***
Понять, что профессор не в настроении достаточно легко: стоит только обратить внимание на тот нервный, высокий тон, которым было сказано неизменное «Войдите!». Увидев меня, она смягчилась и постаралась дружелюбно улыбнуться. — Я очень рада, что вы здесь, мистер Малфой. Садитесь. И спасибо, что нашли время именно сегодня, боюсь, что ситуация, в которой я оказалась… — профессор ненадолго замолчала и вздохнула с явной усталостью. — Хотите чаю? — Не откажусь, мэм. — вежливо улыбнулся я. — И давайте сначала, если вы не возражаете? — Да-да, разумеется, извините меня. — рассеянно улыбнулась профессор и взмахнула палочкой. — День сегодня, знаете ли, из рук вон. И что самое обидное, я такого совершенно не ожидала. Давайте выпьем по чашке чая, я соберусь с мыслями и всё вам расскажу… — Как угодно, мэм. Я к вашим услугам. — кивнул я, по привычке сцепив руки в замок, пока профессор Амбридж методичными движениями заваривала чай, пребывая мыслями где-то не здесь.***
Опыт преподавания в Хогвартсе изменил её взгляды на многое. Пожалуй, в чем-то она могла бы посчитать это даже полезным. Но были и вещи, которые она категорически не могла понять и принять. Например, так называемые педагогические советы. И ладно бы здесь действительно всё происходящее было сконцентрировано на обсуждении важных вопросов и взаимодействии профессоров друг с другом. Но нет же, каждый хренов раз это всё перерастало в какую-то грызню, взаимные претензии или нарочитое хвастовство профессоров друг перед другом. Соперничество за кубок школы тоже не добавляло сплоченности в коллектив. И если некоторые преподаватели вели себя прилично, как, например, Флитвик и Помона Спраут, то остальные… Преподаватель полётов Роланда постоянно жаловалась на качество мётел, поведение учеников и размер заработной платы. Профессор Трелони вообще приводила Долорес в ужас тем, что приходила на педсовет неизменно пьяная. Про себя Долорес считала, что уже из-за этого такому преподавателю не место в школе, но своё мнение не высказывала. Профессор по уходу за магическими существами держалась особняком, но были моменты, когда и от неё в кабинете становилось очень шумно. Например, когда Снейп и Макгонагалл начинали спорить. Впрочем, почему начинали? Глядя на них, возникало чёткое ощущение, что их спор никогда не заканчивался. А остальные наблюдали за этим, как за занятным представлением, время от времени принимая сторону то одного, то другой. Периодически к потоку жалоб присоединялся Филч, проклинающий учеников, магию, полтергейста Пивза и весь род человеческий в принципе. Иногда в споры со Снейпом вступал Сириус Блэк, и в такие моменты в кабинете становилось особенно невыносимо, пока спорщиков буквально не рассаживали по разным углам. Как в таких условиях можно было спокойно работать, для Долорес Амбридж оставалось загадкой. Остальные преподаватели в принципе не отсвечивали и на педагогических советах в основном выполняли функцию мебели. Итог? Несколько часов ругани, сплетен, взаимного хвастовства и, за редким исключением, решение административных вопросов. Директор Дамблдор почти не вмешивался в ход педагогического совета, он был тем самым начальством, которое вставляет своё слово в начале или в конце с особенно важным видом, в остальное время пребывая исключительно в своих, несомненно очень важных, мыслях. И это тоже не нравилось Долорес. Но она молчала. Во-первых, потому что в её задачу не входило вносить коренные изменения в школу. Во-вторых, идти на конфликт с директором Хогвартса — вряд ли хорошая идея. Долорес отлично понимала, что образ чудаковатого старого волшебника — одна из многочисленных масок. На самом деле у Альбуса Дамблдора богатый политический опыт и много козырей в рукаве. Так что сегодня она планировала действовать осторожно. Корнелиус попросил, пусть и иносказательно, но создать в Хогвартсе лояльную к нынешнему политическому строю атмосферу. И она, кажется, придумала, как это сделать, а помимо прочего, выявить одним ходом всех нарушителей дисциплины. Может, болото, затопившее её кабинет и не было смертельно опасным, но это не означает, что она готова закрыть на произошедшее глаза. К тому же, интуиция упорно подсказывала, что за этим случаем кроется что-то более серьёзное… Так размышляла Долорес, сидя на очередном педагогическом совете и дожидаясь пока Блэк и Снейп прекратят переругиваться друг с другом. Но директор упорно не вмешивался, благостно глядя на обоих поверх сцепленных пальцев, в кабинете начал подниматься гул разговоров. В конце концов, Долорес деликатно кашлянула. Как только все замолкли и перевели на неё взгляды, она постаралась как можно приятнее улыбнуться. — Прошу прощения, но могу я задать несколько вопросов, директор? — Сколько угодно. — ответил ласковой улыбкой Дамблдор. — Как вы все понимаете, коллеги, я работаю относительно недавно и не имею того колоссального багажа педагогического опыта, как у вас. — начала подготавливать почву Долорес, следя за каждым лицом в кабинете и про себя подмечая детали. Трелони, как всегда, была пьяна. Преподаватель полётов Роланда откровенно клевала носом. Помона Спраут явно не слушала, как и Сириус Блэк, рассматривающий потолок и бросающий ядовитые взгляды на Снейпа. Зельевар сидел с абсолютно каменным и ничего не выражающим лицом. Преподавательницы Рун и Нумерологии о чем-то вполголоса перешептывались, ни дать, ни взять две скучающие ученицы на последней парте. Про себя Долорес невольно улыбнулась пришедшей в голову аналогии. Только Флитвик и Дамблдор слушали её с вежливым вниманием, ну ещё Макгонагалл, у которой даже в плотно сжатых губах так и отпечаталось выражение стойкой неприязни. — Поэтому я хотела бы уточнить, правда ли что дополнительные кружки и факультативы в Хогвартсе никак не регулируются? — Что вы на этот раз намерены регулировать? — как кошка фыркнула Макгонагалл, прищурившись. Долорес не повелась на провокацию и ещё доброжелательнее улыбнулась. — Не поймите меня неправильно, я не собираюсь ничего менять в Хогвартсе, я только хотела узнать, могу ли и я собрать вокруг себя несколько учеников, или же это какая-то особая привилегия? Может быть, мне понадобиться образовательный декрет или заявление? — Надо же… — блеснул оправой очков-полумесяцев Дамблдор. — Очень приятно, что вам так понравилось преподавать, что всего спустя пару месяцев у вас появились первые любимые ученики. Смотрите, а то сами не заметите, как останетесь, раз и навсегда привязавшись к Хогвартсу. — Не думаю. — уклончиво ответила Долорес, не прекращая улыбаться и успешно игнорируя скептическое выражение лица Макгонагалл. — Так мне можно сформировать свой маленький кружок, я вас правильно поняла? — Конечно же, мы не возражаем. — за всех отозвался Флитвик, прочистив горло. — Но если не секрет, чем вы будете заниматься в своём кружке? Видите ли, мы в Хогвартсе набираем группы учеников для более глубокого изучения магии, а ваш предмет несколько иного рода. — Что может быть хорошего в политическом кружке? — фыркнула Макгонагалл, метнув острый взгляд в сторону напевающего что-то себе под нос директора. — Альбус, с чего ты решил, что это разумно? Ты разве не видишь, что Министерство пытается внедриться в дела Хогвартса?! — Кхе-кхе. — откликнулась Долорес, тщательно стараясь контролировать эмоции. — Прошу прощения, но мне показалось, что вы имеете что-то против политического образования молодёжи, что является безусловно важной частью их интеграции в жизнь вне стен замка. Это можно считать вашей официальной позицией, Минерва? — Вовсе нет, Долорес. — холодно и чопорно обронила Макгонагалл, глядя на неё сверху вниз. — Я всего лишь сомневаюсь в ваших методах преподавания, вот и всё. — Вот как? То есть, вы считаете, что справились бы с принципиально новой дисциплиной лучше? — подпустила строгости в голос Долорес. Этот разговор становился всё более неприятным, хотя она вовсе не планировала ни с кем ссориться. — Я считаю, что когда Хогвартс станет местом политической пропаганды, в этом не будет ровным счётом ничего хорошего! — буквально выплюнула Макгонагалл. — Прошу прощения. — отчеканила Долорес, чувствуя как кровь приливает к щекам. — Но неужели вы хотите мне сказать, что мой предмет… — Ваш предмет не нужен. И вам тоже здесь не место! — в кабинете после сказанного воцарилась мёртвая тишина. Долорес от избытка эмоций молча хватала ртом воздух. Макгонагалл обвела горящим взглядом всех присутствующих в кабинете. — Что? Разве нет? Или по-вашему ученикам станет лучше, если помимо прочего они начнут думать о политике? — Справедливости ради, Минерва, ты слишком строга. — вмешался Флитвик, сосредоточенно нахмурившись. — Я не вижу ничего плохого в теоретическом предмете, расширяющем кругозор учеников. Это ведь действительно может пригодиться после Хогвартса очень многим. Особенно пятикурсникам, у которых ты будешь проводить консультации по профессиональной ориентации в этом году. Разве так уж плохо, что в школе появился человек, который может наиболее полно ответить на множество вопросов о жизни вне этого замка? Я уже молчу о выпускниках, многие из которых по-настоящему не представляют себе, что будет дальше. — Я всего лишь хотела отметить… — оскорблённо начала Макгонагалл. — Что я вам не нравлюсь, вот что вы в очередной раз хотели отметить, давайте будем честны. — устало включилась в разговор Долорес, собравшись наконец-то с мыслями. — Но я и не золотой галлеон, чтобы всех и во всём устраивать. Филиус, спасибо за поддержку. — Но… — снова начала было Макгонагалл, но замолчала, когда Дамблдор поднялся с места. — Думаю, наше маленькое собрание на этой ноте можно закончить. Профессор Амбридж соберет свой теоретический кружок, а мы все продолжим каждый заниматься своим делом и готовить учеников и к экзаменам, и к жизни вне стен школы в том числе. Всем хорошего вечера, коллеги. Из кабинета Долорес выходила полностью уставшей и разбитой, как после особенно долгих и тяжелых дебатов в Визенгамоте. Но даже там она редко уставала до такого предела. Поведение Макгонагалл, школьники, срывающие уроки, мелкие пакости и огромное количество рутинных вопросов, которые изо дня в день переливались из пустого в порожнее, вгоняло её в какое-то странное состояние внутреннего кризиса. Впрочем, своей цели она всё равно добилась, как бы это ни было тяжело. Часть плана выполнена, осталось только реализовать задумку.***
— Личная гвардия её высокопреосвященства Долорес Джейн Амбридж… — прокомментировал я. — Как примитивно, мистер Малфой. — хмыкнула в чашку профессор, но на мою шутку всё-таки улыбнулась. — Но в целом да, идея именно такая. Соберите моих добрых друзей вместе. Нашей главной приоритетной задачей будет образовывать окружающих и рассказать о преимуществах нынешнего политического строя. Согласитесь, цель достаточно благородная? — Безусловно, — согласился я, отставив на блюдце опустевшую чашку. — Но если бы всё было только в этом, вы бы вряд ли пригласили меня на столь… Приватный разговор. — Прошу прощения? — вежливо моргнула профессор, её взгляд стал более цепким и настороженным. — У зелья Молчания довольно специфический вкус. — пожал плечами я и смягчил свои слова улыбкой. — Я вас не виню, правда. Некоторые разговоры и впрямь лучше оставлять за закрытыми дверями. Но на будущее: к этому зелью у меня полный иммунитет. И кроме того, я с раннего детства изучаю Окклюменцию. Так что вы могли просто попросить меня сохранить сказанное в секрете. — Я, надеюсь, вы понимаете… — в волнении подалась вперёд профессор. — Мэм, я вас прекрасно понимаю. — быстро перебил её я и серьёзно добавил. — Но для меня крайне важно, чтобы мы с вами полностью доверяли друг другу. Так что давайте будем честны: вы ведь пригласили меня не только за тем, чтобы позвать в обычный школьный кружок? — Вы не перестаёте меня удивлять, мистер Малфой. — выпрямилась профессор Амбридж, в волнении выдохнув. — Но раз уж разговор повернулся таким образом, то давайте сначала. Мне действительно нужна ваша помощь. Ваша и остальных моих друзей, чтобы выяснить, что затевается в Хогвартсе против меня и поименно всех тех, кто за этим стоит. У меня нюх на заговоры, мистер Малфой. И я чувствую, что в этот раз дело может не обойтись затопленным кабинетом. Может быть, я должна быть выше этого, но… Не хочу рисковать. Если вы поможете, я не останусь в долгу. — Мэм, мне нужно ваше доверие, а не мотивация. — я покачал головой и тонко улыбнулся, профессор заалела щеками. — Разумеется, я вам помогу. И остальные не откажутся, я уверен. А теперь давайте сначала. У вас ведь есть план?***
Разговор оказался и легче, и сложнее, чем она ожидала. Разумеется, у Малфоя должны были быть свои мотивы, даже учитывая тот факт, что он поддерживал её с самого начала. Но пока что он ни словом, ни делом не намекнул о своих амбициях. А эта ситуация с зельем застала её врасплох. Как мог ученик пятого курса это заметить? И какие ещё сюрпризы от него ждать? Интересно. Кажется, она обрела только что сильного союзника, которого можно весьма эффективно использовать в будущем. А это значит… — Мистер Малфой. — окликнула она слизеринца, стоило ему только положить ладонь на ручку двери. — Да, мэм? — обернулся он с самым безмятежным выражением лица. — Извините за чай. — смущённо проговорила она. На самом деле, давно ей не приходилось попадать в такую неловкую ситуацию. — Я даю вам слово, что этого больше не повторится. — Ничего страшного, профессор. — остро улыбнулся Малфой, чему-то прищурившись. — Я рад, что мы с вами… Перешли на новый уровень общения, скажем так. К тому же, это натолкнуло меня на весьма интересные мысли. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, мистер Малфой. — отозвалась Долорес. Ещё некоторое время она молча смотрела на закрытую дверь, прежде чем пойти в личные комнаты. Нет, разговор однозначно получился интересным…