***
Бескрайняя снежная пустыня. Ноги каким-то чудом удерживают его на ненадёжном насте. Локи чувствует жгучую боль и впивается своей-чужой рукой в холодную рукоять кинжала. К нему стремительно приближается тёмная тень, ещё до того, как видит лицо, он знает, это Один. Его, ещё нетронутое старостью, лицо искажено гневом и отчаянием. — Стой где стоишь! — Уж не думаешь ли ты, что я сдамся, — чужой голос срывается, — ну же, ты меня знаешь. — Я не знаю тебя, — отвечает Один. — Думал, что знаю. Локи успевает выставить вперёд руку и сдержать удар. За ним ещё один. Он защищается, отступает, но не атакует. Руки тяжелеют от притока силы. Противник пробивает защиту и Локи нападает, оставляя на его плече дымящиеся полосы. Один с силой отталкивает его и прижимает к земле. Тогда Локи наносит ещё один удар, кинжал пробивает броню и уходит под рёбра. Один шипит от боли, сдавливает его шею и неожиданно просит: — Закрой глаза. Локи игнорирует просьбу, тщетно пытаясь освободиться. Рука тянется к ножу на поясе, но и тут удачливый противник успевает перехватить. Проносится мысль, что сейчас он будет убит собственным оружием. Локи смеётся жутко, задыхаясь, срываясь на кашель. Холодный металл касается шеи. — Прости меня, — говорит Один. Медлит. Локи видит отчаянную борьбу на его лице. Хватка ослабевает. Нож отброшен в сторону. А недавний противник сидит на снегу, сжимает голову руками и повторяет одно слово: — Прости. — Прекрати ломать меня, — глаза предательски щиплет.***
Локи вскочил, руки непроизвольно потянулись к шее. Снегопад давно утих. Йотунхеймское небо прояснилось, взошли редкие звёзды. Отголоски чужой боли всё ещё сжимали грудь. Жестокая магия Йотунхейма. — Как реалистично, — вслух произнёс он. Дыхание выравнивалось, мысли начинали приобретать смутные очертания. Образ ещё молодого, растерянного и напуганного Одина, пожалуй, произвёл бы впечатление, если бы не пережитые недавно чужие чувства. Злость, боль от предательства, отчаяние и сочувствие. Сочувствие к тому, кто чуть не убил. А может в итоге и убил. Это противоестественно. Хватит с него Скалы Скорби с её видениями. Локи уверенно поднялся на ноги и, не оглядываясь, пошёл прочь. Но видение не желало уходить из его головы. Возникло нестерпимое желание пойти к Одину прямо сейчас, но здравый смысл пока ещё держал бразды правления разумом. Локи спустился на заснеженную равнину и открыл тропу в Альвхейм.***
Лесли задумчиво разглядывала подаренную Колином… нет, Локи брошь. Кот крутился вокруг, требуя ласки, но его хозяйка слишком глубоко ушла в свои мысли. Локи не желал покидать её голову. Но сегодня к ужасу и тревоге, которые он вызывал у неё, прибавилось что-то иное. Она поняла две вещи: его не было рядом с ней после того, как она прогнала его и, теперь она сможет распознать его присутствие. Она позвала и он пришёл. Ради чего? «Мы рады, что ты жив». «Нам известно, что за вторжением в Нью-Йорк стоял не ты». Люди, сражавшиеся с Локи, хотят не изловить его, а выйти на контакт. Они не ищут оправданий его поступку, как это сейчас пытается сделать она. Им всё это не нужно. Какая-то странная мораль, нечеловеческая. Лесли спрашивала у Наташи, что значили её слова, кто стоял за вторжением в Нью-Йорк, если это был не Локи. И ожидаемо не получила вразумительного ответа. Лесли приколола брошь к блузке и, переступая через страх, попробовала снова: — Локи. Ничего. Тишина. Да и чего тут ещё ждать? Она обняла кота и уткнулась носом в пушистый мех.***
— Хоть совсем не спи, — выговаривал Старк Наташе. — Вы пошли повидаться с Локи пока я спал. Втихую. — Сэр, был активирован протокол два один ноль, согласно ему я мог вас разбудить только при непосредственной угрозе безопасности. — Джей, с тобой я потом поговорю, — Тони метнул угрожающий взгляд в потолок. — Да, сэр, — смиренно отозвался Джарвис. — Мы его не видели, — сдержанно ответил Тор, отвлёкшийся от ревизии холодильника, а точнее от поисков чем бы утолить голод. — Молоко закончилось и шоколадная паста, и сыр. — Но Локи там был, — закончил за бога грома Стив. — Фьюри дал отмашку действовать, твоё участие не требовалось, — отрезала шпионка. — И вы собрались и поехали, — усмехнулся Тони. — Восхитительно. За моей спиной. И что? — А ничего, — Романофф наградила Тора осуждающим взглядом. — Ход за Локи.***
Земля резко уходит из-под ног. Вместо мягкой травы Локи падает на камни. Он не чувствует боли и сразу вскакивает на ноги. Где-то рядом угроза, но он не успевает понять какая. Под ногами, как и должна быть, стоптанная трава, а вокруг альвхеймский лес. Сделав закономерный вывод, что его выдернуло из реальности, Локи для надёжности прислонился к дереву и зажмурился. Видение не повторилось. Чуткий слух уловил за спиной лёгкие шаги, он резко развернулся и почему-то очень удивился, увидев Фуллу. Руки богини сложены на груди, взгляд напряжённый. — Прекрати меня преследовать, Фулла. — В прошлый раз тебя обидело, что я не пришла лично, — она сделала шаг к нему. — Какой широкий жест, — ядовито усмехнулся Локи. — Я не понимаю, — в голосе проскользнула обида. — Чем я заслужила такое отношение? — Не делай из меня дурака, я в состоянии понять что к чему, — ответил он. — Скажи, как далеко простирается твоя ложь? Кто-то в Асгарде знал кто ты такая? Мама знала? — Фригга не твоя мать, — почти прокричала богиня, Локи непроизвольно задержал дыхание. — Тебя вырвали из рук твоей настоящей матери. Твой отец, чтоб он вечно блуждал в пустоте, бесчувственное чудовище, унёс тебя в свой тёмный и холодный мир, лишь Норнам известно чего он добивался, — она виновато взглянула на него и продолжила уже спокойнее. — Ты не похож ни на мать, ни на отца. Ты… — Значит, на одну половину я монстр из тёмного и холодного мира, а что другая половина? — Локи безуспешно пытался проникнуть в её разум, раз за разом натыкаясь на непробиваемую защиту. — Половина, — Фулла грустно улыбнулась. — Тебе хорошо здесь, в этом лесу? Альвхейм — родные земли твоей матери. Но, к сожалению, не всё решает кровь. — О чём ты? — Если бы я знала, — она подошла вплотную и смотрела с вызовом. — Меня не интересуют вопросы долга, я не требую ничего взамен. Я лишь хотела спасти твою жизнь, ты думаешь, что это я что-то сделала с тобой и теперь дёргаю за ниточки, потому что это самое простое объяснение. — Это очевидно, — поправил её Локи. — Очевидно, — волна гнева, зародившись в ярких глазах богини, ветром пронеслась над головой. — Кто бы ни был тем монстром из бездны, он сорвал твою ментальную защиту, печать Одина и её снятие лишь довершили дело. Ты жив лишь благодаря своим инстинктам, скажи спасибо своему происхождению. В тебе столько намешано, Локи, это всегда было видно, но сейчас я уже не знаю ты ли это. Ты хотел знать кто я, но ты сам знаешь кто ты? — Тебе известно кто моя мать? — Локи отвёл взгляд, уже зная ответ. — Известно, — Фулла разочарованно вздохнула и отошла. — И она молчала столько веков? — А что она могла сделать, живя под чужим именем на правах прислуги? У тебя была мать, был отец, был брат. У тебя всё было, Локи. — У меня была только ложь, — глаза защипало и он зажмурился, задерживая дыхание. — И что ты хочешь от меня теперь? — Уже ничего, я увидела достаточно, мне хватит того, что ты жив, — их взгляды встретились. — В твоём сердце, если оно у тебя есть, не найдётся для меня места. И хоть я не знаю, кто ты теперь, хоть не уверена, что ты того заслуживаешь, я буду любить тебя, ничего другого мне не остаётся. — Значит я не оправдал ожиданий, — Локи продолжал смотреть в её печальные глаза. — Я всегда я, мама. Фулла вздрогнула, как от пощёчины, не находя слов для ответа. Отвернувшись, она поспешила скрыться среди деревьев. Напоследок ему в лицо ударил холодный порыв ветра. Локи обессиленно опустился на землю и закрыл лицо руками. Одной ложью меньше, одной ложью больше, нет никакой разницы. Чувствовал он себя в точности как тогда, когда, цепляясь за последнюю надежду, силился найти в чужом взгляде Одина хоть что-то кроме холода. Сейчас он не на краю бездны, ни на что не надеется, нашёл то, что искал — ответ, но всё равно больно. Одной ложью больше, нет разницы. Древний лес шумел, убаюкивая. Прохладный ветер успокаивал ноющую боль там, где у всех живых существ находится сердце. — Ночью были заморозки, странно для этого времени года. Локи цепляется ногтями за гладкий камень и старается не смотреть вниз. Узенький выступ, один неловкий шаг и падение в пропасть обеспечено. Он идёт первым и не принимает участия в разговоре. — Скользко, как в Йотунхейме. С вечера прошёл дождь, а ночью всё замёрзло, проклятые йотуны приложили тут свои лапы, — продолжает рассуждать его попутчик. — Как Иггдрасиль держит на своих ветвях эти порождения зла? — Наступит день, когда я вырву твой язык и скормлю его троллям, — незамедлительно отвечает Один. Локи смеётся про себя. Смех приправлен горечью. — Я снова не подумал, — следует ответ. — Друг мой, прости, это я не о тебе. Попутчик хлопает Локи по плечу. Скала Скорби не желала его отпускать. Видение не уступало по яркости и реалистичности предыдущим. Даже в Йотунхейме это было странно, хоть и объяснимо его дикой, жестокой магией, но здесь в Альвхейме это вызывало нешуточную тревогу. Локи хватало здравого смысла понять, дело не в Месте Силы, оно лишь проводник, всё дело в нём самом. То, что он видит и чувствует — живёт в нём, как эхо далёкого прошлого, отголосок давно угасшей жизни. Уверенность в том, что тот, чьими глазами он видел, чьим голосом говорил и чьими руками сражался с Одином, давно мёртв не подверглась сомнению. Один не случайно нашёл ребёнка среди развалин, он его искал. Но как он нашёл, как понял, где вообще нужно искать? Локи почувствовал, что начинает задыхаться. Один забрал из Йотунхейма не военный трофей, забрал он нечто иное. Не из доброты, не из милосердия. Из жажды контроля? Из страха? «Зачем ты меня забрал?» Старый вопрос, заигравший какими-то новыми устрашающими полутонами. — Почему я? Почему ты выбрал меня? Кто ты? — глядя в ночное небо, спросил Локи и прислушался, словно ожидая получить ответ. Лишь Норнам под силу ответить на его вопрос, но они не ответят. — Локи, нам есть что обсудить, не молчи, — словно в насмешку Один выбрал именно этот момент, чтобы обратиться к нему. Локи упал на спину. Из груди вырвался безумный, чужой смех. Разнёсся по безмолвному лесу, выбил из лёгких весь воздух и замер на губах, обращаясь прерывистым тихим вдохом. — Прекрати ломать меня, — произнёс Локи. — Прости, — прозвучало в ответ.