***
Башня Старка изменилась, Локи отчётливо помнил, что было просторнее. Трикстер оглядел гостиную, напряжённые лица и вспомнил слова Джереми о клоунах. Он смутно догадывался, что сам сейчас выглядит немногим лучше. Зачем это было нужно? Абсурд. Тони, который изо всех сил пытался выглядеть непринуждённо. Виноватый взгляд Тора. Брюс изучающий собственные руки. Локи зацепился взглядом за доктора Беннера и решил взять ситуацию в свои руки: — Мне нужно где-то оставить вещи, а потом я бы хотел видеть своего пациента. Мистер Старк? Тони болезненно поморщился: — Идём. Ему выделили пару комнат на том же этаже, где располагалась палата Стива. От пациента Локи отделял широкий коридор. Удобно. Старк оживлённо рассказывал как пройти на кухню, где найти его или доктора Беннера, если возникнет необходимость, обмолвился, что доступ к своему электронному дворецкому он ему дать не может. А ещё он старательно прятал взгляд. К Стиву Локи попал через час. Тот лежал на кровати и смотрел на зашторенное окно. Плотная изумрудная ткань стала отличной преградой для солнечных лучей. Отличные условия чтобы предаваться страданиям. Трикстер бросил быстрый взгляд на Капитана и с шумом сдвинул тяжёлые шторы. — Значит так, Стивен, — он повернулся к лежащему на кровати Роджерсу. — Мы оба знаем, что у тебя повышенная регенерация, а это значит, что вставать ты начнёшь через неделю. С завтрашнего дня ты просыпаешься каждое утро в семь, завтракаешь, с восьми до десяти у тебя массаж, два часа отдыха, два часа физиотерапии. Дневной сон обязателен. Вечером ещё один сеанс массажа. В десять часов вечера ты должен спать. Я прихожу дважды — днём перед физиотерапией и вечером после сеанса массажа. Это понятно? Специалистов для этих манипуляций предоставит мистер Старк, эту неделю я только слежу за твоим состоянием. — Понятно, — не глядя на него ответил Стивен. — Хорошо, — Локи удовлетворённо кивнул. — Все мои назначения должны выполняться. Если что-то беспокоит, ты говоришь мне. У нас два месяца чтобы поставить тебя на ноги, придётся потрудиться, но сегодня ещё можешь лежать и жалеть себя. — И всё? — неуверенно спросил Капитан. — Есть проблемы? — трикстер подошёл ближе. — Если нужно обезболивающее или седативное… — Нет, — Стив покачал головой. — Мы можем просто поговорить не как врач и пациент? Сегодня. Сейчас. Локи придвинул к кровати стул и сел, чтобы их лица были на одном уровне. — Можем, Стивен. — Я много думал о том, что мы оба сделали, я хотел бы тебя ненавидеть, Локи, но я не могу, — Капитан отвёл взгляд и заговорил тише. — Знаешь, я привык, что вот есть добро, есть зло, всё чётко и ясно. И ты не добро, Локи, — он сделал над собой усилие и повернулся, — но и не зло. Было бы удобно, будь ты злом, это было бы даже правильно. Я не судья и не исполнитель приговора, я не имел права брать на себя так много, никто из нас не имел права. Меня тревожит мой поступок и я должен сказать тебе — прости. — Ладно, — спокойно ответил Локи.***
— А станет ли тебе легче, если они будут вымаливать твоё прощение? — Фулла усмехается и его гнев сворачивается клубком. — Я засуну это прощение им в глотку, — улыбается Локи.***
Ничего, Фулла, совсем ничего. Локи вернулся в свою комнату и устало упал на кровать. В это время в гостиной Тони Старк интересовался у Джарвиса чем занимается его гость. — Локи спит, сэр, — отозвался дворецкий. — Он спит, — Тони налил себе виски, — очаровательно. — Я должен был с ним поговорить, — отвечал ему Тор. — Он даже не взглянул на меня. — Наговоришься ещё, он только приехал, — Старк махнул рукой. — Знаешь, меня пугает что он такой спокойный. Твой отец сбил с него всю спесь. Я про то что вот такое смирение это не о Локи. — Это не отец, — Громовержец был мрачнее тучи. — Это кто-то сильнее отца. И это не смирение. — Есть кто-то сильнее Одина? — удивился Железный человек.***
Фулла брела по шумной Нью-Йоркской улице, золотистые волосы укрывали её плечи, в глазах отражались огни города. Она прижимала к груди книгу в чёрном кожаном переплёте, словно та была самой большой ценностью во всех Девяти мирах.***
Локи проснулся среди ночи от боли. То, что начиналось как лёгкое жжение в груди превратилось в бушующее пламя. Он пытался дышать, прохладный воздух не намного ослаблял боль. Это началось с известия о смерти Фригги, магия жгла его изнутри. Она искала выход и чем больше, тем сильнее давила печать. Локи медленно сел, жар начинал ослабевать. Если не снять печать, то магия в конце концов его убьёт. Магия — это стихия. Стихию нельзя держать взаперти. Только печать никто с него не снимет. Дураков нет. Один преуспел с приговором — изгнание, пытка и смерть одновременно. Локи не верил, что Всеотец не знал, что это случится. Знал. Должно было пройти больше времени, но смерть матери подстегнула и ускорила процесс. Боль утихла до следующего приступа.***
Стив быстро приходил в себя. Обещанная неделя обернулась всего пятью днями. Когда Локи заявился к нему в восемь утра, Капитан не очень уверенно напомнил о распорядке, но трикстер лишь отмахнулся. К разговору о прошлом они не возвращались. Роджерс и хотел бы, только какой смысл. Он сказал, Локи выслушал, а то что это «Ладно» никак не успокаивало так это ничего не поделать. Порой Стив размышлял, действительно ли бывший враг вот так согласился его простить и простил ли он сам Локи. И не мог понять, не мог найти ответа. Локи был вежлив, порой даже доброжелателен, но словно находился не здесь. От остальных он отделывался общими фразами. Так прошёл месяц. Очень долгий месяц. Чего бы ни преследовал Тони Старк — он этого не добился. «А я говорил» в исполнении доктора Беннера звучало всё чаще и чаще. Тор разрывался между Асгардом и Мидгардом. Наташа перестала наведываться в башню спустя неделю. К счастью, не объявлялся и Бартон. Стив в глубине души надеялся, что Локи покинет башню раньше, чем тот вернётся с задания. А ещё Капитан не мог спокойно смотреть на Тора. В тот вечер Громовержец явился мрачнее тучи. Стив мысленно возблагодарил Вселенную, что с ними не было Брюса. — Один против возвращения Локи в Асгард, — сообщил Тор и, оставив молот у барной стойки, прошествовал к окну. — Люди быстро вернулись к прежней жизни, — его взгляд скользил по залитым огнями улицам. Брюс бы сейчас спросил, с чего Тор решил, что Локи захочет возвращаться в Асгард. Тор бы ответил: «Он мой брат» или ещё какую-нибудь пафосную чушь. А потом они бы стали спорить. Брюс с Тором часто спорили, Тони приходилось брать на себя роль громоотвода, что давалось ему паршиво. — Джарвис, что делает Локи? — спросил Старк. — Лежит на кровати, сэр, — ответила система. — Я должен поговорить с братом, — Тор решительно сжал кулаки. — Я жду уже месяц. Да о чём вам разговаривать? Стив чуть не спросил это вслух. Вместо этого лишь тяжело вздохнул, за Старком и Громовержцем он не пошёл. Ему казалось, что уже даже до Тони дошло, что притащить сюда Локи было дурацкой идеей. Идея примирить братьев, вот только Брюс действительно прав, Локи следовало оставить в покое.***
К нему ворвались без стука, Локи даже не удивился. Понятия «личное пространство» здесь не существовало. Он поднялся навстречу Тору и Тони. Предметом разговора будет явно не здоровье Стива. А жаль. Моральное состояние Капитана стоило обсудить. Старк пробормотал какие-то извинения и вышел. — Ну, это, как дела, брат? — Нормально, — Локи сделал над собой усилие, чтобы не закатить глаза. — А у нас, знаешь ли, неспокойно, — Тор почесал затылок. — Я говорил с отцом о твоём возвращении в Асгард, думаю, что смогу его убедить со временем. Он сейчас занят поисками Фуллы, в Асгарде мало магов, а она… Зачем Одину могла понадобиться Фулла? Тор говорил что-то ещё, но он отвлёкся, судьба асиньи взволновала его. Должно быть Один понял, что служанка Фригги не просто служанка, откровенно говоря, и не служанка вовсе. Фулла обладала сильной магией, бесспорно, но дело не только в этом. Вскрылись другие надёжно укрытые тайны. Но какие? — Локи, — Тор сжал его плечо. — Ты в порядке? Ты меня не слушаешь. — Тебе не надоело врать? — беззлобно спросил его Локи. — Я же знаю что ты врёшь, я вижу когда мне врут. — Прости? — не понял Громовержец. — Мы оба знаем, Тор, что мы не братья, что в Асгард я не вернусь и его судьба меня уже не касается, — отвечал трикстер. — Мы уже говорили в Бостоне. Зачем ты здесь сейчас? — Затем что ты всё равно мой брат и я за тебя переживаю. — А я нет, — Локи покачал головой. — Послушай же, — Тор схватил его за плечи. — Ты злишься на меня, я понимаю, я уже говорил и скажу снова — прости, мне жаль, Локи. Ты знаешь, что я говорю правду. — Отпусти меня, Тор. — Сначала ответь, я говорю правду? — настаивал Громовержец. — Посмотри мне в глаза. — Ты говоришь правду, — согласился Локи. — Но мне всё равно. Тор опустил руки и отшатнулся, глядя на него тяжёлым взглядом. Локи никогда не просил прощения и мелькнула неуверенная догадка почему. Прощение не решает проблему, оно даже не приносит облегчения. Равнодушное, холодное как льды Йотунхейма, прощение сродни проклятию. Оно тупик, знак «дальше дороги нет», не важно что говорить и делать. Было бы лучше, если бы Локи закатил истерику, бросился в драку, но стоять и смотреть в эти пустые глаза совершенно невыносимо. Боль, что испытывал Тор была сродни той, что настигла его на Радужном мосту когда Локи разжал руку.