спиной о колонну, почти дойдя до кухонь. Выстрелом в сознании: холодный снег под телом, тонкая ладошка, безоблачное небо, ветерок и полосы перьевых облаков, созданных счастливой бабочкой. Невесомые, лёгкие, почти мгновенно истаивающие, но вызывающие у неё восторг, а у меня бесконечное удивление. Сглотнув, попытался прикинуть то, как она успела развить силу за прошедшие несколько месяцев, чтобы от тех облаков до этого «потопа», последствия которого я успел увидеть в образе «искупанной» Мисселины.       «Выходит, всё же талант?.. Счастье в первой вариации, сейчас-то что?.. Тоска?..» — чувствуя какое-то нерациональное тепло в груди, подумал я. Судя по всему, плохо было не только мне. Все мои нелепые попытки наивно надеяться на то, что она переболеет нашей связью за время разлуки, которые нет-нет, а всё равно всплывали в голове, осыпались пылью. И тем противнее было признаться, что я мог полететь следом чуть ли не в тот же день. Дом у меня никто не отбирал. Дино отдыхал у кого-то из одноклассников, поскольку не слишком жаловал лето в столице. Возможность спокойно наблюдать со стороны никто не мог запретить…       Когда передал просьбу Мисселины работникам кухни, в голове образовался примерный план того, как стоило бы действовать. В сущности, мне предстояла стандартная бессонная ночь и не менее бессонный день, чтобы успеть всё сделать и улететь в столицу. Едва ли кто-то хватится… Впрочем, Кроули может… Но ведь мне никто не запретит наведаться к Торендо с новыми разработками, или к кому-то ещё из совета цитадели?.. Или к кому-то ниже. Тем более, что можно получить одобрение в отделе образования и переформировать методичку в полноценный учебник. Да, поработать придётся подольше, но ведь оно того стоит, верно?..       «Ты спятил…» — резюмировал внутренний голос.       Спорить не стал. Всё было понятно и так… И всё же, даже выходить из школы не стал. Вернулся в свои комнаты, лично отнеся чай Мисс. На столе под включенной лампой разместилась уйма заготовок, собственные разработки и схемы, которые можно было бы реализовать. Кроме того, взял что-то из разработок Вики. Просто показать, что девочка способна. В том, что все амулеты, которые она придумала будут рабочими, почему-то даже сомнений не возникало.       Собирал на автомате, активируя каждую формулу, которая была прописана. Ни единого сбоя. Не было нужды даже в зеркало смотреть, чтобы понять, что улыбаюсь. Даже пульсирующая боль в черепной коробке отступала медленно, но верно. Видимо, в предвкушении, что уже завтра я полечу в цитадель. Останется только узнать, где находится нынешний дом Ребекки. И дальше… Дальше просто двигаться вслепую, надеясь, что бабочка полетит на тот свет, который я в себе нашёл, чтобы её отогревать, но не сжигать дотла. К утру руки собрали второй амулет подмены мыслей. Белый вереск с голубой сердцевиной. Голова прошла окончательно, и я ощутил усталость в том виде, который давно не помнил. Спокойная усталость. Тот вариант, когда спать ложишься не потому, что надо, а потому, что действительно нет сил.       И снова цветные яркие сны первой встречи после разлуки длиной в месяц. Губы вкуса верескового мёда, руки, ласкающие лицо, лучистые голубые глаза, отражающие правду, в отличие от обманывающих зеркал. Я понимал, что видел её глазами себя. Идиллическое восприятие юности. Ощущение, судя по всему, того, что возраст имеет границы только те, которые мы сами для себя выставляем. Не знаю даже… Смешно мне было или грустно от тех её мыслей. «Едва ли… Твоё мировосприятие изменилось с её появлением. Не такой уж и старик… Ты хотя бы сам стал верить в это…» — осадил внутренний голос. Почему-то так и было. Я не отдавал себе внятного отчёта о том, что именно послужило первоосновой этих мыслей. Секс? Понимание, что моё восприятие самого себя для неё не более весомо, чем пыль? То, что я себя чувствовал не многим старше, чем когда встретил… встретил Ребекку…       От последней мысли — мигрень…       Зажмурился до искр перед глазами, предвкушая новый день. День, в котором увижу бабочку, которая привычно и невесомо распахнёт серые крылья, тонкие руки, обхватит прохладными ладошками лицо и будет упоённо и долго делиться незаслуженной прохладой с извечным пламенем отвращения к собственной натуре. Мозг подкидывал очередные нелестные эпитеты в собственный адрес, но я столь быстро провалился в желанное забытье, что едва ли понял хоть одну из сгенерированных им мыслей. Где –то там, глубоко в сознании: прохладная болезненная худоба, прикосновения наготы к собственному телу, в которых достигается высшая точка самосознания, где порочные мысли мешаются с острым желанием… любить…       От последней мысли внутри пронеслись разноцветные искры, словно подтверждая: «Неужели, ты не побоялся произнести это слово хотя бы в своей голове?!» Стремительно выпав из сна, я остался лежать с огромными глазами, не совсем понимая, откуда это вообще оказалось в моём сознании… Признаться самому себе, что я всё ещё искал любви, было сродни пытке. И всё же… Кажется, я любил. Беззастенчиво где-то в глубине себя мечтая, что каждое утро будет, как первое: ощущая себя несгибаемым деревом, вокруг которого обвилась прохладная лоза, силясь согреться, но при этом уберечь меня и себя.       И снова благословенный сон.       Открыв глаза ближе к полудню, попросил подготовить дракона, собрал все наработки в коробку и направился к Кроули, собираясь уведомить о том, что направляюсь в столицу. Настроение казалось каким-то противоречивым. С одной стороны, закономерные страхи, что всё слишком сильно бросается в глаза, с другой - неподконтрольное счастье. Счастье предстоящей встречи, счастье того, что может быть уже сегодня встречусь с Вики, счастье возможности хотя бы увидеть её после месяца разлуки.       «Ностальгирующий романтичный идиот…» — вздохнул внутренний голос уже у двери директора. На стук никто не отозвался. Проверив энергию, понял, что из-за обилия впечатлений и мыслей не учёл главного — каникулы. Это педсостав, которому зачастую пойти некуда, оставался в школе на время каникул. У Кроули не было необходимости обретаться здесь безвылазно. Усмехнувшись от собственной тупости, я просто поплёлся обратно за багажом. Что ж, нанесу визит уже в столице.       Уже в комнате сообразил, что образ снова начал осыпаться. Собственный образ. «Какого дьявола я всё ещё цепляюсь за сутану, когда смысла в ней нет никакого. И прежде не было, но теперь… «Без сутаны лучше!..» — пролетает в памяти голосом младшей Уокер со смехом. Помотав головой, скинул лишнее, оставив только брюки с рубашкой. Что ж, это было ожидаемо. Ожидаемо хотя бы по той простой причине, что я всеми силами всё же пытался пересилить собственное поведение, изменить жизнь. И пусть начиналось с малого. Хотя бы с отказа от привычного.       Помотав головой, вышел в школьный двор, закрепил на седле дракона минимум собранных вещей и наконец ощутил какой-то внутренний триумф. За прошедшие годы я впервые покинул школу не из-под палки. Не только ради того, чтобы решить какие-то рабочие вопросы, но и чтобы развеяться. Отдых? Похоже на то. В столице летом было всё же что-то притягательное. Особенно, когда грязь высыхала и, даже несмотря на духоту, там становилось возможно находиться без какого-то отвращения. В голове крутились мысли о том, что нужно будет привести дом в божеский вид, разобраться с пищей, забрать некоторые давно заброшенные документы из собственных разработок.       Планов, как обычно, уйма, но наконец-то они направлены хотя бы не на разрушение. Скорее уж наоборот. За всеми размышлениями, кажется, я даже не обратил внимания на дорогу. Дракон попался на удивление смирный, заинтересованный только в том, чтобы доставить груз и наездника. Вполне флегматичный, если учесть, что живность эта весьма своенравна. Особенно школьная. Невольно вспомнилось, как Вики открывала обряд очищающего ливня с Дино и Люцифером. Перед глазами пролетел кадр сидящей за спиной сына девушки, вцепившейся от испуга и волнения в его рубашку. И ведь даже неуспеваемость по моему предмету давала ей шанс в тот раз показать себя среди лучших. Стало стыдно. И тем стыднее, что с Дино она всё же смотрелась куда органичнее.       Спустя несколько часов начался ливень, и впереди показались стены столичной крепости. И вот тут-то я и понял, что именно имела в виду Мисс. Кажется, что над городом расположилось тяжёлое облако, никак не могущее вылить из своего нутра всё, что собирало сотни лет. Город, который сейчас должен смахивать на песчаный замок, больше походил на привычный осенне-весенний поросший сыростью и плесенью серый и неуютный кошмар. Среди туч сверкнула молния, осветив город так, что я едва глаза не прикрыл рукой.       Пробормотав защитное заклинание, направил дракона к окраине города. Стойла не было. Нужно будет отвести его в городской ангар. Но для начала отнести багаж и собрать всё необходимое, чтобы до конца рабочего дня попасть в цитадель. Или хотя бы оставить информацию для сведущих из тех, кто создавал амулеты. «Дилетанты…» — фыркнул уязвлённо внутренний голос. Льстить себе было глупо, но я всё же достаточно хорошо знал собственные возможности и навыки, которые до сих пор оттачивал…       — Дьявол…       Толкнув дверь в дом и занеся багаж, я вспомнил, что альбом так и остался в школе. Что ж… Может, удастся найти необходимое здесь. Столичные лавки изобилуют всем необходимым. Впрочем, есть и внутренний портал цитадели. Если сумею договориться, то устрою короткий спуск, чтобы приобрести необходимое. Я даже примерно не представлял, на какой срок планировал остаться в городе. От пары недель до окончания каникул… Впрочем, если одобрят вариант перевода методички в учебник, работать здесь, пожалуй, будет даже сподручнее.       Снова торопливый перебор всего, что следовало с собой взять, стойкое обещание, что по возвращении возьмусь за уборку, и я всё же покинул дом. Узкие сырые улицы, лужи… Однако, брусчатка цела. Кажется, недавно меняли. Если бы ещё дождя не было… Но отчего-то стойко был уверен, что ещё немного, ещё полдня или сутки, и погода наладится. Останется лишь отточить и стабилизировать возможность использования силы, чтобы её можно было применять независимо от перепадов настроения. А это — медитации и только. Не сказать, что в данном профиле я был сколько-то силён, но при необходимости подобного рода дополнительные так же мог бы проводить…       Дракон отправлен в городские стойла за соразмерную плату до тех пор, пока кто-то из столичных не соберётся в школу. Смахивало на земное такси. Личных драконов имели единицы, и в основном те, кто уже обрёл положение в местном обществе. Наш с Дино давно стал принадлежать только сыну и с момента свержения обретался в школьном загоне. «Остатки былой роскоши…» — вздохнуло подсознание, когда я наконец пересёк ворота цитадели с небольшой сумкой, в которой лежали материалы.       Очередь в канцелярии, где предстояло решить, как действовать дальше.       На плечо легла рука, заставив вздрогнуть от неожиданности.       — Фенцио! Добрый вечер! Какими судьбами? — удивился первым заметивший меня Торендо.       Едва не вскинул брови от того, до какой степени серафим любопытен, даже с учётом, что не води мы подобие знакомства пятнадцать лет тому назад, он даже не взглянул бы в мою сторону. Хотелось поджать губы и вернуться к очереди, но адекватность снова пересилила. Я выжал усталую улыбку, стараясь сохранять дружелюбный вид. Даже протянул раскрытую ладонь для пожатия, без особой, впрочем, надежды… Но ответ всё же последовал. Торендо тряхнул мою руку двумя своими и, благосклонно улыбаясь, ждал ответа.       Согнав остатки замешательства, я почему-то неуверенно проговорил:       - Добрый вечер… Дела. Хочу посмотреть возьмут ли в потоковую разработку ряд новых амулетов. Да и не мешало бы переговорить с отделом образования о правках в методическом пособии, чтобы выпустить новый учебник через год, — я хлопнул рукой по своему багажу с чуть горькой усмешкой. — Вдохновение порой приходит спустя долгое время.       Серафим неожиданно расхохотался:       — Вот как?.. — заговорщический шепот: — Тогда предлагаю не терять время в очереди и пройти ко мне. Неужели по старой дружбе не помогу лучшему в своём ремесле? Это было бы кощунством!..       Меня за плечо вывели из очереди, серафим махнул рукой, приглашая следовать за собой. Мне оставалось лишь слушать гневные вздохи стоящих в очереди не первый час, очевидно, и плестись следом. Коридоры цитадели, кажется, стали ещё сумрачнее, либо же погода накладывала привычный отпечаток — когда разум ждёт одно, а на деле видишь другое, проходит диссонанс.       Преодолев одну из лестниц, я тихо вздохнул:       — Не думал, что меня здесь ещё кто-то помнит…       — Ты себя недооцениваешь. Я всё ещё жутко не люблю обращаться в отдел, который заменяет одного прежнего Престола… — откровенная брезгливая усмешка. — Что забавно: даже я знаю, где ошибки в расчётах, но они все действуют по твоим устаревшим чертежам, не вникая в процесс.       — Вы могли бы обратиться ко мне лично, — спокойно напомнил я. — Не думаю, что с учётом прежней Вашей помощи, я имел бы наглость отказать в исполнении заказа Цитадели.       Серафим устало усмехнулся, толкнув дверь в свой кабинет:       — Время. Ангел, у нас нет времени. Вспомни себя, в конце концов. Вечная гонка, попытки удержаться… Но это всё частности… — он отмахнулся, падая в высокое кресло за своим рабочим столом и поводя ладонью в сторону того, что стояло для посетителей. Любопытный взгляд, окинувший мою фигуру, окончательно переходя с официального тона: — Последний раз, когда я тебя видел, ты выглядел измождённым затворником. Сейчас я даже не знаю: аплодировать или переживать…       Я коротко усмехнулся:       — Переживать уж точно не о чем. Просто пришло время двигаться дальше, — я пожал плечами, заглянув в сумку. — В методичке ничего особенного, кроме обновлённых техник и возможных вариаций исполнения ряда амулетов…       Над головой пролетел картинный вздох с усмешкой. Последующая фраза заставила вздрогнуть, почти скопировав слова Ребекки:       — Годы идут, а ничего не меняется… Ты оказался в том месте, которое когда-то было едва ли менее важным, чем собственный дом. И, будем честными, зародись у тебя желание, мы могли бы придумать возможность того, чтобы ты вернулся. Даже у смертных есть понятие «срока исковой давности». Своё наказание ты… отработал, — Торендо махнул рукой, и на столе перед нами возник графин огненного марева, ваза с фруктами и пара изящных кубков. — Не сразу на управляющего отделом, но…       Я отрицательно качнул головой:       — Ничего крепче вина, — задумчивое пожатие плечами, и по мановению руки возник второй графин. — Не думаю, что готов к возвращению, если бы даже действительно хотел этого. Есть дела в школе. К тому же… я просто не хочу.       «Как минимум до тех пор, пока не будет выпуск Вики, и если всё не утихнет само собой…» — пронеслось в голове. От последней внутренней оговорки вздрогнул, представив, что когда-то может быть иначе, чем сейчас. Тяга, ожившие чувства, желание наконец двигаться дальше, понимание, что я полезен, даже не имея за душой ничего, кроме собственной шкуры и, как оказалось, всё ещё востребованных навыков. Льстило несколько слышать, что всё ещё не появилось того, кто мог бы с моей самоотдачей заниматься разработкой.       В голове закопошились какие-то несвоевременные мыслишки о том, что дальше станет ещё сложнее. После выпуска. Когда она упорхнёт, а мне нужно будет аккумулировать последние силы. Дождаться, чего не удалось в прошлый раз. Дождаться и действовать открыто, невзирая на то, какие трудности поджидают. Вики получит протекцию и будет ведомой в лестнице успеха матерью, если не выберет иной путь. Я же, вероятно, снова окажусь в самом низу и буду… «Буду карабкаться пока не издохну, если придётся, но встану рядом как равный…» — уверенно пронеслось в голове. Если не ей, то себе уж точно докажу, что способен переть напролом ради цели.       На лице отразилось, видимо, что-то. Торендо удивлённо приподнял брови, разразившись смехом. Без попытки унизить. Просто такое мягкое удивление в его стиле:       — Святые Небеса… Неужели отставного Престола покорила муза?!       — Куда мне?.. Придумываете… — я честно попытался не смутиться, но едва ли вышло, судя по саркастичному, как мне показалось, взгляду. Пришлось сознаться: — В какой-то мере…       Сплетни были не в чести, но Торендо был падок на них:       — Неужели ледяное сердце добровольного изгоя кто-то сумел отогреть?..       Я сглотнул:       — Пока это не имеет значения. Чувства достаточно противоречивы и эфемерны. Сегодня есть, а завтра появится более достойный претендент на женское внимание и…       Торендо хмыкнул, разлив напитки по кубкам и подняв свой:       — За исполнение самых сокровенных желаний… — уверенный перестук сосудов, мы пригубили каждый своё, и, наконец, Серафим задумчиво покосился на шкатулку с амулетами: — Что ж, полагаю, ты не собираешься удрать из столицы прежде, чем всё будет понятно. Показывай, что у тебя тут из новых наработок…       Я, кажется, виновато потупился:       — Дело в том, что тут не только мои разработки. Есть несколько амулетов, которые принадлежат идее моей… музы. Рабочие, и за качество я ручаюсь. В полевых условиях, правда, не тестировал… Но, полагаю, всё будет работать весьма сносно.       Снова усмешка, но Торендо больше не стал задавать вопросов. Я разложил на краю стола около двух десятков амулетов, словно какой-то лавочник средней руки, увлечённо рассказывая о тех, которые касались непосредственно лекарской магии или магии благословения. Вскользь упомянул пару новых боевых разработок, какие-то направленные на образовательный процесс, ещё что-то… С лёгким трепетом и волнением показал амулеты, которые придумала Вики. Гордость — то, что я испытал, когда пару из её изделий Торендо несколько минут рассматривал с непреувеличенным любопытством.       Разговор перетекал от темы к теме. О том, как удалось собрать все минералы, за которыми, признаться, мне несколько раз пришлось спускаться к смертным года три тому назад. Просмотр наработок методического пособия. Серафим не выказывал какого-то пренебрежения. Скорее напротив — вежливое любопытство того, кто занимается так же увлечённо, как он сам, но чем-то другим. Пожалуй, среди Райских представителей это было одним из основных показателей — ценить чужой труд. Даже если ты оступился.       Либо же мне безумно хотелось верить в такой исход…       Уверенный стук в дверь. Уловив энергию шалфея, я едва не втянул голову в плечи, но удержался. Торендо, впрочем, смену настроения уловил, помрачнев, но всё же ответил:       — Входи.       Шагнувшая в кабинет Ребекка с прямой спиной молча прошла к его столу, надменно и холодно взглянув на меня и на разложенные по столу амулеты. Лицо, кажется, и без того бывшее холодной маской, становится и вовсе стальным. Серо-голубые глаза вырезают на моём лбу несколько нелестных эпитетов, и она поджимает губы. Перед лицом Торендо опускается несколько документов, которые следует подписать. В иной ситуации бегал бы её секретарь Йор. Но сейчас… Сейчас, видимо, дело повышенной срочности. Надо быстрее и времени тянуть и откладывать нет вовсе.       Торендо приподнял бровь, пробежавшись по пергаментам взглядом:       — Вики? В лазарет? Зачем?.. Я не помню, чтобы серафим Кроули говорил, что у девочки есть предрасположенность к целительству…       — Я буду её обучать, — холодно отозвалась златокрылая.       — Бекки, это нерационально… — проговорил серафим. — Угнетать девочку тем, что ей неинтересно, значит внушить ей отвращение к избранному пути.       Раздражённый вздох, направленный на меня взгляд:       — Я хочу забрать её из школы и учить самостоятельно. Ей не следует обретаться с… Не следует там находиться.       Я не удержался, почти гневно выпалив:       — Ты доламываешь её. Целительство совершенно не её профиль…       Ребекка оскалилась:       — Я не спрашивала твоего мнения. Здесь у неё больше шансов остаться под защитой от…       — От кого?.. — устало поинтересовался я. — От меня?.. Я её обучаю. И ответственно могу заявить, что твоя деятельность ей пока не интересна.       Презрительное фырканье:       — О, да! Амулеты… Она буквально помешана на твоих побрякушках! Постоянные просьбы отыскать минералы, сделать заказ заготовок, найти инструменты… — Ребекка раздражённо поджала губы, не обращая внимание на изумлённого Торендо, молча наблюдающего за перепалкой. — Не смей приближаться к моей дочери, ты уже…       — Тихо… — предостерегающе и с угрозой проговорил Торендо. — Оставь бумаги. Завтра я побеседую с девочкой, если будет время. Будет хоть какое-то понимание и осознание в сфере целительства…       — Она. Должна. Быть. Рядом. Со мной… — прошептала Ребекка, старательно давя гнев. — Я не позволю…       Твёрдый взгляд главного целителя:       — Ступай.       Короткий поклон, снова ожёгший меня презрительный взгляд, и она стремительно ушла из кабинета. Я прикрыл глаза, пытаясь осадить тревогу и какую-то смутно понятную пока для самого себя радость. Радость в большей мере от того, что Вики удалось заинтересоваться амулетами до той степени, чтобы не только разрабатывать новые функции в теории, но и появилось желание создавать самой. Путь был выбран верный. Девушка нашла отдушину… Но сила. Природный талант управления погодой. Тревога же — здравое опасение, что я прокололся, открыто выказав расположение. Открыл то, что Кроули едва ли желал бы засветить вне собственного кабинета.       Звенящая тишина в помещении немного действовала на нервы. Торендо продолжал читать документы, принесённые Ребеккой, поджав губы. Скепсис и едва ли не гневное выражение лица. От неподчинения нашей общей протеже до попытки навязать материнскую волю девушке. Не его метод. Торендо, сколько я его помнил — был экспериментатором. Любопытство, никакого открытого негатива в отношении Непризнанных. Скорее интерес — как вчерашние смертные могут развиться…       Он отпил глифт из своего кубка:       — Ты сблизился с девушкой?       — Только наставничество… — я нервно сглотнул, максимально укрыв мысли. — Ей нужен взгляд со стороны… Более полный, чтобы выполнить волю… матери. Быстрее закончить школу и перебраться в цитадель. Так всем будет… легче.       Торендо нервно вдохнул:       — Ребекка была в бешенстве от твоих прежних выходок. Я уже почти согласился помочь подписать документы на дистанционное обучение. Кроули настоял на том, чтобы не действовать сгоряча… — ледяной взгляд серафима упёрся в мои глаза. — Прояснишь ситуацию?..       Я опустил лицо в ладони, потерев глаза пальцами. Подставлять Кроули не хотелось, но требовалась правда. И сейчас я мог выдать лишь часть её. Ещё и надавить тем, что удалось вызнать насчёт профиля сил Вики. Пришлось спешно выстраивать в голове логическую цепочку, которая в конечном итоге показывала, что схема жизнеспособна. Девушка начала раскрываться. И признать свою вину стоило бы… Даже раньше, чем сейчас. Но будучи «на приёме» иерарха, лгать себе дороже.       Ответил максимально тихо и безучастно:       — Да, меня раздражала её дочь. Да, при случае срывался. Да, всеми силами старался вывести девчонку. Сам того не понимая, ждал, что она взбрыкнёт хоть раз, попытается поставить на место. Но… Это не её метод. Она покорна и соглашается со мнением «старших», будь они хоть тысячу раз самодурами, которые потерпели крах по объективным причинам, — вздох, знаменующий поражение. — Я ошибался на её счёт. Понял поздно, но, слава Небесам — понял. Вики не ищет лёгкого пути. Она терпелива, послушна, но при этом в ней есть стержень. Который только надо раскрыть, развить и дать нужное направление. Интерес. У Ребекки была цель — спасти… — удар головной боли, от которой я стиснул ладонями голову, силясь удержать её от того, чтобы череп не раскололся. Сбивчивый хриплый шёпот: — Простите… Не знаю, что со мной. С момента попадания девчонки в школу головные боли просто одолели…       Торендо поднялся со своего места. Над моей головой расположилась ладонь. Не касаясь. Давление энергии, впрочем, прошло ощутимо. Густое и вязкое алоэ. Прохлада и какой-то короткий щелчок внутри головы. Боль отступила, но её импульс продолжал метаться в черепной коробке, гарантируя, что как только заклинание отпустит — всё возобновится.       — Дальше, — не возвращаясь на своё место, потребовал серафим, продолжая стоять надо мной и не убирая руку.       Я прикрыл глаза, силясь не начать шипеть в предвкушении боли. Смахивало на пытку.       — У Вики нет цели, связанной с миром смертных. Она здесь развивается потому, что хочет, не выбирает сразу желаемый путь, пробует всё, избирательно просматривая ситуации. Иллюзии, амулеты, полёты. Это лишь начало. Да, я выбрал то, что могу дать легче всего. И она усваивает всё это с ещё большим прогрессом, чем я мог ожидать. Но талант… нет. Это не врачевание. Я могу лишь предположить, что она… управляет погодой.       Закинутое зерно дало всходы мгновенно:       — Уверен? Это то направление, которое сможет решить подавляющее большинство проблем у смертных, связанных с урожаями, да и не только… — наигранно спокойно поинтересовался серафим.       Указав ладонью на окно, я спокойно проговорил:       — По моим данным, такие погоды стоят с тех пор, как она отправилась сюда на каникулы в начале июня. Девочка тоскует по… — я сглотнул, протараторив: — Тоскует по школе. Ей здесь скучно. Её тянет к знаниям, которые интересны, а не навязаны.       Вздох Торендо, всё же направившегося к своему креслу. Уселся, откинувшись затылком на подголовник, сложив локти на подлокотники и соединив кончики пальцев. Я буквально видел, как в нём борются желание прервать задумку Кроули с тем, чтобы я продолжил учить Вики. Но и заполучить в Раю управляющую погодой — прекрасная возможность. Несколько жирных «галочек» в список достижения бессмертного, чтобы при случае иметь возможность ткнуть недоброжелателей носом: «Я приложил руку к тому, чтобы Вики раскрыла талант…»       — Опять влипаешь в проблемы, которые потом будет сложно разгрести… — вздохнул мой собеседник, тем не менее азартный огонёк в глазах это не отменяло. — Что ж, если за учебный год тебе удалось раскрыть в ней потенциал по своим дисциплинам, думаю, ей будет не сложно освоить прочую программу, действительно вычленив то, на что стоит сделать основной упор. Продолжай, но будь осторожен. И больше внимания направь на талант. Остальное побочное. С Ребеккой я постараюсь уладить… — Торендо сморщился, выдвинув ящик своего рабочего стола и вытянув склянку, которую поставил передо мной. — Не злоупотребляй. Но если боль будет невыносимой — можно принять. И, Фенцио, не афишируй… Противоречиво выглядит, действительно. С нападок до вполне адекватного учебного тандема… Со стороны смотрится странно.       Я со вздохом кивнул, забрав пузырёк:       — Амулеты и схемы я могу оставить у вас, или всё же встать по записи к представителям отделов для ознакомления?       Серафим фыркнул:       — Ты так до конца каникул будешь собирать подписи и отдавать их в отдел создателей амулетов для того, чтобы поставили в поток… — он посмотрел на заготовки, потирая кончиком пальца переносицу. — Вот что, я планирую в своей резиденции небольшой банкет. Будут в основном лекари. Но, думаю, тебе будет полезно. Ещё, вполне вероятно, подтянутся как раз нужные тебе люди. Можно будет показать во время аперитива разработки. Это будет проще. Думаю, через пару дней…       Он спокойно помог убрать все амулеты в коробку, которую оставил на краю своего стола. Я уже поднялся из кресла, собираясь откланяться и уйти домой, когда прозвучала неожиданная фраза:       — В таком виде действительно предпочтительнее бывать. Выглядишь значительно лучше. Правда мигрени… Их быть не должно. И ещё, я бы на твоем месте попытался вычленить первопричину их возникновения. Быть может, убрав её, удастся избежать каких-то последствий.       Приподняв бровь, я проговорил:       — Мы ведь не имеем заболеваний, если не проводим среди смертных слишком много времени…       — Вспомни Кроули. Ты прав, бессмертные не способны подцепить что-то из мира смертных за редким исключением. И всё же, граница всё тоньше… Кто знает, как это сказывается. Тем более, если не забывать, что школа находится в том же течении времени, что у смертных. Если что-то удалось «подхватить», там оно развивается в куда более сжатые сроки… — серафим подтянул к себе наработки моего методического пособия. — Иди. Рабочий день цитадели закончен. Тебе следует отдохнуть. И ещё? Сколько из этих разработок принадлежит Вики?..       Я отметил, как он побарабанил пальцами по крышке коробки и нервно затаил дыхание, понимая, что отнекиваться бесполезно. Слишком всё было явным с самого начала:       — Семь.       — Какие из них?       — Предлагаю вам угадать… — я чуть усмехнулся, направляясь к двери. — Приятного вечера, серафим Торендо…       В спину долетел усталый смех и прощание.       Я побрёл к выходу из цитадели. За несколько часов разговора очередь уже разошлась, коридоры со снующими клерками-ангелами и куда более редкими демонами опустели. День клонился к закату. Все торопились домой. Мне становилось всё более забавно от того, что жизнь небес мало чем отличалась от земной в этом плане. Та же гонка на выживание. То же стремление к благополучию — отработать, прийти домой, провести время с семьёй, придумать досуг к праздникам и выходным. У большинства тех, кто уже успел обзавестись детьми, я уверен, не редкость мысли о том, что стоило бы спуститься к смертным и отыскать земные игрушки в подарок.       Выйдя из цитадели, я невольно поёжился, обновив заклинание, защищающее от грязи белую одежду, но совершенно не спасающее от сырости. Что ж, оставалось дождаться официального приглашения Торендо на озвученный вечер для представителей касты лекарей, сделать уборку дома, отыскать Вики, обратить внимание на то, действительно ли её состояние связано с текущей погодой?.. В голове роились мысли. Я побрёл по длинной лестнице к воротам оплота Рая.       Вымотанность прошедшего месяца, вспышка головной боли, которая произошла до такой степени остро, пожалуй, впервые, за прошедшие полгода, ещё и бессонная ночь — всё накладывало отпечаток. Хотелось быстро вычистить дом и отдохнуть. Однако, разум внёс свою коррективу. Ноги понесли в сторону торговой площади, которую старательно поливал дождь. Я неожиданно вспомнил об альбоме, который требовалось отыскать для того, чтобы продолжать рисовать.       Выйдя на центр, я огляделся и побрёл к единственной лавке, которая могла торговать подобным. Там, пожалуй, было всё. Сам я прежде бывал в ней не редким гостем. Инструменты, какие-то не самые редкие минералы и прочая мелочёвка для творчества и не только. «Даже если не альбом, то папку с бумагой тоже можно взять. Просто хранить надо будет аккуратнее…» — нервно пролетело в голове.       За размышлениями я не обратил внимания на самое явное, тревожащее в подкорке, но почему-то не сработавшее сразу. Вспышки знакомого вереска становились всё ближе. Стоило потянуть дверь на себя, как я почти налету поймал выскочившую из лавки Вики. Очевидно, ухватилась за дверь, когда я потянул. Придержав её под подмышки, я замер, недоверчиво всматриваясь в не менее удивлённое лицо. Ещё более бледное, осунувшееся, с тёмными кругами под глазами. Кажется, похудела ещё больше, чем была прежде. Вес… Да, судя по тому, что ощутил при падении — похудела, действительно.       Знакомое удивление, приоткрывшиеся губы, распахнутые глаза, сжавшие в пригоршни рубашку на моих плечах кулачки, которые она выставила, чтобы удержать равновесие.       — Ангел Ф… Фенцио… — пролепетала Вики.       — Здравствуй, Вики… — я как-то зачаровано улыбнулся.       Над головами громыхнула молния, запахло озоном. Вики втянула голову в плечи, едва удержавшись, чтобы как прежде от испуга укрыться в моих руках. Бывало уже. Но удержалась, не желая привлекать внимание. Встала ровно, позволив двери в лавку всё же закрыться. Мы замерли под козырьком, отпустив друг друга, продолжая наслаждаться тем, что уже хотя бы встретились. Сказать, что во мне колотилось сердце — не сказать ничего. Кажется, пыталось пробить рёбра и выскочить в её руки.       — Что вы здесь делаете? — тихо спросила она.       Я тихо рассмеялся:       — Каникулы… решил взять паузу, — Вики нахмурилась, и я куда тише продолжил: — И я безумно соскучился.       Робкая улыбка, незаметно для прочих скользнувшие по руке холодные пальцы. Вереск колыхнулся, заставив на мгновение прикрыть глаза и потянуть воздух носом. Вики тихо рассмеялась, но умолкла, оглядевшись по сторонам — слишком много бессмертных, могущих заметить то, что не должно их касаться.       — Я… Мне очень…       — Где ты сейчас живёшь? Понимаю, что с матерью. Направление хотя бы, чтобы смог найти, — тихо поинтересовался я.       — На юге. За стеной города. Ближе к лесу… — торопливо проговорила Вики. — Там можно заблудиться… Много домов и система мудрёнее, чем здесь.       — Найду… — уверенно улыбнулся я.       «По вереску найду без какого-то труда. Где угодно, но зная направление, куда проще…» — вздохнул я внутренне. Едва не дрогнула рука, чтобы провести пальцами по бледной бархатистой щеке, чувствуя, как отогревается и покрывается румянцем от одного единственного прикосновения. Кололо пальцы от этого больного желания, невероятно хотелось касаться.       Хлопок двери лавки:       — Вики?! — показавшаяся в дверях Ребекка.       Девушка вздрогнула, но на моё удивление, голову не опустила, выглянув из-за моего плеча:       — Д-да?..       Чувствовал, как между лопаток сверлит гневный взгляд.       — Отойди от моей дочери, — едва ли не по слогам проговорила Ребекка. — И не смей приближаться… Ей хватало тебя в школе, чтобы теперь ещё и здесь…       Вики сглотнула, виновато взглянув в мои глаза:       — Но…       — Иди сюда. Мы улетаем домой, — чётко и твёрдо проговорила серафим.       Ещё один виноватый взгляд, она опустила голову. Усилился ливень за секунду. Обходя меня, незаметно тронула ставшими ледяными пальцами мою ладонь и направилась к матери. Снова ощущение, что всё смахивает на безумный сюр. Словно ребёнка, снова не оставляя лазеек и выбора. Протянутая раскрытая ладонь. Я развернулся, наблюдая, как девушка вложила в неё пальцы и была едва ли не дёрнута за материнскую спину.       Если бы я мог воспламениться, даже с учётом дождя и сырости, явно превратился бы в пепел от взгляда Ребекки. Кажется, в этот момент оборвалась последняя ниточка, связывавшая меня с прошлым, в котором златокрылая была едва ли не самым первостепенным элементом. Не возникло злости или гнева. Лишь поднимающаяся со дна возвращающаяся головная боль, которую Торендо, играючи, снял. Спокойно, как хотелось верить, выдержал взгляд. Не чувствовал тяги, притяжения, которые испытал при прошлом разговоре, когда она впервые прилетела к дочери, и мы смогли побеседовать у статуи Равновесия. Не было ничего из тех эмоций, приведших меня в этот день. К идиотской мести…       Я вздохнул:       — Ты перегибаешь слишком откровенно.       — Я делаю то, что должна была сделать ещё прошлой осенью. А если точнее, ещё… — Ребекка сглотнула, прикрыв глаза. Прозвучал обрывистый шёпот: — Не приближайся к ней… Иначе я тебя сотру в порошок собственными руками…       — Мама! — Вики вскрикнула, пытаясь вытянуть свою ладонь из ладони Ребекки, — Мне больно…       Вздох, хватка заметно ослабилась:       — Прости, милая… Идём, — ещё один убивающий на месте взгляд. — Я тебя предупредила.       Накинутый капюшон плаща, они шагнули из-под крыльца, раскрыв крылья. Пара взмахов, и стремительно улетели в сторону южной окраины острова. Я лишь мог стоять и смотреть в след. Внутри разворачивалась самая настоящая буря. Острое желание вернуться в школу, снова воспоминание о том, что хотел бы воздать за предательство, головная боль. Всё смешалось, путая мысли, заставляя тысячный раз задуматься о том, чего я добиваюсь, зачем вообще мучаю себя, девушку… «Ничего не выйдет…» — тоскливо вздохнул внутренний голос.       Вики обернулась, выжав ободряющую улыбку. Снова стал слышен отчаянный грохот внутри, обрушивающий трезвомыслие. Я прислонился к стене, наблюдая, как заканчивается всё же дождь. Медленно, но верно. Кажется, становилось многократно светлее. К тому моменту, когда я перестал их различать, кое-где в небе появились просветы. Вики стало спокойнее от одной только встречи. «Разве это не знак?.. Разве не показатель, что сейчас ей всё равно лучше. От пары прикосновений, короткого разговора, незначительного объятия, которое требовалось лишь для того, чтобы не дать ей упасть…» — отчётливо пронеслось в голове.       Вздохнув, я всё же направился в лавку. Только сейчас дошло, что в свободной руке Ребекки был альбом. Видимо, Вики ушла в рисунки с головой со скуки. Что ж, если не придумаю, как можно встретиться без лишних любопытных глаз… Думаю, этим же придётся заниматься и мне…              В парке под стенами цитадели было тихо. Я ожидал окончания смены Ребекки, пролистывая небольшую брошюрку, внося мимоходом правки в текст. Неожиданно расширившийся отдел добавил головной боли. Новички, едва прибывшие после выпуска из школы, были старательными, но совершенно не пытались думать самостоятельно. Строгое исполнение под копирку всех рекомендаций. Понятно, что дисциплина была только недавно введена, но уже некоторых смогла заинтересовать.       В общем-то с молодняком мне было даже в какой-то мере интересно. Ждал, что начнут соображать сами, заинтересуются не простым следованием схемам, которые прежде сам разрабатывал. Даже один демон затесался. Этот как раз полыхал идеями, но в корне не понимал систему подбора компонентов. И все же подбрасывал весьма любопытные идеи. Приходилось на пару корпеть над набросками, разрабатывая что-то для развития.       Прикосновение к плечу вывело из размышлений. Я вздрогнул, взглянув на Ребекку, и едва удержал на месте челюсть. Она была в одном из платьев, которые я настоятельно отдал ей ещё в те времена, когда она была постоянно в школе. Синее с каким-то аккуратным кружевом. Собранные в причёску волосы, немного косметики. Не броско, просто подчёркивая естественные черты. Хотелось ущипнуть себя — она впервые принарядилась не для того, чтобы куда-то выбраться. Тем более, почти впервые добровольно выбрала именно мой подарок для этого дня, а не то, что заказывала у портных сама или покупала в местных лавках.       Я сглотнул, продолжая рассматривать её:       — Здравствуй. Восхитительно выглядишь.       — Здравствуй… Спасибо за комплимент, — улыбка, обдавшая холодом. — Сочла, что сегодня можно немного отступить от правил…       — Повод?       — Здесь это не имеет смысла, но я всё ещё немного придерживаюсь своего прошлого. У меня день рождения… — вздох, и она уселась на скамью рядом. — Думала, будет нормальный день, но опять всё как-то наперекосяк.       Согнав первый ступор, я приподнял брови:       — Почему ты не предупредила раньше?.. — я засуетился, пытаясь справиться с волнением. — Я ведь даже подарок не приготовил…       — На небесах ведь не имеют значения такие праздники, — Ребекка тихо рассмеялась, кажется, даже взгляд потеплел. — Но мне приятно твоё волнение о таких мелочах.       Внезапно прострелившая в голове мысль засела в подкорке. Я покосился на наручные часы, рабочий день в цитадели закончился десяток минут назад. Ещё через минут двадцать она опустеет до утра. Остаётся только подождать, а дальше спокойно дойти до служебного портала и… «Опасно… Поймают — казнят обоих. Прямое нарушение. Ещё и с моей подачи…» — напомнил внутренний голос. Но, увы, я уже загорелся идеей.       Выжав взволнованную улыбку, я покосился на вздымающиеся к небу шпили:       — Для кого-то не имеют значения. Впрочем, ты права, когда живёшь долго — смысла нет. Есть рождество, показывающее, что минул очередной год, этого достаточно. Но хотя бы первые десятилетия, честно говоря, я предпочёл бы отмечать и этот день. Как в случае с Дино. Очередная отметка в календаре, показывающая, что в какой-то важный день моя жизнь переменилась с его появлением, — осторожно скользнув пальцами по её ладони, я торопливо проговорил: — Так что, думаю, не стоит скрывать подобное. А подарок… подарок всё же будет.       Ребекка настороженно склонила голову к плечу, рассматривая меня:       — Что ты задумал?       — Через пятнадцать минут узнаешь. Просто доверься мне, идёт?.. — я снова взглянул на часы. — Как успехи с практикой?..       Она коротко фыркнула:       — Переводишь тему… Что ж, ладно, — усмешка. — Полезнее, чем в школьном лазарете. Явно. Там почти не было ранений, которые зарабатывались как-то иначе, кроме крылоборства. Здесь куда разнообразнее. Приходят с заданий на земле. Пару раз даже видела огнестрельные… — её передёрнуло. — В кино это не смотрелось так уж кошмарно. Зато в реальности — всё куда хуже и страшнее. Начинаю понимать, что бессмертие и в самом деле сказка… По сути, если не извлечь ту же пулю, исцелить невозможно. Ничего не поможет. Первые разы руки дрожали, но потом…       Она взволнованно делилась рассказами о работе, перемежая их с вопросами по учёбе. Уточняя что-то, но всё равно исправно переходя к интересной теме. Швы, зелья, порошки, настои. Рассказы о травах в лекарском огороде, как она учится их собирать и обрабатывать, чтобы получить максимально эффективные средства для лечения. Вскользь упомянула похвалы Торендо, с прочими довольно скупого в любых проявлениях собственной благосклонности.       Я с полуулыбкой слушал этот рассказ, внутренне прикидывая, как бы половчее, и на какой срок стоит сбежать. От силы выходила пара десятков минут. Только нужно будет завернуть в кабинет, чтобы забрать один из последних амулетов. Точнее, пару из них. Нам нельзя попадаться. Обоим нельзя. Меня сошлют, если поймают, её отправят в Небытие. Непризнанных не щадят. Не тот статус. Какие бы перспективы они ни показывали, а все равно — низшие. И по происхождению, и по навыкам.       Поднявшись со скамейки, я потянул её за руку:       — Идём…       — К-куда?.. — Ребекка не двинулась с места.       — Доверяешь мне?       Она сглотнула:       — Больше, чем кому-то ещё, — вздох. — Ладно…       Стремительно преодолев расстояние от парка до кабинета, я прихватил амулеты, один из которых вложил в руку Бекки, второй же убрал в свой карман. Снова коридоры в сторону служебного портала. Она брела следом, ведомая за руку, нервно сдувая волосы, падающие на лицо. Чувствовалось, что ладонь вспотела от волнения. Я же искренне молился тому, чтобы всё удалось и обошлось без происшествий.       Жерло портала, прижатые к спине крылья, Ребекка, уткнувшаяся лбом в моё плечо, закрывшая по просьбе глаза. Маршрут я задал по наитию, даже не особо рассчитывая на то, что не промахнусь. Лишь бы она улыбнулась, поняла, что её желания важны. Лишь бы хоть на мгновение ожила, стала той тёплой, которой я знал её. И ещё реже чувствовал.       Разворот ногами к жерлу, и мы мягко ступили на ковёр. Я огляделся, внутренне перекрестившись, и активировал амулет. Ребекка повторила заклинание: грани амулета в её руке тоже вспыхнули. Я со вздохом тронул губами её щёку:       — С днём рождения. Теперь можно открывать глаза…       Ребекка недоверчиво оглядела сумрак маленькой, но милой детской комнаты. В постели крепко спала русоволосая удивительно хорошенькая девочка. Бледная даже для неполной темноты. На запястье почти до синяков сошлись пальцы. Бекки тихо всхлипнула:       — Скажи, что я не сплю, прошу…       — Не спишь. Но у нас не больше пятнадцати минут. И она не видит, не слышит и не чувствует нас. Мы в собственных телах… Нематериальные сгустки чистой энергии без возможности как-то влиять на пространство, не то, что на людей, — тихо ответил я. — И, прошу, не выпускай амулет из рук. Он не позволяет нас засечь следящим.       Она отступила, разжав пальцы на моём запястье. Опустилась на колени у детской постели, тихо плача и глядя в лицо дочери. Невесомое и несмелое прикосновение ко лбу ребёнка тонких аккуратных пальцев. Поглаживала, продолжая беззвучно всхлипывать. Опустившиеся почти белые крылья, только взгляд — лучистый и исполненный нежности, направленный на девочку. Материнское сердце получило отдушину…       Я невольно стоял позади, стараясь даже не дышать, наблюдая за ними, невольно сравнивая и поглядывая на часы, чтобы быть уверенными, что заряд амулета закончится уже когда мы вернёмся. Девочка была безумно миниатюрной, прижимала к груди какую-то игрушку, чуть улыбалась, кажется, во сне. Кукольная… Заплетённые в косу русые волосы, несколько прядок выбилось и рассыпалось по подушке. Внутри поднималась какая-то смутная тоска от того, что ребёнок болен, что мы даже права не имеем на то, чтобы как-то это исправить…       Ребекка поднялась на ноги через десяток минут, молча встав вплотную ко мне, уткнувшись лбом в грудь:       — Идём… Спасибо тебе. Это было лучшим подарком, который можно было бы придумать…       Призывая водоворот, я тронул губами светлую макушку:       — Всё будет хорошо. Вот увидишь… Только нужно быть осторожными…       — Я понимаю…       Водоворот втянул нас в жерло прямиком из комнаты. Внутри тоска мешалась с триумфом. Я знал, что поступил верно, но не имел на это никакого права. Сегодня мне снова довелось увидеть силу материнской любви, которая не угасла за прошедшую пару лет.       «И, если получится, мы придём ещё раз…» — пообещал я, поглаживая подрагивающие от беззвучного плача лопатки Бекки.