Вот Вам, матушка, и сюжет, достойный России 1 или Домашнего

Суп, который мне приготовила свекровь, не лезет в глотку. Я честно пытаюсь, черпаю ложкой совсем чуть-чуть, отправляю густую вермишель с бульоном в рот. Глотается с трудом, хотя суп Софьи Александровны вкусный и пахнет приятно. У меня нет аппетита, ничего с этим не поделать. Мой кишечник совсем не в восторге от дождя, барабанящего по стеклу. - Эй, лейтенант, хочешь доесть? – спрашиваю у сидящего за соседним столом напарника. Руслан только недавно получил новую звезду, вырвавшись из мамлеев в уже более официальных лейтёх. – Я совсем немного ложкой поковыряла, - Дроздов прищуривается, но тёплый контейнер забирает к себе на стол, сунув мне солёный огурчик в рот. Вот тебе и бартер. - Сама варила? – он сёрпает гущу, продолжая подозрительно на меня коситься. Конечно, ведь старлей Богданова обычно в кафетерии питается, а тут притащила домашнюю пищу. Непорядок. Что-то задумала явно. - Свекруха варила, - честно отзываюсь я, похрустывая огурцом. Вот он пошёл куда лучше, чем суп. Видимо я подсознательно хотела погрызть чего-нибудь. - Ой, блять, чур меня, - Руслан картинно отодвигает контейнер от себя, брезгливо потыкав ложкой. – А вдруг на нём заговор на понос. Ты вон всё утро бегаешь, а я так же не хочу. - Нормальная у меня свекровь, - приободряю его, засовывая в рот очередную таблетку. Конечно, мальчик в курсе моей ситуации – меня же на его глазах пырнули ножом, - и просто шутит. У самого, наверное, плечо, куда однажды рикошетом прилетела собственная пуля, ноет. После обеда разгребаем бумаги. Всегда так. Дело Пироманьяка пока решили поделить между собой майоры Поляков да Осипов. Лейтенантов с капитанами начнут привлекать, когда появится чуть больше улик. Пока смысла нет. Продолжаем разгребать повседневную бумажную волокиту. Рапорты-хуяпорты. - Как там твой долбоёб поживает? – раздаётся внезапно откуда-то сверху, и я вжимаюсь в кресло, поднимая глаза. Капитан Давыдов стоит за креслом, нависнув над моей головой. Вот про таких людей говорят, что можно вывезти человека из села, но село из человека никогда. Давыдов, как истинная деревня, совсем не понимает, что существуют личные границы. Подкрадись ты к кому-нибудь из майоров и выше – кто был в Афганистане, Чечне или вон на Донбассе, если про свежих ветеранов говорить, - то, скорее всего, окажешься в захвате с вывернутыми суставами. - А как дела у Вашей истерички? – возвращаю шпильку, разглядывая свеженькую царапину на щеке капитана. Ну, явно не бритвой утром порезался, у него в том месте волосы не растут. О том, что я замужем за распиздяем-фрилансером и что Давыдов женат на ревнивой сучке знают все в отделе. Признаться, я ожидала, что капитан после такого парирования сольётся, отойдёт от моего стола, нахохлившись, и уткнётся в свой компьютер, но он почему-то продолжает стоять, разглядывая моё лицо. Смотрит ещё так странно. Впервые меня видит что ль? Или ждёт, когда взойдёт полная луна, и я на его глазах превращусь из простого старшего лейтенанта в оборотня в погонах? У-у-у, должна брать взятку, сажать невиновных и пытать задержанных. Достаточно страшно? Ожидания не оправдываются. Давыдов продолжает стоять над душой, скрючившись, положив свой квадратный подбородок на спинку моего стула, залипая в мои документы. Вот что тебе здесь нужно? У тебя нет своей работы, капитан? Я ведь устроить могу, достаточно прогуляться до кабинетов полковников или заглянуть в архив. - Он тебе изменяет… - очень тихо произносит Давыдов, склонившись практически к самому моему уху. Его дыхание холодит мне щёку. Да и в кабинете как-то резковато прохладно стало. Кто-то кондиционер включил? Когда успели? Я сильнее сжимаю мышку, пытаюсь сконцентрироваться на тексте какого-то доклада от очередного мамлея, не знающего как правильно подавать информацию. Рапорты-хуяпорты. Вот как подобную кашу Ткачёву нести? Швырнёт же все бумаги в лицо, полковники все мудаки, когда власть над отделом получают. В кабинете так холодно, что даже кончики пальцев почти не чувствую. Поправляю китель, продолжая таращиться в расплывающийся текст. - Видел с кем-то? – спрашиваю капитана так же тихо, как и он. Краем глаза замечаю, как Руслан стал медленнее черпать ложкой суп. Уши греет, засранец. С Артёмом мы женаты уже почти пять лет. Встречаться начали ещё в студенчестве, нас свели общие знакомые, которым показалось, что мы подходим друг другу. Он знал, где я учусь, и тактично не задавал мне лишних вопросов, как любили делать мои друзья и знакомые. Этим он меня и зацепил. А когда меня распределили в штаб на другом конце страны, Артём поехал за мной, как послушная жена вслед за декабристом, и мы поженились, быстренько расписавшись в местном ЗАГСе. А там уже и мама его подтянулась, переехала следом. Артём, конечно, последние годы ведёт себя как гнида, но и у его поведения должны же быть основания. Я совсем не психолог и плохо разбираюсь в людях, хотя на пары по психологии ходила и честно пыталась вникать во всё это. Человек вот, например, хотел семью, мечтал о детях, а тут в беременную жену ножом потыкали и детей теперь от неё не дождёшься. Чем не основание для измены? - Я тебе даже имя могу назвать, - шепчет Давыдов, и я резко оборачиваюсь. Лицо у капитана какое-то зелёное. Кто-то из знакомых, не иначе. Даже пробивать по базе не понадобилось. – Василиса Михайлова Давыдова, - сквозь зубы произносит капитан, и я чувствую, как мурашки пробегают вдоль позвоночника сверху куда-то вниз. Вот это подстава, Артёмка, так подстава. Знаешь же, гнида, что у нас не только требуют сохранять вид образцового офицера, но и требуют этого же от членов семей. Проверяют всё и всех. Если чей-нибудь младший братишка попадётся на воровстве, то он такую подлянку кинет своему родному офицерчику, что мама не горюй. Без новой звезды будешь ходить ещё лет пять как минимум, в лучшем случае. А тут двойная связь в виде измены в семье сразу обоих офицеров. - Чувствуешь, как говном пахнуло? – продолжает шептать капитан, кладя свои огромные лапища на мои плечи. - Это Дроздов опять с докладом обосрался, - бурчу я, бросая взгляд на своего напарника. Лейтенант картинно хлопает глазами, делая вид, будто совсем не слышал наших с капитаном перешёптываний. Руслан у нас ещё тот актёр. И, сука, сплетник. Вот все говорят, что женщины любят языками почесать, однако, мужчины перемывают кости не меньше. А то и больше. Не удивлюсь, если скоро информация о двойной измене в семьях двух офицеров долетит до высших чинов, и нас с Давыдовым позовёт в кабинет к себе полковник на чаепитие вот с такенной елдой. - Ротик на замочек, лейтёха, - капитан хмурится, проводя пальцем по своим губам. Дрозд отмахивается, возвращаясь к поеданию супа. Кушай-кушай, не обляпайся, лейтенант. Давыдов возвращается за свой стол, листая какой-то распечатанный доклад, и я, чувствуя неладное в своих кишках, встаю со своего места и двигаюсь прочь из кабинета. Господи, да скорее бы этот день закончился.