Любовная адгезия

      Прошло две недели с тех пор, как судьба зачем-то столкнула его, Драко Малфоя, с девушкой, которую он уже и не ожидал увидеть. Не потому что был говнюком, уничтожившим любой шанс на то, чтобы получить ее милость. Чтобы объясниться, рассказать о том, что ошибался, вел себя как отребье из-за того, что его сделали таким жизненные обстоятельства. Он хотел измениться всегда, но смог сделать это только после того, как Темный Лорд пал и его, слегка потрепанного жизнью, наконец отпустили в свободное плаванье.       Тогда они виделись в последний раз. Выпускной в Хогвартсе, парень и девушка, стоящие на высокой башне, глядя на звезды. Драко говорил тихо, не поднимая на нее глаз, потому что ему было стыдно за свое прошлое, за то, как он вел себя с ней. Потому что был обычным задирой, странно, что она не распознала этого в нем. Или все же разглядела и промолчала. В этом был смысл, она всегда была слишком хорошей.       Драко часто вспоминал о ней за эти две недели, прокручивал в голове тот вечер и ночь, которые пронеслись как один миг, словно гонка, за которой он не успел уследить. Это было неконтролируемой вспышкой, чем-то неподвластным рассудку и выдержке. Но, черт возьми, это было так… Сладко. Драко не находил другого, более емкого и уместного слова для их ночи. Сладко. Она была такой… Другой. Это было озарением, что девушка, всегда такая правильная, робкая, краснеющая даже от прикосновения дурака-Уизли, может быть такой.       Он-то не был одиночкой, девушки в его жизни сменяли друг друга с поразительной скоростью, редко когда кто-то запоминался настолько, чтобы душа его трепетала или скучала по былым дням. Им было хорошо, на пару они создавали приятные воспоминания — и только. И, если быть честным, ему не хотелось думать о том, что Гермиона Грейнджер может от них чем-то отличаться. Просто случившееся было внезапностью.       Тем не менее утром, когда он просыпался, первым делом потягивал носом и разочарованно понимал, что рядом нет и следа от жасминовых ноток ее духов. Странно, он слышал этот парфюм очень часто, был уверен, что его секретарь носит именно его. Но почему-то на Грейнджер он раскрывался такой свежестью, будто она могла стать глотком воздуха в его затхлом мире. Или это рисовало его возбужденное воображение.       Потому что было хорошо. Потому что было сладко.       Драко целыми днями пропадал на работе. После окончания Хогвартса он сразу же подался получать высшее образование, ему нужна была дисциплина. Иначе… Он бы закончил как последний пьянчуга или наркоман. Было сложно.       Еще не получив диплом, Драко, благодаря значительному состоянию их семьи и нежеланию ни Люциуса, ни Нарциссы вмешиваться в его жизнь, открыл собственную строительную фирму. Теперь магам было доступно куда больше домов, укрывающихся от внимания маглов, хотя, святой Мерлин, что эти маглы вообще видят?       В его подчинении были десятки людей, все оказалось куда более сложным, чем представлялось в фантазиях о будущей успешной жизни. Порой ему казалось, что весь мир заключен в его кабинете — устроенному по последнему слову магтехники. Тут он при желании мог и есть, и спать, и принимать душ, и временами потрахивать секретаря Хитер. Наивная думала, что рано или поздно влюбит его в себя, а Драко думал, что рано или поздно уволит ее, потому что она уже ему надоела. Довольно веский аргумент.       Пока он был на работе, проводил встречу за встречей, его мысли были сосредоточены исключительно на бизнесе. Он мог переключать это как по щелчку. Но стоило ему покинуть здание трехэтажного офиса, стеклянного и хрупкого лишь на первый взгляд, как его мысли возвращаются к тому, что ему чего-то отчаянно не хватает.       И первые десять-двадцать секунд он правда не понимал чего. А после в его голову проникала назойливая по своей сути мысль: ты хочешь в тот же бар, за тот же столик, и чтобы нога Грейнджер так же поглаживала твою ногу, а глаза плавили под собой своим шоколадным блеском.       Это было наитием, не иначе. Драко то и дело возвращался на место их встречи, но ее не находил ни разу. Бармен тоже не мог ему ничего подсказать, его таинственная незнакомка исчезла без следа.       Наверное, это было знаком, что следует воспринять все происходящее между ними, чем-то вроде хорошего сна. Бывают ночи, о которых ты не можешь забыть, словно судьбой тебе уготовано выгравировать их в своей памяти. Быть может, это была одна из них.       Вечера он проводил один, не ища знакомств и отрады в чужих лицах. Посторонние люди казались ему шумными, ограниченными, скучными. Даже в моменты встреч с друзьями Драко вдруг осознавал, что машинально поддерживает беседу, но остается при этом абсолютно не вовлеченным. Мысли крутились вокруг Гермионы Грейнджер, это было таким странным, непривычным, неправильным, что оставалось только силой выгонять эту навязчивость из головы. Удавалось плохо.       Особенно тяжело было в выходные, когда Драко принадлежал самому себе. Потому что контролировать свои мысли не выходило, сконцентрироваться на чем-то отвлеченном типа просмотра фильма или полета на метле не получалось катастрофически. Один раз он даже влетел в дерево, царапая себе кожу на лице и руках. Как ободранный кот, он возвращался домой, чтобы залечить эти раны и занять себя чем-то другим хотя бы на пару минут.       Это было болезнью, с каждым днем все хуже и хуже, пока не начались осложнения. Драко шел по широкой улице, держа в руке длинную трость-зонт, погода стояла солнечная, но он точно знал, что через час весь город накроет настоящий ливень. Последняя его встреча с подрядчиком была посвящена звуко- и влагоизоляции на верандах их домов. Магам хотелось, чтобы их невозможно было услышать, даже если бы они взрывали волшебные фейерверки, а сидеть в беседке под дождем стало вдруг моветоном. Им нужен был специальный барьер, ограждающий их от непогоды. Технически сделать это было невозможно, магически — проще, но не то чтобы слишком. Они практически сломали себе голову, решая этот вопрос, потому что на кону стоял нешуточный контракт, потеряв его, придется отменить ежегодный полет на отдых на Мальдивы. Максимум, что он в таком случае предложит своим сотрудникам, — сказочное Бали, и вполне вероятно, что речь шла не об острове.       Поглощенный раздумьями о прибыли, Драко не заметил как вышел на проезжую часть и встал как вкопанный. Взгляд зацепился за яркую деталь, но он не сразу понял, что это было. Секундой позже блондин уже бежал вслед за девушкой в красном платье. Обтягивающее, бархатное, красивое. Она была красивой. Он помнил это так, будто ту ночь раз за разом прокручивали перед его глазами.       — Гермиона, — выкрикивает он, но девушка не останавливается, даже не подает виду, что слышит его.       Драко догоняет ее и аккуратно хватается за ее руку. Девушка оборачивается — и он с досадой понимает, что ошибся. Перед ним стоит красивая, улыбающаяся кукла, которая автоматически принялась сканировать его одежду, обувь, часы, прицениваясь и размышляя: послать его куда подальше или все же познакомиться с богатеньким красавчиком.       — Извините, я ошибся, — лепечет он.       Раньше он бы согласился на такую легкую привлекательную добычу. Делов-то, просто ведешь ее ресторан, кормишь устрицами с просекко, рассказываешь о том, как чудесно отдохнул в Майами неделю назад, и говоришь, что ей обязательно нужно побывать там. Слово за слово — и готово — она на крючке. Дальше дело простое: если девушка просто симпатичная, это будет хороший день и ночь, потом, если ее будет уж слишком жаль, можно применить обливиэйт. Если красавица, которая сумеет зацепить хотя бы чем-то, — возможно продолжение, как с той блондинкой. Драко требуется несколько минут, чтобы вспомнить, что ее зовут Моника. Да это и не важно.       Потому что сейчас он отказывается от всего, чувствуя себя грязным от одних мыслей о том, как бы он поступил раньше. Все из-за чертовой Грейнджер, поселившейся в его голове. Интересно, она думает о нем? Сходит с ума от желания увидеться вновь? Или это он такой дурачок?       Все сводится к тому, что он просыпается с мыслью о Грейнджер (а вдруг она нашла себе кого-то и просыпается не с ним?) и скрежещет зубами. Думает о ней в душе, еще как думает, задерживаясь там на полчаса вместо привычных десяти минут. Думает во время завтрака — интересно, что она ест по утрам: английский завтрак или сладкие вафли? Окончательно его добивает момент, когда мысли о шатенке прорываются к нему сквозь его работу. Продолжаться так больше не может.       Он звонит старому знакомому из центра регистрации магов, когда-то они построили для него уникальный, но очень крошечный домик, зарплата госслужащего неприятно удивила Малфоя, он тратит эти деньги за неделю на разную ерунду, заказывая ее в порывах, когда хочется всего и сразу.       — Магнус, здравствуй!       — Привет-привет, — мужчина, старше Драко всего на пару лет, не жаловал в личных разговорах официальный тон, — какими судьбами, старый ты хорек?       Вот так один раз в порыве алкогольной откровенности признаешься о том, что тебя однажды в хорька превратили — и все, поминай как звали. Больше ты не влиятельный бизнесмен, а дед-хорек.       — От старика слышу, мне до офиса доносится хруст твоих коленей!       Привычная перебранка вместо вежливого диалога, это был их выбор, всегда осуждаемый правильной до оскомины женой Магнуса.       — Так вот, — Драко откашливается и продолжает, — мне нужна твоя помощь. Сможешь пошуршать бумажками? Нужно найти одного человека.       — Надеюсь, она достаточно для этого красивая.       О, он даже не знает насколько.              Малфою никогда бы и в голову не пришло искать ее в таком далеком от центра районе. Старые, обветшалые дома с потрескавшимися фасадами, будто могут рухнуть у него на глазах. Бегающие туда-сюда бродячие коты и собаки, наверняка и крысы тут есть. Но, как ни странно, вокруг много кофеен, магазинчиков и тележек с фастфудом. Драко морщит нос от запаха пережаренного растительного масла и идет в нужную ему сторону.       У парня потеют ладони и в целом он чувствует себя как полный кретин, чего он приперся к ней? Если бы она хотела — нашла бы его или дала о себе знать, а он тут стоит и…       Даже не успевает закончить мысль, потому что дверь напротив распахивается, а на пороге появляется она: в простых хлопковых брюках и легкой блузке, под которой виднеется майка на тонких бретельках. Интересно было бы спустить их своими зубами. Гермиона смотрит на него со смесью удивления и испуга, Драко понимает, что ничем не лучше нее.       — Привет, — выдыхает он.       — Привет, — отвечает девушка, не отводя взгляда.       — Привет, — вот дурак, зачем повторяешь это еще раз?       Гермиона моргает, не зная, что делать дальше. Как и Драко. Несите маховик времени, сейчас он переиграет эту сцену, потому что это невыносимо.       — Ты… Ты же тут не случайно? — наконец нарушает тишину она.       — Нет, — наконец он немного расслабляется. — Нет, вообще-то я искал тебя. Довольно долго.       — Меня? — отчего-то она удивляется этому. — Зачем?       — Я соскучился, — эти слова успевают вылететь из него прежде, чем он задумается о том, так ли это.       Они стоят шокированные, она — от того, что слышит это от Малфоя, он — что находит это правдивым. Драко Малфой ни к кому не привязывается, любого человека в его жизни с легкостью можно было бы заменить. Наверное. И только сейчас он распознает это ощущение, то, что мучило его все эти дни. Открытие само по себе такое банальное, что хочется рассмеяться. Оказывается, можно просто скучать по девушке.       Гермиона не отвечает, только рассматривает его так пристально, что Драко готов подарить ей для этого лупу.       — Я не думаю, что… — начинает она одновременно с блондином.       — Хочешь прогуляться?       Прогуляться? Что за ребячество? Сколько им лет? Не мог придумать ничего оригинальнее?       Гермиона застывает, дверь ее квартиры захлопывается, приводя обоих в чувство.       — Давай, ты же не занята? — видя, как она мешкает, он повторяет уже утвердительно: — Ты же не занята.       Она соглашается. Неловкость между ними никуда не девается. Это так странно, особенно после того, что между ними уже было. Драко предлагает купить лимонад, на улице жарко так, словно кто-то в аду забыл закрыть печь. Гермиона выбирает клубничную шипучку, а Драко берет себе безалкогольный мохито.       — Ты знаешь, что для парней вредно большое количество мяты?       Она говорит это автоматически, это видно по тому, как ее лицо медленно приобретает красный оттенок. Драко знает, но его забавляет реакция его спутницы:       — Почему же? — смотрит на нее с прищуром, отпивая глоток из своего стакана.       Гермиона делает вид, что ничего интереснее клубничной шипучки в ее жизни не происходило, а Драко вдруг разражается громким хохотом, отпуская остатки напряжения восвояси.       — Знаю я, почему это вредно, только для этого мне целую телегу мяты съесть нужно. Только вот знаешь что? Почему тебя это заботит? Есть некоторые планы на мои… Способности?       Он специально делает паузу, чтобы увидеть, как ее горло нервно дергается, когда она сглатывает. Такая смешная и такая непохожая на ту, кого он встретил в баре. Но это не двуличие, а многогранность характера. Ему нравится. Он скучал по ней, не по красному платью и не губам с алой помадой. По ней. Потому что еще в баре, во время простого разговора, что-то щелкнуло в нем, будто его жизнь сменила направление, а он и не заметил.       — Это просто интересный факт, — отрезает она с таким строгим видом, что Драко не сдерживается и вновь хохочет во все горло, часть его газировки выплескивается наружу.       Грейнджер делает оскорбленный вид и шагает от него подальше. Драко же ждет, пока приступ неконтролируемого смеха пройдет и догоняет ее. А это забавно: идти рядом с ней бок о бок, иногда случайно касаясь ее плеча. Наблюдать за тем, как она недовольно морщит нос, видимо, прокручивая их разговор в голове.       — Я скучал, — повторяет он, смакуя эти слова, — а ты?       Они стоят у маленького прудика, вокруг которого натыканы садовые гномы, грибы, цветы и персонажи магловских сказок. Для них это просто скульптуры, волшебники же видят, как все это многообразие борется за свое место, превращая спокойную обстановку в суматошную вакханалию. Драко раздражает этот шум, поэтому волшебная палочка идет в ход, заставляя фигуры замереть. Пока не придет следующий волшебник не расколдует их обратно.       Гермиона переминается с ноги на ногу, не смотрит на него. Да что это с ней? Она ему не верит?       Покоряясь порыву, Драко подходит к девушке вплотную и притягивает к себе, обнимая своими крепкими руками. Наружу торчит только ее маленький курносый носик, давая ей возможность дышать. Драко вновь слышит запах жасмина — и улыбается. Это оно, то, что он пытался найти в окружающих.       — Мне нечем дышать.       — Не ври.       — Правда нечем.       — Ты бы тогда не разговаривала, — говорит в ее пышные волосы, зарываясь в них и щурясь как довольный кот.       — А если я в обморок упаду?       — Тогда я тебя спасу.       Шуточный разговор приобретает другой окрас после этой фразы, потому что Гермиона вдруг перестает вырываться, только сопит и прижимает свои ладони, холодные от стакана с напитком, к нему. И Драко дрожит, не будучи уверенным в том, что это из-за перепада температуры.       — Как тебе удалось найти меня?       — Волшебство, — издевательски хрюкает Драко, глядя как девушка закатывает глаза.       — Куда делся альфа-самец из бара, говорящий бархатным голосом? Почему передо мной стоит мальчишка с растрепанными ветром волосами, выводящий меня из себя?       — Эй! — он возмущенно вскидывает руки, — А куда делась та львица-тигрица в красном из бара? Почему передо мной стоит Макгонагалл на минималках?       Тем не менее он вновь притягивает ее к себе, целуя в макушку, не чувствуя сопротивления. Хорошо. Как же хорошо.       — Я правда скучал.       И Гермиона ему верит, обхватывая за талию своими тонкими руками.