Вот Вам, матушка, и сюжет, достойный России 1 или Домашнего

Детей у меня уже нет. Не сложилось как-то вот и всё. Намечался кто-то два года назад, но так и не получилось у него появиться на свет – срок был ещё маленький, а нож, прилетевший мне в живот во время захвата, оказался длинным. Наверно оно и к лучшему. С ребёнком было бы тяжелее находиться в хрупких отношениях, которые уже и так трещат по швам и держатся на соплях. Ребёнок бы только всё усложнил. Захожу в собственную квартиру, тихо прикрывая дверь на два оборота ключа. Опускаю пакет с продуктами на тумбочку для обуви. Разуваюсь, радуясь тому, что могу наконец-то дать ногам отдохнуть. Сначала в туфлях по этажам бегаешь, потом в кедах домой идёшь. Ступни устают, мизинчики и пятки натёрты до мозолей уже много лет. Хорошо, что не со спецопераций пришла: вот там-то ароматом, который к концу дня слышно от берцев, когда разуваешься, можно пытать подозреваемых. Хоть в нашей Конституции есть интересная статья насчёт пыток и насилия в отношении людей, да и в Уголовном Кодексе тоже своя имеется, запрещающая систематические побои и прочие насильственные действия, но на самом деле не всё радужно. Вешаю свою кожанку подальше от одежды мужа. Он у меня не курящий, ему не нравится, что мои вещи всегда сигаретами воняют. А я не чувствую, мне всё равно. Между нашими куртками висит ещё одна. Обычная джинсовка с выглядывающим брелком на ключах из кармана в виде лягушонка. Она принадлежит женщине, что поселилась у нас пару дней назад. Моя свекровь проиграла собственную квартиру в карты своему какому-то соседу Игнату, и теперь, сидя у нас, она названивает своим адвокатам, пытаясь отыскать лазейку в их договоре. Софья Александровна, как мне кажется, эту лазейку всё-таки найдёт и вернёт своё жильё. На самом деле я даже хочу, чтобы она осталась у нас подольше. Пока она тут, в нашем доме нет скандалов – неудобно выносить сор из избы и ругаться при матушке. Я захожу на кухню, сухо здороваясь с ужинающими членами своей семьи, и раскладываю покупки по шкафчикам да холодильнику. Оп, супчик с вермишелью на верхней полке стоит – этакий бонус от проживания с кем-то из родителей. Суп уже даже налит в мой контейнер, чтобы точно не забыла завтра взять на работу. Приятное чувство. Наконец-то будет не надоевшая резиновая котлетка с чрезмерно крахмальной пюрешкой в кафетерии через дорогу. Самой-то мне готовить особо некогда. - Опять ты задержалась, Ева, - подмечает свекровь, накалывая на свою вилку вареник. Тесто имеет розоватый оттенок – вареники, похоже, с вишней. И не покупные какие-нибудь, а лично ею слепленные. Софья Александровна любит готовить, презирая какие-либо полуфабрикаты, о чём она всегда напоминает, если увидит у нас в холодильнике что-то подобное. - Оставь её, мам, - бурчит Артём, не отрывая взгляда от своего планшета. Краем глаза вижу, что в ВКонтакте сидит. Опять мемы листает, придурок от интернета зависимый. Своим гаджетам улыбается чаще, чем мне в те славные времена, когда мы только встречаться начали. Свою порцию вареников он уже умял, оставив пустую тарелку стоять на столе. А сразу помыть за собой – руки отвалятся. – Для Богдановой работа важнее семьи, - продолжает он, поправляя очки. – Так было, так есть и так будет всегда, - начинает он петь на манеру исполнения государственного гимна. – Славься Ева Ивановна, наша работящая, Отечество родное защищающая. Я пожимаю плечами, предпочитая игнорировать подобный вскукарек, и нарезаю себе яблоко. С кефиром пожую, вот и весь мой ужин будет. Вареники мне всё равно не предлагают, да и опасное это дело – на ночь такое есть. Жопа как на дрожжах вырастет. А обмен веществ с годами ухудшается. Если бы не тренировки, то стала бы уже колобком и каталась по этажам на работе, как понаехавшие с проверкой московские генералы. Софья Александровна хмурится, поджимая губы, глядя на своего младшего сыночка, но больше этой темы не касается. У нас в семье тема моей работы вообще считается одним из двух табу. Если кто-то посторонний спрашивает «А где работает ваша Ева Ивановна?», то принято отвечать «В органах». А в каких таких органах говорить нельзя. Нечего чужим знать об этом. А вот если кто-то из родственников спрашивает «А где наша Евка работает?», то принято отвечать «Ой, да она пограничник у нас, ничо особенного!». Что конкретно я делаю на работе – знать никому не следует, даже моей семье. Это я ещё с детства усвоила, потому что отец тоже в этой сфере работал, пока в пятьдесят не ушёл на пенсию в звании подполковника. Второе семейное табу: не спрашивать про детишек. - Супчик завтра с собой возьмёшь, Ева, – свекровь снова смотрит на меня, когда я сажусь за стол, кусая яблоко, и засовывает вареник в рот. Сок вишни смешанный с бульоном тонкой струйкой течёт по её пухлым губам. Киваю и ловлю себя на мысли, что я слишком зациклилась на этих варениках. Покоя они мне не дают. Тоже хочется, чёрт их подери! Отхлёбываю обезжиренного кефира, чтобы отвлечься от вареников. - Какая же ты у нас всё-таки карьеристка, - вздыхает Софья Александровна, помешивая сахар в своей кружке с чаем и утирая рот салфеткой. – Не то что этот любитель японских мультиков, - она косится на сына, и я начинаю хихикать. Моему мужу 26 и он любит аниме. У него в комнате даже есть несколько коллекционных фигурок с какими-то девочками. Я не знаю, кто они там и откуда, я в последний раз из японской анимации урывками смотрела только какого-то там Короля Шаманов да какого-то там Алхимика, когда их по СТС крутили в мою юность. На этом моё знакомство окончилось. - Мам, я фрилансер, у меня тоже нет свободного времени, - раздражённо отзывается Артём, поднимаясь из-за стола, не отрывая взгляда от планшета. Кошусь в экран, наблюдаю, как этот “трудоголик” отправляет очередную картиночку с какими-то перекачанными мужиками какому-то своему другу. Он уходит с кухни, хлопая дверью в свою комнату, и свекровь качает головой, снова нанизывая вареник. Софья Александровна не дура, прекрасно видит во что превратились наши отношения, но тактично молчит, не вставляя свои пять копеек по этому поводу. Она мне нравится, она классная. - Устала, небось, Ев? – мягко интересуется свекровь, похлопав меня по плечу. - Немного, - соглашаюсь я, догрызая яблоко. Надо будет ещё купить завтра, а то сегодня что-то не подумала об этом, набрав всякой всячины. - А я в Лэтуаль сегодня заходила, такие масочки купила, ууух, - мечтательно произносит Софья Александровна. Она любит делать себе всякие маски с коллагеном и различными экстрактами. Наверное, поэтому она в свои 47 и выглядит хорошо. Морщинок у глаз и губ почти не видно. – Пошли, милая, пошли, - свекровь бодро поднимается, отодвигая стул, и тянет меня за собой. – Сейчас я тебе масочку с алоэ сделаю, твою россыпь прыщиков к утру даже видно не будет! Я не сопротивляюсь и иду следом в комнату, что служит сейчас её спальней, и откидываюсь на спинку дивана, подставляя своё усталое лицо под гидрогелевую маску, пока Софья Александровна, нацепив на себя такую же, от скуки красит мне ногти на ногах. Она такое любит. Не повезло в любви, зато хоть повезло со свекровью.