***
— Не бойтесь. Не бойтесь! — настаивал Хагрид. Соплохвосты, разнесшие свои ящики в щепки, не выглядели сонными. На пробу я запустил заклятье, оно безвредно срикошетило к ближайшему дереву. — Без паники… — продолжал Хагрид, раскручивая над головой огромную петлю. Видимо, ловить своих строптивых питомцев. Зрелище, должен сказать, весьма сюрреалистичное. — Действительно. — согласился с ним я, сделав несколько шагов назад. Потом прочистил горло и добавил — Господа, организованно отступаем. — А куда? — флегматично осведомился Нотт. Остальные согласно загудели, взгляды факультета скрестились на мне. — Дайте подумать. — я окинул мельком осмотрел поляну, наткнувшись на хижину лесника. И кивнул на неё. — А хоть бы и туда. Прикрывайте девушек. — Да мы и сами не беспомощны — язвительно заметил чей-то звонкий голос. — Охотно верю, миледи — тут же согласился я. — Но все же, несчастных случаев не хотелось бы. Давайте, шаг за шагом. Останавливать нас никто не стал, а вырвавшихся на свободу соплохвостов больше интересовал побег в Запретный лес, чем ближайшие двуногие. Исключением стали те немногие гриффиндорцы, кто остался помогать нашему горе-преподавателю по магическим существам. В числе добровольцев был и Поттер, уже умудрившийся превратить свою мантию в изорванную в полосы невнятную черную ткань. — Психи — прокомментировал Нотт, наблюдая за происходящим в окно. Я тем временем укреплял дверь заклятьем. Мало ли что. — Гриффиндорцы… — согласился Забини, окидывая взглядом хижину и задержавшись на тушах, висящих над потолком. — А домик милый, вполне цивилизованный. — Свинарник, ты хотел сказать — прижала платок к носу Панси. — Уймитесь — посоветовал Нотт. — Ого, смотрите, Рита Скиттер. — Где? — отвлекся я и вытянул шею к окну. Нотт любезно посторонился. Действительно, за деревьями стояла Скиттер в теплом малиновом плаще с солидным воротником и своей неизменной, ярко-зеленой сумочкой. Поттер, к слову, подчеркнуто смотрел в другую сторону. Но журналистка, похоже, нацелилась на лесника. Эх, жаль окно не открыть… Я бы испытал кое-какие чары, как раз. Но с другой стороны лучше оставаться безопасности, чтобы не получить сгусток пламени в лицо. — Как думаете, что происходит? — ни к кому конкретно не обращаясь, осведомился Забини. — На Поттера она вряд ли будет нацеливаться, не после прошлого раза. — предположил Нотт и покосился на меня. Я молча пожал плечами. — А меня больше интересует, долго ли нам сидеть здесь — недовольно заметила Панси. — Подождем, пока он всех переловит — ответил Блейз, хмыкнув — А если что, чары в помощь. — Панси недовольно фыркнула, но ничего не ответила. Ждать пришлось прилично, Нотт отошел в дальний угол хижины рядом с огромным креслом и прикурил сигарету от волшебной палочки. Панси и тут не выдержала, фыркнув: — Подождать не мог? — Чего? Пришествия Морганы? — выдохнул клубы дыма Нотт. — Я всего лишь хочу сказать… — начала повышать голос Панси. — Ты умолкнешь, наконец? — раздраженно вмешалась Дафна Гринграсс. — Без тебя тошно. — Дамы, не ссорьтесь — вмешался Забини. — Тем более, что снаружи ситуация налаживается. Он оказался прав. Одного из последних соплохвостов Хагрид поволок к сородичам. Рядом с ящиками обоженной и потрепанной группой стояли гриффиндорцы. У Дина Томаса была расцарапана щека, многие баюкали ожоги. Грейнджер была ещё более взъерошенная, чем всегда. А Поттер стоял такой грязный с головы до пят, будто его по меньшей мере весь остаток урока волокли по земле и мокрому снегу в придачу. Сейчас он пытался найти чистый лоскут рукава мантии и оттереть свои очки. На почтительном расстоянии от лесника и соплохвоста рядом семенила Рита Скиттер, Прытко пишущее перо уже что-то строчило в парящем рядом блокноте. — Ждем ещё пару минут и выходим. — проинструктировал я. Нотт щелчком испарил окурок и умиротворенно прислонился к стене, убрав руки в карманы. Выходили мы несколько спешно, я некоторое время наблюдал за попытками Поттера оттереть очки и тяжело вздохнул. Ну как маггл или сквиб, честное слово… — Экскурсо — скомандовал я, нацелив палочку заодно и на одежду Поттера, которую уже можно смело называть лохмотьями. — Спасибо — с облегчением сказал Поттер, улыбнувшись и нацепив очки на нос. Уизли за его спиной напрягся, да и Грейнджер поджала губы. Но мне до них не было никакого дела. — А ты решил не пачкаться? — Иногда нужно уметь отступать, Поттер. Тебе бы тоже неплохо этому научиться. — хмыкнул я. Уизли фыркнул за его спиной, но я его проигнорировал. — А что вы скажете об уроках профессора Хагрида? — вмешалась Скиттер, хищно вцепившись в нас обоих взглядом. Прытко пишущее перо скользило по пергаменту с бешеной скоростью. — Без комментариев. — ответил я, чувствуя обеспокоенный взгляд Поттера.- Мы можем идти, профессор? — А, да, конечно, урок окончен… — опомнился удивленный лесник, наверное, он ожидал от меня какой-то подлости. На прощание кивнув Поттеру, я направился к замку. — Слизень… — прошипел Уизли за моей спиной. — Помолчи, Рон. — с внезапным холодом в голосе вмешался Поттер. — Но, Гарри… — растерялся Уизли. Остаток перепалки я не услышал, но настроение у меня необъяснимым образом всё равно поднялось.***
Уснуть под лекцию на Истории магии проще простого, но я в отличие от сопящих на задней парте Крэбба и Гойла, дописывал трансфигурацию. Лекции по Истории магии у меня всё равно уже куплены у старшекурсников с Райвенкло за вполне сходную цену, а что до экзамена, то в моём чемодане лежит несколько книг из домашней библиотеки вместо одобренного Министерством учебника. Так что я имею полное право освободить себе вечер хотя бы для того, чтобы просто посидеть у камина и отвлечься от учебы. Эссе по зельям я уже закончил, по Чарам Флитвик разрешил не писать ничего за отменно выполненное заклинание. Профессор вообще пребывал в очень благостном расположении духа после того, как Поттер творчески применил Манящие Чары на первом испытании. Внезапно я услышал, как рядом со мной кто-то сел. Странно, первый ряд под самым носом у преподавателя — не сильно популярное место. С другой стороны, если кому-то так приспичило со мной пообщаться, то История магии — вполне подходящий для этого предмет. Подняв голову, я чуть не разлил чернила на эссе, над которым работал последние полтора часа. К счастью, вовремя опомнился. Рядом со мной сидела Грейнджер. — Что тебе нужно? — осведомился я, мельком окинув взглядом класс. Но на нас никто не обращал внимания, большинство либо спали, либо были заняты своими делами. Как, например, Дин Томас и Симус Финниган, играющие в плюй-камни. — Хочу поговорить о Гарри. — поджала губы Грейнджер, при этом, ответила таким тоном, будто это самая очевидная вещь на всем свете. — О Гарри говори с Гарри. — отозвался я и вернулся к написанию эссе. Нужно ещё продумать заключение и указать список источников. Но вернуться к работе мне мешал сверлящий взгляд Грейнджер. Это начинало здорово раздражать. В конце концов я отложил перо. — Что-то ещё? — Я не понимаю, что тебе от него нужно. — настояла Грейнджер. — Да? — философски осведомился я и хмыкнул. — То есть, то, что я постарался стать его другом ты даже не рассматриваешь? — Но ты же ненавидел Гарри с первого курса! — воскликнула Грейнджер, я на неё шикнул. Призрак Биннса прервался на минуту, потом продолжил бубнить с прежней интонацией. — Во-первых, это не так. — спокойно ответил я, когда удостоверился, что за разговором никто не наблюдает. — Во-вторых, это ни разу не твоё дело. Всё? — Это моё дело! — задохнулась от возмущения Грейнджер. — Гарри — мой друг! А ты явно что-то замышляешь. — Понятно — устало вздохнул я, и взглядом вернулся к своему эссе. — Понятие личного пространства и чужого мнения, которое может отличаться от твоего, тебе просто неизвестно? Так вот, повторяю. Мои дела с Гарри касаются только меня и Гарри. Не тебя, не Уизли и не факультета Гриффиндор. Так что займи себя очередным бесполезным делом вроде Фронта Освобождения Рабского Труда. А от меня отстань. — Это не бесполезное дело! — взвилась Грейнджер. — Просто такие, как ты, не способны сопереживать другим! Поэтому я и беспокоюсь о Гарри. «Ну всё, достала.» — вышел из себя я. Пришлось несколько раз глубоко вдохнуть. Очень хотелось крепко выругаться, но каким-то чудом мне удалось сдержаться. Вместо этого я сказал: — А такие, как ты, Грейнджер, не способны увидеть дальше своего носа. Приходите в волшебный мир и думаете, что можете перекроить его под себя. Совершенно упуская, не иначе как по-волшебству, что мир под вас и ваш комфорт подстраиваться не обязан. Конкретно ты, например, горишь желанием освободить домовых эльфов. Забывая о том, что эти существа живут, чтобы служить волшебникам. Им не нужна оплата труда. Не нужны профсоюзы и выходные. Их уклад жизни сформировался за много лет до твоего рождения, а ты своей самонадеянностью и цинизмом готова просто взять и изменить всё по своему разумению, даже не учитывая мнения тех, кого ты так яростно защищаешь. Такие, как ты, Грейнджер, опасны для любого цивилизованного общества. Фанатичные идиоты, готовые сжечь и уничтожить вековые порядки и традиции, просто потому, что они не вписываются в привычную для тебя картину мира! И после школы тебя не ждет ничего, кроме захудалой должности секретаря мелкого отдела в Министерстве, где ты годами будешь работать за мизерную зарплату. И дело тут вовсе не в твоем происхождении, хотя и оно тут сыграет не последнюю роль. — я перевел дыхание. Грейнджер краснела, кажется, пытаясь подобрать слова. Дожидаться, пока она это сделает, бессмысленно. Поэтому я решил сразу поставить в разговоре точку. — Держись от меня подальше. Мне не о чем говорить с такими, как ты. И я не обязан терпеть твоё общество дольше необходимого минимума. А о Гарри говори с Гарри. Может быть, он захочет ответить на твои вопросы. Но я бы на это не рассчитывал. Ответить мне Грейнджер не успела. Прозвенел колокол, оповещающий об окончании урока. Я убрал эссе в сумку и первым вышел из класса в крайнем раздражении. Прав был Салазар Слизерин — такие как Грейнджер должны иметь своё место в магическом мире, желательно такое, откуда не смогут ничего испортить. Но самое страшное, что таких, как она, большинство. Крэбб и Гойл меня нагнали уже на пути к подземельям. — Обедать не идешь? — неодобрительно осведомился Крэбб. — Пропал аппетит, идите без меня. — хмуро ответил я. — Допишу эссе в гостиной. Крэбб и Гойл нерешительно переглянулись и одновременно вздохнули. Ушли. В гостиной меня ждал сюрприз, который более-менее поднял настроение. Прилетел филин из дома, на конверте я легко угадал почерк мамы.